Записки из подполья

Записки из подполья — это настоящий крик души человека, который в жизни не видел ничего хорошего. И не видел он этого, может даже не потому, что не было, а потому, что не хотел видеть. Не зря «Записки» называют чем-то вроде психологического произведения, оно, наверно, так и есть. И все черты главного героя можно найти почти в любом человеке, но в разных формах и степенях. Вот, к примеру, такая черта, как специально мучить себя, некоторая форма душевного мазохизма. Не редко в друзьях это видишь, когда друг тебе жалуется на свою жизнь, ты начинаешь утешать, а он отталкивает твои утешения и продолжает жаловаться. И всё бы ничего, если бы это не доходило до постоянства. А порой слышишь (а то и сам участвуешь), как один человек пытается доказать другому, что он намного несчастнее его; собеседник же пытается доказать обратное, что ему, конечно же, несравненно труднее в этом мире. И так спор и идёт, пока обоим не надоест, но каждый всё равно будет считать, что именно он несчастнее и тем самым будет счастливее, потому что получит от этого огромное морально удовольствие. Ведь, как иногда приятно пожаловаться и обвинить во всём мир, людей вокруг тебя; как приятно сказать, что никто тебя не понимает, что ты один такой, а они другие.

И иногда истинно кажется, что так и есть. А потом приходит душевное похмелье, и ты начинаешь говорить, что ты не лучше их, а совсем даже и наоборот — ты хуже всех. Начинаешь думать, за что я думаю, что тот-то или тот плохие люди? Совсем уж они и не плохие, может даже и лучше меня.

Да-да, всё это есть и всё это правда. Даже если живёшь счастливо, и всё хорошо, но нет-нет, а придёт какое-то странное ощущение, какое-то странное понимание. Впрочем, сейчас это называют чаще депрессией. Но одно от другого недалеко находится.

Если после всего этого ничего не меняется, и через время всё это заново повторяется, а может и не проходит и вовсе, такое поведение становится обыденным для человека, значит, это доказывает, что человек явно получает от этого удовольствие. Иначе что же? Иначе бы мы избавлялись от таких моментов в своей жизни, говорили бы себе: «Нет»! Но так или иначе мы каждый раз возвращаемся к одним и тем же мыслям, ходим, как безумцы, по кругу. И любим себя мы сначала потому, что мы одни такие на белом свете, а все остальные другие; а потом потому, что мы мерзавцы и подлецы, да и вообще хуже всех на свете. Мы любим себя за то, что себя ненавидим.

Да много чего можно сказать по этому поводу. Всё произведение философское, каждая строчка пропитана какой-то мыслью. Короче говоря, сильно Фёдор Михайлович, сильно!

Мы даже и человеками-то быть тяготимся, - человеками с настоящим, собственным телом и кровью; стыдимся этого, за позор считаем и норовим быть какими-то небывалыми общечеловеками. Мы мертворожденные, да и рождаемся-то давно уж не от живых отцов, и это нам все более и более нравится. Во вкус входим. Скоро выдумаем рождаться как-нибудь от идеи.

Очень тяжёлое, болезненное произведение, страшное по той глубине погружения в бездну человеческой души. Вот он перед нами - герой, человек мыслящий, живущий в "умышленном" городе. Да и человек ли? Сам себя он при всей своей гордыне даже насекомым не считает, и упивается этой своей низостью, отсутствием свободы и воли, неумением любить:

Я всю жизнь не мог даже представить себе иной любви и до того дошел, что иногда теперь думаю, что любовь-то и заключается в добровольно дарованном от любимого предмета праве над ним тиранствовать.

Вся повесть - это монолог человека, который сам себя загнал в духовное подполье, "ножницами отрезал" себя от людей, забился, в нору и оттуда льёт желчь на весь мир, любуется своей болью, хоть зубной, хоть душевной, и мечтает стать хотя бы мышью, лишь бы пустым местом не быть.

Из всей жизни героя мы узнаём только о двух эпизодах: об обеде с товарищами и о его отношениях с падшей женщиной. Оба они - иллюстрация к философским размышлениям героя о сознании, разуме, свободе...

Эх, господа, какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до арифметики, когда, будет одно только дважды два четыре в ходу? Дважды два и без моей воли четыре будет. Такая ли своя воля бывает!

Читать эту повесть сложно, будто затягивает болото, возвращаешься к фразам, почему-то запоминаешь формулы этого подпольного героя. И оторваться сложно, причём сюжетные моменты совершенно не интересуют, пытаешься больше разобраться в психологии и философии, предложенной героем, вернее антигероем.

Очень страшно заглядывать в бездну человеческой души, но удивительно притягательно, главное не загонять себя в подполье, чтобы эта бездна не поглотила тебя, ведь, как говорил Ф. Ницше: Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя

Человек, промотавший два состояния, внезапно понимает, что устал от всего общества, жизни и вообще все суета сует. Ему, возможно, достанется еще одно состояние, и он хлопочет, чтобы как-то забить свое существование и чувство того, что жизнь проходит (прошла?), что что-то не так. Что-то мучает его, он воспринимает это как болезнь, но некоторым может показаться, что это совесть.

Его уже воспаленный мозг вдруг начинает выхватывать какого-то человека из толпы - смутно знакомого, предвестника беды. Оказывается правда, что человек этот и правда знаком, и реален - даже уж слишком. Когда-то давно главный герой был с ним знаком, а еще лучше знаком с его женой.

И начинается... не то, чтобы сюр, но близкое к нему. Бывший муж, освободившийся от бдительного ока жены, начинает проявлять пороки - и брататься с бывшим ее любовником. При этом любовник постоянно находится на грани, потому что не очень понимает, что происходит. И все это и противно, и болезненно, но продолжается.

Развязка наступает, и она ставит характеры и поведение в перспективу. Но гениальна эта повесть, как по мне, за счет последнего кусочка, в которой мы наблюдаем продолжение жизни героев. Вся драма - и ради чего?

«Записки из подполья» мне было физически больно и мерзко читать. Больно – потому что в рассуждениях рассказчика я слишком часто узнавала грешки окружения и свои собственные: то самое противопоставление своего «паралича перфекциониста» людям, которые не рефлексируют избыточно, а просто действуют.
Мерзко, потому что, кажется, я еще не встречала на страницах книг до того гадкого, мелкого и озлобленного героя. Завистливый, вздорный, уверенный одновременно в собственной ничтожности и моральном превосходстве над окружающими. Он месяцами вынашивает план мести офицеру, не глянувшего на него с должным уважением – буквально сталкерит за ним, чтобы в итоге решиться на то, чтобы ТОЛКНУТЬ ЕГО ПЛЕЧОМ на улице. Он вне себя от ярости, что бывшие однокашники не хотят с ним общаться, и хоть он презирает их, он навязывает им свое общество и лелеет мечты о дуэли. В лучших традициях он срывает свою бессильную злобу на легкой и слабой добыче – и морально унижает проститутку (благо, она унизит его в ответ – своим сочувствием).
Я не так много читала у Достоевского, но, пожалуй, эта повесть для меня исчерпывающий образец той самой «достоевщины»: тьмы человеческой душонки, лихорадки, мелочности, злобы, дна – «подполья».
Не отрицаю, что повесть великая, но мне было так дурно, что больше 2 звездочек рука не поднимается поставить.

Герой рассказа «Бобок» — литератор-неудачник, спившийся до белой горячки, страдающий от зрительных и слуховых галлюцинаций. Подобный выбор повествователя объясняет фантастичность всего, что привиделось ему при посещении кладбища. А привиделось ему картины самого крайнего цинизма. Покойники в этом рассказе, хотя и телепатически, богохульствуют, развратничают, отринув все святое и чистое. Сидя на могильной плите, герой рассказа постепенно начинает различать голоса погребенных, ведущих между собой оживленный разговор. Выясняется, что сознание мертвецов после похорон на некоторое время сохраняется, что вполне допустимо в фантастическом жанре. Ситуация рассказа, таким образом, носит фантастический характер, хотя содержание «речей» покойников обнаруживает признаки трезвейшего реализма, доходящего временами до грубо натуралистических подробностей. Этими особенностями обнаруживается структурное родство «Бобка» с предшествующими произведениями, содержащими сатирические мотивы и образы.

В жанровом отношении перед нами фантастика сатирическая. Достоевский представляет здесь примеры психологии «подполья», то есть, крайних форм эгоцентризма, порождающих опустошительную бездуховность. Так, в рассказе многократно обыгрывается слово «дух» в оксюморонных значениях. Для рассказчика — в прямом смысле, как трупный запах, а для мертвецов — в переносном, очень значительном: ...тут вонь, так сказать, нравственная...
Бобок“ — один из самых коротких сюжетных рассказов Достоевского — является почти микрокосмом всего его творчества. Очень многие, и притом важнейшие идеи, темы и образы его творчества — и предшествующего и последующего — проявляются здесь в предельно острой и обнаженной форме...».

Мы вправе заметить, что небольшой по объему рассказ «Бобок» играет существенную роль в образной системе Достоевского. Этот рассказ представляет собой художественный синтез всех самых отвратительных и циничных сторон духовного «подполья», раскрытию антигуманной сути которого посвящены многие произведения писателя. Фантастическая образность тут не самоцель, а эффективное художественное средство, обеспечивающее выполнение этой задачи.
#достоевский #ячитаю #бобок

Последние месяца четыре моя жизнь была богата на книжные открытия. Много рекомендаций! Мой, и без того не малый, список "хочу прочитать" лишь пополнялся новыми изданиями. Я набросилась на это новое, как голодающий на пищу, и всё наполняла себя новыми впечатлениями. И это было прекрасно! Все те книги были просто необходимы именно тогда, когда я их читала, и очень мне помогли, как самые лучшие и любящие друзья. Но вот я решила вернуться к уже знакомому и любимому.

Довольно давно я взялась за прочтение собрания сочинений Достоевского. Фёдор Михайлович - мой любимый автор, и не так уж просто писать об этом гении, но я стараюсь. Прочитав почти половину его наследия, и сделав небольшой перерыв (не от усталости или сложности Федора Михайловича, а от нетерпения изучить новые рекомендации), я вернулась, и первой на очереди оказалась повесть "Вечный муж".

Сразу, с первых строчек, узнаётся стиль автора. Я просто в восхищении от его слога, от легкости языка, которым он рассказывает историю, хотя мысли и переживания героев вовсе не простые и не поверхностные. Всегда так было, так произошло и в этот раз. Какой же это талант говорить просто и понятно о непростых вещах, непростых глубинных чувствах, великих страданиях! Говорят, это приходят с опытом и развитием внутренней гармонии. Может, это действительно так.

Интерес к истории возникает после прочтения первых же слов, и ты легко проникаешь в неё, как наблюдатель, попутчик. Как будто сам стоишь там, следуешь за героями, видишь и слышишь их, чувствуешь то, что они сами переживают и думают, понимаешь или же всего лишь стараешься понять, сочувствуешь или же нет.

В данном произведении мы не видим метаний, присущих героям "великого пятикнижия", но чувства героев повести тоже довольно сложны. Прошлое снова всплывает перед героями и влияет на них и на их жизни. Да, жаль девочку, Лизу, но тема бедного, замученного ребёнка проходит через всё творчество Фёдора Михайловича. Здесь снова не обходится без чувств, впечатлений и переживаний, испытанных самим автором в тот или иной отрезок его непростой жизни. Частичка его самого и его жизни, его потерь, переживаний, чувств, страстей, метаний находится в каждом произведении в том или ином виде. Но ведь недаром говорят, что каждый писатель в какой-то мере автобиографичен.

Довольно скоро нам объясняется значение словосочетания "вечный муж", поэтому в названии нет совершенно никакой загадки. Подойдя к финалу, мы видим насколько Вельчанинов был прав, наградив Павла Павловича таким определением. Мы видим многое. Мы видим героя, с расшатавшимися нервами, на пути которого столь неожиданно встаёт прошлое. Мы видим надежду, блеснувшую как луч солнца в пасмурный день и так скоро потухшую. Мы видим нарастание, противостояние, схватку. И вот прошло уже два года. Кто-то изменился, а кто-то нет. И долго ли ещё эти двое будут сталкиваться? Сколько раз их пути ещё пересекутся? И пересекутся ли?

После прочтения, мне пришла мысль, что это не такая легкая история, как может показаться на первый взгляд, хотя были моменты лёгкие и даже смешные пожалуй. И меня всё не покидает чувство, что нам рассказали только часть истории, скользнули, так сказать, по поверхности. Несколько сюжетных линий удостоились только упоминания, хотя интересно было бы узнать о них больше, проследить развитие. Сам финал тоже не даёт чувства завершенности - его можно развивать в разных направлениях. Явный потенциал к углублению и расширению. Кто знает, задумывал ли Фёдор Михайлович всё так изначально и сказал нам всё, что хотел, или же просто не успел рассказать это всё.

Эта история - одно сплошное рассуждение, поток мыслей. Иногда они очень интересны, с чем то соглашаешься, с чем то нет. И вообще всю первую часть можно разделить на цитаты. Однако, как бы хороши не были рассуждения, они все же были слишком сумбурными, впрочем как и наш герой. Он только и делал, что метался из одной стороны в другую. А еще мне все-таки не хватило немного больше событий/сюжета, все таки должно было что-то приводить в порядок поток мыслей главного героя.
А сам герой очень любопытный персонаж, он вызывал у меня отторжение, неприязнь, но при этом за ним хотелось наблюдать. Было в нем что-то цепляющее, а в его рассуждениях что-то правдивое.
Я искренне люблю творчество Ф. М. Достоевского, но это произведение не оставило после себя такого сильно впечатления, которого можно было ожидать. Хотя в целом было неплохо.

Несколько затянутая экспозиция и невразумительное описание внешности и характера героя. Внешность уплывает и что к чему в описании характера становится понятным только в конце повести. Сначала даже подумал, что это в духе «Как он обманывал её мужа». Сначала Достоевский. вроде бы намекает на некоторые отрицательные свойства В, но с появлением Т. об этом забываешь и начинаешь относится к В. с даже с сочувствием, естественно по сравнению с Т. Д. старательно пытается выставить Т. довольно неприятной личностью. Тем не менее ни В. ни Т. не цепляют. Где-то с середины возникает ощущение, что читаешь сценарий фильма. Все мизансцены прописаны, в основном диалоги, довольно насыщенное действие. Всё выворачивается наизнанку в конце. Т. - человек, которому нужно кого-то любить а В. в некотором смысле ему «изменил». Любимый мотив Д. – убийство, как наивысшее выражение любовной страсти? Конечно всё не так. Для В. это очередная ничего не значащая связь, а для Т. смысл жизни, извращённая реализация душевной глубины(?), его жажды любви. Все волнения В. связанные с Л. быстро проходят. В конце В. предстаёт уже совсем пустой личностью/фатом. У В. был шанс стать другим?
Текст не воспринимается эмоционально, скорее, как головоломка. Я так и не понял ни эмоционально, ни логически, что хотел сказать Д. Конечно можно поразмышлять об этом и выстроить, какое-то непротиворечивую интерпретацию содержания, но для этого нужно, чтобы текст взволновал, а одного недоумения недостаточно. Конечно можно покопаться в литературоведении и найти подходящее истолкование. Но это в некотором роде выводит повесть из разряда художественного произведения в область исследования личности Д. А это уже совсем другая история. Герои пользуются термином «вечный муж», как уже общепринятым, но что он означает остаётся неизвестным. И как со всем этим понимать, что Д. подписывал письма к жене «Твой вечный муж».
Странный язык, напоминающий язык героев Зощенко. Какое-то ощущение неопрятности, возможно связанное с языком Д. Эти вечные мутные стаканы с чаем и захватанные бутылки.

"Чем гнуснее жизнь человека, тем сильнее он к ней привязывается;
он делает её формой протеста, ежеминутной местью"
/Оноре де Бальзак/

Очень подходящий эпиграф к этому произведению Фёдора Михайловича. Однако, что удивительно, исповедь мизантропа пробудила во мне жалость, а не осуждение. Жалость к человеку, чья жизнь была наполнена сплошными унижениями, тоской по тёплому семейному очагу, по любви к женщине, детям и окружающим его людям. И ладно бы главный герой был не честен перед собой, не истязал бы себя морально и винил во всех бедах только окружающих - тогда он, вполне возможно, и не заслужил жалости. Но его, почти мазохистские, самоистязания ранят читателя также, как и самого героя, заставляя глубже вникнуть в причины такого его мироощущения и понять истоки мстительности и одиночества. Я, если честно, ожидал печального финала и, если бы он произошёл, то на суде присяжных мой вердикт бы был "Не виновен!"

Размышления о воле, любви и женской доле хороши и понятны. Они пройдут через последующие произведения Достоевского, в монологах его героев. Более полные и насыщенные...