Последний день приговоренного к смерти

Все люди приговорены к смерти с отсрочкой на неопределённое время.

А неизвестно, что мучительнее — чтобы кровь уходила капля за каплей или чтобы сознание угасало мысль за мыслью.

И откуда у них такая уверенность, что при этом не страдают? Кто это им сказал? Слышал ли кто-нибудь, чтобы отрубленная голова, вся в крови, выглянула из корзины и крикнула в толпу: «Это совсем не больно!»?

Чтобы ни с того ни с сего какой-то чиновнишка из министерства юстиции встал со стула и сказал: «Что ж! Никто больше не заикается об отмене смертной казни. Пора пускать в ход гильотину!» – для этого надо, чтобы сердце человека стало вдруг сердцем зверя.

Точно так же, как и в день отправления каторжных, моросил осенний дождь, частый и холодный, который моросит и теперь, когда я пишу это, и, без сомнения, проморосит целый день; он переживёт меня.

Как это ужасно, когда единственное существо на свете, которое любишь беззаветно, любишь всей силой своей любви, смотрит на тебя, говорит с тобой, отвечает тебе и не узнает тебя! Когда ты жаждешь утешения только от него, а от него одного скрыто, что ты нуждаешься в утешении...

всегда нам тяжелее наш собственный порок, чем оскорбление, что отвести мы ищем.

Смерть делает злым.

Как ничтожна боль физическая по сравнению с душевной болью!

Палачи - люди обходительные.