Время жить и время умирать

Сейчас очень тяжело для меня читать о войне. Написано хорошо, и в другое время мне это бы так же понравилось, а сейчас это просто еще больше резонирует с окрущающей ситуацией. Прямо до мурашек. Увидеть поле боя своими глазами, испытать то, что чувствуют парни при обстрелах, наступлениях. Идти за тем, что другие говорят так лучше и так надо. И потом вернутся домой и встать на место жертвы. Непередаваемый опыт и эмоции. Оказывается не все так как говорят им там, за спиной так же не все так надежно. Жизнь переворачивается с ног на голову. И пока отпуск идёт, нужно успеть пожить. Ведь неизвестно будет ли он еще. Дать кому то надежду, и получить ее от кого-то. И казалось бы такие вещи показаны так просто и так понятно, и трогают до боли. Эмоций много, но тут они не складываются в предложения. Они стоят перед глазами и от них невозможно отмахнутся. Книга о надежде, о будущем, о светлом пятне, его всегда можно найти, но так же легко и потерять. Безысходность...

«Их предали, предали и замарали, их борьба и смерть переплелись с убийством и злом, ложью и насилием, они обмануты, их во всём обманули, даже в этой их несчастной, отважной, жалкой и бесцельной смерти».

Эрнст Гребер — собирательный образ рядового немецкого солдата, презирающего нацистов за то, что они сделали с его страной и всем миром, но вынужденного воевать за идею, в которую давно не верит, чтобы спасти свою семью от преследования властей. Одурманенный пропагандой, Эрнст отправился на фронт прямо со школьной скамьи, как и другие зелёные юнцы, не задумываясь над тем, что́ это за война и кому она нужна, но твёрдо веря в её скорое триумфальное завершение.

Когда немецкие солдаты стали шептаться о концлагерях, зверствах эсэсовцев и массовом уничтожении мирного населения, Гребер гнал от себя подобные мысли. Да и с кем ему было об этом поговорить, когда кругом одни стукачи? Тем не менее, пока одни успокаивают себя банальным «мы только выполняем приказы и ответственности за это не несём», он осознаёт, что не за горами тот час, когда за свою причастность ко всем этим преступлениям придётся заплатить сполна. От закономерного финала Гребера не спасёт ни освобождение пленных русских партизан, ни расстрел боевого товарища или покушение на жизнь гестаповца...

Война близится к концу. Солдат кормят бравыми байками о том, что дома, в Германии, всё распрекрасно, и сердобольные матери, накрыв стол в цветущем весеннем саду, потчуют там своих сыновей-отпускников жареными колбасками и пудингом с вишнёвой подливкой. Но, вернувшись домой, Эрнст застаёт реальное положение дел: город, который бомбят почти каждый день, лежит в руинах, отчий дом разрушен, а родители пропали без вести... Гражданское население, наоборот, уверяют в том, что советская армия обескровлена и почти побеждена, а масштабное отступление германских войск — всего лишь сокращение линии фронта перед решающим ударом по измотанному противнику. Несогласных отправляют на перевоспитание в концлагеря благодаря своевременным доносам бдительных соседей, как это произошло с отцом Элизабет Крузе, возлюбленной Гребера.

«В современных войнах нет ничего сладкого и прекрасного. Ты умрёшь как собака, безо всякой на то причины», — писал Хемингуэй. Один из лучших романов Ремарка — об этом.

Ремарк сразу же цепляет тонкой иголочкой повествования, за которой следует толстая острющая колючая проволока. Не всем такая процедура придется по душе. Многие устанут уже к середине книги и возможно многие даже станут листать... но все равно ты почувствуешь особенное сильное желание дотянуть до конца весь этот надрывный ком, который так и прет на тебя. Тугая тупая боль... не раздражающая, как у Астафьева( прокляты и убиты), не пустая, как у Кайла(американский снайпер). Она до краев заполнена постоянно варящимся на медленном огне человеком...

Та книга, которой рука не поднимается ставить какую-либо оценку, потому что выражать ощущения, которые она вызывает, цветными звездочками - как-то кощунственно.
Книги, которые описывают Вторую Мировую глазами немцев, объединяет одно - в них нет надежды. Вообще, черный мрак. Страшно читать книги про все сражающиеся стороны, но здесь вообще нет оправдания.
Книга начинается и кончается страшными вещами, которые творят фашисты, а в середине главный герой, который вроде как все понимает про ошибочность своих действий, пытается найти хоть какую-то опору в жизни. Но даже то, что он находит, все время отравлено со всех сторон страхом перед властью и отвращением к ней.
Есть тут и персонажи, которым действительно сочувствуешь, потому что их перемолола собственная страна (что, как мы знаем, не признак одного только фашистского режима), за которых боишься, переживаешь. Но главный герой - он будто с клеймом. Финал кажется несправедливым, но справедлива ли жизнь?

Я в очередной раз была растоптана. Я плакала в маршрутке, пока читала эту книгу, приводя в замешательство пассажиров. Таков он, Ремарк, мой любимый писатель.
Мой с ним роман начался давно, еще в школе. Я читала "Три товарища" и в душе моей происходила настоящая буря чувств. И так с каждым романом. С "Триумфальной аркой" было не лучше.
А теперь настал черед этой книги. Благодаря Флешмобу я добралась до давно желанной книги. Ремарк как никто другой прекрасно описывал войну с точки зрения нападающей стороны. И как бы я ни противилась, мне было жаль этих людей. Молодых, полных жизни, и таких несчастных.Они воевали за те идеалы,которые давно не разделяли. Они понимали всю бесплотность целей своего правительства - и все равно продолжали воевать. Они делали это по разным причинам. Кто - то боялся за свою семью, кто - то за себя лично. А кто - то оставался таким же неисправимым фанатиком, мерзким идеалистом.
Я понимала разумом, что Гербер воевал, убивал невинных людей.Он был фашистом, хоть затем он и раскаялся. Но он был им. Но сердце. Жалело его.И я плакала от этой жалости по нему, от жалости к его несбывшимся мечтам. Его конец был очевиден. Другого и быть не могло. Но сердце верило в лучшее.

" - И всё-таки мне грустно, - сказал он. - До того грустно, что, кажется, как покину тебя завтра, так и умру. Но когда я думаю, что же нужно было бы, чтобы я не грустил, то нахожу один ответ - никогда не знать тебя. Тогда бы я не грустил, а уехал опустошенный и равнодушный, каким был до того. И когда я об этом думаю, печаль моя - уже не печаль. Она - омраченное счастье. Оборотная сторона счастья."

К сожалению, а возможно и к радости, о хороших книгах бывает трудно написать что-нибудь внятное. Может быть потому, что всё уже сказано в них самих, и притом гораздо лучше. "Время жить и время умирать" в очередной раз подтверждает это правило. То, что автор ломает стереотипную (но тем не менее понятную и обоснованную) ненависть к немецкому солдату, было отмечено уже не один раз. Ремарк абсолютно аполитичен, его основную мысль можно свести к утверждению, что на земле существует только одна национальность. Имя ей - добрый человек.
Эта книга словно режет сердце тупым ножом, но при этом приносит читателю что-то очень важное, яркое, сильное, вечное. По-настоящему человеческое. Неуничтожимое. И прекрасное.
Да что же такое это самое счастье? Всего-навсего три недели, пролетевшие как одно мгновение. Уцелевший сад, ячменный кофе, звездная ночь, неумолимо приближающееся расставание и вечное ожидание впереди. Последние строки подобны разорвавшемуся снаряду, в клочья разметавшему последнюю надежду, выжегшему и опалившему последние остатки кичливого патриотизма, согласно которому людей можно спокойно убивать, разделив мысленно на "наших" и "не наших".

"...Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода."

Чем же ещё мне утешаться?..

Кто может определить время, когда нам жить, а когда умирать? Жить хочется всегда, не смотря ни на что, вопреки всему. Особенно хочется жить, когда ты любишь и любим, когда, наконец, ты начал жить в согласии со своей совестью, когда произошло переосмысление твоих ценностей, когда ты познал цену счастья. Но тут приходит время умирать, потому что вокруг война, потому что ты солдат, потому что, если не ты, то тебя. Но война не только вокруг, но и внутри тебя. Как выиграть бой у своей совести? Можно ли сохранить человечность, когда вокруг убивают? С огромным количеством вопросов к себе и своей жизни опытный солдат Эрнст Гребер убывает в отпуск с передовой Второй мировой войны в родной немецкий город. И что же он там видит? Хаос и разруху, все то же самое, что он покинул в России, что он сам принес туда, уничтожая мирное население, сея страх и ужас. Можно ли найти оправдание убийствам мирного населения идеей спасения мира от коммунистов и большевиков, можно ли оправдаться формулировкой, что солдат - человек подневольный и выполняет приказы командира, можно ли спрятать свою пассивность и слабоволие за страх быть уничтоженным своим же правительством. Множество вопросов, на которые сложно найти ответы. Вот Гребер попытался, но это не принесло ему счастья долголетия, не продлило его "время жить", а лишь на короткий период отпуска домой был вознагражден он "глотком" свободы мыслей и совести, одарен взаимной любовью прекрасной женщины. Ремарк остался верен себе и конец романа печален, но правдоподобен, т.к., скорее всего, не было вариантов у бедного солдата для выхода из сложившейся ситуации и время жить для него не наступит никогда.

Книга попала ко мне абсолютно случайно - мне предстояли сорок минут болтания в одиночестве, а Мари так любит Ремарка, что зачастую таскает его с собой. Вот и дала она его мне из лучших побуждений.
Кто ж знал, что у меня душа так сильно прикипит?..
И кто ж знал, что если в начале ты, естественно, сочувствуешь попавшим в плен и растрелянным русским партизанам, то в конце готов уже других, но все еще партизанов придушить голыми руками и пытать каленым железом за то, что они убили немца?
Нет-нет-нет, вы не подумайте, что я пропиталась идеологией фашизма и все такое прочее. Как раз-таки наоборот.
Просто когда лживая тварь убивает замечательного человека, не так важно, что эта тварь воевала за твою сторону.
И да, это конкретный случай, это не пропаганда.
Но вернемся к книге.
Собственно, главным героем Гребер становится далеко не сразу. Сначала нам показывают нескольких немецких солдат, типичных таких фашистов, все такое. Лишь постепенно на передний план выплывает его фигура - да так и закрепляется там до последней точки.
Со всеми своими метаниями, сомнениями, решениями и мыслями.
Несомненно, он не похож на них. Ни на жестокого готического ангела Штейнбреннера, ни на бюрократанафронте Мюкке, ни на типикал баварца Зауэра. Ни на кого-то еще, потому что он - свернувший с конвейера винтик, тихонько, но верно бредущий против системы.
Потом уже будут набожный и очень надежный старик Польман, беглый еврей Йозеф, Элизабет, конечно же Элизабет. Но это потом, не сразу.
Он одинок, он уезжал в отпуск в надежде на подобие старой, довоенной жизни, а нашел свой город разрушенным, горящим, в хаосе. Он так и не увидел больше своих пропавших без вести родителей, пусть они и остались вроде как живы. Он метался посреди пустыни, теряя остатки себя, пока не встретил ее.

Он не видел истины. Он устал сражаться за ложь, за мнимые идеалы, за то, что ему чуждо. Но не убивать уже не мог.

• Сколько же времени прошло с тех пор, как мы виделись?
• Сто лет. Тогда мы были детьми и не было войны.
• А теперь?
• Теперь мы старики, но без опыта старости.

• Двести граммов кофе за один час смертельного страха.
• Сто граммов.