Война конца света

Антонио Наставник всегда появлялся неожиданно и всегда пешком. На вечерней или на утренней заре возникала высокая фигура человека в лиловом одеянии и в пастушеских сандалиях, и со всех сторон к нему начинали стекаться люди. В его неизменном спокойствии, простоте и невозмутимой серьезности таилась неодолимая притягательная сила, привлекавшая к нему сердца людей. Свои наставления он начинал в тот час, когда на небе пламенеет закат, а на земле разжигают костры, чтобы отогнать москитов и приготовить...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,3

578 оценок

5
57%
4
29%
3
10%
2
2%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 634Хотят прочитать 2851

Рецензии

Аноним28 мая 2012 г.
Товарищ Хорхе Марио Педро Варгас Льоса! Непозволительно быть таким роскошным и гармоничным писателем, когда ведёшь повествование о предметах столь сложных и многогранных. В этом немалом по объёму романе всё радовало глаз, как в «золотом сечении», так что иной раз становилось даже скучно оттого, что невозможно найти шероховатость или «изюминку», настолько он выверен и продуман.
Роман повествует о восстании Канудус, сама идея которого, как мне кажется, просто нереальная. Некий проповедник в конце девятнадцатого века ходит по Байе, собирая под своё крыло всех недовольных, которых просто не может не быть в голодной и нищей стране с постоянным бурлением в верхах власти. И он говорит им, что грядёт конец света (во что нетрудно поверить на голодный желудок, страдая от хворей и притеснений), а виноват в этом Антихрист — Республика. Дескать, надо надавать Республике по шапке, конца света всё равно не избежать, а так хоть в рай попадём, даже если до этого резали детишек и насиловали старух. Народу он набирает очень даже немало, и каждый из этой толпы стоит десятка обычных солдат, ну просто представьте себе этакого религиозного камикадзе, который только и мечтает умереть за веру, затащив зубами и когтями на тот свет с собой как можно больше республиканских псов. Конец, я думаю, предсказуем, иначе вместо Бразилии давно уже была бы какая-нибудь Земля Священная, но следить за безумным сюжетом очень увлекательно. Такое ощущение, что Льоса был там сам, сразу всеми и всем: затюканным журналистом, запутавшейся в чувствах женщиной, ревнивцем, генералом, озорным священником, Наставником, Блаженненьким, «освятившимися» головорезами, простыми солдатами, уродцем-полульвом, пылью под ногами уставшей армии и отчаянием, звенящим в воздухе. Очень много персонажей, историю каждого из которых можно выносить в отдельную повесть с полноценным сюжетом, развитием и проблематикой: на все вкусы, от любви и философии до чести и национального колорита. Чудовищный реализм и чудовищный мистицизм. Ух.

«Город и псы», «Зелёный дом», «Разговор в «Соборе»» — традиционно три сильнейших романа Льосы. Но, чёрт подери, как я понимаю исследователей, которые включают в этот список и «Войну конца света».
Читать далее
70
719
Аноним14 марта 2017 г.
Тайны Канудоса
Ни образованность, ни ум, ни начитанность не играют в этой истории никакой роли
Что случилось в Канудосе – и по сей день тайна, покрытая мраком, кровью и грязью, но слабо отблескивающая светлым, необъяснимым, возможно, даже божественным. Об этом невольно задумались и те персонажи романа Льосы, для которых повстанцы были не более чем обезумевшими оборванцами, необразованными фанатиками. И можно ли упрекнуть? В самой глуши за одним из проповедников, которых немало хаживало по дорогам в те дни, пошло преданное душой и телом самоорганизовавшееся войско. Перед человеком в лиловом одеянии, Наставником, пали все – и местные дурачки, и заклейменные грешники, и известные на всю округу разбойники – и даже другие проповедники. Люди изменялись, преображались, отрекались от злых дел и вверяли себя воле Бога. А Наставник, эту волю выражающий, казалось, и не оглядывался, чтобы посмотреть, кто и зачем идет за ним: ему все было ясно и так, с закрытыми глазами. Среди его паствы царили мир и благополучие и тогда, когда грянула война. Нет республике! – решил Наставник, узревший, что новые законы против воли Господа. И все беспрекословно пошли за ним в эту битву против Антихриста. Маленькая деревня стала оплотом сопротивления, унесшего множество жизней.
Эта история, написанная на основе реальных событий, произошедших в Бразилии в самом конце XIX века, поражает одновременно и своей реалистичностью, и мистичностью. Вроде бы старо как мир – мало ли мы на страницах книг, преимущественно исторических, встречали таких вот проповедников, вскруживших отчаявшемуся народу голову, – но Льоса просто потрясающе вывел образ Антонио Наставника, так, что чувствуется сила, которая притягивала к нему тысячи людей, и до самого конца среди строк маячит вопрос, кем же был этот человек – посланным в очередной раз спасителем, хитроумным борцом за свободу или рядовым религиозным фанатиком, оказавшимся в нужное время и в нужном месте.
Однако нельзя не признать, что книга читается сложно. Она написана прекрасным языком, но придерживается довольно путаной структуры. Легко сбиться и запутаться в многочисленных последователях Наставника, чьи биографии автор подробно излагает, проследить причины и следствия военных кампаний, разобраться в значении отдельных персонажей. Не последнюю роль в этом играют место и время действия. Среднестатистический российский читатель – в частности, я – имеет довольно слабое представление об истории Бразилии, а уж о чинах, порядках и прочих тонкостях и подавно. Но нет худа без добра, кое-какой пробел книга заполнила, а также дала возможность ознакомиться с новыми интересными словечками и вкинула семя интереса к истории сей далекой страны, где солнце порой так кружило людям голову.
Как и многие другие книги латиноамериканских авторов, роман Льосы похож на сон – насыщенный яркими красками, душный и подчас пугающий, заволакивающий сознание зыбким маревом, заставляющий теряться между реальностью и видением. Из него вырываешься с облегчением, но уже скоро чувствуешь, что хотел бы снова туда вернуться – и обязательно вернешься. Когда-нибудь.
«Война конца света» станет занимательным и наверняка полезным чтивом для историков, религиоведов, социологов, сектологов, психологов и – ну, вдруг – тех, кто задумает изменить государственный строй. Но прежде всего, конечно, любителям латиноамериканской литературы.
Читать далее
63
5K
Аноним14 апреля 2015 г.
Представьте, какой ковёр получился бы, не распускай Пенелопа ночами сотканное за день? Совершенно эпическое полотно, не уступающее, а может и давшее бы фору ковру из Байё. И ведь то была бы не сплошная лента Мёбиуса из меандра, вышивать один и тот же орнамент утомило бы даже столь долготерпимую Пенелопу, но отображение, возможно, наиболее знаковых событий ахейцев, если не всей тогдашней их истории. А теперь представьте, что подобное полотно по духу, эмоциональному напряжению было бы сродни "Явлению Христа народу" А.Иванова?!
Приблизительно такое же чувство погружения, сопричастности с действущими лицами и собственной малости перед великим испытываешь, погружаясь в дикую по накалу страстей и наряду с тем глубокую по смысловой нагрузке эпопею М. Варгаса Льосы.
Путь к этой книге и путь с нею был для меня долог. Сначала она у меня просто лежала около года, вскоре после выхода из типографии. Затем, решив таки покончить с "долгостроем" и познакомившись уже с образцами малой прозы перуанца, решил пройти за месяц. Sancta simplicitas! Как и паломник Беньяна, я не думал, что путь будет лёгким ("Прямая тропа не ведёт в гору" как говаривал ближайший друг и соратник одного немца "Капиталиста"), но и не предполагал, что настолько тернистым. Когда я читал по 7-10 страниц в день, когда не более страницы, а то и вовсе абзаца. Я начал выписывать характеристики персонажей и составлять психологический профильна каждого от столпов романа, до единожды мелькнувших третьестепенных персонажей; отмечать на карте упоминаемые топографические объекты; наново восстанавливать в памяти остаточные знания по католицизму и существовавшим до того момента ересям. Нередко какой-нибудьосколок романа, реплика повергали в смятение и поиск факта или другого мнения подтверждающего или опровергающего мысли автора и мои собственные, книга откладывалась на неделю-две, порой требовалось "заесть" её лёгкой и необременительной беллетристикой. В результате на прочтение (=проживание) романа ушло более полугода. Тяжелее мне пока даётся только житие Иоанна Кронштадского. На то чтобы созреть для рецензии ещё полтора года...
Вообще эпопея не принадлежит к любимым мною жанрам, видимо, ещё в школе набили оскомину толстовско-шолоховщиной. Это либо бесконечное утомительно-раздражающее своим пафосом описание боёв, которому куда предпочтительнее лаконичный анализ стратегем Гансом Дельбрюком, либо затягивающая рутина семейных дрязг. При этом что-то одно непременно теряется: либо исторические реалии становятся порядком выцветавшими декорациями, либо сюжетная линия и образы героев страдают "малокровием". (Исключения из этого правила, пожалуй, только Маргарет Митчелл, Унесённые ветром и Джон Стейнбек, Гроздья гнева , которые лишь подтверждают правило). К счастью, ни одним из этих недугов "Война конца света" не страдает.
С точки зрения исторической достоверности сложно представить себе более правдивый роман, который сохранил бы значение художественного произведения, не скатываясь к военно-полевым хроникам. Мастерство ли это автора или объясняется самой географией событий, не предполагающей гигантомахий вроде Аустерлица или Лейпцига, как никак бразильская сельва и пампа, не берусь утверждать. В любом случае всего в меру: есть и сражения и место подвигу, но при этом не нужно прорубаться сквозь бесконечные термины и описания дислокации подразделений. Всё лаконично и ярко.
При этом автор выступает в роли великолепного оператора. Панорамные фоны сменяются небольшими мезонсценами, "камера" перемещается с процессов глобальных, общечеловеческих, на переживания и борения отдельно взятого человека. Словно бы выхватывая его из общего потока истории. Но это не всегда один-два персонажа, хотя главные герои, несомненно, присутствуют чаще, но люди из разных социальных слоёв, противоборствующих лагерей, с совершенно разноплановыми устремлениями и ожиданиями. В результате здесь не так то и просто выделить "своих" и "чужих". Поведение и мотивы первоначально воспринимаемых как "плохих" парней становятся понятными и логичными. Плантаторы не злодей или лизоблюды, они хотят сохранить то, на что работали их предки и во что сами они вложили своё время, деньги, усилия; военные люты не по природе своей, но ибо свято верят в идеи революции, не понимают, что ими также манипулирует новая власть, как и прежняя; религиозные же фанатики борются за недавно обретённое право жить без пинков и побоев, которыми "здоровое" общество награждало их за юродство. Разрозненные нити жизни каждого сплетаются в единый ковёр общей истории. Битва титанов не затмевает трагедии изнасилованной крестьянки или увечного ребёнка, но акцентирует их.
Роман эпичен не только размахом действа, скрупулёзным воссозданием огненной бури гражданской войны, но и охватом человеческих судеб. Не одна семья разорившихся фермеров или затухающий бюргерский род, и даже не плеяда аристократических семейств, собирающая пожитки перед "грозой Европы". Подобно мойрам он держит в своих руках нити множества жизней: врываясь в судьбы одних непредсказуемостью Лахесис (последователи отца Антонио), с неспешностью Клото ведя других по неизбежному ими самими выбранному пути (отец Антонио, Галль, плантаторы) в руки Атропос. Жизнь каждого явлена читателю от рождения до смерти, а что не явлено, о том можно догадаться по косвенным упоминаниям. В итоге каждый не просто найдёт в книге своё, но фактически сам может выбрать для себя главного героя. А выбрать есть из кого: журналист-революционер, офицер-идеалист, хрупкая крестьянка с железной волей, раскаявшиеся убийцы и насильники, робкая магдалина, пытающийся собрать расспающееся сознание любимой жены плантатор .....
Роман не назовёшь сильно динамичным - действия здесь не мало, но не сказать, чтобы зашкаливало. Но при этом, как и в жизни, ты можешь споткнуться и на ровном месте, никуда не торопясь, так и мысль, поспевающая за автором, вдруг спотыкается на описании цветущей мальвы или в пылу кровавой сечи. Где грань между человеком и зверем? и есть ли она вообще? какое оно - истинное расскаяние? есть ли у зла "степени тяжести"? а если "да", подразумевает ли добро подобную градацию на большее и меньшее добро? достойна ли идея потраченной жизни, если ты отказался от личного счастья? можно ли лишить чести или её лишаются сугубо индивидуально? Вопросов, кажется, столько, что подчас не хватает сил и слов их сформулировать, не то чтобы найти ответ.
Мне думается, жизнь слишком коротка, чтобы перечитывать одни и те же книги. Иногда, правда, мы возвращаемся. Как правило к тем, с кем нам либо весело, либо трудно, но кто "выносит мозг" и терзает. Война конца света - второй случай. Но совершенно точно, это не будет утраченным временем.
Читать далее
50
499

Все рецензии

Цитаты

Аноним21 марта 2017 г.
Жизнь проста, если человек может распознавать добро и зло.
18
3,4K
Аноним2 ноября 2015 г.
Героические поступки обычно объясняют высокими и благородными мотивами. Но за подвигом часто стоит предрассудок, узость взглядов, самая нелепая идея.
10
2,6K
Аноним28 марта 2017 г.
Желание все сметает на своем пути-и волю, и дружбу. Оно не зависит от человека, оно заложено в строении его черепа – вы называете это душой.
7
726