Ваша оценка3,8
(12)
Русское. Реверберации
В сборник вошли произведения классические и современные, хрестоматийные и не очень известные. Впрочем, малые жанры русской прозы вообще не так хорошо знакомы читателю, как классические русские романы. В культурной памяти нашего времени и нашей страны последние живут благодаря экранизациям, создавая зрительные представления о русской жизни.
Повести и рассказы экранизировать не принято. Сборник может добавить новые образы, расширить палитру восприятия прошлого и того, что осталось от него в современности.
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,8
12 оценок
- 517%
- 467%
- 317%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 14Хотят прочитать 22
Рецензии
Аноним16 октября 2020 г.Кто к чему приставлен
Читать далееВ свое время литературный критик Дмитрий Овсянико-Куликовский провозгласил, что суть чеховской повести - изображение зла и греха в процессе становления новой крестьянской буржуазии. Безусловно такой мотив в произведении присутствует, но я бы не сказал, что он доминирующий. Эта повесть не столько о социальном векторе развития крестьянства, сколько о духовных процессах, творящихся в душах людей, о том, как они видят и понимают правду и справедливость.
Вот такой парадокс получается, повесть о грехе и зле, но окончательных злодеев в ней нет. Каждый из участников изображенного действа не осознает своей несправедливости и неправедности, даже Аксинья ведет себя в рамках понимаемой ей по своему справедливости. Беда этих людей в лютом невежестве, подчиненности инстинктам, душевной нищете, а следовательно - в крайней примитивности их внутреннего мира. Высокие человеческие чувства здесь не то что не ценятся, они не находят здесь применения, результаты их проявления оказываются столь же трагичны, как и результаты выражения "мелких" душ.
Самый лучший пример - жена главы семейства Варвара, которая из лучших побуждений посоветовала мужу записать Бутекино на новорожденного сына Анисима и Липы, в результате это благое начинание привело к гибели младенца. Добро и зло перемешиваются друг с другом, нет никаких четких ориентиров, такое впечатление, что всё, что творится в Уклееве, происходит в каком-то тумане и мраке.
Тут самое время вспомнить название повести - "В овраге", это своего рода прообраз преисподней, в котором "не переводилась лихорадка и была топкая грязь даже летом... Здесь всегда пахло фабричными отбросами и уксусной кислотой... " Эта грязь и отбросы - они везде, в том числе и в душах живущих здесь людей, они все разные, но они плоть от плоти своего родного "оврага".
Глава семейства Цыбукиных - Григорий - делец и обманщик, но готовый на любые уступки и даже жертвы ради семьи, недалекий и безропотный Степан, склонный с пусканию пыли в глаза и авантюризму Анисим, расположенная к праведности Варвара, богобоязненная Липа, наконец, знающая свою выгоду красавица Аксинья - все они жертвы своего оврага. Хотя, насчет жертв я, наверное, не совсем прав, Аксинья не выглядит жертвой, духовных терзаний она не имеет, нет той душевной глубины, при которой они возможны, и в результате именно она прибирает в свои руки все материальные ценности семейства Цыбукиных. Тут можно обратить внимание на её имя, ведь Аксинья (Ксения) означает гостью или чужеземку. Да, вот она - представительница того самого нового капиталистического мира - Молоха, нищая духом, коей уготовано наследовать. Далее напрашивается - Царство небесное, но нет, ей суждено наследовать овраг вместе с его мутью, мраком и туманом.
И с полным отсутствием справедливости, ведь Аксинья ни перед кем и никак не ответила за жесточайшее убийство младенца, обваренного ею кипятком. Более того, все, в том числе и благонравная Варвара, осудили в смерти ребенка несчастную Липу, дескать не уберегла. Деградирующая мораль жителей оврага изменяет даже факты ближайшего прошлого, закрывая им глаза на неприкрытое преступление. Торжествует фраза, произнесенная Анисимом несколько раз в разговоре с Варварой: "Кто к чему приставлен" - каждый получает то, к чему приставлен.
И все же, несмотря на мрачность описанного оврага, повесть не оставляет ощущение беспросветности. Максим Горький рассмотрел в ней "ноту бодрости и любви к жизни". Носителем этой ноты становится обретшая духовную силу после встречи со "святыми из Фирсановки" Липа, она уходит из Уклеева, покидая пространство оврага-преисподней, устремляясь к "небу", она становится выразителем идеи любви и прощения, которое на последних строчках повести из её рук в виде пирога с кашей принимает опустившийся Цыбукин.
1863,2K
Аноним16 октября 2020 г.Пропитанные неправдой
Читать далее«Казалось, что они уже до такой степени пропитались неправдой, что даже кожа на лице у них была какая-то особенная, мошенническая».
Повесть «В овраге» стала финальным аккордом серии произведений Чехова о русской деревне, в которой отражены самые безотрадные впечатления писателя от его жизни в подмосковном Мелихове в течение 6 с лишним лет. Автором здесь описаны соседние с Мелиховым фабричные сёла – Угрюмово и Крюково. Антон Павлович говорил, что, несмотря на обобщающий смысл повести, некоторые герои существуют и в реальности, где они ещё хуже. Ведь Чехов, разрушая народнические иллюзии, изображает беспросветную и страшную жизнь крестьян, лишая их всё же не только романтической идеализации, но и сексуальной распущенности. Хоть автор и признавал, что пьянство и разврат в деревне порой начинаются с детских лет, но писать об этом он считал нехудожественным.
Овраг, в котором лежало село Уклеево, обретает в повести символическое значение. Он сравнивается писателем то с ямой, то с бездонной пропастью.
В центре повествования - зажиточное семейство Цыбукиных: старик Григорий, его вторая жена Варвара, взрослые сыновья от первого брака Анисим и Степан, невестки Липа и Аксинья. Наиболее ярко выглядят женские образы. Эти красивые, видные жёны, спустившиеся в овраг по очереди, но приблизительно в одно время, оказались совсем разными. Первой появилась Аксинья, сразу проявив деловую хватку и ощутив себя хозяйкой в доме. Через год глава семейства женился на приятной и ласковой Варваре. Старший Цыбукин любил свою семью больше всего на свете. А деревенских мужиков он ненавидел и держал их в страхе. При этом, однако, старик Григорий не запрещал жене подавать нищим, странникам, богомолкам, мужикам, уволенным с работы за пьянство. Но всё же благотворительность Варвары выглядит какой-то поверхностной и показной, в ней чувствуется фальшь. Главное для этой женщины - чтобы не осудили люди, то есть мнение других, а суда собственной совести она не опасается. Поэтому под тайным покровом, похоже, можно всё.
Кульминационным моментом повести стало умышленное убийство (из-за наследства) Аксиньей невинного новорожденного младенца Липы, оказавшейся в овраге последней. Совсем ещё юная Липа всегда боялась Аксинью и заранее чувствовала угрозу, исходящую от этой змееподобной женщины с немигающими и наивными глазами. Безответная девушка говорила матери: «И зачем ты отдала меня меня сюда, маменька!». Видимо, поэтому молодая мать, потеряв сына, даже не рассказала никому, как всё произошло, а свидетелей не было. И родственники упрекали потом Липу в том, что она не уберегла ребёнка. То есть они могли думать, что это она сама во время стирки случайно ошпарила малыша кипятком. Или же им просто удобно было так считать, ведь уточняющих вопросов никто и на задавал.
Встреченные ночью молодой матерью, несущей из больницы домой своего умершего младенца, добрые и сочувствующие странники, которых девушка приняла за святых, отнеслись к ней «с состраданием и нежностью» и попытались утешить мудрыми, искренними словами:
«Жизнь долгая - будет ещё и хорошего, и дурного, всего будет».
Простодушная Липа не прижилась в порочном овраге, где всё пропитано неправдой и злом. В отличие от неё, Варвара укрепила своё положение и стала там своей. Но её благотворительность почему-то была избирательной и не распространялась, например, на старшего сына Анисима (мужа Липы). После его ареста сила отца заметно пошла на убыль, уже и люди меньше его боялись. Варвара же в ожидании судебного приговора «только дрожала вся, и это не от страха, а от сильного любопытства». Анисим попал на каторгу за подделку и сбыт фальшивых денег и через какое-то время прислал оттуда слёзную мольбу о помощи, но для него не нашлось у благодетельницы ни жалости, ни сострадания. О больном каторжнике предпочли забыть, поддержать его не захотели. А сам старик Григорий к тому моменту тронулся умом от беды, случившейся с любимым сыном, и тоже оказался никому не нужным. И бразды правления всем большим хозяйством взяла в свои руки предприимчивая Аксинья, предварительно выгнав (с молчаливого согласия остальных членов семьи, в том числе и добродетельной и благочестивой Варвары) из дома Липу, не затаившую, однако, на неё после всего ни капли злобы. В самом конце повести, встретив на дороге полубезумного, несчастного и голодного старика Цыбукина, изгнанная из дома невестка подала ему кусок пирога с кашей. С полными слёз глазами и дрожащими губами он взял и стал есть...
Важными основами художественного мира позднего Чехова стали «правда и красота», которые, будучи неразрывно связанными друг с другом, «всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле» («Студент»). Писатель пытается сквозь правду быта разглядеть истину бытия, под наносным слоем пошлости он стремится отыскать зёрна подлинной красоты и добра. Ведь окружающая пошлая действительность - это только видимая поверхность жизни. И этот грязный налёт – нечто постороннее и чуждое людям, но в то же время властное и покоряющее их. Снимая же мутные верхние слои, Чехов ищет кристально чистый источник, в котором скрывается внутреннее ядро непреходящих человеческих ценностей. И главная задача позднего Чехова, сосредоточившего свои усилия на постижении реальной самости в повседневности, – поиск даже в самой неприглядной жизни людей элементов добра, истины, красоты и любви.
Зёрна нравственности дают всходы, попадая лишь в подготовленную почву, вспаханную этическими законами жизни. Однако, в душе человека, образно говоря, в худшем случае можно обнаружить залежные земли, но не целинные, потому что тысячелетия культуры, работы человеческой мысли и сердца отразились на каждом из нас. И среди океана невежества и нужды Чехов пытается уловить хоть какой-то луч света, пусть даже мгновенно осветивший тьму и тут же исчезнувший. В овраге зло и неправда торжествуют по всем фронтам, но «как ни велико зло, всё же ночь тиха и прекрасна, и всё же в Божьем мире правда есть и будет, такая же тихая и прекрасная, и всё на земле только и ждет, чтобы слиться с правдой, как лунный свет сливается с ночью…».
1623,2K
Аноним5 ноября 2021 г.«Все умрут, а я останусь. Но все равно потом умру»
Читать далееКто бы что ни говорил, а Замятин – это лютый артхаус. Это даже по знаменитым «Мы» заметно – нет более странной и в то же время завораживающей классической антиутопии. В каком-то смысле Замятин – сводный брат Платонова, который вам так же гарантирует снос башни; а если брать мировых классиков, то Замятин близок к Кафке (коему не повезло стать немного попсовым) и французским экзистенциалистам. Печально, что его не смогли оценить в Советском Союзе. Но оно и понятно – Е.З. не умел писать «нормально», как Союз писателей прописал; он, как и Платонов, если и пытался написать что-то «внятное», по законам соцреализма, все равно получал в итоге нечто потустороннее, отчего коллеги по Союзу наверняка крутили пальцем у виска.
«Рассказ о самом главном» – это не столько художественная проза, сколько размышление, заключенное в формальную сюжетную форму. Не знаю, хотел ли Замятин написать… эм… понятно. Возможно, хотел, но на результат желание писателя не повлияло – получилось максимально туманно, смысл рассказа ускользает, читателя ожидает боль уже на попытках разобраться – а кто этот «я», что постоянно упоминается в рассказе? Неужели Rhopalocera, червяк, который готовится к «смерти» в куколку (только истинный артхаусник мог додуматься сделать главным героем переходную форму членистоногих…)?
Булавоусые чешуекрылые (лат. Papilionoformes, или Rhopalocera) — таксономическая клада бабочек, первоначально объединявшая два родственных надсемейства Hesperioidea и Papilionoidea из инфраотряда Papilionomorpha. Позднее в 1986 году к ним было добавлено надсемейство Hedyloidea (ранее Hedylidae относили к пяденицам). Согласно одному из подходов к систематике чешуекрылых, булавоусые чешуекрылые имеют ранг серии в группе высших чешуекрылых инфраотряда Papilionomorpha подотряда Glossata (если вы понимаете все написанное тут, я вами восхищаюсь).Замятину, должно быть, нравилась эта мысль – о перерождении в более совершенную форму после смерти. Ну, или просто о воскрешении. Его Rhopalocera близок к перерождению, у него остался один день жизни в знакомой ему форме. Но Rhopalocera, чувствуя приближение смерти, не осознает, что после этой «смерти» его ждет новый виток существования. Для него этот день – последний. После него словно бы не будет ничего. Приблизительно в том же состоянии пережидают этот день герои-человеки у Замятина. Их день – это гражданская война в России. Человеки проживают военные часы как заключительные в своей жизни. Как и выше упомянутый Rhopalocera, смерть они воспринимают как окончание существования.
Сравнивая героев-человеков с Rhopalocera на пороге «воскрешения», писатель хотел показать естественность смерти и близость человека-животного к общему миру. Его Rhopalocera принимает свое окончание (тут – мнимое), не мучается экзистенциальными мыслями: «А что случится со мной после смерти?». Замятин пытается привести своих героев, из Homo Sapiens, к схожему отношению к смерти. С одной стороны, на примере червяка-бабочки он показывает, что, возможно, мы неправильно понимаем смерть – как полное окончание, хотя то, что мы понимаем под смертью, может быть переходным состоянием перед настоящей смертью (ну, или смерти, в метафизическом смысле, нет совсем). С другой стороны, он хочет добиться сближения людей с природой, которая не мыслит категориями «смерть – плохо, жизнь – хорошо», потому что она (природа) априори не располагает такими оценками.
Как это, собственно, изложено?.. Путано. Странно. Несчастный читатель, не готовый к такому уровню артхауса, начнет мучиться уже на первом абзаце. Воспринимать мир через призму Rhopalocera, знаете ли, нелегко. А чтобы окончательно запутать своего читателя, Е.З. добавляет инопланетные фрагменты – кто? что? к чему это? за что мне это, спрашивается?!
У меня одной это фото с бабочками вызывает беспокойство, интересно?..Самое прекрасное, что есть в рассказе, – это язык Замятина. Он волшебный. И – что вызвало невероятный прилив ностальгии! – знаменитые тире Е.З. на месте! Ох уж эти тире к месту и не к месту, что влюбили меня в «Мы» (ах, как я скучала по вам, мои родные)! И, конечно, никто так нежно и красиво не пишет о любви, как Замятин. Даже если вы ничего не поймете в смыслах рассказа, вы сможете насладиться великолепными авторскими описаниями, ярчайшими – и лаконичными – образами.
Как итог: сложно, странно, зачем это читать, отнимите у меня кто-нибудь книгу, научите меня так же, читать невыносимо, Замятин – гений ;)
1281K
Цитаты
Аноним30 марта 2015 г.Читать далее– Я хочу спросить вас, – говорю я наконец. – Вы веруете в Бога?
У Сакердона Михайловича появляется на лбу поперечная морщина, и он говорит:
– Есть неприличные поступки. Неприлично спросить у человека пятьдесят рублей в долг, если вы видели, как он только что положил себе в карман двести. Его дело: дать вам деньги или отказать; и самый удобный и приятный способ отказа – это соврать, что денег нет. Вы же видели, что у того человека деньги есть, и тем самым лишили его возможности вам просто и приятно отказать. Вы лишили его права выбора, а это свинство. Это неприличный и бестактный поступок. И спросить человека: «Веруете ли в Бога?» – тоже поступок бестактный и неприличный.
– Ну, – сказал я, – тут уж нет ничего общего.
– А я и не сравниваю, – сказал Сакердон Михайлович.
– Ну, хорошо, – сказал я, – оставим это. Извините только меня, что я задал вам такой неприличный и бестактный вопрос.
– Пожалуйста, – сказал Сакердон Михайлович. – Ведь я просто отказался отвечать вам.
– Я бы тоже не ответил, – сказал я, – да только по другой причине.
– По какой же? – вяло спросил Сакердон Михайлович.
– Видите ли, – сказал я, – по-моему, нет верующих или неверующих людей. Есть только желающие верить и желающие не верить.
– Значит, те, что желают не верить, уже во что-то верят? – сказал Сакердон Михайлович. – А те, что желают верить, уже заранее не верят ни во что?
– Может быть, и так, – сказал я. – Не знаю.
– А верят или не верят во что? В Бога? – спросил Сакердон Михайлович.
– Нет, – сказал я, – в бессмертие.243K
Аноним18 сентября 2015 г.Читать далееЭто будет рассказ о чудотворце, который живёт в наше время и не творит чудес. Он знает, что он чудотворец и может сотворить любое чудо, но он этого не делает. Его выселяют из квартиры, он знает, что стоит ему только махнуть платком, и квартира останется за ним, но он не делает этого, он покорно съезжает с квартиры и живет за городом в сарае. Он может этот сарай превратить в прекрасный кирпичный дом, но он не делает этого, он продолжает жить в сарае и в конце концов умирает, не сделав за свою жизнь ни одного чуда.
173,9K
Аноним16 января 2024 г.Скорее, скорее за работу! Долой всякий сон и лень! Я буду писать восемнадцать часов подряд!
11571
Подборки с этой книгой
Приобретения 2025
- 135 книг
иван лимбах
- 39 книг
моя библиотека
- 110 книг
художественная
- 234 книги
