Ваша оценкаРецензии
Аноним6 марта 2021 г.Читать далееКак было написано в моей книге в предисловии, сам Томас Манн однажды приехал на три недели в горный туберкулёзный санаторий, чтобы навестить больную жену. В санатории наблюдался сложившийся коллектив больных и сложившийся распорядок дня, недели, месяца и года. Лечащие врачи санатория немедленно обнаружили у автора "маленький влажный очажок" и предложили остаться в санатории на полгода для поправки здоровья. Манн списался со своим лечащим врачом "на равнине", и тот сообщил ему, что горные санаторские врачи у всех находят "маленький влажный очажок", так что пусть смело возвращается назад.
Главному герою "Волшебной горы" повезло меньше: у него не было такого здравомыслящего врача, да и "на равнине" его ничего, в сущности, не держало, так что он завис на волшебной горе по полной программе, стал профессиональным больным, полностью потерял связь с внешним миром и прекратил даже следить за календарём. Сначала это всё выглядит так, будто Ганс Касторп в детстве рано столкнулся со смертью, поэтому пытается завершить процесс, живя среди больных и умирающих туберкулёзников, но потом начинает казаться, что он просто малодушный.
Первые две трети книги очень неплохи, но последняя треть оставляет впечатление, что автору волшебная гора и её герои уже надоели, тем не менее, зачем-то им посвящено ещё 400 страниц (начиная с возвращения мадам Шоша я уже начала местами пролистывать, и от этого книга только выиграла).Много отвлечённых рассуждений, причем в связи с непониманием читателем социального контекста, всё это мало релевантно сегодняшнему дню и выглядит дико. Например, откуда взялась романтизация болезни и туберкулёза в частности? Откуда пошла мода на "чахоточных барышень"? Пребывание в туберкулёзном санатории было возможно только для богатых людей, поэтому ассоциативно создавалось такое впечатление, будто болезнь - удел высшего круга. При этом поскольку богатый = образованный, то у Ганса Касторпа когнитивный диссонанс, когда он видит фрау Штёр: она, с одной стороны, туберкулёзница, а с другой стороны, необразованная. Подобным вопросам в романе уделяется очень много внимания, а смысла в них никакого на сегодняшний день нет.
Роман заявлен как философский, но по мне это всё то, что на английском называется half-baked philosophy. Сеттембрини и Нафта так вылитые диванные политологи, вникать в их споры - это, конечно, не совсем шоу Солольёва смотреть, но том же направлении. Если философию убрать, то в романе, на мой взгляд, всё хорошо: сюжет, язык, символический смысл.
Чтение (часть я прослушала в аудио) заняло у меня (ааааа!) чуть меньше полугода (с перерывами, конечно).91,5K
Аноним4 августа 2020 г.Читать далееГоворят, что Толстой труден в восприятии и понимании – ха! Знакомьтесь – Томас Манн и его Волшебная гора. Я не могу назвать себя интеллектуалом, интеллигентом, просвещенным в философские течения. Я не настолько начитан как хотелось бы. Скажем просто, я человек привыкший воспринимать книги по сюжету, по персонажам, по миру, описанному в книге, по эмоциям, которые она дарит. Здесь же вышло все совершенно наоборот, сюжет передает аннотация в две строки: «История молодого инженера оказавшегося, волею судеб, в дорогом туберкулезном санатории в Швейцарских Альпах, наблюдающего как пациенты приходят, уходят и умирают». Сюжет меня не поразил, меня утомила его вялотекучесть, утомили философские споры господина Сеттембрини с Нафта и главным героем. На счет персонажей я не буду настолько категоричен, они великолепны с точки зрения описания, их образы врезаются в память, но они не стали мне близки, такое случается и в этом нет ни чего плохого, просто в них я не нашел то что искал. Мир же книги замыкается на санатории отгородившимся от внешнего мира своими стенами и непредсказуемой высокогорной погодой, где летом может пойти снег, а осенью выглянет жаркое солнце. С эмоциями были самые большие проблемы, пару моментов пытались нащупать струны души, но прошли в скользь…
А теперь самое интересное! Все что я написал выше, все это мелочи. Я оказался слишком поверхностен для этой книги. У меня не получилось уловить все противоречия в диалогах спорщиков, я с трудом узнавал образы, вплетенные в строки. Мелькали мысли, что санаторий – это чистилище по Данте, где отбывают век заблудшие души на пути в рай, или параллели с Европой перед первой мировой войной, где в споре отражено метание общества между философскими и политическими идеями, терзающими его в начале двадцатого века. Где персонажи не просто люди, а отражение государств, народов, которые они представляют на политической карте Европы. И нельзя не упомянуть о времени, чье течение то замедляет, то ускоряет ход пронизывая историю Ганса Касторпа с первой до последней строки этого произведения.
Книга ценна тем, что она дает возможность обдумать, пофантазировать, поискать сакральный смысл и в конечном итоге сделать какие-либо выводы…91K
Аноним5 октября 2018 г.Читать далееЧитая эту книгу, я все время напоминала себе: это не Ремарк, это не Ремарк. Нельзя сказать, чтобы манеры писателей были чем-то похожи. Но, видимо, тема туберкулезного санатория у меня в голове тесно связалась именно с Ремарком. С другой стороны, Ремарк сосредоточил бы повествование на неожиданной влюбленности с трагичным концом, а Томас Манн верен себе, и, хотя любовная линия у него тоже присутствует, но она явно вторична. С самого начала он предупреждает читателей, что нет смысла спешить от начала к концу, вообще нет необходимости торопиться, надо наслаждаться настоящим моментом. Наиболее важной составляющей жизни он считает как раз размышления, чувства, эмоции, а не действия. Яркое (трагическое) действие, порой, кратковременно и описывается быстро, а вот лавина эмоций, которая ему предшествовала, заслуживает более детального и глубокого обзора. Но также заслуживает внимания и более спокойная часть жизни, без травмирующих событий. Поэтому мы проследим путь нашего героя с самого детства. И автор не ограничится оповещением о его круглом сиротстве и жизни в доме деда, но подробно опишет самого деда, остановится на таких странных его привычках, что можно только удивляться, зачем отводить этому столько времени. Но это именно те особенности, которые глубоко запали в душу ребенка и, как не странно, оказали влияние и на ее формирование.
Герои нашей книги находятся в туберкулезном санатории высоко в горах, они оторваны от равнинных людей, от их мелких забот и проблем. Они стремятся им подражать, погружаясь в светские беседы, дружбу, любовь, сплетни и прочее, но на всем этом лежит печать рядом ходящей смерти. Многие стараются ее не видеть, закрывать глаза, не обсуждать ушедших, это считается моветоном в клинике. Но есть и люди, несогласные с таким подходом, несогласные с постепенным умиранием в разнеженной атмосфере полубольницы. У них много свободного времени, а их болезнь заставляет задуматься о смерти, а вместе с ней и о ее антониме, жизни. Задуматься о роли человека в ней, о целях его существования. Близость смерти для них не повод забыть о мире и погрузиться в себя, но, напротив, забыв о себе, получив полное право махнуть рукой на свое неизлечимое тело, размышлять о мире.
Наш главный герой, который нечаянно вынужден задержаться в санатории куда дольше, чем изначально планировал, эта ситуация совсем не огорчает, он не видит в ней драматизма. напротив, почти рад ей. Объяснение этому можно искать в его прошлом - сирота без семьи и близких друзей, он нашел там общество, сплоченное одной проблемой, общество, которое не так-то просто покинуть, просто следуя своему желанию. С другой стороны, с самого детства он был мечтателен и не слишком склонен к активному действию, идеальный герой для Манна. Так что покой больницы, где не требуют никакой работы, а настаивают на продолжительном отдыхе, приходится тому как нельзя кстати. Впрочем, инертным его назвать нельзя, он пытается в мягкой форме менять некоторые порядки и приносить пользу окружающим.92,3K
Аноним6 марта 2017 г.Там, на неведомых дорожках
Читать далее...Ах, быть может, Петербурга
На земле не существует?
Может быть, есть только лыжи,
Лес, запудренные дали,
Десять градусов, беспечность
И сосульки на усах?
Может быть, там, за чертою
Дымно-праздничных деревьев,
Нет гогочущих кретинов,
Громких слов и наглых жестов,
Изменяющих красавиц,
Плоско-стертых серых Лишних,
Патриотов и шпионов,
Терпеливо робких стонов,
Бледных дней и мелочей?..
(«На лыжах»
Саша Черный)«333 рублей – книга «Волшебная гора» Томас Манн. АСТ, серия «Зарубежная классика».
300 рублей – входной билет в галерею искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков (музей изобразительных искусств им. Пушкина).
55 рублей – проезд в московском метро».Всё, кажется, ничего не забыл. Итого, 688 рублей на путешествие в Альпы.
Я сложил лист с этими расчетами, решив, что кому-то они да пригодятся, перевел дух. И разрешил себе наконец-то оглядеться. От панорамы, открывшейся с вершины горы, у меня перехватило дыхание, и я подумал: «хотел бы я увидеть хотя бы одного человека, у которого не замерло бы сердце и не оборвалось бы внутри от этих видов и просторов... просторов для размышлений, для первозданного одиночества и обилия вопросов без ответов». Я вздрогнул от мысли, что такое равнодушное существо вообще живет, не подозревая о безграничных возможностях человеческого сознания, не зная о бессмертной связи (в единении ли, в распри ли) разума и природы. Поэтому я принялся судорожно записывать те заурядные шаги, которые советовал бы сделать, чтобы оказаться на вершине горы.«Спутником твоим будет, естественно, «Волшебная гора» Манна. Давай договоримся, что ты возьмешь её с собой и прочтешь за дни путешествия.
Снаряжение, которое тебе понадобится: теплые зимние вещи, лыжи, палки к ним.
Точка старта твоего путешествия, как ты уже мог догадаться, – галерея искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков. Я добирался туда на метро. Пустили ли меня в музей с лыжами? Да, после того, как я сказал, что опаздываю в Альпы, меня не только пустили, но и проводили к нужной картине. Подходи к картине, никого не слушай, даже свои убеждения в собственном помешательстве, и лезь в картину.
Вот в эту.Каспар Давид Фридрих. «Горный пейзаж (Вид на Малую Штурмхаубе из Вармбрунна)»
Идешь, читаешь книгу.
Вероятно, что в начале пути ты будешь возмущен правилами, которые ставит перед тобой дорога к вершине. Это и не удивительно – ты еще житель низменности.
Первый признак того, что ты идешь в гору, – это узнавание. Узнавание таких мест, которые тебя не отпускают. Это некий материально замкнутый круг, внутри себя позволяющий раскрыть душу нараспашку. Это прямая противоположность «низу», то есть миру, где висит картина. Там за свободу мысли осмеют и накажут. У каждого своя «волшебная гора» – место, куда хочется возвращаться, где время теряет всякий смысл, становится чем-то неопределенным. Место, где можно лишиться всего привычного материального, но раскрыть тайные волнения души или обнаружить в себе новые её движения. Каждый стремится к такому месту и рано или поздно в нем оказывается.
Второй признак. Это нездоровый и дотошный интерес ко всему. От интереса к взаимодействию времени и пространства до строения пестиков и тычинок. Это созерцание связи духа и плоти через близость и страх смерти. Это вечно спорящие за истину мнения о неделимости и разобщенности духа и плоти. Это даже переворачивающее любое сознание сопоставление неизведанного происхождения бытия и человека с любовью к женщине! В общем, поднимаясь все выше и выше, ты коснешься глубинных вечных вопросов.
И третий признак, когда грудь разрывается от горного воздуха в легких, когда оказываешься на таких вершинах, на которые поднимает тебя литература подобного рода. Через плотный туман, окутывающий сознание там, внизу, начинают виднеться истинные ценности и красота жизни. Ты сам всё увидишь и услышишь. Стихи, которые раньше ничего не говорили своими строками, теперь обрели плоть, свой запах. Картины, изображенные на них горы, теперь те самые окна, из которых выпрыгиваешь, перебегаешь поле, луг, небольшую деревню, добираешься до подножья гор. И ты не поверишь, что охраняет вершину музыка. Где-то там, на вершинах к тебе равнодушных, среди облаков тебя не замечающих, среди барханов снега, глетчеров и хвойного леса, до тебя наконец-то доносится связанный оковами вечности дуэт тенора и пианино шубертовских концертов».Я перечитал: «…те самые окна, из которых выпрыгиваешь, перебегаешь поле, луг, небольшую деревню, добираешься до подножья гор...». И осознал, что я никогда уже не вернусь «вниз», не вылезу из картины. Поэтому я сложил из листа с расчетами и заметкой о путешествии самолетик и запустил его с горы.
9252
Аноним26 августа 2014 г.Читать далееМожно долго говорить о заложенных автором многомерных, многоплановых и многогранных философских, исторических уровнях романа.
Я же хочу остановиться лишь (лишь?) на внешней сюжетной составляющей – истории Ганса Касторпа. Ведь нюансов и здесь хоть отбавляй.Итак:
- Лечебница - волшебная гора, в которой нет счета времени, нет проблем и забот, кроме сугубо личных, связанных с собственным здоровьем (при этом больные особо и не отказывают себе в радостях жизни).
- Санаторий - особый мирок со своими обычаями и нравами, самонадеянность которого является поистине подавляющей, со своим духом, распорядком, где все вытекает одно из другого со столь ненавязчивой и убедительной последовательностью.
- «Берггоф» - убежище для желающих обрести гарантированную безжизненную, но легкую, приятную и уж конечно беззаботную жизнь, вплоть до отмены реальности времени.
- Это прекрасное место для надежных и окончательных пациентов, не представляющих себе, где еще можно жить, кому чужда сама мысль о возможном возвращении на родину.
- Это приют, где болезнь дает свободу.
- Это пристанище, в котором можно укрыться как непроницаемой броней душевной неуязвимости от всего с помощью непреклонного и непритворного безразличия.
Вернемся к главному герою - Гансу Касторпу. Он именно тот человек, для которого все изложенное оказалось нужным и необходимым, - не будем забывать его жизнь до санатория.
Его история драматична и комична одновременно, особенно в сочетании с вторичностью ситуации в связи с приездом его дяди. Задержись последний в санатории - неизменно оказался бы больным. Нет здоровых, есть недообследованные? Или лечебница – благоприятное место для такой породы людей, как Ганс? И здесь не кажется уже неуместным предположение о его лишь якобы болезни.
Ведь не все в состоянии провести как он в лечебнице семь лет. Другие в своем нетерпении мечутся, привычка к размеренной жизни не в их характере. Вспомним хотя бы его двоюродного брата Иохима Цимсена. Он на порядок натура более цельная, настроенная на результат и желание прожить жизнь, а не просуществовать ее.
А взаимоотношения Ганса с Клавдией Шоша? Это не любовь, это бессмысленное ожидание. Вполне естественно и поведение Клавдии по отношению к нему. Такие люди, как Касторп не могут дать счастья, они пассивны и потому не привлекательны.
Ганс Касторп не то что бы отрицательный герой – он такой как есть. Он всего лишь представитель своей среды. Может это и болезнь, но только уже другая.З.Ы. Соглашусь: Томас Манн - зануда, да, но в хорошем смысле.
9101
Аноним9 января 2014 г.Читать далееЧитая подобные произведения понимаешь,
как узок круг этих революционеровкакая пропасть знаний накоплена человечеством и какую малую толику тебе удалось даже не познать, а просто различить, коснуться, пробежать глазами."Волшебная гора" - произведение монументальное, затрагивающее многие аспекты жизни, истории, философии, политики, литературы, музыки, даже медицины и биологии. И слушать подобные книги все же тяжело, слишком много проходит мимо, на миг отвлекся и уже мысль потеряна. Манн требует постоянно напряжения ума, внимательности, концентрации. И знания. Потому что на всем протяжении книги, в каждой беседе встречаешь большое число ссылок на те или иные сторонние источники, события. Мало того, Манн устами своих героев высказывает свое собственное мнение, совершенно четко и часто довольно резко выраженное. Для того, чтобы осмыслить это мнение, концепцию, требуется если не собственный духовный поиск (хотя и он не повредил бы), то хотя бы опыт осмысления исторической и философской литературы, ее внимательное изучение.
Я к этой книге несомненно вернусь. Позже. С более спокойным мироощущением, с большим (смею надеяться) багажом знаний и в ином состоянии ума. Но жалеть о времени, проведенном с героями "Волшебной горы", не могу. Это было интересное знакомство, хоть и слишком пока поверхностное.
9115
Аноним3 июня 2011 г.Читать далее"Волшебная гора" оказалась таким масштабным произведением, что тяжело будет охватить все впечатления в отзыве.
Молодой человек по имени Ганс Касторп приезжает в санаторий для туберкулезных больных в Альпах, чтобы навестить двоюродного брата. Но в результате герой остается там на семь лет в качестве пациента. За это время с Гансом происходит много интересного, причем в основном это касается не событий, коими роман не богат, а его внутреннего мира. Герой размышляет о жизни и смерти, о времени, о природе, биологии и эволюции - всего не перечислишь. Эти размышления было интересно читать, многое надолго запомнится.
Ганс сталкивается с различными людьми, каждый из которых примечателен своей философией и открывает герою новые грани знания: либерал Сеттембрини, иезуит Нафта, материалист Беренс, "дитя хаоса" Пепперкорн.
Вообще о жителях санатория хочется сказать отдельно. Мне показалось, что общество пациентов представляет собой наш социальный мир в миниатюре. Жители санатория, несмотря на болезнь, подвержены тем же страстям, что и люди на равнине: романы, карточные игры и сплетни. В преддверии Первой мировой войны там также разгораются конфликты, возникает напряженность. Но тем не менее начало войны застает пациентов врасплох, их вынуждают покинуть уютный мир санатория. Ганс также оказывается скинутым с "волшебной горы", он становится солдатом. Оказывается, что все его накопленные знания никому не нужны. Как это было и в "Будденброках", духовный мир проигрывает жизненным обстоятельствам.
В целом книга мне понравилась. Читалась она не быстро, но впечатление произвела довольно сильное. Думаю, что буду перечитывать.994
Аноним18 октября 2025 г.Заколдованное время
Читать далееРоман Томаса Манна «Волшебная гора» - это матафизический экскурс в изучение такого феномена, как время. ВРЕМЯ – главный и гласный герой, метафора и метемпсихоз. Настоящее, прошлое, будущее, вневременье, безвременье, остановка и ускорение, и другие аспекты времени рассмотрены с разных сторон и во всех возможных деталях.
Время идет, стоит, бежит, поёт на все голоса, расцветает весной и увядает осенью, врывается снежной бурей и замирает в радужном сне морозного сновидческого экстаза. Как только оно не измывается над теми, кто попал в его лапы и подчинился его власти. Оно диктатор и раб обстоятельств. Оно трагический актер и комедийный персонаж. Оно - спусковой механизм револьвера, вышибающего мозг самоубийце, и постепенное погружение в болезненное забытье реки Леты. Оно - мгновенье влюблённости, которое длится вечность, и бесконечные дискуссии о мире, о справедливости и счастье, о месте человека и судьбе человечества.
Время… Оно всеми владеет, и каждому даёт свои дары и удары. Отмеряет срок, преподносит урок, берёт оброк.
«Трудное дитя жизни» - Ганс Касторп, который приехал проведать кузена Иоахима Цимсена на три недели на высокогорный швейцарский курорт, в туберкулёзный пансионат, и прожил там десять лет, изучил вопрос времени во всех деталях и со всех сторон. Он поднялся на свою волшебную гору, где время распоряжается всеми, кто ему служит, и служит тем, кто пытается оттянуть свой физический финал жизни.
Здесь Ганс проходит свои университеты жизни под руководством итальянца Сеттемберини, просвещенца, борца за глобальный мир и весну народов, который спорит с иезуитом Нафтой не на жизнь, а насмерть.
Здесь юный герой находит новые увлечения – ботаникой, философией, медициной, музыкой, лыжами.
Здесь влюбляется в раскосые глаза с признаками азиатщины русской больной Клавдии Шоша.
Здесь теряет знакомых и близких, время в себе и себя во времени.
И отсюда отправляется на фронт Первой мировой войны, где пропадает в воронке катастрофы, как многие его ровесники из разных стран и народов.
Как всегда, проза Манна – громоздкая и затяжная, но в то же время центростремительная и целостная. Многослойный пирог повествования затрагивает огромное количество тем и аспектов, которые волновали автора, и которые он воплотил в философско-теологический дебаты двух антагонистов и оппонентов, оставаясь, как третейский судья, над схваткой.
Цитаты
Вы не заметили, что когда русский говорит "четыре часа", это все равно что кто-нибудь из нас говорит "один"? Разве небрежность этих людей в отношении времени не связана с безмерностью пространства, которое занимает их страна? Там, где много пространства, много и времени - недаром про них говорят, что это народ, у которого есть время и который может ждать.
Два дня пути уже успели отдалить этого человека, к тому же молодого, – а молодой еще некрепко сидит корнями в жизни, – от привычного мира, от всего, что он считал своими обязанностями, интересами, заботами, надеждами, – отдалить его гораздо больше, чем он, вероятно, мог себе представить, когда ехал в наемном экипаже на вокзал. Пространство, которое переваливалось с боку на бок между ним и родным домом, кружилось и убегало, таило в себе силы, обычно приписываемые времени; с каждым часом оно вызывало все новые внутренние изменения, чрезвычайно сходные с теми, что создает время, но в некотором роде более значительные. Подобно времени, пространство рождает забвенье; оно достигает этого, освобождая человека от привычных связей с повседневностью, перенося его в некое первоначальное, вольное состояние, и даже педанта и обывателя способно вдруг превратить в бродягу. Говорят, что время – Лета; но и воздух дали – такой же напиток забвения, и пусть он действует менее основательно, зато – быстрее.
Время вообще не «сущность». Если оно человеку кажется долгим, значит оно долгое, а если коротким, так оно короткое, а насколько оно долгое или короткое в действительности – этого никто не знает.
Тебе приносят за обедом суп, как принесли вчера, как принесут и завтра. И в тот же миг на тебя повеет чем-то, — чем и откуда, ты сам не знаешь; тебе приносят суп, а у тебя — головокружение, формы времени сплываются, сливаются, и вдруг становится ясно, что истинная форма бытия — это непротяженное настоящее, в котором тебе вечно приносят суп.
А жизнь? Чем являлась она? Может быть, она тоже лишь инфекционное заболевание материи? Может быть, и то, что мы называем первичным рождением материи, было также всего лишь неправомерным разрастанием нематериального, вызванным каким-то раздражением? Первый шаг ко злу, к чувственности и к смерти, бесспорно, следовало искать в том моменте, когда, вызванное щекоткой неведомой инфильтрации, впервые произошло уплотнение духовного, его патологическое разрастание, которое, будучи наполовину наслаждением, наполовину самозащитой, оказалось первой ступенью, ведущей к вещественности, переходом от нематериального к материальному; это и было грехопадением.
... Ждать - значит обгонять, значит чувствовать время и настоящее не как дар, а как препятствие, значит, отвергая их самостоятельную ценность, упразднить их, духовно как бы через них перемахнуть. Говорят, что, когда ждешь, время тянется. Но вместе с тем - и это, пожалуй, ближе к истине - оно летит даже быстрее, ибо ожидающий проглатывает большие массы времени, не используя их и не живя ради них самих. Можно было бы сказать, что человек, занятый одним лишь ожиданием, подобен обжоре, пищеварительный аппарат которого прогоняет через себя массы пищи, не перерабатывая ее и не усваивая ее питательных и полезных элементов. И эту мысль можно было бы продолжить: как непереваренная пища не укрепляет сил человека, так же не делает его более зрелым и время, проведенное в пустом ожидании. Правда, в действительности чистого, пустого ожидания не бывает.
***
Любая история должна быть прошлым, и чем более она — прошлое, тем лучше и для ее особенностей как истории и для рассказчика, который бормочет свои заклинания над прошедшими временами...8493
Аноним8 сентября 2025 г.Явно не для одного раза книга! Но кто осилит дважды её!!!
Читать далееНачало книги, как всегда, у меня - в тумане и непонятках. "Хожу по книге с фонариком и ищу, кричу сюжет, чтобы понять, что происходит"
Читаю по совету подруги — это в объяснение - "Откуда снова такой талмуд взялся?". На секундочку 928 страниц приблизительно!! Ну точно за "Война и мир" в пору браться!
Перед прочтением советую прочитать (бывает так, что перед прочтением надо прочитать ещё что-то - так сказать подготовиться к чтению :)) статью на дзене о Томасе Манне, его произведениях, связи с Гёте и о "Волшебной горе" собственно. Читайте все три статьи. Там даже рассказывается от чего наш герой Ганс, так с пластинками и граммофоном возился и от чего ему понравилась песня эта, а не другая.
https://dzen.ru/a/ZT0eFu7y3T12C0u0Книга, конечно, явно не для одного раза прочтения. Ну оно и понятно - 10 лет писалась книга и сколько в себя истории впитала! И тут не, как в фильмах, понравилось, не понравилось, мне кажется здесь нет такого, особенно в таких философских и сквозь года - в книгах для того, чтобы разобраться и дать ей второй шанс, ну или скорее себе дать второй шанс, что-то понять и "вырасти". Много чего не понял на самом деле, но как говорится в "Пиратах Карибского моря" - тут старания в счёт тоже идут. Может быть, осилю ещё во второй раз прочтения, но не факт, что всю книгу, а скорее просто споры и разговоры самые главные перечту и покопаюсь в них и в себе. И обязательно в горизонтальном положении читать нужно :), хотелось бы ещё в Швейцарских Альпах, но ...пока только дача в Подмосковье.
К книге.
Жалеть Ганса и думать из-за чего он на так долго "застрял" в санатории, я, наверное, не буду. Он, мне кажется, нашёл там просветление, знания, нашёл себя, ...или всё же всё это в противоположном значении - всё потерял?! Сеттембрини со мной бы согласился. Ну во всяком случае, как мне показалось, он там времени зря ни терял. Погрузился с головой в науку и знания или волшебная гора погрузила в свой ритм и мир. Провёл время с пользой и не сказать, что потерял. Всем бы так проводить.Вот есть же монахи Шаолиньские, к примеру. Ограничивают себя во многих вещах, поступках, еде чтобы возвыситься духовно и понимать суть и саму жизнь, но это не точно. Так же и Ганс в Швейцарском отеле остался исключительно для просветления и научных целей, как ни раз упоминал автор. Тяги к знаниям ему не отнять. Но слова Сеттембрини в голове у меня уже говорят - а нужны ли эти знания, когда он бы мог пойти, как и хотел на инженера и приносить пользу людям, двигать прогресс и сближать людей!? Не знаю. В принципе ему не так много лет! Так же мог и после всех событий происшедших в санатории - пойти на инженера, но жизнь, как частенько бывает, решила за него.
Мдаа. Жизнь. Судьба. Как часто мы планируем наперёд, не учитывая корректировку на жизненные ситуации, которые совсем не ждёшь. Но тут главнее, как мы входим в эти ситуации и повороты.
А вот и те самые попороты…
Приехал навестить брата на две недели - остался на 7 лет, да ещё и брат от него уезжал в армию, то есть смена караула произошла! Вот так то, в двух предложениях и не так страшно звучит. Уехал, но приехал же. А в моменте, каково Гансу было!!? Особенно, когда все рвутся повально из санатория и его то, доктор тоже отпустил, сгоряча, но отпустил же!Брат рвался служить, но не дожил до этого времени и Ганс (инженер) пошёл воевать! Юмор жизни. Или мы сами себя до такого доводим?! Войны, болезни. Но бывает конечно, что всё вроде делаешь правильно, а всё равно, всё на перекосяк.
Рассказ ооочень большой и много мелочей, жития, бытия описывается (и как им это удаётся, так растягивать, на столько страниц?!!), (ни первый раз спрашиваю, кстати), а между делом Ганс, Иоахим, Сеттембрини, а позднее и Нафта, разбавляют эту повседневность такой философией, что ты не прочь и про скучные серые будни больных послушать. Весь смак и вынос мозга, как раз и происходит благодаря этой четвёрке. Поэтому, дойдя до серединки книги, понимаешь, что автор похоже так и задумал - сначала, кааак навалю философии, чтобы мало не показалось и пусть думают, что имел ввиду и буду рассказывать про жизнь и всякие мелочи жизни, а когда оклемаются и заскучают - снова философии, да аж такой, что в интернет придётся лезть и разбираться, а о чём это собственно Томас Манн и к чему?!
Мысли по ходу прочтения. (Нравится мне твой формат отзывов всё-таки)
Освистывают пневмотораксом из клуба однолёгочных. Забавный клуб и развлечения тоже интересные, аж до опасности, но как ещё развлекаться, когда каждый день, как один, а тут такая сверхспособность, которой не все обладают - надо пользоваться и пугать, а если не испугались - удивлять такими навыками.
P.S. Кстати, кому-то книга понравилась из-за черного юмора... Но либо он тонкий, либо я его не замечал совсем. Не очень смешное произведение, как мне показалось и юмор тут, не на первом месте и присутствует вскользь (ИМХО).Покупки Ганса с каждым днём всё растут. Интересно наблюдать, как он отбрыкивается от них, мол я же здесь не на долго, зачем мне обрастать вещами!? (Но мы то знаем на сколько здесь "застрянет", причём по добровольной воле). Началось всё с одеяла для лежания на свежем воздухе из верблюжьи шерсти, ибо выпал снег в сентябре, а лежать то, как все хочется. Удивительный метод лечения! Ладно был бы сон обеденный, но лежание то зачем!? Ещё и на холоде! Отопление тоже не работает! В августе 9 градусов так-то на секундочку!!! И простуда за болезнь не считается. Зато градусник каждый день по 5 раз на дню извольте продержать во рту (подмышечный ещё не придумали) и показания записать. "Движение жизнь" – не, не слышали?!
"Пользуются безусловным почитанием именно те принципы, которые абсолютно совпадают с экономическими выгодами правителей, а на те которые не совсем с ними совпадают, правители готовы смотреть сквозь пальцы"— это про включение и выключение отопления в санатории. Мол врачи преследуют какие-то принципы лечения, чтобы не изнежить пациентов - ну, ну, охотно верится. Моржей каких-то готовят! Холодного душа и проруби не хватает! Хотяя, если ко всему этому добавить баньку, то можно и в прорубь, только быстро.
А на сколько хороший санаторий, что люди, которых врач выписал из него, пытаются снова заболеть, стоя в озере, пока не окочурятся или увеличивая умышленно температуры на градуснике. Но тут уже единицы, как мне кажется, кто хотел навсегда остаться там. В основном, температура по больнице - "скорей бы свалить", а врач срок всё прибавляет и прибавляет. Все пациенты словно в заперти/тюрьме, а доктора судьи, которые выносят "приговор" - выпустить на свободу или добавить ещё срока. Обычно выбор за "прибавить срок", ибо часто слышишь, что обещали один срок пробыть/полечиться в санатории, а там на каждом обследовании прибавляют и прибавляют.
Что-то Гансу с каждым днём, как будто хуже становится в санатории, на такой высоте. Акклиматизация уж слишком плохо проходит. Вот так вот - приехал навестить брата здоровым, а не успел даже дня пробыть, уже здоровье организма пошатнулось.
Спустя время и Гансу дали срок!!! Болезнь, которая в нём сидела всё это время, развилась и начала проявляться из-за воздуха, где находился санаторий. (Это по утверждению врача, но так ли это на самом деле!?). Что-то доверия к врачам, особо нет.
Любовная линия здесь тоже очень тонкая. Еле заметная, но тягучая и тут важнее, наверное, в мыслях полетать, поразмышлять, разобрать человека в голове на косточки (и тут кстати без шуток), чем поступки какие-то делать. Ну так вот, к любовной линии.
Гансу нравится мадам Шоша, и он всячески пытается привлечь её внимание. Понравилось, как он закрыл её своим телом от вечернего солнца, чтобы то ни слепило её. Мелочи, но зато какой внимательный! Слишком он уж затянул эту стадию переглядываний, случайных встреч. Хотя в их положении, когда время так растянуто и его не замечаешь, может это и позволительно!? Мучает расспросами о жизни Шоши свою соседку по кухонному столу, во время приема пищи. И его сравнение со школьным другом (Прибислав Гиппе), конечно немного позабавило, но в принципе и впрямь есть похожие люди, не зависимо от пола находятся сходства, словно родня. Вот только зачем с этим Прибиславом так линия долго тянется и не прерывается никак?! Шоша, Прибислав, ручку одолжила, так же, как и он в школе Гансу!
Ожидающий человек, подобен обжоре, который проглатывает пищу, не разбираясь в ней и не смакуя. Не живёт настоящим, ни ценит моменты, которые происходят сейчас, а лишь подгоняет время, чтобы быстрее настал долгожданный момент. Так и Ганс был подобно обжоре, который ждал времени раздачи писем на почте, где он бы смог увидеться с мадам Шошой, просто побыть вместе, не разговаривая, попереглядываются и даже, если посчастливится, слегка задеть друг друга из-за большого количества людей, тем самым перекинуться несколькими словечками.
P.S. Ох и забавно это, однако, выглядит, ооочень долгое и бесцеремонно растрачиваемое время на то, чтобы сделать первый шаг и уже заговорить с ней, тем более что все уже, всё понимали и замечали. А наш 24-ёх летний, образованный и интеллигентный друг всё медлил. Характер у него однозначно аристократический какой-то был. Слишком он правильный и всё как по учебнику. Но время может такое было. И не будем забывать, что это Швейцарские Альпы, а там абы кто не отдыхает. Ох и как же их кормили? Какое меню! Хотя что ещё за "время такое было"!!! Там парочек только и успевал главный врач ловить на "связях" и даже отчислять из санатория из-за этого! Так что, как и брат Иоахим с Марусей, так и Ганс с Шошей - просто боялись сделать шаг и тупили.
Так вот зачем умершим сразу закрывают глаза (отдать дань умершим)!!! Если процесс формирования миозина в мышцах уже начался, закрыть глаза уже становилось невозможным.
P.S. Вот уж не думал, что о таком я узнаю в художественном произведении! Но поражает глубина книги и на сколько автор погружался в те или иные вопросы! Взять ту же анатомию человека! Как Ганс с упоением читал про строение человека, с жаждой узнать, что же такое жизнь. Сколько книжек заказал и какой труд сделал в обучении! Хотя вроде думаешь, зачем судостроителю такие знания!?Часть про анатомию у меня пролетела мимо ушей, даже обидно, что ничего не понял. Но тут нужно, как минимум учиться на медицинском, чтобы с этой частью книги быть на одной волне!
Такое же ощущения я испытывал, когда в другой стране, говорили на английском, а я ещё его недостаточно знал, чтобы всё понимать дословно и жалел, что не слушал, что нужно учить английский - ощущение было, что часть путешествия ушли сквозь пальцы.Как много цитат Гёте из "Фауст".
Вальпургиеву ночь отмечают в ночь с 30 апреля на 1 маяАнтичный миф о Персефоне, которая вкусила в подземном царстве Аида гранатовое яблоко - символ брака и была навеки обречена, проводить там 1/3 года.
P.S. Сколько же Томас Манн литературы изучил, чтобы эту книгу написать!? Диву даёшься. Считай одну книгу в таком темпе написала, можно идти сдавать экзамен на медицинском, древнегреческом по знаниям мифологии и написать диссертацию по Гёте.
"О нежные области внутренних сочленений локтей и коленей с изяществом их органических форм скрытых под мягкими подушками плоти. Какое безмерное блаженство, ласкать эти пленительные участки человеческого тела. Блаженство от которого можно умереть без сожалений. Да, молю тебя, дай мне вдохнуть в себя аромат твоей подколенной чашки, под которой удивительная суставная сумка, выделяет скользкую смазку, дай мне благоговейного коснуться устами твоей артериафамуралис, которая пульсирует в верхней части бедра и пониже, разделяется на две артерии тибэ, дай мне вдохнуть испарения твоих пор и коснуться пушка на твоём теле. О человеческий образ, составленный из воды и альбумина и обречённый могильной анатомией, дай мне погибнуть, прижавшись губами к твоим губам."- причём стоя на коленях Ганс всё это говорил Шоше!
Интересный разговор Ганса, Сеттембрини и Нафта. Спор двух миров.
Ганс:
"... говоря, по правде, ложе, т.е. шезлонг - принесло мне больше пользы и меня научило большему, чем мельница на равнине за все прошедшие годы, вместе взятые - этого отрицать нельзя"Сеттембрини:
"Сколько раз твердил я вам, каждый должен знать, что он собой представляет и думать так как ему надлежит. Удел европейца, человека западной культуры, не взирая все и всяческие основоположения - разум, анализ, действия и прогресс, а не кровь монаха лежебоки"Нафта:
"Вся Европа возделана трудами монахов. Монахам мы обязаны тем, что Германия, Франция, Италия не покрыты первобытными лесом и непроходимыми болотами, а дарит нам хлеб, фрукты, вино. Монахи, очень даже хорошо потрудились.Сеттембрини:
Труд для инока не был самоцелью, т.е. средством забвения. Смысл труда не заключался для него и в том, чтобы способствовать прогрессу или извлекать какие-то материальные выгоды. Он был чисто аскетическим упражнением, частью послушания, средством спасти свою душу. Он охранял от соблазнов, служил умерщвлению плоти. Так что труд не носил никакого социального характера — это был религиозный эгоизм чистой воды.Либидо (от лат.) - похоть, сладострастие.
P.S. О как! Думал, что это что-то другое...гормоны или тестостерон повышенный, сексуальное влечение высокое...Да что ж Ганс всё температурит постоянно?! За 37 градусов почти всегда. И ещё хвастается бывает перед другими своей температурой. Это в лечебнице такая марка, где если за 37, то свой, а если меньше, то не принимают в "стаю" и как чужак ходишь.
Во так вот!!! Брат Ганса, Иоахим - дезертировал! Не смог больше находиться в лечебнице, хоть и в такой комфортной и уехал... на войну получается. Оставив брата, который приехал посетить его, одного - забавно получилось. Но и Ганс мог поехать, но ... Разные характеры, увлечения или просто один знал чего хочет, а другой метался?!
Забавная ситуация произошла с дядюшкой Ганса, который приехал с миссией вызволить его из этой ловушки, но сам чуть в неё не попал и еле удрал, что пятки сверкали, да ещё и по английский. А история то списана с реальных событий, которые происходили с автором! У него так же быстро врачи нашли болезнь, когда Томас Манн приехал навестить жену в больницу. Ох и наводит на плохие мысли об этой лечебнице.
На самом деле это уже не смешно и выглядит реально мошенничеством каким-то со стороны врачей! Всё тоже самое происходит с дядей Ганса, что и с Гансом самим, когда он только приехал. А поехал он 1.5 года назад оказывается! И вот ты видишь весь этот, ну развод получается (хоть и маленький, но засчитан развод). Сразу в тебя замечают малокровие, температура появляется, тебя осматривают, тем самым ещё что-то по любому найдут, лишь бы ты остался у них на денёк, неделю, месяц, год подольше. Любой, кто туда попадёт, будет с влажным очажком в лёгких. Вот зачем им это?! Врачам имею ввиду? У них там такой отель бы получился крутой, что все бы сами ехали туда! Тем более Швейцария!P.S. Интересно, что там сейчас?!
Люди и впрямь прячутся там от деятельной жизни в комфорте увядания. - хорошо сказано, но не мной.
Ох и тяжело мне даются споры Сеттембрини и Нафта. Будь я рядом с ними вместо Ганса, с ума бы сошёл и вечно улетал бы в облака и свои мысли. Ну или бы доолго пришлось меня учить, как оочень трудного ученика.
Момент, когда Ганс решил прокатиться на лыжах. Вот тоже он конечно! Альпы, Швейцария...катай не хочу, как говорится, а он только сейчас опомнился.
Я что-то не пойму!!! Его там накрывает пургой на вершине горы или он фильм какой-то смотрит?! А ужастик с ребёнком, то у него в голове откуда?! Старухи разрывают над костром и едят его - кровавое пиршество!!! Ничего себе праздник! И что это за пришествие, причём уже второе, произошло с ним!
Рассказал бы он лучше Сеттембрини, что ему приснилось, а не то, что он в пургу попал. Интересно было бы послушать, что тот на это сказал. Как их разговоры и споры с Нафтой влияют на молодой ум, что такое мерещится считай при смерти. Ну а если бы его засыпало и прошло и впрямь не 10-15 минут, а дни!!!
P.S. Тоже ведь за этой сценой что-то стоит и Томас Манн хотел, что тот передать читателям или сделать сравнение с чем-то.Наш Ганс в фильме. (Фильм на секундочку 6 часов идёт!!!)
"Ганс был уже не мальчик и он владел сосудодвигательными нервами, которые могли заставить его лицо покрыться краской или побледнеть!"Знак прикосновения и слова, по которому масоны по всему миру узнают друг друга. Знак - правой рукой провести горизонтально у шеи, прикосновение - ноготь большого пальца левой руки прижать к первому суставу пальца на правой руке у брата, слово, произносимое братьями, раздельно и по очереди - якин или боас.
Интересно и в то же время грустно то, как понял Ганс, что Иоахим и вправду тяжело болен. Больной решился-таки на поступок, который откладывал доолгое время - заговорил с Марусей. Эхх. Сколько времени потеряно на грёзы об армии. А мог бы и грезить об армии и с Марусей общаться, но не он один такой, кто откладывает всё на потом и считает, что время подождёт.
Вот же Нафта!!! Бесчувственный. Даже над мёртвым телом пытается спорить с Сеттембрини!!!
Вопрос о том, находится ли стоящая на полке герметически закрытая банка в потоке времени или вне времени — это вопрос для мыслителя профессионала.P.S. Не буду даже за это браться и пытаться понять.
"Человеческое скитающееся начало"— это про Шошу.
P.S. Ох, как мне понравилось это выражение. Не растерять бы его и мне на протяжении жизни и продолжать скитаться, познавая мир. Но скитаться я заметил спокойнее, когда есть за спиной куда вернуться, дом, крыша над головой.Вот это мужской разговор произошёл у Ганса с Мингером Пеперкорном (откуда ж такие имена то берутся в голове у автора!) по поводу любви Ганса к Клавдии Шоша! Прям моё почтение Гансу, за то, что так выкрутился ловко :) и впрямь по-рыцарски! Составил компанию не Шоше в её шоппинге, а Пеперкорну в его болезни, горизонтальном положении и разговоре с ним. Позабавило, что Ганс считает и говорит про себя, что он любовник для Шоши, хотя у них был то всего один разговор перед её уездом! Подумать только! Я вот сейчас тоже слушаю и не могу поверить, что Ганс, прожив и прогрезив столько часов и дней Шошей - заговорил с ней всего один раз!!! Какое расточительство времени!!! Ведь столько уделено внимания времени в книге и так его потратить! Оглядываясь - ужасаешься! И тут я не знаю уж, про Ганса говорю или про себя. Может это автор и хотел передать - цените время?! Но это уж магия книги и кто, что в ней видит.
Наконец то он признался ей, наконееецто, что ждал её в санатории и из-за этого не уезжал! Что он говорит!? Остался вообще и не уезжал позже лишь потому, что ждал её, Шошу, которая ему сейчас говорит, что не давала ему на это никаких поводов. По сути, так и есть. Всё выдумал сам Ганс в отношении себя и Шоши. Сразу вспоминается Иоахим с Марусей! Сколько он медлил! Ох...как говорилось в одном российском фильме ("Вратарь галактики") - "Я тебя люблю, нет времени объяснять, давай будем вместе" - не цитата (дословно не помню) и так сказала ДЕВУШКА при первом или втором знакомстве!! Наверное, так и нужно жить и взять за стратегию знакомства!Как же Ганс далеко ушёл в своих мыслях про мадам Шошу от реальности!!! Вот так и живёт на горе, не читая газет, что творится в мире. Только сам с собой и с книгами. Везунчик, кто-то скажет. Может отсюда и название книги пошло?!
Разговор про то, как мы выбираем партнера и как нас выбирают партнёры - узнал себя и поймал на мысли себя о собственном слабоволии может или этому стилю "плыву по течению" и что пора бы с ним завязывать:). Я ведь и вправду много раз начинал отношения, только из-за того, что меня выбирали, а сам ....не знаю, что сам. Ну как бы выбрали и хорошо, приятно и с уважением относился к любви или просто потому, что так легче, когда тебя любят, душевно легче, но неправильно.
"Это был человек таких масштабов, что бессилие чувства перед жизнью, казалось ему космической катастрофой и посрамлением." - про Пеперкорна и как он покончил с собой.
После смерти Иоахима, как будто уже просто длительная подводка к концу книги. Граммофон, потом сеансы с вызовом умерших, пасьянс... Вроде жизнь идёт, а вроде и только часть её застаёшь! Как-то так это показалось мне. Люди сменяются, ты уже в "стареньких" ходишь. Как-то тоскливо было под конец книги.
От дуэли я вообще в шоке был! Надо так доспориться! А говорят в спорах рождается истина..., но иногда и кто-то умирает. И я бы не назвал спор Нафты с Сеттембрини прям уж о серьёзных вещах, хотя куда мне, с моей колокольни. А может Томас Манн не знал, как поступить с Нафтой и решил убить его?! А может это был не "удобный", не схожий с автором во мнениях человек и Томас Манн решил с ним так расквитаться, по типу фото на стене и дротиков?!
Куда Ганс столько курит то!? 300 сигар с собой привез! Контрабанда прям! Дымил и дымил! И чегой то с лёгкими непорядок!? Действительно?! Да ещё и расхваливал их и удивлялся, как это другие не курят!
И почему всё-таки "Волшебная гора"?
Смотря обзоры других людей на книгу, ловлю себя на мысли, что мы прям молодцы большие! Такое произведение осилили. Отношусь к людям, которые тоже прочитали, как к героям что ли, которые смогли ... Особенно когда они говорят, что в книге ничего не происходит особо, а прочитано уже 100 страниц - я киваю головой с понимающим взглядом :). Классно ощущать, что не ты один был половину книги в непонятках.
Незнакомые мне слова (новая рубрика у меня нарисовалась)
Обскурантизм / Дуализм / Манизм / Маринист / Атавизм / Космология / Космогония.
**************Особо понравившиеся цитаты**************
"В болезни, человек становится телом"
"Для влюбленного, эстетические суждения разума, столь же мало убедительны, как и моральные"
"Получается вечность, не всё прямо, прямо, а кругом, кругом - настоящая карусель"
"Не считаться с временем - самый худший вид бессовестности"Содержит спойлеры8743
Аноним12 октября 2024 г.Читать далееДолго я сомневалась, стоит ли мне писать рецензию на "Волшебную гору". Их очень много, а потому я вряд ли смогу добавить что-то принципиально новое. С другой стороны, решила все же попробовать, потому что книга понравилась и мне кажется важным поделиться некоторыми соображениями насчет того, кому эта книга подойдет, а кому категорически нет.
Прообразом санатория "Берггоф", являлся Waldsanatorium в Давосе
Источник"Волшебную гору" называют философским романом, и действительно, смыслов в него заложено достаточно, а философских диспутов на его страницах встретится скорее всего гораздо больше, чем вам могло захотеться прочитать. С другой стороны, отметать от себя роман только потому что ты не любишь философию или не учился на философском факультете, мне кажется опрометчивым, эту книгу надо не только, а может быть и не столько понимать, но чувствовать, чтобы она по-настоящему понравилась. Нет, я верю, что кто-то может преисполниться восхищением, прочитав очень умные диалоги, но если допустить, что большая часть обычных читателей не обладает (так же как и я) достаточной гуманитарной базой, то может быть не стоит придавать им слишком большую значимость, а надо подходить к "Волшебной горе" с какими-то другими мерками?
Прежде всего скажу, что на мой взгляд это изначально не та история, которая захватит кого угодно и когда угодно. Не беритесь за нее тогда, когда вы к ней не готовы. Не лишайте себя удовольствия и не обрекайте себя на книжную муку. И дело тут не в возрасте, дело в состоянии души и просто в ваших личных интересах. Может быть это в принципе не ваша книга и она никогда не станет вам созвучна, такое тоже может быть, тогда просто не мучайте себя - 900-страничный том о жизни в интернациональном туберкулезном санатории, вперемешку с весьма неинтересными разглагольствованиями, это довольно специфическое времяпровождение и если вам не интересно изначально как течет жизнь людей в таких условиях, как меняется их сознание, то просто не мучайте себя, 900 страниц это, действительно слишком много!
Наконец-то перейду к книге, ее сюжету, к тому что мне в ней самой понравилось и не понравилось, к общим впечатлениям.
Действие романа начинается в 1907 году, в Швейцарских Альпах, куда попадает Ганс Касторп, приехавший навестить своего двоюродного брата. Все последующее действие развивается внутри и вокруг санатория "Берггоф". Смена сезона в санатории практически не ощущается - снежные зимние дни перемешиваются с летними буквально круглый год. С этим, а также с распорядком дня и образом жизни в санатории, связано специфическое восприятие времени Гансом и другими больными, проходящими лечение в Берггофе. Вот практически весь сюжет романа в общих чертах.
Теперь о впечатлениях. Удивительно, но читать эту книгу было одновременно жутко и... уютно. Постоянные трапезы, прогулки и принятие солнечных ванн, встречи с людьми, приехавшими из разных стран, всё это как будто бы подтушевывает ощущение замкнутости и тоски, неотъемлемые для такого места. И происходит это не только с постояльцами Берггофа, но и с читателем. Это как раз тот случай, когда начинает казаться, что ты не дома с книгой, а где-то там, внутри неё, в Швейцарских Альпах, среди туч и облаков, встречаешь с героями зиму, смотришь как снег укутывает все вокруг, ждешь с ними Рождество. С ними обедаешь, ходишь в деревню у подножия горы, в кинематограф, смотришь соревнования по бобслею, навещаешь других постояльцев санатория, с ними переживаешь все эти странные, непонятные жителям "там внизу" эмоции. Эти люди, разных возрастов и национальностей, застрявшие в санатории кто на месяцы, кто на годы, живут в своем мире, где все иначе, все по-своему. В книге есть много прекрасных любопытных кусков - посвященных психоанализу, спиритизму, звездам, созвездиям и зодиаку, ботанике, музыке, фотографированию и первому граммофону, и много чему еще, про все это ужасно интересно читать.
В отзывах я встретила весьма сдержанные впечатления от любовной линии, но мне она понравилась. Манн здорово описывает эти чувства, когда любой поворот головы, любое движение объекта влюбленности вызывает в тебе волнение и замирание сердца! Здорово описывает и предысторию чувства, зародившегося в санатории.
Манну практически нет равных в описании зимы и снега, вот про эти две категории я была готова читать гораздо больше, чем им было написано!
Днем, между двумя и четырьмя часами, Ганс Касторп, лежа на балконе, тепло укутанный, с головой, покоившейся на удобной, не слишком покатой, но и не слишком плоской спинке добротного шезлонга, смотрел поверх запорошенной снегом балюстрады на лес и горы. Отягощенный снегом черно-зеленый бор поднимался по склону, снег пуховиком расстилался меж стволов. Над бором, в сероватую белизну, вздымались скалистые уступы с необозримыми заснеженными плоскостями, там и сям прорезанными темнеющим утесом, а дальше виднелись подернутые мягкою дымкой гребни гор. Шел снег, тихо, неторопливо. Ландшафт расплывался все больше и больше. Глаза, видящие лишь ватное ничто, поневоле смыкались. Легкий озноб сопровождал мгновение перехода ко сну, но нигде на свете не спалось лучше, чем среди этой стужи.И еще:
Иногда налетала пурга, и пребывание на балконе становилось просто немыслимым, так как неистовая белизна, врываясь миллионами снежинок, густо покрывала все – мебель, перила, пол. Да, и в умиротворенной горной долине бушевали бури! Разреженная, пустая атмосфера поднимала бунт, так густо кипела белыми хлопьями, что и в двух шагах ничего не было видно. Ветры, от которых занималось дыхание, сообщали вьюге бешеное, вихревое движение, швыряли ее в сторону, вверх и вниз, вздымали со дна долины высоко в воздух, кружили в неистовой пляске, – это был уже не снегопад, а хаос белой тьмы, разгул, отъявленно наглое пренебрежение умеренностью, и только невесть откуда взявшиеся стаи снежных вьюнов чувствовали себя здесь как дома.Водоразделом книги стала для меня глава "Снег", в которой Ганс отправляется в горы на лыжах и становится застигнутым метелью. Вот с концом этой главы, закончилась та часть романа, которая меня по-настоящему захватила и влюбила в себя. Дальше я, по большей части, просто дочитывала, т.к. философии стало действительно слишком много! И вязкое повествование стало скорее муторным и скучным.
В чем собственно состоит проблема? В самом начале книги Ганс заводит знакомство с другим постояльцем санатория, итальянцем Сеттембрини, а ближе к середине книги встречается с профессором древних языков Лео Нафтой. Это два очень специфических персонажа, которые, даже если ты знаешь и понимаешь, зачем Манн их ввел в повествование, своими бессмысленными и беспощадными словесными пикировками могут свести читателя с ума. И чем дальше, тем больше, этих философских пикировок происходит. С одной стороны, они оказались мне просто не по зубам, скажу честно - кое-как усвоила я из этого потока только процентов 50% не больше (где-то не получалось, где-то просто не хотелось). В эти последние моменты я представляла себя благодушным петербуржцем Антоном Карловичем Ферге "которому, как тот сам не раз подчеркивал, чужды были разговоры о высоких материях". Он частенько присутствовал на прогулках вместе с Гансом, Сеттембрини и Нафтой, но всем сразу давал понять, что "все возвышенное ему совершенно чуждо" и спокойненько гулял рядом, никому не мешая и не вмешиваясь. Возможно, будь у меня лучше гуманитарная база, о чем я уже упоминала выше, я бы на лету схватывала все нюансы словесных дуэлей, но она такая какая есть, и, как итог, мне совершенно неинтересны были 80% обсуждений между этими двумя персонажами. Наверное, этими дуэлями Манн хотел показать глубину противоречий не только между людьми разных мировоззрений, но и то, как эти люди часто противоречили сами себе, и вставали порой на стороны прямо противоречащие их собственным взглядам. В любом случае, если бы Манн описал многое из обсуждаемого Нафтой и Сеттембрини в форме повествования, а не пересказывал диспуты, с самыми их неожиданными скачками и поворотами, во всех возможных подробностях, думаю, роман только бы выиграл.
Второй существенный момент - мне немного не хватило медицины. Да, Манн довольно подробно описывает развитие болезни в первый год прибытия Ганса в "Берггоф", а потом? Мне хотелось про это знать больше. Возможно, конечно, Манн и так написал очень много и больше только в узконаправленной медицинской литературе, но все же мне было бы интересно почитать про это еще в самом романе.
В остальном, книга мне принесла огромное удовольствие! Её надо читать зимой, когда все вокруг заметает снегом, когда не понятно, что за окном день или ночь, когда можно позволить себе удовольствие не отвлекаться ни на что вокруг, а просто погружаться в этот полусон-полуявь с головой.
Книгу перечитывать обязательно буду, возможно опуская особенно скучные моменты, простите, герр Манн.Оценка: 8/10
8761
