Вечер у Клэр. Ночные дороги

Это моё первое знакомство с автором и я, в принципе, не знала чего ждать. В результате мне понравилось и нет, потому что ,всё-таки, мне больше по душе книги с сюжетом, развитием событий, а здесь я получила больше романы-размышления, романы-воспоминания, где не понятно что это - автобиография или выдуманные истории.
"Вечер у Клер" - это определённо роман, только вот Клер там совсем немного, в начале и в самом конце, а посередине воспоминания главного героя - Николая о своём детстве, родителях, юношестве, кадетстве, гражданской войне и, наконец-то, о первой встрече с Клер, в которую он влюбился. Многие воспоминания Николая весьма яркие и интересные, особенно описание родителей. Написано тягучим языком, в который приятно вчитываться и следить за всеми деталями.
"Ночные дороги" скорее что-то автобиографическое, так как повествует о жизни эмигранта в Париже, где он вынужден, как и сам автор, тяжело работать, переносить бедность и временами скучать по родине.

Вот и закончилось это увлекательное, полное тонкой красоты чтение двух произведений Газданова. Каждое из них стало для меня лучиком света в этом периоде, оставив нежные воспоминания. Вторая половина февраля выдалась трудной, я почти не читала, но рядом со мной был Газданов. Его поразительные описания, красивейший язык, особая атмосфера—всё в нём я полюбила. Долгое ожидание чтения этого автора оказалось оправданным: он сразу стал моим.

«Вечер у Клэр» я буквально проглотила. Особенно впечатлило, как чувственно он описывает моменты:

«Больше всего я любил снег и музыку. Когда бывала метель и казалось, что нет ничего — ни домов, ни земли, а только белый дым и ветер, и шорох воздуха, и когда я шел сквозь это движущееся пространство, я думал иногда...»

Или:

«Я особенно любил смотреть, как во время метели летят сквозь снег и опускаются на землю птицы: они то складывают, то вновь раскрывают крылья, точно не хотят расставаться с воздухом, и все же садятся».

Читая эти строки, я будто сама становлюсь ребёнком, ощущаю снег, ветер, воздух. Наверное, я слишком чувствительный человек, потому что поразительный текст сковывает меня до тех пор, пока я не дойду до конца. Мне хочется кричать от удовольствия, наслаждаться силой писателей, которые с каждым разом покоряют меня всё больше.

«Ночные дороги» стали для меня другим опытом — более спокойным, но не менее значимым. Мне хотелось не просто сюжета, а проникнуться личностью автора, услышать его голос. И это ощущение сбылось: я словно лучше узнала самого Газданова. Теперь он прочно вошёл в список моих любимых писателей, и меня захватило желание — прочесть у него всё.

Так получилось, что до этого романа с творчеством автора я была незнакома.  А теперь я к нему обязательно вернусь, потому что «Ночные дороги» меня зацепили.

Повествование в книге ведёт русский эмигрант, живущий в Париже 30-х годов прошлого века  и работающий таксистом. Он ездит по самым глухим улочкам ночного города. Видит там много разного и разных. Это - не парадный Париж, достопримечательностями которого восхищаются туристы. Там царит беспросветная нищета, и живут в ней вчерашние дворяне, куртизанки, сумасшедшие и философы-алкоголики, которые то ли философствуют, потому что много пьют, то ли много пьют, потому что слишком много думают о беспросветности жизни.

Об эмиграции Газданов знал не понаслышке. Он, уроженец Санкт-Петербурга,и сам большую часть жизни провёл в эмиграции. Брался там за разную работу, в том числе и таксовал. Наверное, роман «Ночные дороги» в чём-то автобиографичен, хотя вроде как и не считается одной из самых популярных работ писателя.

Гайто Газданов - осетин по присхождению (отсюда и такое необычное имя, по-русски звучащее куда менее эффектно – Георгий Иванович) родился в Питере, учился в Украине, в 16 лет ушёл во Врангельские войска, откуда дороги вели только на тот свет и в Париж, и Газданов выбрал Париж (а кто бы не). В Париже прожил большую часть жизни, совмещая писательские труды с работой то грузчика, то заводского рабочего, но главным образом ночного шофёра. На этом 15-летнем шофёрском опыте и основывается одна из главных его книг, «Ночные дороги». В «Дорогах» главный герой колесит по ночному Парижу, рассказывает о своих пассажирах (резюме – приличных людей там не водится, сплошь проститутки, воры и батюшки, нервно интересующиеся, можно ли проехать к кварталам, где стоят такие вот женщины), о соотечественниках, по схожим причинам оказавшихся в Париже и как-то там выживающих (спойлер: выживать в Париже ничем не лучше, чем в Фаниполе), и о том, как можно оставаться одновременно и шофёром, и интеллигентом-писателем (правильный ответ – надо стать хорошим актером).
Любопытна структура «Ночных дорог» - нет стандартных начала, конца, раздела по главам, есть только обманчиво хаотичный поток впечатлений от первого лица. Тем не менее, этот поток устроен понятно, без намеренного желания запутать читателя (привет, «Улисс»), и внутри вполне сюжетен (несмотря на отсутствие какого-то магистрального, основного сюжета).
Бесконечные истории о том, что все воры и подонки я, признаться, читала в полглаза, но вот, что, действительно, зацепило – это рассуждения Газданова о русских эмигрантах. Все эти хозяева заводов и пароходов, члены аристократических семей, профессоры-интеллигенты, внезапно волей судьбы и революционной жестокости лишённые всего, выброшенные в Париж, чтобы там тянуть лямку на заводе, вдали о своей культуры и достатка. Кто-то цепляется за последний выживший костюм и ходит в нем ежедневно на завод, снося насмешки и стряхивая опилки с рукавов; кто-то строит вроде бы успешный бизнес, но потом включается русская душа, вырывающаяся из новорожденного европейца с криком «Всем гулять за мой счет» (как тебе такое, Роберт Кийосаки); кто-то блюдёт чистоту языка, как последнее свидетельство достойного происхождения; а кто-то встраивается в мир рабочих, как будто и был в нём рожден, как будто не было ни папенькиных имений, ни богатых библиотек и гувернёров.
Всех этих персонажей объединяет полный презрения, тоски и жалости взгляд Гайто. Этот взгляд, это полное русской печали и безысходности состояние духа – ключевая позиция книги, и к ней нужно быть готовым, чтобы потом всю дорогу не спрашивать, что по оптимизму, Гайто? И если с этим взглядом примириться, можно ухватить себе и точёного, строгого русского языка, и пусть художественной, но в том числе исторической правды о наших в Париже, и неожиданно дерзкого Газдановского юмора.

Читать Газданова - наслаждаться красивейшим туманно-витиеватым слогом... Изысканными описаниями, потоками мыслей-воспоминаний... Когда книга была уже прочитана, стало понятно, что отношение к романам диаметрально-противоположное.

"Вечер у Клэр" я оценила бы на ***. Ибо кроме поразительного языка, все остальное - туман и тлен. Поток сознания, сплошной ручей воспоминаний, как будто автор сидел и записывал все подряд, что всплывало в памяти. Начало - свидание с любовью всей жизни - и тут же нас подхватывает и уносит в картины детства, юношества, учения... Родители, друзья. Вот и снова Клэр (совершенно пустая особа на мой взгляд), о которой мы периодически забываем. Я не поняла, зачем было мемуары юности связывать с любовной историей, начинать и заканчивать ею - эти линии никак не связаны. Идет речь о взрослении, революции - автор уходит на войну. И тут большой вопрос - Газданов ничего не пишет о своем отношении к происходящему, просто констатирует, что пошел на фронт, якобы потому, что хотел знать что такое война. Примкнул к белой армии, так как находился на ее территории. Вот и все. Это и вся причина? Судя по написанному, у героя не было никаких убеждений - он плыл по течению, куда вынесет. Участие в войне, также сплошной поток сознания - пушки, выстрелы, грохот, люди, проходящие мимо как призраки. Такое впечатление, что герой просто присутствует там, ему все равно, как сложится дальнейшая судьба страны... Ну пусть все равно. Зачем тогда идти на войну, бросать мать, и так потерявшую все? Нет, я не поняла такого отношения. Затем - бегство, отплытие - и опять он не чувствует, что покидает родину, не вспоминает о матери - зато перед глазами Клэр в "меховом облаке шубы"... Видимо, происходящее настолько притупило эмоции, что воображение цепляется за "прекрасный образ" как за соломинку...

"Ночные дороги" - совершенно другое впечатление. Поразительная панорама ночной жизни Парижа - не тот, желанный "прекрасный" Париж, а проститутки, нищие, алкоголики, бродяги, сумасшедшие.

Всех автор видит вблизи, работая ночным шофером, всех наблюдает, запоминает. Это калейдоскоп раздавленных судеб, неизбежно катящихся вниз и вниз. Потрясающие проститутки (впервые встречаю таких после "Тропика Рака"). Например Жанна Ральди - куртизанка, познавшая, подобно героиням Бальзака и блеск и поклонение - а в конце жизни страшную нищету, унизительную работу, болезни, предательство. Или красавица Алиса - а ведь могла бы, благодаря своей внешности и наставнице достигнуть многого! Автор сочувствует и понимает их, старается помочь по мере своих (весьма небольших) возможностей. А сколько еще таких, кого никто не выслушает, не доведет до дома, кто умрет ночью на улице, в холоде и грязи...

Да, не стоило такому впечатлительному человеку как я одновременно начинать читать произведения русского эмигранта и слушать "Белую гвардию". Но кто ж знал.
Первое, что обратило на себя внимание в повести "Вечер у Клэр" — это поразительно тонко переданная атмосфера. Такое я встречала крайне редко, сравнить по эффекту берусь разве что с Маркесом. Эпитеты, цвета, запахи... Всё это кажется живым, существующим здесь и сейчас. Эта удивительная способность автора достигает апогея в описании Клэр: она вся будто состоит из своих чёрных бездонных глаз, из своего равнодушия, зловещести, безнадёжности.
При этом Газданов пишет довольно сухо. Возможно, именно благодаря этой будничности он заставляет до такой степени сопереживать, вливаясь с события своего неспешного рассказа: смерть чиновника, образ отца...
События быстро меняются, но эта быстрота выражается не в динамике, а, напротив, в какой-то вязкости, из-за которой через пару страниц уже не помнишь, что только что говорилось совсем о другом. И правильно, что в книгу объединили именно эти два произведения, потому что после прочтения я заметила, что не помню, где заканчиваются события одной повести и начинаются другой.
Разительно "Вечер у Клэр" отличается от "Ночных дорог" тем, что там повествование как бы идёт назад, к начальной точке, к тому, о чём автор упомянул, а потом стал пытаться к этому вернуться, создавая раз за разом повторяющиеся звенья цепочки своих воспоминаний: Клэр-отец-Клэр-дядя-Клэр-гимназия-Клэр-война...

"Ночные дороги" же произведение неоднозначное, и, пожалуй, его название подходит ему как нельзя лучше. Первое, что я заметила, читая эту повесть — действительное ощущение ночи, потом поняла, что жизни всех, о ком рассказывает писатель — это самые настоящие дороги, где-то пересекающиеся друг с другом, где-то обрывающиеся. Но ведь точно так же верно и то, что "дороги" здесь сказано в буквальном смысле, так как Газданов рассказывает о том периоде своей жизни, когда он работал шофёров такси, работал на ночных дорогах Парижа.
Париж... Можно ли было бы предположить, что речь идёт о Париже, если не знать этого? Привычного всем Парижа здесь нет и не прослеживается: никакого блеска, шика, одна только грязь, нищета, низшие слои населения, пьяницы и проститутки. И это тоже очень перекликается с темой ночи: как ночь является оборотной стороной дня, времени, когда люди бодрствуют, трудятся, находят культурный досуг, так и описанная в книге ночная жизнь бедных кварталов — другая сторона великолепной столицы.
Интересно то, что некоторые вещи автор делает очень неравнозначными: он может много страниц подряд рассказывать об опустившейся проститутке или алкоголике, а потом вскользь, походя упомянуть, что когда-то у него на руках умерла любимая им женщина. Значит, действительно суть не в этом, не там.
Отдельно хочется отметить Федорченко — человека, который до средних лет не подозревал о существовании чего-то, кроме материальных ценностей, и которого сгубил открывшийся перед ним бескрайний духовный мир: это открывает нам русскую эмиграцию с новой стороны, и не совсем понятно, зачем же он уехал. Сейчас, к сожалению, таких людей много, и они стали скорее правилом, чем исключением, но в этом произведении подобный герой уникален: он служит переходным звеном между рабочим классом окраин Парижа и эмигрировавшей интеллигенцией из России.
Когда заканчивается история этого человека, заканчивается и книга. И хочется верить, что дальше автор попадёт к другим людям, которым не придётся объяснять, что такое духовные ценности. Хочется верить.

Это одна из тех книг, на которые очень трудно писать отзывы.
Слишком много всего Газданов сказал в этих двух романах, еще больше оставил намеков.

Я расскажу об атмосфере этих пррои зведений. Париж! Париж! Какие ассоциации у вас вызывает этот город?
Блистательные Елисейские поля? Уютные кафе, расположенные прямо на узких улочках, где в утреннем воздухе витает аромат свежесваренного кофе и горячих круассанов? Неспешная праздность набережной Сены, где прогуливаются философы, писатели, художники?

А вот хрен вам, что называется! Париж в романах Газданова мрачен и выписан совершенно без прикрас. Спившиеся философы, проститутки, больные сифилисом, психически нездоровые люди, вынужденные терпеть этот город, носить его как крест на своей изможденной груди. Париж Газданова как Петербург Достоевского, является самостоятельным персонажем.

И главный герой, которые мчит сквозь этот город на своем ночном такси, сквозь сонм призраков с лихорадочно горящими глазами, он закрывает лицо руками, он затыкает уши и бежит, бежит, бежит...

Бежит до тех пор, пока сам не становится одним из пленников Города.

Необыкновенная книга... Потрясающе образный писатель, из тех, кто написал гениальное произведение, но кого вряд ли когда-либо экранизируют, хотя это и хорошо. Никакая экранизация не смогла бы передать потрясающе образную, не особо связанную сюжетно историю, которую и историей-то назвать трудно. Так, связанные с одним человеком воспоминания, мысли и образы, причем это относится и к "Вечерам у Клэр", и к "Ночным дорогам". Книга ориентирована на созерцателя, каким, возможно, когда-то и был советский читатель, но в наше время трудно будет книге стать известной, только узкому кругу людей. Однако, несомненно, те, кто книгу прочитал, полюбят и оченят её. Это не приключенческая история и не сказка, связанные и "ограниченные" законами драмы, это нечто выше, такое произведение, которое возможно только в литературе и является её несомненной жемчужиной.