Процесс

Всё начинается с пробуждения Йозефа К., вместе с которым мы чувствуем себя Алисой, но попавшей не в Страну чудес, а в страну бюрократии, где вся система - сплошной сюр, что не возникает сомнений в её реальности.

Сама система не только ломает и уничтожает личность, не только состоит из "поправок-22", не только обозначена круговой порукой чиновников, но и, что особенно видно из произведения Кафки, лишает человека чувства защищённости, безопасности. Потому что множественность толкований Кафка видит не только в литературных произведениях, но и в самом законе.

Поэтому и у самого Кафки всё не так просто. В абсурдности процесса угадываются параллели с жизненным путём человека. Человека, привязанного к привычному укладу, весь мир которого сводится к выполнению служебных обязанностей и небольшому отдыху в виде общения с неблизкими людьми и посиделок в одиночестве в одном и том же знакомом ресторанчике. Человека, отгородившегося от других интересов, которому сложно сопротивляться жизненному течению. Поначалу от пытается восстать против засасывающей его рутины, произнося громогласные речи, но рутина слишком серьёзный соперник, итог один - жизнь заканчивается.

Интересна и глава "Сон", включенная в издание "Азбуки-классики". Размытые границы между сном и реальностью нередко используются в художественных произведениях. Если герои ЛАвкрафта в своих снах открывают доступ к древним мирам, населенным мифическими чудовищами, то сон Кафки практически не отличим от реальности. И напоминает герою о том, что объединяет всех и пугает каждого, - о неизбежности смерти.

Вам когда-нибудь снились сны, в которых вы бродили по малознакомым местам в поисках чего-то или кого-то, ничего не понимали и думали, что всё происходящее вокруг — тот ещё бред?
⠀
Так вот, роман Франца Кафки "Процесс" — это сочетание именно такого сна и антиутопии, очень близкой современному отечественному читателю.
⠀
"Процесс" — это мой первый прочитанный роман у Кафки. Не могу сказать, что я сразу "влюбилась" в идею и слог автора, как это было с "1984" Оруэлла. Всё-таки Кафка читается тяжелее, да и как таковой событийности в "Процессе" практически нет. Это роман другого толка — он передаёт именно то ощущение безнадежности, абсурда и беспомощности, которое порой бывает в вязком ночном кошмаре.
⠀
Это книга о мужчине, который в один день узнаёт, что он осуждён. Но понять, что он сделал не так, кто и за что подал на него в суд, как исправить своё дело и какую линию защиты выстраивать — ничего из этого он не может выяснить, и читатель вместе с главным героем тоже ничего не понимает. Однако приступы безрассудной смелости ("Да ничего они мне не сделают!") и наоборот, страха перед системой вполне знакомы почти каждому.
⠀
Рекомендую в качестве знакомства с автором, а также как отличный пример другого типа антиутопии — сконцентрированного не на мыслях ГГ, а на его чувствах.
⠀
Точно буду читать и другие книги Кафки, чтобы понять, насколько это мой автор.

Не знаю почему, но к Кафке я имела некое заочное уважение, заранее не изучая ни его творчество ни его самого, а теперь не знаю что делать дальше? Роман в общем и целом меня не впечатлил, еще никогда так точно я не могла описать что хочу переделать как в этот раз. Я понимаю постмодернизм, психоделика... Но я ожидала что-то типа Стены Пинк Флоида, а по факту все очень даже просто - суть книги процесс. Да, глупо ждать чего-то большего с таким названием... Но, не было ни какой упоротости или сложности, в абсолютно будничной манере нам показали все стороны бюрократии и состояние человека вовлеченного, но не сведущего в данном вопросе. На день сегодняшний не только судебное разбирательство, но любой займ, кредит, наследство, переоформление, что угодно где есть малейшая юридическая сила легко превращается в многолетний процесс подобный местному и порой с куда более печальными финалами. А все от того что люди невежественны, ленивы, глупы и суеверны.

Книга хорошая, мысль свою несет. Но форма мне не понравилось, все, все хочется переделать.

Обстоятельства сильнее нас. От "маленького" человека ничего не зависит, полная обреченность и повиновение судьбе. Вот краткий вывод.

И не надо говорить, что Йозеф мог спастись, да ничего не сделал. Не путайте, это не реальный мир, а мир Кафки, в котором свои правила. Никто, подвергшийся судебному разбирательству, не смог выпутаться. Вспомните суетливого мужичка-клиента йозефского адвоката. А эти обреченные виды в канцелярии и отсутствие воздуха! Все детали стонут от обреченности, персонажи серые и унылые, как бы не были живы их разговоры.
Этот роман не всколыхнул мое сознание, но лишний раз подтвердил, что несправедливость творится повсюду.

В книге были лишь жалкие попытки К. защитить себя от несправедливости, но и они пошли на убыль, как только герой сам поверил в законность своего процесса. Да, надо своего добиваться, но роман сей не о том.

Прошло 11 с небольшим лет с момента моего знакомства с Кафкой. Тогда я была юна, а жизнь – прекрасна, поэтому Замок (а именно он был первым прочитанным у автора произведением) совершенно не был мною понят и потому не оценен положительно. Но прошедшие 11 лет определенно изменили меня и как человека, и как читателя. И если основную мысль во время чтения Замка можно было описать словами «что за бред я читаю», то сейчас, читая Процесс, я будто бы понимала, о чем эта история. Будто бы – потому что абсурдно быть уверенной в расшифровке абсурда, поэтому не буду даже пытаться, а просто закреплю свои основные мысли о прочитанном.

Расцвет абсурдизма как литературного направления связывают с 20м веком, что кажется весьма логичным (смешно, конечно, писать «логично» применительно к абсурду, чья основная характеристика – это отсутствие причинно-следственных связей): Первая мировая война не могла не оставить след в истории человечества, жить в такой реальности не хотелось, тут у кого угодно возникнут мысли о бессмысленности человеческого существования. И если окружающая реальность враждебна, если, несмотря на все хорошие поступки (берем за истину, что большинство пострадавших от войны людей в том невиновны), всё равно всё плохо, если за одно мгновение можно потерять родных, жилье, средства к существованию (молчу про собственную жизнь) и никогда не восстановить свой жизненный баланс, то с чего бы книжная реальность будет другой? В общем, к абсурдизму 0 претензий, переходим непосредственно к книге.

В Процессе Кафка взял за основу возможность быть виновным априори. В этой истории нет конкретного обвинения, нет каких-либо доказательств, нет установленного процессуального порядка, но самое поразительное – нет удивления К. всему происходящему. Почему? Может, потому что замысел автора – показать противостояние не общества и индивидуума, а внутренние муки одного конкретного человека, совершающего суд на самим собой? Уж он то знает, в чем виновен, и убежден, что кары не избежать. Или, может, это связано с принятием справедливости как концепции, стоящей выше всего остального? Или, упаси господь, это про первородный грех, от которого человечество должно избавиться через страдания и в итоге смерть? Но это все попытки найти логичное объяснение, а поскольку логике не место в творчестве Кафки, я для себя ответила на вопрос просто: потому что не удивляться творящейся дичи – это и есть абсурд.

Но знаете что воистину жутко? Ведь абсурдные идеи нельзя оправдать здравым смыслом, они странные, несуразные и не должны происходить в реальности, а Кафка написал абсурдистский текст, который потом начал сбываться. И это особенно страшно, учитывая, что льющиеся со страниц книги волны одиночества сбивают с ног, а тщетность всех попыток взаимодействия с окружающим миром включает в голове трек со словами «Hello darkness, my old friend». Непознаваемость абсолютно всех происходящих событий и смирение с предначертанным звучат как кошмар, а не как описание жизни, которую хочется жить.

Литрес

"Процесс" – одно из самых тягостных чтений моего 2021 года, если не самое тягостное. Хочется и рыдать от того, насколько безнадёжный мир в нём описан, и смеяться от того, насколько этот мир до абсурда правдив. Кафке удалось ухватить самую суть бюрократического сюра, ярко подсветив его в кривом зеркале своего романа.

Старший управляющий крупного банка Йозеф К. арестован в свой 30-й день рождения. Дамокловым мечом висит над ним обвинение, сути которого он даже не знает. Он беззащитен перед судебной машиной, которая уже запустила процесс на всех своих уровнях, лишь удосужив поставить его перед фактом.

За преступление, которое никому не известно, Йозеф К. обречён перед лицом власти, законы которой ему не ведомы. Нелепые, неповоротливые, всеобъемлющие жернова медленно, но неотвратимо готовят ему приговор. Реальность обвиняемых настолько ирреалистична, что в неё перестают вписываться бытовые моменты. Кафка, сочетая несочетаемое, создаёт на страницах невероятно реалистичный абсурд. В нём судебная канцелярия расположена на чердаке (и правда, где же ещё ей быть?), и в спёртом воздухе нет ни проблеска надежды. Здесь суд непубличен, лестницы к нему бесконечны, защиту терпят, а полное оправдание невозможно. Можно лишь, с большим трудом и со связями, добиться мнимого и жить под гнётом самовозобновляемого процесса или максимально постараться затянуть волокиту, не давая делу уйти в высшие инстанции. Здесь о процессе, над тобой нависшем, знают все, даже самые случайные люди, а с судебной машиной оказываются связаны знакомые из других сфер.

В "Процессе" невозможно душно, и, читая его, беспрестанно думаешь о бессмысленности и одновременно о необходимости сопротивления. Даже когда нет ни одной причины так поступать, а может, в подобной ситуации необходимость сопротивления даже острее, насущнее. Ведь кто знает, может, страшная и пугающая сила власти питается, подобно дементору, единственно самим страхом человека перед ней? И, может, сказочная Алиса, отказавшись верить, оказалась мудрее всех.

Возможно, для должного понимания этой книги мне следовало заболеть. Вполне вероятно, что при температуре около 38, когда весь мир огромными глыбами наплывает на тебя, а затем медленно уходит прочь, открывается истинный смысл и неповторимая прелесть романа.
Или мне следовало напиться. Скажем, водочки. Нет, водочка слишком «по-нашенски», по-русски. От водки душа на распашку и ноги в пляс. Тут нужно что-то более утонченное. Вино? Возможно, но что-то не то. Абсент! Да! Зеленая фея как нельзя лучше подошла бы здесь, уничтожив в мозгу все относительные и объективные понятия, создав уникальное ощущение на грани миров и времен. Именно в таком состоянии это произведение произвело бы фурор в моей под завязку набитой надрывными криками Кобейна, ироничными фразами Коупленда и нелепыми мечтами о море голове.
Или же нужно было запереться в квартире, отключить телефон и интернет, никуда не ходить, никого не впускать. С недельку подпитывать свой уже изрядно проголодавшийся организм фильмами типа «Пи», «Уродцы» и всеми без исключения картинами Линча, попробовать утонуть в ванной, наполненной холодной водой, содрать обои ногтями больших пальцев… И только затем, дойдя до абсолютного исступления, взяться за книгу.
Заболеть мне не случилось. Напиться не хочется, спортивный режим да и вообще. Запереться дома тоже пока не вариант, до отпуска еще долго. Поэтому «Процесс» остался непонятым мною.
Абсурд и сюрреализм явно не то, за что я ценю книги.
Прости, Франц, я старалась, честно, много раз. Но мы слишком разные, чтобы понять друг друга.

Однажды утром в спальню к Йозефу К. заявляются трое с пренеприятнейшим известием. Йозеф К. узнает, что над ним начался судебный процесс. Это, собственно, единственное, что ему говорят. И более никаких подробностей, никаких объяснений причин. Процесс идёт, но вы, мол, пока живите-поживайте себе дальше: ходите на работу, кофе пейте, а когда нужно будет, вам сообщат, чем дело кончилось. И вот бедный Йозеф К., пытаясь разобраться, как же ему выпутаться из этой судебной истории, оказывается в бюрократическом лабиринте, где начинаются его блуждания по тесным чердакам-узким коридорам-душным кабинетикам-залам суда, заполненными любопытствующей толпой…

Так за что же осужден Йозеф К.? Стоп, ребята, это ведь не классический детектив, где непременно нужно знать кто, кого и за что. Это абсурдистский роман. Здесь никто. Ничего. Никому. Не должен объяснять. И с чего вы решили, что вина вменяется человеку только за совершение чего-то дурного, плохого, ужасного? Что сделали сотни тысяч сожженных, убитых в гитлеровских концлагерях евреев, славян, цыган? В чём были виновны сотни тысяч советских интеллектуалов, учёных, простых мужчин и женщин, которых по щелчку пальца шизоидного маньяка Сталина, отправляли в ссылки, загоняли в гулаги?
Вот и Йозеф К. не стремится выяснить, в чём же именно его обвиняют. В кафкианском мире абсурд - непреложная данность. С ней никто не спорит. Ни один нормальный человек. Здесь нет причин, лишь последствия. И наш добрый малый просто хочет выпутаться из этих последствий, т.е. как можно скорее и с минимальным ущербом для себя закончить судебный процесс. И он выпутается, на загородном пустыре, когда свершится приговор - и ему вскроют глотку...

В абсурдистском мире, созданным Кафкой, а позднее и в словно скопированных с него тоталитарных системах, «задушивших» Европу и Россию, Власть вменяет в вину человеку сам факт его существования, его присутствия на земле. Преступление Йозефа К., как и миллионов несчастных, убитых кровожадным дуэтом Сталин-Гитлер, лишь в том, что он родился на свет.

На рубеже XIX-XX вв., после «смерти бога», традиционная парадигма человеческого бытия рушится, онтологическая ось «Бог – Человек»/ Трансцендентное – Земное» ломается. Таким образом, христианский первородный грех трансформируется в понятие экзистенциальной вины. На человеке больше не лежит бремя первородного греха, но теперь оковы вины обездвиживают его. Вина человека априорна, она не требует доказательств: ты существуешь – значит, ты виновен! Презумпция невиновности отсутствует, потому (судебный) процесс становится формальностью, юридической профанацией. Процесс проходит ради процесса, а не для выяснения истины.

Таким образом, вся жизнь человека превращается в один судебный процесс - от колыбели до гроба. И двери его гроба могут приветственно распахнуться в любой момент. Как в случае с Йозефом К.
Неприятные слова. Это кажется жестоким, несправедливым. Но, подождите, разве вы, большой и сильный человек, прежде чем раздавить вошь, сообщаете ей – за что вы её сейчас убьёте? Думаю, если вы обладаете хотя бы одной рабочей извилиной, то нет. Вы убиваете вошь, потому что она вошь - за то, чем она является. Так почему Власть имущие не могут поступать точно так же с Йозефами К., которые для них не что иное, как вши, блуждающие по бюрократическому лабиринту; маленькие винтики в гигантской машине государства. Причём, заменяемые винтики.

...Однажды вас отведут загород. И там, на пустыре, вам перережут горло. Просто за то, что вы есть. За то, что вы родились на этот свет. За то, что вы такой. И никому – слышите? – никому не будет до этого дела во всей вселенной! Найдётся ли хотя бы один кретин, который будет переживать из-за очередной раздавленной вши?

В мире все есть процессы, и Процесс сам по себе не исключение. Конечно, люди немудрые и малотерпеливые предпочитают Процессу Результат, но мы-то ведь с вами не маленькие и понимаем, что так на свете не бывает. Надо научиться наслаждаться Процессом, жить Процессом, не терять ни минуты вне Процесса - только тогда можно будет почувствовать суть вещей. Результат, скорее всего, и вовсе недостижим, он лишь иллюзия, тогда как Процесс реален и наверняка. Даже более того, вряд ли для каждого из нас есть что-то реальнее собственного Процесса, хотя те высокие палаты, где он рождается, набирает силу и развивается, абсолютно недоступны. Ты потенциально мог оступиться, сам не зная где, не отдавая себе отчета, не зафиксировав этого факта, ошибившись. И теперь ты - враг. Враг кому? Суду? Обществу? Самому себе? Ответ неизвестен. Сказать нечто в духе "ты должен решить для себя сам" было бы глупейшим и наивнейшим софизмом. Существует ли в десятичной записи числа π последовательность 0123456789? Ответа здесь нет, если только невероятным везением он не окажется преподнесен как данность. Но люди, как правило, практичны, и не верят в такое невероятное везение (и правильно, заметим, делают). Их судьба - быть один на один с неизвестностью. На чашах весов Фемиды вовсе не хорошие и дурные поступки, а Неизвестность и Неотвратимость. Фемида слепа, но превосходно чувствует запах страха, бросаясь в погоню, отчего ее весы приходят в неистовое колебание. Стоит лишь сказать себе: "На мне нет никакой вины," - как за тобой немедленно явятся. Есть явления, от которых невозможно скрыться, и главнейшее среди них - суд неправедный; суд нелепый, суд абсурдный и случайный, который есть весь подводное течение и ничего на поверхности. И забавной внешности ушастенький писатель Франц Кафка напоминает всем нам об этом сквозь листы бумаги и толщу времени. Потому что об этом нельзя забывать. Никогда.