Мысль

Небольшой, но невероятно сильный рассказ о ничтожном и слабом человеке, поглумившимся над самым прекрасным, что может быть, - над человеческим разумом, над мыслью, причем над собственной... Жутковатые картинки произведения - бесконечных терзаний и сомнений героя "а не сумасшедший ли я?" - для меня были не в новинку. Лет десять назад читала пьесу, в основу которой, видимо, и лег данный рассказ. Идея рассказа, впрочем, тоже не вызвала во мне особых потрясений. Для меня главный герой новеллы, доктор Керженцев, однозначно стал сумасшедшим, когда решился на кровавое злодеяние. Как спокойно он рассуждал по ходу действия о нем. "Ну нет, я ведь не сумасшедший, я только притворяюсь им..." - и все в таком духе, но ведь в этом-то и проявляется сумасшествие, на мой взгляд. Как он спокойно и отрешенно выносит свой вердикт, возомнив себя божеством. Он дарует жизнь или отсрочку от смерти, он готовится, выбирает способ смертоубийства. Для меня в этом напускном спокойствии и уверенности в осуществлении замысла - а ведь по поводу того, сможет он убить или нет, у него действительно не было абсолютно никаких сомнений! - и заключается повреждение рассудка, неизлечимая душевная хворь. Что какие-то припадки! Мелочь по сравнению с тем, что на самом деле творится в его голове.

Любопытно было читать эту насыщенную подробностями исповедь психопата, наблюдать за его стремительной духовной деградацией. Напряжение, которое появляется на первых страницах, не отпускает уже до финала. Концовка, кстати, меня чуть разочаровала: ждала чего-то более яркого, жирной бескомпромиссной точки...

Отдельное наслаждение - тот слог, которым написан рассказ. Постоянно ужасаешься той грязи, которая заполонила сознание героя, вздумавшего убить знакомого человека, и вместе с тем поражаешься, насколько же умело он владеет словом. Вот кому бы быть писателем! Вот кому воплощать свои жуткие фантазии на бумаге! И так нелепо растратить собственную жизнь...

4,5/5,0 Гениальная классика, которая актуальна всегда. Читается увлекательно, а побуждает к глубоки размышлениям.

Во-вторых, Татьяна Николаевна была счастлива со своим нездоровым и не сильно любящим её мужем.
В-третьих, Алексей, супруг Татьяны Николаевны, позволил себе бестактную шутку в мой адрес.

Всё началось, как это нередко бывает, с мысли - с идеи сделать Татьяну Николаевну несчастной. Мысль эта оказалась настоящей тиранкой для того, в чьём мозгу она бесцеремонно поселилась. Она разрасталась, видоизменялась и привела в итоге к трагедии.

Центральная проблема в том, действительно ли безумен доктор Керженцев или он имитирует расстройство рассудка, чтобы избежать наказания? Навязчивая мысль, поработившая его сознание и отравившая ему существование, стала порождением проблем с психикой или же она сама породила эти проблемы?
Вероятно, виновный обладал какими-то врождёнными психопатическими свойствами, которые под воздействием обстоятельств акцентуировались и в какой-то момент заставили его… нет, скорее сделали для него возможным переступить черту. Вроде бы в психологии даже существует понятие «застревающий» тип личности. Доктор Керженцев вполне может относиться к этой категории.
Господа эксперты, по словам самого рассказчика, назвали бы это «мономанией, господством навязчивых идей».

Андреев не даёт ответов на поставленные выше вопросы.
Можно упомянуть, что тема пограничного с сумасшествием состояния в литературе достаточно затёрта.
Действительно, к сегодняшнему дню уже столько текстов аккумулировано, что трудно кого-то чем-то удивить. Однако мне понравилось проигрывание этого мотива в исполнении Керженцева.
Спор рассказчика с самим собой и незримыми читателями - такой бесконечный внутренний монолог, направленный вовне - получился детальным и вполне увлекательным.
И, что важно в таких историях, на протяжении всего повествования мы слышим сознание рассказчика, а не голос автора.
Не хотела бы я оказаться на месте присяжных на наспех созванном литературном суде над Керженцевым. Впрочем, адвокату и прокурору тоже не позавидуешь. По тексту разбросано несколько воспоминаний рассказчика, которые могут послужить подсказками.
Так, в нём фигурирует отец Керженцева, поведение которого, вероятно, наложило негативный отпечаток на сына.
Психологи подтвердят, что детский опыт, даже тот, что на первый взгляд в рамках приемлемого, может привести к травмам.

Но это только один из кусочков паззла.
Желательно разобраться, что преобладает в стремлении Керженцева записывать свою рефлексию. Хочет ли он в первую очередь оправдаться в глазах общества? Доказать самому себе собственную нормальность или собственное безумие? Или, быть может, с помощью фиксации своих ощущений в письменной форме герой пытается устоять, не провалиться в бездну безумия?..

С уверенностью можно констатировать неимоверно раздутое эго и мизогинию. Герой словно даже гордится своим уничижительным отношением к женщинам.
Уже в листе первом читаем:

У Керженцева было несколько поводов зафиксироваться на своём товарище по гимназии и университету Алексее и его супруге Татьяне.
В присутствии молодой семейной пары он против воли чувствует себя униженным. Ведь они не только счастливо живут вместе, но и являются свидетелями его поражения, его унижения. Он, уважаемый доктор Керженцев, сделал предложение и получил отказ.
Мне думается, что уязвлённое самолюбие и стало триггером той мысли, захватившей Керженцева и без которой не было бы этого рассказа.
Керженцев говорит, что им руководила не ревность, а месть. В эмоциональном регистре присутствуют злоба и зависть. Вид чужого семейного счастья, и вообще счастья, действует на рассказчика как красная тряпка на быка.
Эти и другие факторы вызвали нездоровую фиксацию, которая, в свою очередь, привела к хладнокровному, преднамеренному убийству. Да, большая часть социопатов или психопатов не лишает жизни своих друзей или знакомых. Однако определённая цепочка обстоятельств создаёт рискованные ситуации.

Поскольку я в этих вопросах не сильна, приведу под спойлером несколько определений, чтобы не прозвучать совсем уж голословно.

Из того, что мне удалось прочитать, Керженцев больше подходит под описание психопатов, которые часто «методичны и расчётливы», умеют манипулировать и вызывать симпатию.

Если же посмотреть на эту историю с иного ракурса, то можно задаться вопросом: Кто может быть на сто процентов уверен, что он застрахован от пагубных последствий той или иной засевшей в сознании мысли? Как говорил персонаж совсем другого произведения: «В каждом из нас сидит преступник, в любую минуту готовый поднять голову, понимаешь?»

Повествование идёт от первого лица, погружая нас в сознание рассказчика. Какие-то слои приоткрываются нашему взгляду, как айсберг, какие-то остаются под тёмными водами.
Керженцев сам заявляет о своём сумасшествии вследствие наследственности, но потом утверждает, что это его признание свидетельствует о том, что никакой он не сумасшедший. Разве помрачённый разум догадывается о том, что он помрачён?
В менее печальной ситуации такой ход мысли выглядел бы забавным софизмом, попыткой доказательства от обратного, но не в данном случае.
Временами Керженцев высказывает разумные мысли, что, естественно, ничего не доказывает. Безумцы могут иногда говорить правильные вещи.

В рассказе, как мне показалось, просматриваются некоторые параллели с «Крейцеровой сонатой» Толстого. Там - патологическая ревность, здесь – задетое самолюбие. Одержимость мыслью в обоих случаях.

Во-первых, Алексей - этот везунчик Алексей - был красив и ничтожен, так же как красиво и ничтожно было то, что выходило из-под его пера...

Продолжаю погружаться в творчество Леонида Андреева и всё больше убеждаюсь, что это "мой автор". "Мысль" — третий рассказ автора, прочитанный мной за последние несколько дней. В этом произведении писатель раскрылся для меня с новой, совершенно неожиданной стороны. Если "Петька на даче" и "Ангелочек" — произведения всё же достаточно светлые, несмотря на все кошмары реальной жизни, которые можно в них наблюдать, то "Мысль" значительно отличается. Здесь мы становимся свидетелями исповеди преступника и пытаемся понять, сумасшедший ли он или действительно только притворялся, чтобы организовать преступление.

Рассказ невероятно интересен с точки зрения психологии и психиатрии. Андреев погружает читателя в сознание человека, который совершил одно из самых ужасных преступлений — убийство. Причём убил он своего друга, с которым проводил много времени, у которого бывал в гостях, который переживал о нём. Не представляю, что должно быть в голове у человека, надумавшего совершить такой ужасающий своей жестокостью поступок. Назвать его нормальным и вменяемым язык не поворачивается.

Моё мнение заключается в том, что Керженцев действительно нездоров психически. Если обратить внимание на его размышления и слова об окружающих, можно заметить, насколько цинично он рассуждает. Так, говоря о чувствах Татьяны Николаевны к мужу, тому самому, которого убил Керженцев, он называет эту женщину жалкой. Она кажется убийце жалкой не только из-за преданности мужу, но и из-за того, что не проявила гнева при встрече с ним. Керженцеву не дано понять чувства этой женщины или кого-либо ещё. Он и сам признаёт, что уважает и любит только себя. Все остальные люди для него ничего не значат. Пусть он и утверждает, что любит Татьяну Николаевну, это не любовь и никогда ею не было.

Этот рассказ я прочла с большим интересом, испытывая множество различных эмоций. Но главной эмоцией было отвращение к Керженцеву. Он обладал удивительным самомнением и ни во что не ставил окружающих. Сумасшедший ли он? Не знаю, но и здоровым назвать его не могу.

Чем охвачен ум убийцы? Поиском наживы, мечтой о лучшей жизни, злобой на всё и на всех? Бывает по-разному. Доктор Керженцев, убивший своего друга и закрытый в психлечебнице для проведения экспертизы, очень подробно, с объяснениями и отступлениями, от которых волосы на голове шевелятся, разбирает движение своей мысли, приведшей его на порог каторги.

Особенно ужасно то, что престуник - врач. Имея определённую подготовку, он готов с лёгкостью симулировать собственное сумасшествие, а поскольку он человек основательный, то не кидается мгновенно выполнять свой план.

И надо сказать, что окружающие - вполне достойный фон для его спектакля. В основной своей массе это люди ограниченные и самодовольные, мало уделяющие внимания окружающему.

В процессе подготовки доктор всё сильнее внутренне расслабляется. Недостатки всех становятся для него заметнее, достоинства - уже не такие значимые, да, пожалуй, и изначальная причина - его сватовство было отвергнуто нынешней женой его друга, да ещё как, со смехом - перестаёт быть реально важным. Подготовка убийства переносится скорее в область духовную, а там с каждой минутой слабеет ... человеческое.

Вряд ли это произведение - детектив. Не в большей мере, чем Фёдор Достоевский - Преступление и наказание . Хотя, конечно, высокообразованный доктор и тут не согласен))). Он вам не Раскольников какой-нибудь, он - силища.

У произведения налицо все отличительные черты русской классики конца XIX-ого века. Даже не обошлось без маленького человека. Тут в его роли - тихая сиделка Маша, которую Керженцев считает сумасшедшей.

И эти его горячечные воспоминания, эта маленькая девочка, мельком виденная на улице, но теперь ставшая чуть ли не символом возможности спасения, это надутое глубокомыслие, перемежающееся страхом...

Очень тяжёлый рассказ - мрачный, давящий. И не потому, что главный герой убийца и сумасшедший (или негодяй). Я не поверила Керженцеву. Так называемые "объяснительные записки" о совершённом убийстве представляют собой нечто большее. Преступник анализирует своё психическое состояние, рассуждает о планировании и подготовке задуманного, цинично перечисляет мерзкие проступки прошлых лет, унизительно отзывается об экспертах... После такого напрашиваются иные выводы: коль ты, доктор, сомневался в своём психическом состоянии, то почему не лечился? Если был болен, то зачем разыгрывал представление, играя роль, притворяясь или не притворяясь ("в этом отсутствии притворства было свое тонкое притворство")?

Уверения специалистов, что каждый из нас с отклонениями, слышала не раз. Главное - не выходить за рамки. А вот эти самые рамки определить сложнее. Но планирование убийства выходит за них без сомнения.
Наверное, с моими подозрениями многие не согласятся, и всё же выскажусь. Мне показалось, что все метания героя, попытки понять и объяснить свои чувства, то есть то, что заключено в слове-рассказе "Мысль" - это настоящие мысли, терзаемые Леонида Андреева. Не говорю об убийстве, хотя попытку самоубийства писателя можно отнести к этой категории. Большая часть вопросов, заданных экспертам в рассказе, волновала и истязала самого Андреева. Потому произведение получилось настолько откровенным и мятежным.

Говоря о рассказе Леонида Андреева, не могу умолчать об исполнителях. Михаил Прокопов (в дуэте с Александром Дуниным) не просто прочитал "Мысль" грамотно и красиво, с правильными акцентами и паузами, он сделал из неё моноспектакль с изумительным, тематически точно выверенным, музыкальным сопровождением. Тут, не удержавшись, процитирую самого Михаила: «С самого начала я знал, что когда до неё доберусь, в аудиовоплощении будут звучать, как минимум, две темы Альфреда Шнитке. Во-первых, Шнитке и Андреев — это идеальный резонанс. Во-вторых, и названия музыкальных произведений подходят донельзя лучше: „Безумие“ (тема, играющая во вступительных титрах) и „Танго в сумасшедшем доме“ (тема, играющая в прологе и эпилоге). Это ли не судьба? :)»
Судьба.

Рассказ представляет собой записи доктора Антона Игнатьевича Керженцева, который находится в психлечебнице под наблюдением врачей и ждет суда. Он убил своего товарища Алексея Константиновича Савелова.

В произведении можно выделить условно два пласта: это сам психологический этюд (рассказ героя о совершенном им преступлении) и философско-нравственный аспект (испытание сознания безумием).

Антон Игнатьевич объясняет мотивы своего поступка, и как он собирался уйти от наказания, симулировав сумасшествие. Но "если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя"...

Язык Андреева превосходен и раскрытие психологии преступника весьма занимательно (во всяком случае на моем триллерно-дилетанском уровне). У современников были подозрения о частичной автобиографичности произведения и о том, что сам писатель побывал в психушке.

Андреев писал А. А. Измайлову

"Кстати: я ни аза не смыслю в психиатрии, и ничего не читал для "Мысли" (РЛ, 1962, № 3, с. 198).

Основная идея рассказа понятна и прозрачна - убийство разрушительно для любой личности, сколь одаренной та не была. В любом случае сумасшедший Керженцев или нет (этот вопрос Андреева вообще не волнует), личность Антона Игнатьевича уже "сгнила", так его разум захватила мысль о насилии и жестокости.

Высказывалось мнение, что ярко выписанный образ исповедующего преступника, отодвинул на второй план философскую проблематику рассказа(может оно и к лучшему).

По замечанию критика Ч. Ветринского, "тяжеловесный психиатрический аппарат" "затмил идею" ("Самарская газета", 1902, № 248, 21 ноября)...

Двоякое впечатление сложилось от произведения. В начале было интересно, поняла мотив героя: уязвленное самолюбие, которое приняло болезнено-гипертрофированные формы.  Но потом мысли о "мыслях" Керженцева стали сумбурны. Возможно в психиатрической больнице за ним не только наблюдали, но и давали какие-то препараты. А возможно, у него была цель запутать следствие. В конце, когда герой стал рассуждать о своей избранности, почему то хотелось сказать "не верю".  Проступающая на втором плане философия, отсылка к Ницше, не заинтересовала.

Короткий драматический рассказ, написанный в виде листов-записей от лица доктора Керженцева, который размышляет как и зачем он убил своего друга писателя Алексея Савелова, находясь в тюремной психиатрической лечебнице, ожидая дня суда. Мысль доктора, казалось бы, сначала вполне логичная и трезвая, со временем преображается, и ни сам доктор, ни комиссия, ни читатель не поймут - играет ли психически здоровый человек свою роль (ведь он своего рода режиссировал смерть друга), или же сумасшедший человек принимает все за чистую монету. И чем больше Керженцев размышляет, тем менее осмысленным он становится.

P.S. В рассказе чувствуется ненависть автора к женщинам во всех смыслах этого слова, они и стары в 25, они тупы как дети, они не рассудительны, они отвергают и смеются. Автор определенно перенес переживая своей жизни в этот рассказ.

И вновь Андреев пытается поразить читателей, показать дебри человеческой души, тонкую грань между безумием и нормальностью. И если вначале читать произведение было занятно, то ближе к середине стало слишком очевидно к чему ведет автор, конец же я добивала с ощущением скуки, уж слишком все предсказуемо. На мой взгляд, писатель вновь переборщил с эпатажем, желанием вовлечь читателя в сумасшествие, его персонаж переигрывает – по крайней мере, мне не интересно было погружаться в столь больной разум и было все равно: изначально ли он был сумасшедшим или сам себя довел до безумия своим поступком.

Вообще, этот рассказ для меня вышел уж слишком вторичным – недавно был прочитан Леонид Андреев - Красный смех , так что мне уже знаком стиль писателя и подобное описание безумия не удивляет, повествование от лица убийцы тоже не ново в литературе, история того, как герой постепенно теряет разум, на мой взгляд, более удачно показана в Шарлотта Перкинс Гилман - Желтые обои ,да и вопрос, насколько же безумен весь мир что, возможно, главный персонаж как раз и есть единственный нормальный - ярче и глубже рассмотрен в Джозеф Хеллер - Уловка-22

Интересно было бы узнать мнение профессиональных психиатров об этом рассказе, так как у меня нет доверия к автору в правдоподобности описания расстройства психики его героя.

В общем, начали за здравие, а кончили абсурдом.

Так что, подводя итог, могу отметить, что главный недостаток этого рассказа, на мой взгляд, в том, что в нем нет интересной проблематики, а наблюдение за придуманным сумасшедшим и его историей, рассказанной непрофессиональным психиатром, сводит на нет пользу от такого чтения.

По сюжету доктор Керженцев пишет дневники в камере перед вынесением приговора. Ему предстоит пройти оценку экспертов был ли он болен или здоров, когда совершил убийство. В этой исповеди он рассказывает о том, как убил своего приятеля.

Притчей о том что же появилось раньше яйцо или курица уже никого не удивить. Но вот что же было раньше мысль или действие? И от чего случился нервный срыв. Ох уж этот гротеск, свойственный Леониду Андрееву. Надрывная его манера может сделать нормального человека сомневающимся в собственном психическом здоровье. Повесть Андреева мне напоминает «Преступление и наказание». Доктор Креженцев и сам вспоминает мечущегося Раскольникова.

Убийство – это строго караемое преступление, но главный герой, доктор Керженцев, не останавливается. Мало того, он утверждает, что любит свою жизнь и не хочет ее погубить ни на каторге, ни в психушке. И все вроде идет хорошо. Даже читатель не сможет уловить тот момент, когда записи доктора Керженцева превращаются в записки сумасшедшего.

Сама мысль «а не сумасшедший ли я?» может привести к неожиданным вещам. Герой рассказа пытается нас всех предупредить, как не свалиться в бездну. Может оно так и есть. Сначала ты думаешь, что нормальный, потом притворяешься ненормальным, а в итоге невозможно избавиться от роли. Очень правдоподобно описаны мысли, как герой хотел ползать и выть. Автор вел меня на веревочке за собой и его мысль тоже попала в мою голову. Был момент, когда заключенный спрашивал «не хотите ли проползти на четвереньках?». И действительно мне показалось, что у меня есть такое желание. Такие мысли вызывают тревогу.

Меня всегда удивляла (в хорошем смысле) некоторая парадоксальность и нередко абсурдность рассказов Леонида Андреева. Но в этом произведении он превзошел сам себя.
Жил да был простой доктор Антон Игнатьевич Керженцев, каких много по всей стране. Но он совершил убийство. Не из ревности, не из самозащиты, не из нужны. Нет, это всё не про нашего героя. У Керженцева была мысль, он её думал, и реализовал. Рассказ представляет собой 8 листиков записей, которые сделал сам герой, находясь на испытании в Елисаветинской психиатрической больнице. Если в начале он вызывает хоть какое-то минимальное сочувствие (ещё бы, быть отвергнутым женщиной, которую искренно любил). Но чем дальше в лес, тем большее неприятие и даже омерзение вызывает Керженцев. Он сравнивает себя с Раскольниковым. Но у того была четкая идеология и моральные принципы, но у нашего героя только мысль - я лучше, чем он (Алексей Константинович Савелов - товарищ по университету и муж той женщины, что отвергла Антона). Она посмеялась надо мной - и теперь пусть мучается.
Но для меня было интересно проследить то, как герой пытается выгородить себя, доказать, что он всё сделал правильно. Как шаг за шагом в попытке стать нормальным человеком, он всё больше погружается в пучину безумия.
Рассказ красивый, но страшный. Вдруг какой Керженцев рядом ходит...