The Final Circle of Paradise

Флешмоб 2012. Книга первая
Странная книга, остался после нее какой-то осадок. Эта книга не такая, как те которые я читала до этого у Стругацких. Вроде и действия в первой половине книги нет, а она все равно затягивает. Затягивает тем, что в городе и людях, описанных в ней, узнается современный мир. Над этой книгой надо думать, она не для быстрого прочтения. Хочется понять на сколько современное общество близко к этой утопии с изобилием. Сколько еще есть лет, чтоб избежать такого будущего, где не ценится жизнь, а ценится лишь ее иллюзия, где у людей есть все в материальном плане и ничего нет в духовном, где люди - это пустышки, которым нужны только развлечения. После таких выводов встает вопрос, а чем мы лучше? Мы такое же общество потребителей, для большинства людей материальное стоит выше духовного. Может стоит нам всем что-то изменить в себе, чтоб дальше не получилось такого общества, где все живут иллюзией и людям больше ничего не надо от жизни.

Иван Жилин приезжает в курортный городок. Сразу понятно, что он будет не отдыхать, а что-то расследовать под прикрытием. На первый взгляд всё в этом месте прекрасно: погода, туристы, еда, но местный агент, к которому Иван обратился, не в адеквате, а жители все ненавидят какие-нибудь местные субкультуры. 

И вот с одной стороны, как говорит профессор, которого Иван встретил в ресторане, - люди счастливы, потому что их базовые потребности закрыты:

По факту же все эти люди, которые должны быть счастливы на очередном сытом и теплом круге местячкового рая, отчаянно ищут, чем заполнить внутреннюю пустоту. В городе продвигают кружки по интересам и пытаются заинтересовать горожан хоть чем-то, но те напиваются, занимаются опасными для жизни экстремальными штуками и всякими непотребствами. 

Отсутствие духовного содержания заставляет жителей искать это содержание хоть где-нибудь, чтобы сбежать из сытой, но невыносимой реальности в искусственное удовольствие. Именно поэтому Иван и прибыл в город - он расследует распространение таинственного «слега», от которого гибнут люди. Мы распутываем это с Иваном и долго не понимает, о чем идёт речь. Вообще авторы пишут витиевато и с многочисленными философскими отступлениями. В итоге ясно, что люди гибнут от необычного, но в то же время очень простого запикано Роскомнадзором. И беда не в том, что на него специально хотят подсадить людей, а в том, что людям хочется смотреть эти «мультики» до опупения. 

Когда Иван разбирается, что к чему, то его начальство не может поверить, что «слег» распространяется, потому что люди здесь не в силах сказать нет удовольствию - как в эксперименте, где крысы бесконечно нажимали на рычаг, бесконечно стимулировали центры наслаждения и просто упирали от истощения. 

И хотя книге уже много лет, тема отлично коррелирует с современной зависимостью от интернета. Посудите сами: 

Речь по сути о том, по какому пути мы пойдем - будем читать интересные книжки и строить космические корабли или бежать от реальности к наслаждению и стимуляции, чтобы перестать существовать здесь и сейчас. 

Мне не понравилось, насколько путано авторы доносят эти мысли. Очень долго вообще неясно, что происходит и куда история ведет главного героя. Но мысли ценные: очень упрощенно - едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть.  

Сказать в нашем обществе: «Я не люблю Стругацких» чревато. Все равно, что сказать: «Я не люблю Высоцкого» или «Я не уважаю Гагарина». Чего?! Да ты хто такой-то! Не любит он — ишь! Иди давай отседа, пока не навешали! Вот и весь разговор с еретиком.

Проблема в том, что я Стругацких действительно не люблю и не знаю, что с этим делать. Ни ранних, ни поздних (а прочел я у них немало). Слишком много гонора, слишком много вульгарщины, слишком много пафосного мессианства. Во всяком случае, в книгах 60-х, 70-х годов.

Тех, кто готов мне возразить, хочу спросить прямо: вам бы хотелось оказаться в одном космическом корабле (да и вообще, где угодно) с такими персонажами, как Иван Жилин или Максим Камерер? Окей, не будем трогать Максима: не про него книга (хоть к его личностным качествам тоже вопросы есть). Коснемся Жилина.

Итак, кто перед нами? Грубоватый солдафон, с повадками сотрудника КГБ, презрительный мизантроп, мастер черного юмора, наслаждающийся своими эффектными «остротами». В тайне закомплексованный, не умеющий строить отношения с людьми, которые не похожи на него. В некоторых бытовых ситуациях просто чудак на букву «М», не знающий, что такое нормальное человеческое общение, без доминирования, вранья и подколов.

И вот этот советский супермен попадает в мир, где его никто не ждал, куда его никто не приглашал и где все очень неплохо жили без него. И начинает выяснять, что с этим миром не так...

После серии дурацких и бездарных злоключений, после того как он несколько раз унизил маленького ребенка и (намеренно!) изгадил отношения с его сестрой, наш Иван (Дурак?) садится в ванну и тупо закидывается наркотой, с которой сам же, по сюжету, приехал бороться. Это вообще что?! Дорогие авторы, ЧТО ЭТО?!

Ну и естественно, после одного раза (один раз не п...ас!) Иван Жилин остается таким же крутым, незамутненным и чистым как стеклышко красавцем, каким был. (Даром, что двое его друзей от этой дряни сторчались).

В чем мораль книги? В том, что обретя дома, машины, телевизоры и полные прилавки, люди мигом превращаются в свиней, а потом скатываются в фашизм (то бишь, достойный образ жизни человечеству противопоказан)? Как-то мелковато. Будешь есть шоколад — зубы сгниют. Окей, а если есть его понемногу, то что тогда? И почему ради спасения зубов надо вместо шоколада непременно жрать хлеб из опилок? Может не в шоколаде дело? Короче, с представлениями о развитии и благополучии у авторов что-то не клеится.

Или это очередная ода сверхчеловеку, попавшему в «мир проклятых»? Ну тогда к месту будет пословица «Врач, исцели себя сам!» Разберись со своими комплексами и не лезь к чужим людям, где бы и как они ни жили! Лети на марс, товарищ Жилин, там тебя космические пиявки ждут!

Мы не случайно предпослали этой главе в качестве эпиграфа те строчки из стихотворения А.Вознесенского, которые вдохновили АБС. А. Вознесенский, творчеством которого в свое время так восхищались, остался сугубо поэтом своего времени, поэтом-шестидесятником, поэтом эпохи «оттепели» и последующих «заморозков». Данная повесть братьев Стругацких из всех их произведений, наверное, в большей степени принадлежит своей эпохе. С одной стороны, в ней дается очень жесткая выпуклая яркая критика разлагающегося капитализма и некоторые положительные черты этого капитализма, которые так расстраивали критиков той эпохи (всеобщее благосостояние, ликвидация голода, четырехчасовой рабочий день) отнюдь не смягчают негативной характеристики, которую дают авторы. Напротив, на фоне всеобщего благоденствия образ жрущей, пьющей, танцующей, стреляющей толпы выглядит особенно омерзительно. «Хищные вещи века» были, конечно посвящены борьбе с мещанством, то есть той проблеме, которая является сквозной в творчестве Стругацких, в особенности если говорить о первой половине их творчества. Если в повести «Трудно быть богом» мир мещанства был спроецирован на мир западноевропейского Средневековья, что не позволяло воспринимать его как достаточно достоверный, в данном произведении внешние и глубинные слои совпадают идеально. На уровне сюжета мы имеем некий богатый курортный городок, благополучная капиталистическая страна, постиндустриальное общество, оно же общество всеобщего благоденствия, оно же общество равных возможностей. Как мы знаем из современной практики, странам Западной Европы удалось построить такое достаточно успешное общество. Другой вопрос – какой ценой это осуществилось и достигли ли создатели этого общества своей цели. Разумеется, некоторые фантастические приметы всеобщего благосостояния, которых еще нет в реальности, в повести имеются. До всеобщей бесплатной еды, раздачи книг и других предметов культуры даже благополучные скандинавские страны еще не дожили. Но ведь мы же имеем дело с фантастикой, и в этой фантастике вполне реальные приметы «загнивающего капитализма» (телесериалы, легализация наркотиков, всеобщая автомобилизация) вполне успешно соседствуют с сугубо фантастической атрибутикой (парикмахерские-автоматы, автоматы-такси, кибер-носильщики и т.д). Суть, конечно, не в том, насколько сочетается наличие столь сложных автоматов с существованием приемника и пишущей машинки. Итак, первый внешний сюжетный слой – это благополучно и радостно загнивающий капитализм. На идейном уровне имеет место осуждение этого внешне благополучного общества и осуждение это дано настолько сильно и мощно, что читатель примерно с середины книги пребывает в состоянии глубочайшего омерзения. Так что писатели своей цели достигли. Мир всеобщего изобилия, мир людей, которые разучились думать и уже разучиваются развлекаться, производит сильное и, конечно, неприятное впечатление. Более того, сейчас, спустя почти полвека, придя в этот мир (правда, куда менее сытый и благополучный), мы должны согласиться с авторами. Общество потребления действительно благополучно уничтожает духовность. В этом смысле книга может быть рассмотрена (хотя сами авторы вряд ли имели это в виду) как хвалебный гимн миру социализма. У нас действительно была великая эпоха и сейчас, придя в мир хищных вещей, мы это особенно четко осознаем. В этом мире не появился слег, но другие электронные наркотики вполне успешно его заменяют.
В книге есть два монолога, которые ставят жестокий диагноз этому миру. Вставной монолог-рассуждение – это характерный прием творчества АБС, о чем уже неоднократно упоминалось выше. Первый монолог – это монолог доктора философии Опира, который произносит оду «Эпохе Удовлетворения Желаний», и спустя пять глав круглоголовый адепт социального мазохизма выносит приговор этому обществу: человеку неинтересно просто жрать, пить и спать, ему хочется чего-то необычного, но придумать это необычное он не в состоянии. Отсюда и появляются все извращенные удовольствия Страны Дураков, включая и электронный наркотик новейшего поколения. Безудержным социальным оптимизмом веет от этих мрачных слов. Как мы убедились на практике, человек прекрасно может жить с набором самых простых удовольствий и не испытывать особого дискомфорта и уж тем более не стремиться к вершинам культуры. О, времена, о, нравы! Одна из самых мрачных повестей ранних Стругацких воспринимается сейчас как почти неприлично оптимистическая. Люди всерьез верили, что интеллигенция захочет и будет бороться против сытого мещанина, что мещанину будет скучно, что мещанин будет изобретать новые развлечения. Какие приятные иллюзии в обществе постмодерна!
Сейчас нам кажется странным и парадоксальным, что в этой, чуть ли не самой «правоверной» и «социально правильной» повести братьев Стругацких цензура усмотрела какой-то социальный негатив. Цензура просто не поняла, какими апологетами социализма были авторы. Замечания о том, что «не может быть богатых стран, где все есть и одновременно нищих азиатских стран», и капитализма с полным материальным благополучием сейчас кажутся откровенно наивными. Удивительно, что повесть, несмотря на весь социальный пафос, практически не устарела в том, что касается бытовых деталей. Очень многое в мире со времени написания этой повести изменилось, но политический расклад остался практически таким же, как во времена Стругацких. Недаром Андрей Измайлов так легко переносит действие повести в постсоветскую Россию 90-х, в новую Страну Дураков, в которую попадает вечный Иван Дурак, Ваня Жилин. Только в мире Измайлова уже нет того социалистического рая, из которого приезжает Жилин. Разве что Китай или Куба. Сейчас книгу можно читать как диагноз современному российскому обществу, только проблема в том, что мало осталось читателей.
Обозначенная проблема по-прежнему остается актуальной, как остаются актуальными и рассуждения Ивана Жилина о необходимости воспитания человеческого мировоззрения. И со скептицизмом самого Жилина и его коллег мы, наверное, тоже согласимся.
Если говорить о социально-философских аспектах книги, то они представляют интерес в следующем: социальная картина постиндустриального общества и социальный диагноз даны совершенно точно. А вот философские рассуждения доктора Опира вызывают определенный интерес. Разумеется, не сами рассуждения, а цитируемые имена и теории. Что касается Маркса, то здесь все верно. Многие экономисты полагают, что капитализм сумел прийти к обществу равных возможностей именно потому, что воспользовался идеями Маркса. А вот говоря о том, что Мальтус устарел, доктор Опир совершенно не прав. И появление восточного сепаратиста в кафе этого благополучного мира прекрасно это доказывает.
Интересно отношение писателей к главному злу (на данном этапе его развития) этого благополучного мира. Сама идея слега отнюдь не нова, и откровенно заимствована у С. Лема. Новые технологии способствуют возникновению новых благ и новых опасностей. Мысль эта в XX веке достаточно расхожая. Но вот что касается субъективного идеализма и объективного материализма, то здесь Стругацкие категорически расходятся с Лемом. Лему явно импонировала идея существования человека просто как набора электронных импульсов. При этом сознание могло существовать вполне автономно от объективного мира, да и сама идея существования этого объективного мира подвергается сомнению. Постольку, поскольку мир существует только в голове конкретного человека, то почему бы там не существовать иллюзорному миру, возникшему под влиянием психоволновой терапии. Мир этот ярок, многообразен и богат, а его иллюзорность не есть его недостаток. Звучащие в книге доводы contra оформлены следующим образом:

• слег выуживает все желания из подсознания, из пресловутого «Оно». Хотя, в общем-то, это ничем не доказано, кроме ощущений самого Жилина. И еще один продолжатель Стругацких вполне убедительно доказывает, что мечтать под воздействием слега можно и о спасении мира (Лукьяненко С. «Ласковые мечты полуночи»).
• Контрдоводы самого Жилина: «Твой идеал – дерьмо, Римайер. Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу – дерьмо». Это тоже звучит не вполне убедительно, да, Римайер послала Жилина к рыбарям, но, может быть, это индивидуальная подлость Римайера, Буба же его туда не послал и, более того, дал ему слег, между прочим, совершенно бесплатно.
• Доводы, апеллирующие к эмоциям: «Буба лежал в ванне по шею в зеленоватой воде, от воды поднимался пар. Я стоял и глядел на Бубу. На бывшего космонавта-испытателя Пека Зеная… Мне было противно думать, что какой-нибудь час назад я был похож на него… Пьяные гнусно храпели, распространяя запах перегара…» Картинка, конечно, крайне неприглядная, но ведь все это только эмоции.

Считаю, что это произведение братьев Стругацких должно войти в список книг, обязательных к прочтению. Если бы стал вопрос о том, какие книги авторов включить в школьную программу, я бы предложил две. "Понедельник начинается в субботу" - для младших школьников, и "Хищные вещи века" - для старших школьников.
Да, ХВВ (именно так сокращают название произведения поклонники авторов) не самая сильная их книга, ну и пусть... Зато не пролетит мимо.
Вполне понятная проблематика, столь необходимая в современном обществе. Помимо "антинаркотической" составляющей (и это полвека назад, когда ни сном ни духом...), прогнозы о тупике развития всякого общества, основанного исключительно на материальных ценностях.
Да, Стругацкие всегда были смертельными врагами всякого мещанства и обывательщины. Но здесь особый случай. Здесь обыватель в своей терминальной стадии - пресыщенный ложным благополучием, лишенный полноценного досуга (не ирония ли!), потому что большая часть его жизни превратилась в досуг. Отсутствие необходимости каждодневной борьбы за кусок хлеба насущного для него не благо, а проклятие.
Такая кара лишает человека творческой потенции.
Да и может ли человек в принципе сам себе придумать достойное занятие, если обстоятельства не вынуждают его к этому? Как в одиночной камере... В комфортной одиночной камере, заполненной всеми возможными благами...
А минует ли нас чаша сия? Пока мы боремся за ресурсы и создаем панацеи от всего-всего, не замечая, как овладевает нами духовное и душевное обнищание, она поджидает нас тихонечко до поры до времени...
А вот авторы давно ее заприметили... Опять же полвека назад, когда, опять же, ни сном, ни духом.