В темном-темном лесу

Хирургам на людей плевать. В нашей работе не до сантиментов. Мы как механики – вскрываем и смотрим, как что тикает. Среднестатистический хирург – как пацан, который разобрал папкины часы и никак не может собрать обратно. Чем круче становишься, тем проще тебе собрать часы, но прежними они все равно не будут.

«Разве они не понимают, что мы – падальщики, мы клюем трупы отживших отношений и забытых склок и даем им новые воплощения».

Знаем мы эту студенческую дружбу… На заре первого курса заводишь толпу приятелей, потом со временем понимаешь, что между вами нет ничего общего, кроме необходимости посещать одни и те же лекции, но отчего-то год за годом продолжаешь посылать открытки по праздникам и ставить лайки в «Фейсбуке».

Тому, кто не виноват, бояться нечего, правда?

Почему же мне так страшно?

Много лет назад, когда я писала свою первую книгу, я расспрашивала знакомого полицейского о техники допроса. «Надо слушать,— объяснил он мне. — Слушать, пока не услышишь ложь».

… Из переписки я сделала вывод, что Мелани то ли бухгалтер, то ли юрист, и она действительно выглядела как человек, которому привычнее носить костюмы. Обувь и сумка у нее были дорогие, а джинсы смотрелись очень вынужденно и явно подбирались без особой любви к предмету – самого
простого синего цвета и неудачного мешковатого кроя. Десять лет назад Клэр бы едко окрестила такие «мамашкиными штанцами».

А я-то думала, что не бывает людей, которые на самом деле говорят «ах-ха», а если и встречаются отдельные экземпляры, то эти глупости из них быстро вышибают в школе. Видимо, Фло оказалась крепким орешком и глумление одноклассников ее только закалило.

Водити машину - це як співати в караоке. Для самого себе - ти неперевершений, а іншим видаєшся смішним та тривожним.

«Ты не виновата.
– Нора, я врач или покурить вышла?»

Хватит зудеть над ухом. Мне надо выйти растрястись, или я тут реально с ума сойду без всякого пения кукушек.