Хроники странствующего кота

Прошло, наверное, месяца два, пока кость срослась и с лапы сняли швы. За это время я выяснил имя парня. Сатору Мияваки. Меня Сатору пока никак не называл – только «ты», «кот» или даже «господин кот», если ему в какой-то определенный момент так хотелось. У меня никогда не было имени, поэтому я не обижался. И даже будь у меня имя, я не смог бы сказать об этом Сатору, ведь он не владеет кошачьим языком. Люди понимают только человечий язык, с ними сложно общаться. А вы в курсе, что животные более развиты в этом плане? Они понимают речь многих существ.

Все бродячие коты тоже были кем-то когда-то брошены, ясное дело. Сатору спас меня от гибели, когда машина перебила мне лапу. Можно назвать это чудом… А уж то, что он взял меня в дом… Точно, я – самый счастливый кот на свете! Даже если Сатору вдруг расхочет жить со мной, это ничего не изменит. Ровным счетом ничего! Потому что у меня есть те пять лет, что мы прожили вместе… Когда я носил имя Нана.
Без Сатору я не узнал бы, что такое счастье. Даже если Сатору умрет раньше меня, это лучше, чем совсем не встретиться с ним. Я всегда, до конца своих дней буду помнить пять лет рядом с Сатору… И всегда буду носить имя Нана, хотя оно, скажу откровенно, не очень-то подходит для мужественного кота!
Я буду помнить город, где вырос Сатору.
И поля, где шелестят зеленые колосья.
И грозно ревущее море.
И Фудзи, нависающую темной громадой.
И старомодный, похожий на ящик телевизор, на котором так приятно лежать.
И милую пожилую кошечку Момо.
И дерзкого пса Торамару, полосатого, словно тигр.
И огромный белый паром, набивающий брюхо машинами.
И виляющих хвостом собак в каюте для животных.
И эту вредную кошку-шиншиллу, пожелавшую мне «Good luck!».
Бескрайние просторы Хоккайдо.
Желто-лиловые цветы, буйно растущие на обочине дороги.
Безбрежную равнину колышущегося сусуки, похожую на волнующееся море.
Лошадей, щиплющих траву.
Алые гроздья рябины.
И все оттенки красного – их показал мне Сатору.
Свечи тонких белых берез.
Кладбище, открытое всем ветрам.
Букет разноцветных, как радуга, цветов на могиле.
Белый зад оленя с рисунком в форме сердечка.
И огромную двойную радугу, вырастающую из земли, словно арка.
И Коскэ, и Ёсиминэ, и Суги с Тикако… Я буду помнить их всех. Но больше прочих – Норико, которая вырастила Сатору. Благодаря ей пересеклись наши пути.
Я буду помнить всех, кто был рядом с Сатору.
Разве может быть счастье огромней?!