Ваша оценкаПеред читателем — последний роман великого Мигеля де Сервантеса, увидевший свет после обеих частей «Дон Кихота» и невольно оказавшийся в его тени, хотя совершенно незаслуженно. Этот роман Сервантес писал на смертном одре — уже «занося ногу в стремя», — и постарался передать в нем самое важное, то, к чему шел, в раздумьях и размышлениях, всю свою жизнь. Так родилось самое насыщенное смыслами, самое глубокое сочинение испанского гения, представляющее собой квинтэссенцию всех его взглядов.
«Стра...
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,4
24 оценки
- 517%
- 425%
- 342%
- 217%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 31Хотят прочитать 62
Рецензии
Аноним21 сентября 2024 г.Архаичный приключенческий роман
Читать далееСервантес М. Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Странствия Персилеса и Сихизмунды. Гравюры А. Гончарова, Д. Бисти. — М.: Правда, 1961. — 488 с., ил. — (Библиотека «Огонёк»).
Перевод в «Собрание сочинений» сокращённый (причём советские горе-издатели не сочли нужным это указать). Не далее как в прошлом году в серии «Литературные памятники» был издан дополненный перевод, с восстановленными лакунами:
Мигель де Сервантес Сааведра. Странствия Персилеса и Сихизмунды / Издание подготовили С. И. Пискунова, В. А. Ведюшкин, А. В. Серебренников. — М.: Ладомир: Наука, 2023. — 716 с., ил. — (Литературные памятники). — Тираж 400 экз.
Но эту книгу я в руках не держал, и ссылки у меня будут на том 5 из советского «Собрания сочинений».
***
«Странствия Персилеса и Сихизмунды», роман в четырёх частях («книгах») — лебединая песня Сервантеса: он закончил работу над ним в самом конце своей жизни, а издан роман был уже посмертно, в 1617-м году.
Несмотря на громкое имя автора, ничего даже отдалённо похожего на триумфальный успех «Дон Кихота» не последовало. И это не удивительно: творческой удачей признать последний роман Сервантеса никак нельзя.
В европейской литературе жанр приключенческого романа известен уже со второй половины XVI в. Как и многое другое, он возник под влиянием новообретённого античного образца. Эту роль сыграл роман Гелиодора «Эфиопика» (III в.), в 1549 г. переведённый на французский, а затем и на ряд других европейских языков. Влияние Гелиодора хорошо видно и у Сервантеса. Он явно понимал, что у нового жанра большое будущее, и попытался внести свой вклад в его развитие. Авторское кредо, видимо, вот в этом высказывании:
... лишь историк обладает тем преимуществом, что, о чём бы он ни писал, всё сохраняет у него отпечаток подлинности; сочинитель же таковым преимуществом не обладает: ему надлежит излагать события точно, занимательно и правдоподобно, — с тем, чтобы вопреки и наперекор лжи, коренящейся в самом замысле и нарушающей его стройность, возникла истинная гармония.
(с. 325).Теоретическая установка прекрасная, но воплотить её в жизнь Сервантесу не удалось. Уже исходный замысел содержал зерно будущей неудачи, в нём слишком много надуманного (см. нечто вроде резюме, которое автор вложил в уста главной героини почти в самом конце, с. 454). При этом действие приурочено не к баснословным временам, когда всё возможно, а к самому недавнему прошлому, к юбилейному 1600 году. Результат печальный: планировался приключенческий роман, а вышло нагромождение самой невероятной чепухи. Все персонажи условны: это не люди, а куклы. Особенно неправдоподобны их приключения на море, в странах вымышленных, на каких-то загадочных северных островах (книги 1 и 2).
Несколько лучше положение в книгах 3 и 4, где описываются приключения на суше, в странах вполне реальных, в том числе в Испании. Здесь реалии жизни всё-таки вторгаются иногда в разыгрываемое автором представление, а в некоторых второстепенных персонажей можно даже и поверить. Особенно хороша разбитная девица-испанка по прозвищу Талаверка (см., например, «письмо Бартоломе», кн. 4, гл. 5).
Но реализма и во второй половине романа немного. Сервантес, в начале своей литературной карьеры кое-что сделавший для театра, хорошо знал мир испанских «корралей» и театральные нравы; благодаря этому в романе появился эпизод, где поэт из бродячей труппы, ответственный за репертуар, описывает главной героине прелести жизни испанской актрисы.
Он сказал, что стоит ей два раза выйти на сцену — и она будет купаться в золоте: дело, мол, состоит в том, что для сильных мира сего, как для алхимиков, что ни добудь — всё годится: золото так золото, медь так медь, однако они по большей части увлекаются феями с театральных подмостков, богинями или полубогинями, актрисами на роли королев и на роли смазливых судомоек. Ещё он сказал, что если её пребывание в Бадахосе совпадёт с каким-либо королевским праздником, то пусть тогда она разрядится в пух и прах, потому что все или почти все знатные кавальеро явятся к ней на поклон. Расписал он ей, как приятно переезжать с места на место и всюду таскать за собою влюблённых в неё переодетых кавальеро, верных её слуг, но особенно он распространялся и разглагольствовал о том, что это-де наивысшее отличие и великая честь – быть в труппе на первых ролях. В заключение он ей сказал, что ни на чём так не подтверждается верность старинной испанской пословицы «Честь с выгодой дружно живут», как на примере прекрасных комедианток.
(с. 267-268)Но главная героиня, путешествующая инкогнито зарубежная принцесса, сладкой жизнью актрисы почему-то не соблазнилась, и театральную тему автору пришлось закруглить.
Ближе к концу романа автор знакомит главных героев с испанскими морисками и довольно живо описывает набег на прибрежную деревню берберских пиратов (с. 336-341). Всё это представляет не только литературный, но и общеисторический интерес. Я рекомендовал бы прочитать эти страницы всем учёным мужам, оценивающим изгнание морисков из Испании при Филиппе III как экономическую и политическую ошибку. А вот Сервантес, оказывается, всецело одобрял эту жёсткую правительственную меру, да ещё и выразил своё одобрение в яркой художественной форме.
Несомненный интерес для историка будет представлять и рассказ Сервантеса о конфликте крестьян с расквартированными в их селе солдатами, численностью в две роты. Вышло серьёзное столкновение, с человеческими жертвами, и солдаты были изгнаны из села (с. 318-319). Ниже Сервантес дважды сообщает мимоходом об итогах разбора дела властями: наказаны были зачинщики с обеих сторон конфликта, и наиболее сурово ротные командиры, которых обезглавили; все прочие активные участники заварушки отделались галерами (с. 322; с. 335).
Есть ещё забавная сценка с жуликоватыми молодыми людьми, выдающими себя, с целью сбора милостыни, за недавних пленников алжирских пиратов. Обман легко разоблачается представителем местной власти, который, оказывается, сам побывал в алжирском плену и всех проходимцев видит насквозь (с. 326-331).
Книга написана в эпоху охоты на ведьм, и без темы колдовства, конечно, не обошлось. Есть здесь говорящий волк, несомненный оборотень (с. 37, во вставном «рассказе испанца»). Есть полёт по воздуху (с.51-52, во вставном «рассказе итальянца»); здесь же обсуждается скользкая тема веры/неверия в колдовство, с преднамеренным, как я полагаю, запутыванием читателя, в духе «лично я в колдовство не верю, но оно всё-таки существует» (это не цитата, это смысл рассуждения в моей трактовке). Тема оборотничества всплывает на с. 98-99. Рассказ ведьмы о себе находим на с. 174-177.
В некоторых эпизодах нашла отражение вера автора в астрологию (см., например, с. 381).
Вот, собственно, и всё, что меня по-настоящему заинтересовало. В целом чтение романа было непростым испытанием. Чтобы оно принесло хоть какую-нибудь пользу, я выписал ряд цитат, в некоторой степени отражающих менталитет испанцев эпохи Сервантеса.
Вот анти-мораль эпохи, представленная советом распутницы Розамунды юной девственнице (гл. 14): «... Да ведь ничего худого нет в том, чтобы коня, пусть даже самого доброго, выезжал первый, кто на него сядет. Если только нравы и обычаи не бесчестят человека, значит, нравственности они не оскорбляют. Что на первый взгляд представляется греховным, в том как раз греха-то и нет. Право же, самый лучший кормчий тот, кто прежде был простым матросом. Лоцманами из сухопутных школ не выходят. В любой науке, в любом искусстве лучший учитель — опыт, а потому и тебе лучше прийти к мужу опытной,чем несведущей и неотшлифованной» (с. 79)
Вот мнение вымышленного короля вымышленной страны о том, что нужнее всего в этой жизни знатному мужчине (книга 2, гл. 5): «Прими в соображение, что мужчине знатного рода требуется, во-первых, хорошая жена, во-вторых, домашний уют, в-третьих, добрый конь, а в четвёртых, доброкачественное оружие» (с. 151-152).
А вот сложная тема неравного брака (снова мнение вымышленного короля вымышленной страны, книга 2, гл. 5): «... не жена поднимает до себя мужа, но муж жену. Женитьба на девушке захудалого рода не унижает ни короля, ни гранда, ибо, женясь, он возводит свою супругу в такое же точно достоинство» (с. 152)
Презрительная характеристика женщин приписана автором второстепенной героине: «... она держалась того мнения, что богатство и власть редко кого не соблазняют, а уж про женщин и говорить, мол, не приходится, оттого что женщины в большинстве своём от природы алчны, честолюбивы и тщеславны» (с. 158-159)
Далее будет серия сентенций, по-видимому, чисто авторских:
«... даже умные люди не во всех случаях жизни могут дать добрый совет, а лишь в таких, которые с ними самими бывали» (с. 160)
«... об Испании идёт такая слава, что это самая мирная и самая благочестивая страна на всём свете» (с. 280)
«Недаром у римлян был очень принят развод» (с.308).
«... книги часто дают о вещах более верное представление, нежели непосредственное с ними знакомство, ибо читатель внимательный по многу раз задерживает своё внимание на том, что он читает, невнимательный же наблюдатель ни на чём своего внимания не останавливает,— вот в чём преимущество чтения над наблюдением» (с. 311)
«... брачующиеся непременно должны подходить друг другу по возрасту, — желательно, чтобы муж был по крайней мере на десять лет старше жены, дабы старость застигла их одновременно» (с. 367).
«... если еврея ублаготворить, да ещё и припугнуть, то он не только пообещает, но и сделает всё, что угодно» (с. 440).
«Послали за самыми лучшими врачами, во всяком случае — за врачами с именем: дело ведь не в искусстве лекаря, а в том, какая о нём идёт слава, — бывают лекари удачливые и незадачливые, так же как бывают счастливые и несчастливые солдаты» (с. 444-445).
С последним высказыванием я, как врач, совершенно согласен. Сервантес проявил здесь большую проницательность.
А вот в самой последней фразе романа у него курьёзная ошибка: сообщается, что главные герои, поженившись, жили долго и счастливо, дождались правнуков. Как-то очень быстро они их дождались. Если вспомнить, что действие романа отнесено к 1600 году:)
Рекомендовать эту сложную для освоения книгу могу только большим поклонникам творчества Сервантеса. У «рядового» читателя её чтение, мне кажется, не пойдёт.
30347
Аноним8 августа 2014 г.Читать далееДля уважаемого господина Сервантеса воплощенный им Персилес - идеал мужчины, рыцаря, наделенного честью и благородством, Сихизмунда это Идеальная женщина, Совершенная Красота. Все остальные герои на их фоне будто блекнут, обладая лишь частью тех достоинств, которыми наделены главные герои. Это странствие, которое они предприняли испытание их духа. Много препятствий им встречается, многие вставные новеллы рассказываются. Но все это очень не современно. Они совсем с другими идеалами. Их личность имеет совсем другую структуру. Потому они кажутся каким-то не настоящими. Функция литературы как раз и состояла в том, чтобы показать этот идеал на который можно равняться, до которого можно расти. Что за понятия Честь, Благородство, Целомудренность? Они стоят прежде всех остальных. Говорят любовь, влечение это главное, но если в твоей личности нет стержня, формообразующего центра, то можно рассыпаться под обстоятельствами. А вот Идеалы всегда держали Персилеса и Сихизмунду в Чистоте. Хоть и несколько стерильной, как нам сейчас может показаться.
Л.
11596
Аноним6 октября 2025 г.испанское, которое по-прежнему не цепляет
Читать далееСемнадцатая книга тысячекнижного челленджа, все подробности которого на моём telegram-канале, указанном в профиле.
Если французская проза – это о пороках и отношениях без рамок, скандинавская – о суровой жизни севера, японская и китайская – о том, что можно пытаться понять всю жизнь, но так и не смочь, то испанская – это о «Лучше всех». Главные герои здесь самые прекрасные, испытания, выпадающие на их долю, самые тяжёлые, чувства самые сильные и настоящие, литература самая интересная… Простите, увлеклась.
Насколько раскрутила меня на негативные эмоции предыдущая книга Сервантеса, настолько же пресной показалась текущая. Но! Но если бы знакомство с его творчеством началось не с «Дон Кихота», а с этой книги, вероятность того, что захотелось бы почитать что-то ещё из этого автора, была бы гораздо выше.
Здесь есть и страсть, и любовь, и интриги, и заговоры, и интересные сюжетные повороты, то есть история вроде и неплохая, но испанская подача так и не тронула. Кстати, я только на второй части из четырёх сообразила, кто из героев те самые Персилес и Сихизмунда.
В книге, как водится, тоже много волшебного вроде «Он мавр только по названию, а по делам своим он христианин». А вот тем, что в финале по итогу восторжествовала не религия, на что я уже почти настроилась, а нечто, слегка похожее на здравый смысл, автор удивил.
Из интересного: «Должно заметить, что книги часто дают о вещах более верное представление, нежели непосредственное с ними знакомство, ибо читатель внимательный по многу раз задерживает своё внимание на том, что он читает, невнимательный же наблюдатель ни на чём своего внимания не останавливает, — вот в чём преимущество чтения перед наблюдением.
Пока дочитывала книгу, так и не решила, согласна ли с этим утверждением, но пожалуй, здесь есть над чем поразмышлять.
635
Цитаты
Аноним5 июня 2017 г.... время идет, силы слабеют, надежды убывают, а между тем желание жить остается самым сильным моим желанием... (Мигель де Сервантес)
4309
Аноним22 мая 2013 г.Лгуну не верят, даже когда он говорит правду, и это его беда, а человеку правдивому верят, даже когда он лжет, – это его счастье.
1325- Аноним22 мая 2013 г.
Такова уж природа человеческая: господь наделил нас всем, нам же по собственной нашей вине всегда чего-то недостает и будет недоставать до тех пор, пока мы не перестанем желать.
135
Подборки с этой книгой
1001 книга, которую нужно прочитать,2 ver.
- 674 книги
1001
- 1 001 книга
Игра в классики
- 462 книги
1001 Books you must read before you die (all editions combined - 1305 books in total)
- 1 309 книг
Моя домашняя библиотека (в процессе пополнения)
- 1 422 книги
Другие издания
