Легенда о сёстрах-близнецах

От этой раздвоенности произошло такое смятение чувств, что порой желания, наперекор воле, шли превратным путем, и случалось, что юноши в объятиях продажной сестры грезили о непорочной, а встречаясь с доброй самаритянкой, взирали на нее с плотским вожделением. Ибо творец мира сего, когда мастерил мужчин, явно что-то перекосил в них; поэтому они всегда требуют от женщин обратное тому, что те им предлагают: если женщина легко отдается им, мужчины вместо благодарности уверяют, что они могут любить чистой любовью только невинность. А если женщина хочет соблюсти невинность, они только о том и думают, как бы вырвать у нее бережно хранимое сокровище.

Итак, не впервые в нашем обманчивом мире, Елена восторжествовала над Софией, красота над мудростью, порок над добродетелью, извечно грешная плоть над зыбким и кичливым духом, и вновь подтвердилась истина, на которую сетовал еще Иов многострадальный, что нечестивые благоденствуют на земле, а праведные поставлены на посмешище, непорочные отданы на посрамление. Ибо во всей стране ни мытарь, ни надсмотрщик, ни бондарь, ни ростовщик, ни золотых дел мастер, ни пекарь, ни карманник, ни церковный вор не собирал тяжким трудом своим столько денег, сколько сестры-близнецы своим любовным рвением.

И мало-помалу в обеих сестрах совершалось чудесное превращение, ибо как в дни юности Елена-блудница поборола Софию благочестивую, так теперь София, правда с большим запозданием и успев изрядно нагрешить, с успехом убеждала свою слишком привязанную к земному сестру отказаться от мира. В доме по утрам происходило таинственное движение: София украдкой стала посещать столь позорно некогда покинутую больницу, дабы вымолить прощение у монахинь, сначала одна, а потом вместе с Еленой, и, когда обе сестры объявили, что все нажитые грехом деньги они хотят без остатка на вечные времена завещать больнице, даже маловеры перестали сомневаться в искренности их покаяния.

Казалось бы, сестры, окруженные поклонением и почестями, могли полюбовно поделить между собой славу и успокоиться тем, что одна -- самая богатая, а другая -- самая благочестивая женщина в городе; но обе, снедаемые честолюбием, с гневно бьющимся сердцем только и думали о том, как бы нанести друг другу урон. София со злости кусала губы, когда до нее доходили слухи, что сестра в греховном лицедействе глумится над ее благочестивой жизнью, Елена же ударами плети осыпала слуг, доносивших о том, что паломники стекаются в город, чтобы поклониться ее сестре, а женщины целуют землю, по которой ступала ее нога. Но чем больше зла они друг другу желали, чем сильнее ненавидели друг друга, тем тщательнее прятали они свои истинные чувства под личиной сострадания.

Не удивительно, что столь бесстыдное поведение злило честных женщин города, особенно -- пожилых. В церквах проповедники обличали порок, женщины на рынке гневно сжимали кулаки, и часто во дворце звенели окна и ворота от пущенных в них камней. Но как ни возмущались добродетельные женщины -покинутые жены, одинокие вдовы,-- как ни негодовали старые, искушенные в своем ремесле блудницы, как они ни обливали грязью этого дерзкого, внезапно ворвавшегося на их луга наслаждения жеребенка, никто не пылал гневом сильнее, чем София, сестра Елены. Не потому терзалась она, что та предается пороку; нет, ее мучило раскаяние, что сама она упустила случай, когда знатный юноша сделал ей такое же предложение, и вот все то, о чем она втайне мечтала, власть над людьми и жизнь в роскоши, досталось сестре, а в ее холодную каморку по-прежнему врывается ветер и воет наперегонки с ворчливою матерью.

Наконец, распахнулась завеса, и юная блудница надменно перешагнула порог дворца, принадлежавшего когда-то ее отцу; расточительный любовник, ради трех жарких ночей, откупил его у казны для Елены. Точно в свою вотчину вступила она в покой, где на парчовом ложе ее родила мать, и вскоре давно покинутые хоромы наполнились дорогими языческими статуями, холодный мрамор одел деревянные лестницы, мозаичные плиты покрыли полы, словно плющом обвили стены тканые ковры с изображением людей и событий; звон золотых чаш сливался со звуками музыки на праздничных пиршествах, ибо, обученная всем искусствам, пленяя всех молодостью, умом, Елена скоро стала самой прославленной и самой богатой из гетер.