Комната утешения

Зимние сказки бывают разными. Одни согревают, как чашка горячего шоколада, другие пахнут хвойными ветками и детскими воспоминаниями, третьи — колючие, острые, пронзительные, как зимний ветер. «Комната утешения» Руфи Гринько — сказка из последней категории. Это книга о словах, которые прячутся в темных углах памяти, о страхах, которые слишком громкие, чтобы их можно было заговорить, и о боли, которая может отступить, если найти правильную интонацию.

В центре истории две сестры — Аля и ее безымянная рассказчица. Они запираются в квартире, словно отгораживаясь от внешнего мира, и живут в своей маленькой вселенной, наполненной воспоминаниями, шведскими словами, страхом перед телефонным звонком и детскими сказками. Сказки становятся их языком, их способом разговаривать о травме, которую они не могут назвать вслух. Они создают отдельный мир, в котором можно спрятаться, где можно дышать, пока реальность не станет менее угрожающей.

Гринько строит текст, балансируя на грани между реальностью и фантазией, между детством и взрослостью, между тем, что можно назвать, и тем, что остается в тени. Истории, которые придумывает сестра для Али, — это не просто сказочные вставки, они часть повествования, часть терапии, попытка перевести непереносимое в язык, который его смягчит. В этом тексте слова — это не просто инструмент, это спасение. Они могут становиться осязаемыми, приобретать формы и границы, за которые можно ухватиться.

Гринько играет с языком, с его возможностями. Она превращает текст в эксперимент, в пространство для поисков и открытий. Слова здесь не только средство общения, но и способ существования. Недаром одна из ключевых тем книги — это функция слов, их сила, их способность формировать реальность. При этом «Комната утешения» не только интеллектуальная игра, но и живая, трогательная история. В ней много деталей, которые заставляют узнавать себя. Но самое главное — это «утешение». То слово, которое становится для главной героини смыслом, точкой опоры. Оно означает не только спокойствие, но и возможность пережить, возможность найти выход. Эта книга тоже работает как утешение, как пространство, в котором можно остановиться, перевести дух, посмотреть на свою боль и, может быть, впервые найти для нее правильные слова.

Одиночество есть человек в квадрате, писал некогда Иосиф Бродский. И эта книга именно про это. И хоть она попала мне совершенно не в то время и не в то настроение, я постараюсь рассказать о ней непредвзято.

С первых страниц мне стало понятно, что книга эта - блюдо абсолютно лингвистическое. Я бы даже, сказала местами проскакивает лингвистическая синестезия. Это, чтобы вы не гуглили, такой неврологический феномен, когда люди ассоциируют и ощущают вкус/цвет букв и слов. А ещё у главной героини дислексия, и вот тут все переплетается.

Если подбирать кулинарные аналогии к этому тексту, то это такое тесто: местами погуще, местами пожиже, а местами вообще с комочками смыслов. Поэтому и впечатление у меня от нее такое же неоднородное.

Повесть пестрит синонимическими перечислениями и перепадами настроения, текстуры и стиля текста. Причем иногда она переступает черту между столь свойственной постмодерну фрагментарностью и сумбуром. Впрочем, второе тоже может быть не лишено смысла, учитывая, с чего началась самовольная изоляция героинь (не спойлерю, хотя вряд ли реальность может быть спойлером).

Случается нечто страшное, и героини закрываются в квартире, чтобы как-то пережить это. Одна половина истории практически в жанре “повседневность”, быт людей с ментальными проблемами, которые ковыряют свое прошлое, ковыряют друг дружку, рассказывают сказки, пялятся в окно и поедают мяту. Вторая - это те самые придуманные сказки, которые, конечно же, несут в себе определенные символы.

Критическая недосказанность. Этим можно охарактеризовать многое в этом тексте. Стиль написания, поведение героев. Т9 принял слово "поведение" за "повреждение". И это тоже, да.

В некоторых местах есть пересечения с романом Двести третий день зимы Ольги Птицевой, только, пожалуй, Комната утешения отличается большим сентиментализмом. Но самое главное мое ощущение - этот текст очень закрытый для читателя. Вот ты стоишь перед этим домиком и подглядываешь то в окно, то в замочную скважину, то в щелочку, и тебе дают историю только по кусочкам. Что-то ты угадываешь, что-то додумываешь.

Хоть большой любви у меня с этой книгой не случилось, в целом она была неплоха.

«Если непроизнесенные мной слова – перезревшие плоды, можно собрать их и сделать горькое вино»

Дебютный роман Р. Гринько «Комната утешения» о том, что слова можно потерять, и если человек молчит, то, наверное, ему очень больно. Так больно, что пришлось спрятать слова внутри.

Аля сидит дома. Аля почти не говорит, а если говорит, то слова ее маленькие и незначительные. Иногда Аля говорит, и причиняет боль тем, кто ее любит. Иногда Аля играет в игру «все уже почти хорошо» и болтает с друзьями, смотрит в окно, думает, что надо бы продолжать учить шведский, придумывает сказки. Но слова… Слова это так сложно и так больно. Поэтому она часто молчит. Это алин способ справляться с болью. У Али депрессия и рядом с Алей ее сестра, которая поддерживает и утешает. Которая хочет помочь, но иногда не знает как. И которой самой тяжело…

«Господи, как я тебе завидую: мне тупо хочется хотеть. На твои желания я могу до посинения говорить «и чё?».

У меня довольно сложное отношение к этой книге. Это неоднородный нелинейный текст. Это ассамбляж, лоскутное одеяло. Один фрагмент сказка, другой фрагмент – детство Али. Третий – настоящее. Четвертый из серии «прошло 2 месяца». Пятый – «прошло 5 минут». И опять сказка. И немного рефлексии старшей сестры, от лица которой идет повествование. Все фрагменты разные, поэтому мне трудно сформулировать единое мнение.

Во-первых, я не люблю сказки. Ненавижу сказки. Я сейчас не про детские сказки, которые все обожают в детстве. Нет. Я про другие сказки. Про те, которые придумывают себе взрослые люди, чтобы справиться с болью, тоской или одиночеством. Эта квинтэссенция надежды и одиночества делает в итоге только хуже. Хотя, безусловно, в моменте они нужны. Может быть (я допускаю), сказки лучше, чем полная безнадежность.

«Я не понимаю, как вообще возможно столько всего чувствовать»

Во-вторых, я… я читала эту книгу и… ранилась. Резалась как об стекло. Руфь Гринько пишет так… что лично мне было больно читать. Поэтому иногда я откладывала книгу и какое-то время ждала, когда мне станет легче, когда отпустит, чтобы читать дальше. Я не вижу в этом мазохизма если что, для меня это история про проживание каких-то чувств, которые в реале трудно выдержать. Книга – самый доступный и самый действенный сеанс психотерапии.

«Общаемся друг с другом как с хрустальными вазами. Не обсуждаем то, на что не можем найти общих слов. По большей части молчим, короче»

А еще мне откликнулась эта история, потому что я очень четко ставила себя на место старшей сестры (в семье я старшая сестра) и эта забота и боль за сестру младшую, которой плохо, а ты ничем не можешь ей помочь (и это супер понятно мне в отношениях с моей дорогой младшей сестрой). Так что… это книга еще и о бессилии. О том, как буквально болит сердце за любимого близкого человека.

«ловим буквы, чтобы сложить их в доброе-ласковое,
если не получается, стараемся не отчаиваться,
хотя кому я вру, мы уже в полном отчаянии,
мы говорим (кто-то из нас говорит):
я пыталась очень много раз,
я пыталась очень много два,
но ничего не получилось»

Есть такие книги, после которых хочется закрыть окна и двери, запереться, спрятаться, укрыться ото всех. А потом… выпустить наружу все слова, которые никому никогда не мог сказать.

а презентации сама Руфь говорила, что её книга — это фикциональная повесть. "Комнату" можно читать с любой сказки, в любом порядке. Можно прочитать одну и поставить книгу обратно на полку. Меня уже этот разрешённый способ чтения заинтриговал! Так что я была настроена положительно сразу, да.

Несмотря на то, что формальный сюжет, даже очерченный временной рамкой, тут есть, я бы отнесла «Комнату» к бессюжетной экспериментальной прозе, для которой важны сами слова, а не логическое обоснование нахождения этих слов на этих местах. Не надо думать, читая «Комнату утешения». Нужно чувствовать. Но если я всё же попробую описать происходящее в книге, я буду повторяться с аннотацией за небольшим (но важным исключением):

Сюжет: молодая девушка Алевтина закрывается в своём доме, будто бы чтобы подготовиться к экзамену на знание иностранного языка, а на самом деле чтобы наладить связь с самой собой; между рефлексией о жизни до катастрофы и жизни во время перед читательницей будут разложены разные сказки, рассказанные кем-то добрым и любящим в адрес кого-то родного и близкого.

Книгу Руфь вам непременно нужно читать прямо сейчас, если:
вы устали от, как вам кажется, однотипных текстов
вам не требуется цельная история, рассказанная от начала до конца
вы любите додумывать
вы хотите прочитать языковые эксперименты

На сайте издательства выходило интервью с Руфь, и оно само по себе классное. Писательница раскрывается как интереснейшая персона, очень образованная девушка. Но там в конце есть бонус-блок с тремя вопросами от авторки — сотрудникам издательства. Мне кажется, эти вопросы все читательницы могут задать сами себе после прочтения. Или до. Даже лучше до! Если искать ответы на эти вопросы вам действительно интересно — берите книгу прямо сейчас и не ждите нужного момента.

Я же закрываю книгу с такими мыслями: для того чтобы наше физическое тело было в порядке, иногда нужны совсем не физические слова. В самом начале писательница рассказала как представляет себе появление слов, как физически они оказываются в нашем мире. В моем воображении голос в книги собирает эти физические слова, как яблоки, упавшие с деревьев, и протягивает телу героини, чтобы оно было здорово, чтобы оно было в порядке. И это действительно очень утешающий образ.

Хуже, чем не говорить близкому — только не говорить тёплых слов в свой собственный адрес.

Всё же есть события и явления, для которых слов не подобрать. Эти слова не висят перед нами, и их нужно очень долго искать внутри. Но если нужных слов сейчас нет, возьмите те, что есть, сложите в сказку, и жизнь станет чуточку легче.

Иногда нужно посмотреть на себя со стороны, но не оценивающе, а по-доброму: обнять, усадить, дать чай с имбирём и мёдом. И рассказать сказку самой себе .

... А это не та привилегия, что доступна каждому. Иногда проще окружить себя знакомой обстановкой, подсесть на доставку, ограничить контакты, изучать язык. Но до каких пор это продлится? Когда такая безопасная зона комфорта начнет пожирать тебя изнутри?

Неназванная рассказчица привыкла держаться за сестру – ведь у нее проблемы с речью, ей сложнее, ей нужно беспрестанная поддержка. И Мураками в «Бесцветном Цкуру Тадзаки» поднимает примерно тот же вопрос – когда близкий из постоянной опоры превращается в источник проблем? А теперь представьте, если проблема далеко не в близком человеке, а в вас самих?

Не скажу, что это однозначно моя книга – она достаточно современна, иносказательна, играется с текстом, как хочет, и щедро приправлена каппучино. Она не комфортная, она именно такая – дает утешение, но требует выхода.

Воспользуюсь термином из одной рецензии - "экспериментальная проза". И она оказалась точно не для меня.
Что происходит в "Комнате утешения", я точно сказать не могу, потому что не въехала. Тут, как говорится, надо оказаться с автором на одной волне, чтобы поймать вайб текста.

Спойлер о сюжете, как я его поняла:

И я не удивлюсь, если автор имела в виду другое. Но вот такая у меня сложилась картинка в голове.
У проблемной героини дислексия, и автор - респект - достоверно передаёт, каково это - воспринимать текст дислексику и как им вообще живётся в этом мире. Увы, среднестатистическому человеку без проблем воспринимать такое чтение тяжело.
Могу порекомендовать книгу тем, кому хочется испытать себя в категорически нестандартной подаче текста и кто не боится почувствовать себя тупым, если не сойдётся с автором дорогами.

Эту книгу я прочитала в рамках совместных чтений. Наверное в другой ситуации вряд ли бы взяла ее по крайней мере в ближайшее время.

Вообще я не любитель экспериментов с текстом, но тут слог довольно таки приятный. У автора хорошо получается передавать ощущения и ритм. Я ожидала, что мне будет тяжело пробираться через текст, но этого не случилось. Собственно язык для меня был плюсом другого произведения.

Так уж вышло, что аннотацию к книге я прочитала уже будучи на 2/3 текста. И наверное не зря, потому что подошла с незамутнённым сознанием. Это помогло мне выдвигать смелые версии касаемо личностей героинь, что в итоге подтвердилось. Вообще когда прочла аннотацию была несколько возмущена)

Помимо воспоминаний и обсуждений настоящего и прошлого героини Али, мы также получаем несколько сказок, которые ей рассказывает сестра, а также одну, которую рассказывает сама Аля.

И вот со сказками у меня возникли проблемы. Я упорно пыталась их привязать к реальной жизни Али. С первыми даже что-то получалось, дальше я уже просто не понимала связи и смирилась. Вообще я нормально отношусь к таким вот приёмам как сказки, романы, рассказы внутри основного произведения. Но тут они меня просто сбивали с толку, мешали мне двигаться в ритме истории.

Также мне показалось, что слишком много всего для текста такого маленького объёма. Я понимаю, что жизнь вообще насыщена на события и проблемы выдает не по одной, но тут для меня как-то уже многовато разных тем. Лично мне было бы лучше, либо если бы было ограничено проблемами дислексии, отношениями с людьми вокруг на фоне этого недуга, либо если бы объём произведения был больше, тогда всему бы хватило места. Касаемо того, как автор показывает дислексию, тут мне прямо очень понравилось, получилось прочувствовать состояние героини. Также отдельный для меня чувствительный момент - отношения героини с дедушкой. В этом всем было прямо очень болезненно и трогательно одновременно. А потом было много переживаний героини из-за всего на свете. Близкого и далёкого, мелкого и масштабного. И с одной стороны я понимаю, что такая вот наша жизнь, с другой, повторюсь, слишком много всего для такого маленького текста. Но даже так без сказок-притч я бы ощущала историю более емко, плотно. А так мое внимание рассеивалось на попытки связать все в общее полотно.

Вначале каждой книги было слово.
Острое, броское, вовлекающее - или блёклое, как бесцветное небо зимой.
Слово живое. Оно может ранить, резать, колоть - почти до крови. Утешать, помогать, исцелять.
Слова можно подобрать из чужих речей или взрастить изнутри. Высказать, выпустить - или захоронить.
О слове можно писать по-разному - и Руфь Гринько делает это виртуозно. Слова под её пером пляшут и замирают, мчатся и тянутся, шепчут и лишь изредка кричат. Обретают цвет и вкус, текстуру и вес.
Одной только их красоты могло бы хватить для запойного чтения, но "Комната утешения" оказалась ещё и очень человечной историей, понятной и трогательной.
Сказки (тёплые, грустные) перемежаются с виньетками реальности, добавляют новые смыслы и оттенки, но при желании их можно читать раздельно, контуры сюжета никуда не исчезнут. Впрочем, событийной книгу назвать нельзя - поэтому ни одного спойлера я не оставлю.
Особенно мне понравился приём умолчания: вокруг, где-то на фоне, постоянно витает память о давней травме, но разговоры всегда её обтекают, стоит к ней приблизиться - она обрастает стенами, запертыми замками. Тут же под боком тревожно звенит травма настоящего, её причину легко уловить (пять букв, первая - в), но нужное слово, насколько я заметила, ни разу не называется.
Вёрстка становится полноправным участником повествования: шрифты меняются, слова иногда прыгают, а несколько страниц и вовсе пустуют, как бы воплощая онемение, шок. Может, прозвучит странно, но всё это помогает эмоциям стать сильнее, облекает их в то, что можно увидеть, потрогать.

Я думала, книга будет уютной, об исцелении, любви, важности диалога, но она оказалась глубже - и печальнее. В ней много надрывного, наболевшего, невысказанного; слова не всегда помогают и не всегда слушаются, иногда их вовсе тяжело покорить и выпустить, иногда они ранят и убивают.

"Комната утешения" - меланхоличная, печальная, хрупкая и полная нежности. Она может если не успокоить, то поддержать, впустить в свои бумажные стены, дать каплю тепла и надежды.
А ещё - она очень и очень красивая.