The Temple of the Golden Pavilion

Книга мне не столько понравилась, сколько поразила. Все-таки японская литература очень своеобразна и уникальна. Запомнилось мне несколько ярких образов. В первую очередь - храм. Он описан так мистически и магически, но очень реалистично. Храм с каждой строчкой пытается сойти со страниц книги и перебраться в реальность. Я в очередной раз отметила важность атмосферы, в которой человек воспринимает что-то. Одно и тоже явление, здание, человек при различном оформлении значительно отличается. Переосмысливая увиденное, получается совершено другая картина, чем на самом деле.
Поразил очень Касавага. Странный герой. Он кажется хорошим, но в тоже время подленький и хитренький. Естественно, удивила атмосфера. Все-таки другая культура. Нечто незнакомое и неизвестное, но очень заманчивое.
На фоне всего этого главный герой как-то потерялся. Его действия и размышления казались неясными и незначительными.
В общем и целом, опыт положительный, мнение непонятное.

Встретишь Будду – убей Будду, встретишь патриарха – убей патриарха, встретишь святого – убей святого, встретишь отца и мать – убей отца и мать, встретишь родича – убей и родича. Лишь тогда достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия.

Юкио Мисима - человек, заворожённый смертью.
Меня привлекает некая тёмная красота его произведений.
Он и сам считал, что гибель делает Прекрасное ещё более совершенным - этой же идеей пропитана вся книга.
У Прекрасного, в данном случае, есть некое материальное воплощение, имя которому - Золотой Храм. Любовь главного героя к данному объекту столь всепоглощающа, что в конце он приходит к единственному, на его взгляд, возможному выходу - сжечь его. Только вот что потом останется от самого Мидзогути?
Естественно, присутствуют Добро и Зло, которых олицетворяют вполне конкретные герои, только вот представителя "светлых" сил очень быстро не становится...

...Добро у Мисимы слабо, уязвимо, нежизнеспособно - оно присутствует в мире как бы по обязанности, по разнарядке, но влияние его на душевную одиссею Мидзогути ничтожно; оно гибнет легко и как бы между прочим, где-то на заднем плане, да ещё приниженное и поставленное под сомнение...

Я начала читать эту книгу по двум причинам - она подходила по заданию в марафоне и её рекомендовала книжный блогер, с которым у нас совпадают вкусы. Аннотация была тоже интересной и я предвкушала колоритную книгу на основе реальных событий.

Но хорошего я получила мало. Конечно, каждый видит своё, но я, к сожалению, не поняла сути произведения. Перед нами взросление ребёнка, которого не любят. Добавляется сюда заикание как большой недостаток (я не поняла почему это не решалось родителями, возможно, в то время это не лечилось). И вот эта нелюбовь идёт на отовсюду - дома от родителей, в школе от одноклассников. И даже дружба с Цурукава, который принимает его таким какой он есть, не помогает выбраться из внутренней чёрной ямы, что только разрастается. И вот это всё становится решающим фактором в поджигании храма (это не спойлер, об этом говорится в аннотации).

Всю книгу я наблюдала метания героя, но если честно, не очень их понимала. Наверное, это какие-то особенности менталитета, а, может, я не настолько сильна в психологии... Но в целом для меня был такой посыл книги - любите детей, любых!

Конец книги был понятен с самого начала, но почему-то мысли Мидзогути так и остались для меня загадкой.

Странная книга, странный герой, автор не мой от слова совсем.

"Золотой Храм" Юкио Мисима - это поистине уникальное произведение в современной японской литературе, которое определённо стоит прочитать.

Сначала я думала, что это будет сказочная притча с некой философией, такой как во всех обычных притчах о монахах. Но после прочтения вступительной статьи Григория Чхартишвили стало ясно, что это совсем не так.

Стиль повествования прекрасно сохранился благодаря Борису Акунину (Григорий Чхартишвили). Язык автора лёгок, читать было одно удовольствие.

История эта основана на реальных событиях, которые Мисима, считавший, что смерть даёт прекрасное не мог пропустить. Персонажи в истории наполнены своей философией. У Мидзогути (главный герой) мышление по поводу красоты и гибели было похоже на терзания автора по данному вопросу. Касиваги (спутник Мидзогути по пути соблазнов) является в произведении утрированным дьяволом, искусителем главного героя. Цурукава (лучший друг Мидзогути) представлен ангелом, но Мисима принижает добро, он считает его уязвимым. У этих двух героев своя цель в произведении. Но вот роль женщин мне непонятна. Мидзогути до конца ищет в каждой женщине Уико, ту девушку, которая некогда оскорбила его, он сетовал на то, что она увидела его унижение, на то что она указала ему на то, что он заика, но тем не менее, Мидзогути продолжает после её смерти видеть её во встречных девушках. В этом возможно и есть какой-то философский подтекст, связанный с прекрасным и смертью, но мне его не понять до конца.

В целом "Золотой Храм" произведение не плохое, особенно для глубоких размышлений над жизнью.

Это история взросления героя, замкнутого в своём внутреннем мире. Подростки, как правило, даже в своих мечтаниях мрачны, а в романе мы встречаем обособленного подростка, не имеющего возможности делиться своими страхами и тревогами, воспитанного в строгой японской культуре, в отстранённых буддийских традициях, отвергнутого первой любовью и сосредоточившегося на страдании из-за отсутствия в себе красоты. Он создаёт символ Прекрасного, преклоняется перед ним. Отношение героя к Золотому храму меняется в зависимости от этапов взросления и в свете собственных поступков. Добро постепенно меркнет, слабые образы добрых "ангелов" блекнут, зло же искушает и в итоге герой не может больше поклоняться символу Прекрасного, он чувствует острую потребность не воссоединиться с ним, как желал ранее, а растоптать его в себе, противопоставить Вечную Красоту собственному уродству. Довольно своеобразная вариация на тему Фауста.

Второй раз Юкио Мисима с головой окунул меня в засасывающую трясину своего творчества. Исповедь маски, прочитанная в начале года, оставила ярчайшее впечатление, и я с нетерпением ждал момента, когда морально созрею для продолжения знакомства с автором. Наконец час настал.

Итак, о романе. Золотой храм мне полюбился по тем же причинам, что и Исповедь: необычный сюжет, потрясающий язык, ярчайшие персонажи, глубокие философские мотивы и, самое главное, - блестящее исследование самых потаённых уголков человеческой души. Самоанализ героев приводил в неподдельный восторг будущего психолога. Теперь подробней о достоинствах книги.

Личность главного героя. В центре сюжета снова находится человек с психологической и физической патологией, осознающий свою отчужденность от мира и желающий заявить о себе окружающим. Однако в отличие от героя Маски, персонаж Храма представляется мне более интеллектуальным, его размышления, мотивы его поступков, логические выводы отличаются завидным изяществом и оригинальностью суждений. Я с первых страниц сочувствовал несчастному парню, моему ровеснику, всю жизнь вынужденного быть тенью и не имеющего возможности полноценно выразить свою индивидуальность, раскрыть свой потенциал. Достигнув возраста, когда уже хочется чувствовать значимость собственной личности, наш юный друг решается на отчаянный шаг, который. Конечно, может показаться абсурдным, однако всегда необходимо ставить себя на место другого, прежде чем делать поспешные выводы. Лично мне всё объяснила следующая цитата:

Далеко не каждый способен смириться с подобным положением вещей, если чувствует в себе нечто незаурядное… Конечно, всё это не может в полной мере оправдать совершенного Мидзогути злодеяния, но и набрасываться на юношу с кулаками без разбора тоже не следует. Мисиме стоит отдать должное за умение так обстоятельно описывать внутренний мир своих персонажей. После виртуозной манеры изложения мыслей черное нередко становится белым и наоборот.

Второстепенные персонажи, пожалуй, вызвали у меня ещё больший интерес, чем главный герой. Подробней о них.

Проницательный коллекционер эмоций - Цурукава, так и не сумевший постичь истинной сущности несчастного Мидзогути. Такой светлый, добрый, нравственный и, на первый взгляд, твердо стоящий на ногах парень, так внезапно сбросивший с себя маску благополучия и так неистово изливавший душу в письмах к своему антиподу. Личность Цурукава – яркий пример того, как в произведениях Мисимы белое может в мгновение ока стать черным.

Противоположный полюс представляет собой Касиваги – жемчужина всего произведения для меня. Отношение к этому герою менялось несколько раз. Поначалу я завидовал тому, насколько стойко переносил он собственное увечье, выработав защитные механизмы, помогавшие ему в этом нелегком деле. Потом осеняет мысль: да ведь он отвратителен! Ещё через некоторое время ты понимаешь: В его словах определенно есть доля правды, сколько бы парадоксальными они не казались. Вообще из цитат Касиваги можно составить отдельный сборник, а затем читать его с открытым от изумления ртом , словно томик афоризмов великих мыслителей. Однако я не буду заниматься этим в своей рецензии, ибо хочу предоставить возможность незнакомым с книгой людям самим ознакомиться с этими перлами, воспринимая их с чистого листа. В конечном итоге мне кажется, что Касиваги – более зрелая личность, нежели Мидзогути. Чего стоит только его последний вывод, к которому главный герой так и не прислушался.

После этих слов образ Касиваги окончательно осветлел в моих глазах.

Порадовала отстраненность религиозной линии в романе, несмотря на его название. Понравилась психологическая дуэль между Мидзогути и настоятелем храма, показывающая, сколько пушка может быть на рыльце образцового служителя культа. На мой взгляд, Мидзогути вышел победителем из этого поединка, хотя с этим можно спорить.

Несколько слов о языке и стиле. Пишу рецензию с температурой, поэтому работа воображения замедлена и мне нелегко будет найти красивые метафоры, характеризующие восхитительную манеру письма Мисимы. Придется ограничиться общими фразами.

Стиль романа поражал своей контрастностью. Так органично сочетались в нем серьезность и ирония, легкость и тяжесть, философичность и прозаичность, потрясающая ум логика и откровенное безрассудство. Но всё эти компоненты объединяет одно: они насквозь пропитаны спасительницей мира – красотой, ставшей одним из лейтмотивов всего произведения. Даже многочисленные описания храма пропускать не хотелось, несмотря на то, что иногда они отвлекали от основного повествования. Мисима будто рисовал великое полотно, описывая Кинкакудзи. Я получил от этого истинное эстетическое удовольствие!

Перехожу к итогам. Пожалуй, Исповедь маски понравилась мне чуть больше, процентов на 5 – 10. Возможно потому, что концовка Храма представлялась мне более предсказуемой, а финальные сцены её очень уж затянуты. Возможно, я просто хотел чуть больше побыть с Мидзогути после его деяния. Возможно, первую любовь очень трудно переплюнуть в эмоциональном отношении. Однако Золотой храм получает заслуженную пятерку и титул лучшей книги последних 2,5 месяцев. Юкио Мисима я назову главным открытием первой половины 2013 года. Непременно продолжу знакомство с автором. По моим ощущениям, это случиться осенью. Меня будет ждать встреча с Моряком, которого разлюбило море, но о ней я расскажу в другой рецензии…

9/10

Ого, если честно, не ожидала, что понравится.

Не большой я ценитель японской литературы (ну кроме Маруками, может). А здесь и язык понравился, и сюжет захватил, и с ума сходить не начала.

Главный герой конечно тип неприятный, что и следовало ожидать от злопамятного и мнительного человека с большим количеством детских комлексов, да еще и не шибко, на мой взгляд, умный. Но ведь таких много! И тем интереснее было почитать о его взгляде на мир. Не так часто можно почитать о реальных людях, а не о героях и злодеях. Только почему-то реальные люди не так привлекательны, и похожим на них быть не очень хочется. Зато читать про них полезнее).

Читать можно, а для любителей японского - еще и нужно.
Прочитано в рамках Минского книжного клуба

Ну и сокровище нашлось для нас: ничто.
От козней мира я, взгляни, что спас: ничто.
Я, светоч радости, когда погас – ничто.
Джамшидов кубок – я…Разбей! Тотчас – ничто.
Омар Хайям

Что такое красота? Ответ у каждого свой - кто-то подумает о челевеке, кто-то - о природе, кто-то - о произведении искусства, а вот послушних у Юкио Мисимы без колебаний ответит: "Золотой Храм". И пусть вид его неказист, вся позолота осталась в прошлом и он не искрится сиянием, Мидзогути не отступится от своих убеждений. Наоборот - он ревностно будет защищать образ, воплатившийся в его сознании в Красоту. И каждый раз, словно безмолвный свидетель всех проделок послушника, снова и снова Золотой Храм будет напоминать о себе.
Такие "отношения" очень напоминают мне любовные истории - зачастую герои могут не приглянуться друг другу, но позже связь их крепнет и превращается в помешательство, безумие, она не дает забыть о себе и постоянно напоминает. А в конце, конечно, уничтожение - как часто рушим мы то, что больше всего любим.
На самом деле эту книгу невозможно оценивать однозначно, здесь Красота - не единственный аспект, и чтоб разобраться полностью во всех сюжетных сплетениях нужно особое настроение. Думаю, даже особая погода - лучше всего осень или вот такая вот холодная и лютая весна.
Восточная проза притягательна тем, что она не только дает пищу для размышлений, она ничего не таит в себе, делится всеми подробностями, сколь бы ужасными они ни были. Читатель полностью проникает в душу очарованного юноши и вот тебе уже и самому нравится Золотой Храм, его величие. Наверное, Мидзогути просто не вынес его красоты, его постоянного вмешательства и попросту уничтожил то, что так долго терзало его душу.
Однако на крыше Золотого Храма красовался феникс. И, подобно этой птице, строение в 1987 г. восстало из пепла, снова превратилось в Храм, пленяющий души.

Книги, как и искусство, бывают разными, о разном и видят в них разное – потому что они, зачастую, олицетворение Прекрасного, а едва ли можно найти два одинаковых ответа на то, что это такое. И «Золотой Храм», на мой взгляд, именно о Прекрасном, а вовсе не о том, как буддийский монах Мидзогути сжег один из самых красивых храмов Киото, Кинкаку-дзи. Именно потому это страшная книга, ведь для Мисимы прекрасное неотделимо от пустоты и смерти. Поэтому кажется, что эта исповедь – болезненная, в чем-то надрывная, невероятная и при всем этом логичная – исповедь самого Мимсимы, а не заикающегося одинокого монаха. Или даже не так: Мисима сам был этим заикающимся одиноким монахом, для которого прекрасное загораживало собой реальную жизнь, становилось фантомом, проникало в кровь и слегка отдавало сладковатым запахом гнили.
Золотой Храм для героя является центром вселенной – абстрактным центром, не имеющим фактически никаких точек соприкосновения с реальностью, принадлежащий прошлой эпохе, но одновременно продолжающий путь сквозь время. Никто не видит храм таким, каким его видит Мидзогути, с детства слышавший о том, что это – самое прекрасное на земле, - и именно поэтому никто его так не может любить и ненавидеть. Он заслоняет собой жизнь, и, кажется, что монах с этим смиряется, потому что поджог Кинкаку-дзи – это не попытка освобождения и не столько попытка самоутвердиться. Потому не возникает никаких ассоциаций с Достоевским, Палаником и прочими, хотя тема деструкции далеко не нова. Храм был уничтожен потому, что он заслуживал быть уничтоженным – такой необычный у Мидзогути критерий оценивания, но если вдуматься, его нельзя назвать неправильным. Своеобразным – да. Но не неправильным. Неправильного, ненормального, сумасшедшего мне не увиделось в мыслях героя – и самого автора - только свое, особенное виденье Прекрасного и проистекающая из этого своя, особенная логика. Исторический факт поджога Кинкаку-дзи психически нездоровым монахом обыгран настолько, что ты смотришь на него так, как ни за что не пришло бы в голову, будь эта информация сухо упомянута в школьном учебнике.
Мисиму очень хорошо видно в тексте – это не тот случай, когда автор является беспристрастным рассказчиком; вряд ли он когда-либо стремился им быть. Но после «Исповеди маски» страшно довериться этому ощущению – а вдруг обманут, а вдруг за этой правдой еще одна? Эти две книги и похожи, и очень различны. Спутать этот стиль, утонченный и методичный, плавный и в то же время беспокойный, такой японский, какой только можно себе представить, нельзя ни с чем. Но «Исповедь маски» похожа на записки хирурга, оказавшегося в душе лириком и актером, педантичные и красивые записи, которым нельзя верить. А «Золотой Храм» - исповедь хриплым голосом из-за решетки, из-за внутренней решетки, о болезненном и красивом, гноящемся и убивающем, сгорающим и поджигающим такие страсти в душе. И совершенно точно – прекрасная о Прекрасном.

С какой только стороны я не пыталась подойти к этой рецензии - роман, как вивисекция сознания, в котором болезнь разума надевает маску философии, тирания красоты или философский поединок Востока и Запада в душе Мидзогути?
Но, пожалуй, самым важным для меня откровением этой книги стало то, как эстетическое обаяние текста служит "троянским конём" для опасных идей. Про него и буду писать.
В первую очередь хочу отметить, что "Золотой храм" Юкио Мисимы - это не исторический роман о поджоге известного храма, а мучительное вскрытие психики человека, для которого прекрасное стало наваждением, проклятием и в конечном итоге оправданием для разрушения. Этот роман - блестящее и пугающее исследование того, как идея, возведённая в абсолют, уничтожает связь человека с реальностью и ведёт к экзистенциальному акту самоутверждения через уничтожение.

Чтение «Золотого храма» подобно созерцанию ядовитого, но невероятно прекрасного цветка. Его аромат кружит голову, а пыльца проникает в самое сознание. Юкио Мисима создал не просто роман, а завораживающую ловушку для души, где блестяще прописанное шизоидное расстройство главного героя облечено в такие ослепительные метафоры и столь пленительный язык, что ты, очарованный этой красотой, по инерции начинаешь думать: «Вау, как же это гениально...» — даже о самых разрушительных и больных идеях.

О чем роман:
В послевоенной Японии, в мире, где прежние идеалы обратились в прах, юный Мидзогути — заика, чья душа столь же неуклюжа, как и его речь, — находит пристанище в Золотом храме. С детства вскормленный мифом о его нетленной красоте, он делает Храм единственным собеседником, судьей и тюремщиком. Сквозь призму его восприятия, где сплетаются возвышенное и низменное, мы наблюдаем, как рождается чудовищный замысел, равный по силе акту божественного творения, но несущий в себе лишь тотальное разрушение.

Поэзия в романе как симптом болезни: Мисима не просто описывает шизоидный распад личности — он поет ему гимн. Его проза — это гипнотический поток, где каждая метафора отточена, как лезвие катаны. Заикание - вечно застревающий в двери ключ, а сложности с произношением слова - бьющаяся в клетке птичка. Разве не проникаешься сочувствием и эмпатией к герою после таких понятных каждому и ярких образов? Храм предстает то «сияющим призраком», то «кораблем, плывущим по морю времени», то «золотым самураем, облаченным в ночь». Эти образы настолько могущественны и эстетически безупречны, что читатель добровольно погружается в больное сознание Мидзогути, начинает дышать его воздухом и видеть его сны. И вот тут — главная ловушка. Очарованный этой поэзией, ты невольно начинаешь оправдывать его логику, ведь она облачена в столь прекрасные одежды. Ты ловишь себя на мысли, что понимаешь его порыв к разрушению, потому что он выражен с возвышенной, почти религиозной страстью.
Главный конфликт романа — это не борьба человека с обстоятельствами, а война внутри самой Красоты. Храм для Мидзогути — это Абсолют, который нельзя ни принять, ни отвергнуть, можно лишь уничтожить, чтобы присвоить. Мисима проводит нас по всем кругам этой адской любви: от благоговейного трепета до ревности, от желания обладать — к решению уничтожить. И каждый шаг на этом пути описан с таким лиризмом и проникновенностью, что мучительный бред начинает казаться единственно верным путем избранной души.
Я пишу эту рецензию в итоге как предостережение для неокрепшего ума: Именно это гипнотическое сочетание — безупречной эстетической формы и ядовитого содержания — делает книгу опасной для юного, ищущего сознания. Идеи о спасительности разрушения, о праве «избранного» на преступление во имя красоты, о презрении к «пошлой» реальности подаются здесь не как симптом болезни, а как глубокая, соблазнительная философия.

Я закрыла эту книгу с чувством, похожим на головокружение после долгого праздника. Я была зачарована. Зачарована каждым предложением, каждой выстраданной метафорой, каждым поворотом этой утонченной мысли. И в этом очаровании — мой собственный испуг. Потому что я почувствовала, как легко, поддавшись магии стиля, начать оправдывать тьму, которая прячется в его сердцевине. Это редкое и пугающее переживание — осознавать, что искусство может быть не просто зеркалом души, но и ее соблазнителем.

Вывод:

«Золотой храм» — это литературный феномен: книга, которая своей собственной красотой заставляет усомниться в этических основаниях. Это огонь, которым можно согреться, но можно и сжечь дотла всю свою моральную вселенную.

Итоговая оценка: 10/10. Гениальный, опасный и  незабываемый опыт.