Insomnia

Иногда у меня возникает такое чувство, что все эти дни я провожу в своеобразной стиральной машинке для эмоций...

Ральф медленно пошел на кухню, засунул в микроволновку свой «ужин-полуфабрикат» (а именно филе пикши) и попытался выкинуть из головы и протесты против абортов, и ауры, и Эда Дипно, и Кровавого Царя заодно.
И у него получилось.

Большинство трупов сжигают в Ньюпорте. На знаке написано свалка мусора, но на самом деле это крематорий. А часть тел вывозят из штата. В грузовиках, в самолетах… потому что эмбриональные ткани – очень дорогое сырье. И я говорю не только с позиции гражданина, всерьез озабоченного данным вопросом. Я говорю как сотрудник Лаборатории Хоукинса. Эмбриональные ткани… они… дороже… золота.

Как будто, подумал тогда Ральф, выход на пенсию был чем-то сродни поцелую вампира, который открывал тебе путь в мир, навечно застывший между жизнью и смертью - когда ты уже не живой, но еще не мертвый. И если подумать, то это, наверное, не далеко от истины.

Те люди, с которыми в первую очередь хочется поделиться хорошими новостями, почему-то всегда исчезают в тот момент, когда ты буквально готов взорваться от переполняющей тебя радости.

Усталость, народобие огромного океанского лайнера, разливалась в нем, пытаясь увлечь на дно.

Слепой Случай - вот безумие.
Предопределение - это разум.

Нельзя ждать уважения от других, если нет самоуважения.

По моему убеждению, все истинные мысли ужасны.

Выход на пенсию подобен укусу вампира - он отправляет тех, кто пережил его, в страну мертвых.