Сделаны из вины

Роман «Сделаны из вины» болгарской писательницы Йоанны Элми вырос из того же сора, что и вся современная литература о постпамяти – из коллективных травм, от которых не так-то легко отделаться даже спустя десятилетия. Ева, Лили, Яна – женщины трёх поколений одной семьи, передающие своим детям по наследству чувство вины, вокруг которого и выстраиваются их личности. Вины за нищету, за суровое время, в которое дочерям приходилось взрослеть, за пьющих и бьющих отцов, за то, что выбор между собой и семьёй не всегда осуществлялся в пользу последнего. Три героини всю жизнь зажаты между двумя многотонными металлическими пластинами обид: с одной стороны – на родителей, за то, что сделали ради них недостаточно, с другой – на детей, которые не оценили их жертв и выбрали жизнь вдали от родной страны.

В своём романе Элми делает младшую из героинь, уехавшую на заработки в США Яну, не только свидетельницей некоторых событий, начиная с середине девяностых, но и хранительницей семейной истории. «Разве мы виноваты, что вытащили короткую спичку?» – этот риторический вопрос, писательница превратила в лейтмотив всего повествования, разворачивающегося в пространстве раскачивания воображаемого маятника между виной и невиновностью, действием и бездействием, личным выбором и предопределенностью. Яна постоянно слышит и прокручивает в голове истории матери и бабушки, в результате чего её задачей становится не столько проживание собственной жизни, сколько сохранение памяти о прошлом семьи и той травмы, которая пусть и фоново, но присутствует и в жизни девушки.

– говорит Яна в том числе и о себе.

– пишет она о своих родителях.

– вспоминает фразу бабушки.

«Никто не спорит, что время накладывает свой отпечаток на людей, в нём живущих, во многом формируя их характер и образ мыслей, но можно ли оправдывать человеческое оскотинивание диктатурой, репрессиями и пропагандой?» неизбежно захочет спросить читатель. Элми в своём тексте не даёт прямого ответа на этот вопрос, но при этом несложно заметить, что никто из её героинь не обвинён и не оправдан, а история страны показана как сила куда более мощная, чем человек, а значит логично, что и вины в ней больше, чем возможно понести в одиночку.

На примере современной Болгарии, вместо которой легко подставить любую из постсоветских стран, «Сделаны из вины» показывает, как любой человек живёт среди обломков чужих жизней, просто потому что не знает, как наконец перестать их хранить. Травма показана в романе не как одномоментно меняющее всё событие, а как нечто, почти незаметно просачивающееся в быт, в мокрые тряпки на кухне, в упражнения для игры на фортепиано, в банальные разговоры между матерью и дочерью. Элми написала о мире, в котором любовь и вина переплетены так тесно, что уже невозможно понять, где заканчивается одно и начинается другое, но всё же такая любовь, пусть калечная и кривая, лучше, чем вообще никакой.

Давно хотел познакомиться ещё с кем-то из представителей современной болгарской литературы, потому что ранее, кажется, никого, кроме Георги Господинова, не читал. Небольшой спойлер: роман Йоанны Элми понравился мне даже больше, чем я мог предположить из аннотации. Её «Сделаны из вины» — это фактически семейная сага о трёх поколениях женщин, которые в равной мере и любят, и винят (ранят) друг друга.

У книги гениальная историческая и социальная ретроспектива, жизнь в Болгарии эпохи тоталитаризма, в 90-е и даже в современности передана столь объёмно, что любой читатель из постсоветского пространства с лёгкостью ощутит горький осадок этого повествования и афтершоки из собственной семейной истории. Элми, кажется, вовсе не выдумывает характерные приметы эпохи в своей работе, а попросту описывает то, что видела собственными глазами: оттого изложение выглядит пугающе реалистичным и ярким. Меня роман увлёк в первую очередь как едкое, но справедливое заявление не только о промахах в экономическом и политическом развитии Болгарии, но и обширный, выписанный от сердца соотечественников рассказ о том, как они ощущают себя, живя в этой стране (спойлер: преплохо).

Из этой бездны, куда болгары вместе с другими народами Восточной Европы долгое время катились, логично следует внутренний фон каждой конкретной семьи, где мужчины бьют женщин, злоупотребляют алкоголем, работают на низкооплачиваемых и тяжёлых специальностях, а женщины попадают в собственный лимб бесконечного домашнего насилия и хаоса. Именно в таком мире, в разные исторические эпохи, росли три главные героини романа; они окружали себя не только затаённой обидой и злобой на весь мир, но и внутренней виной за то, как они сами испортили свои жизни (при этом абсолютно ясно, что это не их осознанный выбор, а неминуемое стечение обстоятельств в таких условиях). «Сделаны из вины» — это рассказанная в трёх пространствах история-путешествие, приводящая персонажей в общую точку, где им придётся не только выплеснуть из себя накопленную за годы вину, но и простить друг друга. При этом книга получилась предельно терапевтической, если и не затрагивающей проблемы, знакомые нам самим, то умудряющейся настроить нас на верные размышления, побудить пересмотреть собственные установки и принципы.

Эта книга больше, чем просто семейная драма, так как во многом представляет собой и великолепный роман об эмиграции, которую смогла себе позволить в качестве единственно возможного побега самая юная героиня. Стоит отметить, что и в этой части текст кажется небывало пронзительным и чутким: он не только удивительным образом отражает страхи, боль, несбывшиеся надежды и всё же освобождение, которые даёт героям эмиграция, но и оглушает тоской по родине.

Смело могу рекомендовать «Сделаны из вины», даже если все перечисленные темы вам не созвучны: текст так талантливо и мелодично переведён, что от него можно получить удовольствие даже на уровне художественных образов, метафор, олицетворений и глубокого лиричного философствования. Роман к тому же легко проходит тест на ком в горле: к финальным сценам хочется поскорее вернуться на свою малую родину, прикоснуться к чему-то по-настоящему родному, написать родителям, загадать быть счастливым.

Болезненный разговор, обещанный Георги Господиновым в блербе на обложке, состоялся. Болезненный, тяжелый, искренний: пора бы перестать цепляться за подобные слова при выборе книг, а то все заканчивается одиноким всматриванием в бездну в абсолютной тишине.

«Сделаны из вины» — дебютный роман болгарской писательницы Йоанны Элми о жизни женщин трех поколений. Яна, сбежавшая в Америку и работающая нелегально на нескольких работах, ее мама Лили, сбежавшая от одного кошмара, но пришедшая к другому, и бабушка Ева, не сбежавшая никуда, но с жизнью далекой от легкой. Яна рассказывает историю своей семьи: пьющий и буянящий отец, требовательная и порой слишком суровая мать, избивавший бабушку дед. Болгарский семейный пейзаж, в котором узнается постсоветская мрачность и незамечаемая в нашей жизни бытовая хтонь.

Незамечаемая, ибо скрывается за фасадом нормальности. Искренние разговоры о пережитой боли, о вине друг перед другом, о переживаниях близких избегаются персонажами романа, да и многими из нас, или попросту тонут в паузах между рутинными вопросами о прошедшем дне и другом неважном. Роман Йоанны Элми начинает эти разговоры, ни автора, ни текст не волнует, готов читатель или нет, они не сжалятся над вами и вытащат на поверхность все, что затонуло в вашем молчании.

Незнакомки, скованные обязательством крови. Слова страшнее и реальнее любого кошмарного сна. Что мы вообще знаем о жизни родных в отрыве от их семейных ролей?

Еще читая роман, я вспомнила про греческий меандр. Мы живем попытками избежать, вырваться из семейных историй, но не замечаем, как уже идем по пути в виде этого повторяющегося узора. Возможно ли с него сойти? И будет ли счастье вне его? У Лили и Яны разные истории, но обе в свое время выбрали сбежать. Сбежать от семейного прошлого и от болгарской безысходности. Меандр здесь не только семейный. Каждому поколению женщин в романе приходится жить свои лучшие годы либо в «исторические» времена, либо при непростых обстоятельствах. Диктатура, девяностые, эмиграция.

Слова главной героини Яны с последней страницы романа еще долго будут звучать в моей голове. Как рассказать саму себя без оглядки на семейные истории и внешнюю нестабильность? Даже относительно себя, у нас нет свободы, но есть возможность ее появления. Стоит лишь признать то, что мы храним курсивом в голове.