Собакистан. Процесс

Третья часть комикса про граждан собак! Комикс про абсурдный судебный процесс спустя несколько лет после событий книги "Собакистан. Щенки". В центре внимание - суд над пожилой гражданкой, которая обвиняется в оскорблении памяти прошлого, но за пространными речами прокурора очень трудно разобрать, в чём конкретно её проступок. Адвокат защиты - повзрослевшая борзая Ханни Свит Лав продирается через бездушную процессуальную систему, но выстоит ли она в одиночку на своих тонких лапках?

Книга из цикла

Собакистан

Виталий Терлецкий

4,2

(441)

Литературно-художественный Собакистан

Кирилл Кутузов

4,1

(16)

Собакистан. Щенки

Виталий Терлецкий

(196)

Собакистан. Процесс

Виталий Терлецкий

4,3

(102)

Собакистаун (Собакистан: Спецвыпуск)

Катя

3,7

(91)

Рейтинг LiveLib

4,3

102 оценки

5
48%
4
40%
3
9%
2
3%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 125Хотят прочитать 46

Рецензии

Аноним10 декабря 2025 г.
Всем встать-бояться, пёсий суд идёт!
Даже не будь на обложке слова процесс, я бы всё равно подумала про Кафку, читая книгу о бессмысленном и беспощадном пёсьем суде. Это же так по-кафкиански…

— …Это противоречит закону о защите прав на частную жизнь!..
— …Частный суд Собакистана может игнорировать закон о праве на частную жизнь. Частный суд — частная жизнь, чуете связь?
Чуем. За три версты несёт этой связью.
Итак, сюжет прост, разнообразия сцен и локаций не предвидится, поэтому кроме взрывных религиозных эпизодов половина страниц (подсчитано) повествует об одном и том же: как адвокатесса защиты собачится с судьёй. Почему собачится? Ну, может, потому что этой адвокатессе выпало защищать старую лохматую собаку, осуждаемую за преступление, которого та не совершала и всё дело явно сфабриковано? Лохматую бедняжку обвиняли, что она де осквернила (не доказано) прибежище народного достояния (не доказано), но сам суд больше похож на фарс (доказано), чем на суд: в качестве улик приводились записи видеокамер (сломанных), фотографии следов обуви (затоптанных), графологическая экспертиза от неизвестных экспертов (но писал ли кто-то что-то на месте преступления, не известно), заверенный нотариусом вещий сон (!), запись старой постановочной телепередачи в качестве образца для подражания неподражаемой судебной логике (!!), показания свидетелей, которые ничего не видели, — это ведь доказательство, что они не видели, как подсудимая не совершала преступление (!!!). И так далее, в том же безумном бюрократическом духе. Нет слов. Боюсь, даже Кафка в гробу перевернулся бы, приснись ему что-то подобное.
И это мир будущего, который Ханни Свит Лав и Вуф надеялись увидеть в «Щенках»? Это прекрасный и свободный мир, за который боролись товарищ Трезор с командиром? (Хотя насчёт командира остались вопросики). Это тот счастливый мир, увидеть который мечтала Орбита в «Собакистане»? Было грустно наблюдать, как частные прокуроры, частная полиция и частный суд «в занюханном торговом центре» уродовали понятие о частной жизни подсудимой. В какой-то момент даже присяжные сидели в форме правоохранительных органов (тоже частных, полагаю), на глазах превращаясь в безликих оперативников. А прокурор и свидетель прямо признавались в родственных отношениях с судьёй (они оказались её братом и мужем соответственно). Интересно, кто им заплатил, что они так старались, неужели — Святая Собако-Водная Церковь? Впрочем, это вопрос без ответа.

(У справедливости есть частное лицо).
Я уже немного знакома со стилем Терлецкого&Кати, поэтому не ждала ни грустного, ни счастливого конца — скорее конца, капельку обнадёживающего, что всё потом сложится неплохо. Что-то в духе: «Это маленький шаг для собаки, но гигантский скачок для собачества». И авторы не подвели. И всё равно поражает, как они умудряются обнадёжить в конце одной книги — и развеять в прах любые надежды в следующей? Изображая самые сложные исторические моменты недавнего прошлого и вытаскивая на суд читателей пугающие поступки персонажей, так похожих на нас самих. (Впрочем, последняя часть зависит от того, сколько лет читателю: если он младше 40, то это скорее будут персонажи, похожие на его родителей, дядятёть, дедобабушек и прочую родню, и тут уже пугает факт близости к таким персонажам).

— Вы такие глупенькие все молодые, вас поманили свободой, а вы и поверили, что это навсегда.
Больше всего надежд на справедливый конец внушала Ханни Свит Лав, которая теперь стала самой настоящей героиней, точнее адвокатессой из УКУС — уголовно-консультационного управления сочувствующих, где помогают несправедливо осуждённым по политическим мотивам. Из предыдущей книги мы знаем, что её детство было простым и обеспеченным, поэтому страдать ей особо не приходилось. Наверное, поэтому она выросла такой бесстрашной, справедливой и — как будто немного? — наивной. Я вполне верю, что такая героиня могла себя так вести во время событий «Процесса», хотя и не могу представить череды событий, что привели её в УКУС. (Кстати, интересно, как она узнала о деле нашей подсудимой? Ещё один вопрос без ответа, впрочем, это и не важно здесь).

(А лицо честности почему-то до боли знакомо.)
А ещё в этой книге мы встречаем кое-каких старых знакомых, но не буду портить сюрприз, кого. Из незнакомых, но забавных была только Булка-младшая — внешне похожая на тётушку Булку из «Собакистауна», однако по любви к доносам больше близкая к тёте Булке из «Собакистана» (если вы уже понимаете разницу). А с народным достоянием мы даже слишком хорошо успели познакомиться за все три книги. История Собакистана совершила очередной виток безумия, и теперь к этому товарищу относятся с таким фанатичным рвением, которого я даже при его жизни не наблюдала, даже в самый торжественный момент его существования, когда эта псина репетировала собственные похороны и заставила плакать целый стадион. О, кстати, а это интересная параллель, запомните её.
Так о чём я? Сложно нормально описать, не выкручиваясь и не вытанцовывая вокруг да около, о чём книга. Кроме завязки с судом да парочки персонажей и рассказать-то нечего, всё остальное —
И раз вы здесь, то либо уже прочитали комикс, либо вы до чёртиков смелые, поэтому скажу прямо и без обиняков: я была в шоке, что госпожа Комета оказалась-таки виновна! Каждый 5–10 фрейм кричал о её невиновности, и её адвокатесса не раз говорила, что верит ей, — а в итоге авторы такую собачью кость на блюдце с голубой каёмочкой вынесли читателям. Просто ваў!!!
Другой эмоциональный момент касается главы «Позавчера», где описаны на сей раз настоящие похороны товарища Дружка — с их почти фанатично религиозной процессией. Меня это жуть как напугало — во-первых, слишком похоже на реальные исторические события, во-вторых, алё, собаки, вы забыли, что ещё в прошлой книге «отменили» Дружка? Что за храм, что за уважительная поминальная речь, что за ритуалы, что за слёзы и сопли? Впрочем, разворот с портретами плачущих собак — это почти буквальная цитата с фальшивых похорон товарища Дружка из первой книги, красивый ход. Развороты с парадом скорбящих — это, наверное, самая ожидаемая и предсказуемая вещь в главе. А вот танец церковных прислужников настолько выразителен, что будет потом сниться в кошмарах, если не повезёт: когда я смотрю на картинку, так и кажется, что они сейчас начнут извиваться. Бр-р-р.
Вопросы вызывает и уникальная собачья память: с одной стороны, неужели возможно так быстро всё забыть и спрятать? С другой стороны, почему это, чёрт побери, выглядит так похоже на людей?
А ещё здесь можно обсудить композицию. Авторы всегда придумывают что-то интересненькое. На сей раз это нелинейность времени, очевидная из названия глав: 1. Сегодня; 2. Вчера; 3. Завтра; 4. Позавчера; 5. Послезавтра. Частный суд длится три дня — это 1, 3 и 5 главы. Сцены суда довольно однообразны, так что было здорово счередовать их со внесудебными сценами. Впрочем, глава 2 тоже не блещет оригинальностью — это арест, допрос и первая встреча задержанной с адвокатессой, тут не до красот. Но такой главы не избежать, ведь важно дать хотя бы минимум вводной информации, раз в первой главе персонажи только и делают, что собачатся. И именно поэтому глава 4 с её церковно-религиозным сюжетом такая взрывная — и по рисовке, и по раскадровке, и по содержанию. Это визуальная и эмоциональная кульминация, которая сильнее всего наводит на размышления о том, что же осталось за кадром комикса: по каким причинам товарищ Дружок снова стал уважаем? и почему уважение дошло до фанатичного поклонения? и как именно будет выглядеть собакистанская история, переписанная с новой точки зрения?
А вот сюжетная кульминация сдвигается к последней главе: только здесь мы узнаем всю правду о происшествии и о происхождении подсудимой — шок от этого сюжетного поворота сравним с шоком от раскрытия истины в первом «Собакистане», по крайней мере, я такого не ожидала. Эмоции в этой кульминации, конечно, тоже есть, но это скорее частная кульминация частной истории. Концовка мне особенно понравилась: Ханни Свит Лав радуется так, будто они выиграли дело, Комета её одёргивает, мол, будь взрослее и реалистичнее, но оказывается, что Ханни радуется не самой победе, а тому факту, что они смогли установить истину — истина сама по себе является победой. Обнадёживает, не правда ли? И, наверное, из-за этого авторы так и не сообщают, какой всё-таки вердикт вынес суд — ведь это уже не важно. И это тоже так по-кафкиански…

(Сегодня мы с тобой танцуем.)
Возвращаясь к Кафке, я удивлена, что не вспомнила об этом ещё на первой книге, но у Франца есть интересная повесть «Исследования одной собаки», описывающая мир, где собаки даже не подозревают о существовании людей. И главный хвостатый герой упорно пытается понять устройство мира, упуская из виду то, что очевидно для людей-читателей. Не знаю, читали ли Терлецкий&Катя (точнее, Терлецкий как автор сценария) эту повесть, ведь между сюжетами двух оригинальных историй не так уж много параллелей кроме собак в роли главных действующих лиц, — однако по духу и какой-то неуловимой общей мысли они в моих глазах очень близки.

И мне вдруг почудилось, что я постиг нечто такое, чего до меня не знала ни одна собака, во всяком случае, ни малейших следов чего не найти ни в каких преданиях, и я в бесконечном ужасе и стыде спрятал морду свою в луже крови передо мной. А постиг я, что собака может запеть прежде, чем сама знает об этом, более того, что мелодия, отделившись от неё, парит в воздухе по собственным законам, будто нет ей дела до породившей её собаки и обращена она только ко мне, ко мне…
Ф. Кафка, «Исследования одной собаки» (в пер. Ю. Архипова)
Читать далее
17
55
Аноним4 сентября 2024 г.
Все прошлые комиксы о Собакистане я читала очень и очень давно, подзабыла уже свои эмоции, осталось только общее положительное впечатление. Поэтому скорее по инерции, чем обдуманно, взяла себе новый комикс.
Процесс -- логическое завершение цикла, подводящее чёрту под Собакистаном и Щенками. Нам рассказывают про судебный процесс, сфабрикованное дело и о возвращении старого собакистанского строя. И здесь очень явно прослеживается политическая сатира, ведь в данном романе авторы предпринимают попытку передать настоящее, а не прошлое. Но эта параллель настолько прямая и плоская, что это уже выглядит пошло. Для меня всё вытянула концовка, но в середине как-то совсем смешно это было читать, вроде и прослеживалась идея вывести всё в абсурд, довести до крайности, но вышло неудачно.
Читать далее
5
92