Софья Петровна

Такая небольшая повесть и такое большое опустошение после нее. Сколько их, таких Софьи Петровных, которые не верили, до конца не верили, что вот так просто дорого и любимого человека можно взять под арест, присудить 10 лет и отправить в неизвестность. А ведь он честный коммунист, рабочий человек и ни слово нигде и никогда. Как поверить и признать то, что он сам признался в террористической деятельности? Сам?! Как?! Ведь «в нашей стране с честным человеком ничего не может случиться» (с). Только не твой сын, муж, брат, коллега…
Эта повесть посвящается тем, кто не верил. Это повесть посвящается всем женщинам в тех очередях, что сутками стоят в надежде узнать о судьбе дорого человека. Это повесть о целом поколении людей.
Эта повесть посвящается всем Софьям Петровнам нашей современности.

Твардовский отказался в начале 1960-х годов публиковать эту повесть в "Новом мире" - по пунктам и в деталях разнес этот опус Л.Чуковской,которая считала свой текст вершиной своего творчества.Твардовский порекомендовал ей продолжать заниматься тем,что у нее хорошо получается - редактированием.За невысокий художественный уровень текста от его публикаций отказались и другие литературные журналы,тем более,что на данную тему были предложения от других авторов Сама Чуковская была убеждена и горячо доказывала редактору журнала"Сибирские огни",что "если повесть представляет какую-нибудь ценность,то ценность ее - в дате написания".Ей было важно быть признанной первой,а не лучшей среди прочих авторов,высказавшихся на эту тему.Когда эта повесть в середине 1960-х под другим названием вышла зарубежом,то у Лидии Корнеевны поехала "крыша" - вот наконец пришло признание ее,как писателя!На Западе никого не интересовал невысокий художественный уровень такого сочинения,а главным была освещенная тема,которая хорошо вписывалась в их борьбу с советской социалистической системой.Чуковская опубливоала еще несколько своих сочинений на Западе,но писателем так и не стала.Она и сама признавалась,что у нее недостаточно воображения,чтобы быть писателем.А все ее повести - это в той или иной степени автобиографические тексты,освещающие то окружение,в котором ей приходилось работать, и они мало отвечают требованиям,с которыми принято подходить при оценке уровня художественной литературы.Чуковская еще писала стихи,но кроме ее отца ими никто не восторгался,и об этом мало кто знает.За рубежом их бы не стали печатать,так как в них нет строк обличающих страну,в которой она жила.А художественную ценность они не представляют.Лидия Корнеевна запомнилась,как создатель "Записок об Анне Ахматовой".В них видны ее профессиональные навыки стенографа и редактора высокого уровня,плюс привычка к систематической работе со словом.К ее литературному наследию нужно добавить воспоминания об отце и их переписку.Все остальное художественной ценности не представляет.Когда она выступала с критикой детской литературы,то ее оппоненты отмечали,что в понимании Чуковской "жизненная правда состоит в изображении лишь темной стороны жизни".Это большая удача,что ей не суждено было занимать место чиновника от культуры,иначе бы советские дети не прочитали бы книжки нескольких замечательных детских писателей.Так в свое время запрещали детские книги ее отца,находя в них то,чего не подразумевалось автором.

Два слова, которые сидели в моей голове - больно и страшно. К слову, больно было по-разному. Конечно, это в первую очередь переживания матери, которая не понимает, что происходит. За что взяли ее сына? Где он? Когда освободят?
Она учится жить в новых обстоятельствах и у нее не очень получается. Да, она понимает механизм работы, как стоять в километровых очередях и днем, и ночью. Но. Одно большое НО. И здесь мы подбираемся к другому "больно". Она напрочь отказывается посмотреть правде в глаза. Она игнорирует факты, которые маячат перед ее лицом. Она продолжает верить в советскую систему. Думает, что сына взяли по ошибке. И самое отвратительное - она осуждает женщин в очереди, потому что их сыновья то точно "вредители" и виновны, наша система работает, у нас просто так держать не будут, разберутся и выпустят. Она осуждает Алика, друга ее сына, и думает, что это он как-то своей вспыльчивостью повлиял на арест ее сына. Даже когда вся ситуация оборачивается против нее и осуждать начинают уже ее из-за контактов с арестованными и "подозрительными", она все равно до конца не понимает.

Все это можно описать вторым словом, которое я использовала в заголовке - страшно. И страшно и сейчас это видеть.

Удивительное дело, но всё, что я читала из художественной литературы так или иначе касающееся сталинизма и репрессий очень хорошо написано. Видимо тема такая, что не может оставить равнодушным. Здесь все "прелести" сталинской эпохи присутствуют: аресты ни за что ни про что, публичное клеймение, очереди в тюрьмы, всеобщая отстраненность от попавших в немилость, тоска и безысходность. А учитывая малый объем книги считаю оптимальным вариантом для знакомства с эпохой 1930-х для школьников. Жаль, что в белорусских школах эту книгу не изучают.

В отличие от других произведений, в которых описываются сталинские репрессии, здесь я впервые столкнулась с непониманием происходящего со стороны пострадавших персонажей. Софья Петровна верит в новую власть, верит, что от каждого зависит светлое будущее. А когда арестовывают того, кого она знала, она верит не себе, а тому, что ей говорят.
Раньше мне казалось, что большинство людей все-таки понимало, что происходит, но смирялись или просто не знали, что делать, или боялись ослушаться. Но Софья Петровна слепо верила (очень хотелось написать ТУПО верила) общепринятому и не допускала даже возможности осмыслить происходящее. Ведь она было уверена, что все делается во благо. И продолжает верить до последнего, злясь на тех, кто пытается объяснить ее, как дела обстоят в реальности.
До чего ж обидно, что такое бездумное восприятие того, что человеку красиво преподносят, не только имеет место быть, но и актуально всегда. И не только в таких государственных масштабах, как в книге, но и во всех сферах, включая рекламу самого полезного йогурта.