Лучшие повести для девочек

Сформулировать своё отношение к этой книге оказалось непросто. С одной стороны, она, безусловно, интересна и познавательна. Где ещё можно узнать столько подробностей о жизни девочек в институте благородных девиц, как не из дневника одной из воспитанниц? Распорядок дня, бытовые мелочи, традиции и негласные правила — всё это увлекает и буквально оживляет картину жизни позапрошлого века.

С другой стороны, стиль изложения я бы охарактеризовала как восторженно-истерический. Все эти бесконечные «милочки-душечки», «охи-ахи», объятия и поцелуи — настоящая пытка для современного читателя. Кажется, что со страниц льются литры сладкой патоки, залепляя глаза и уши.

И всё же, книги Чарской были невероятно популярны в своё время. А это значит, что для читателя конца XIX — начала XX века такой стиль был привычным и приемлемым. И с исторической точки зрения это само по себе любопытно: ведь, зная, что читали и чем жили люди того времени, мы лучше понимаем их мышление и поступки.

В целом, книга мне скорее понравилась, чем нет — но именно как исторический документ, а не как полноценное художественное произведение.

Книга мне не понравилась. Не люблю я все эти "душечки", "милочки", "пышечки". Слишком всё слащаво, аж зубы сводит.
Унылое, серое произведение, которое я точно не рекомендую читать детям. Оно даёт не правильное представление, и учит плохому. И эти постоянные "институтки" в каждом предложении. Почему нельзя было заменить на ученицы, воспитанницы, и т.д. Еще мне не понравилось, что автор повторяется.
Конечно, конец книги очень печальный, но он мне не понравился.
Книга точно не для нашего времени, уж очень она стара.

Книга оставила после себя двоякие впечатления. Я не могу сказать, что она мне решительно не понравилась, но и восторга особого я не испытала, ничего меня не зацепило. Всё как будто уже где-то было, ничего решительно нового для себя не почерпнула. И это при том, что про жизнь институток я прочла всего лишь одну книгу - «На заре жизни» Елизаветы Водовозовой.

Да, местами умилительно. Да, последняя часть книги очень печальна. Но всё это как будто уже сотню раз прочитано. Как будто конструктор, собранный из готовых штампов, которые и остаётся разве что собрать в желаемом порядке. Наверное, так всегда бывает, когда берёшь на почитать произведения на одну тему. Собственно, а чего стоило ожидать, если жизнь институток - это довольно однообразная рутина, примерно одинаковая везде. Те же строгие правила, выстраивание отношений с преподавателями и одноклассницами, шалости и наказания за них, волнение на экзаменах, обожание, письма домой, встречи с членами царской семьи, болезни и смерти и так далее, и тому подобное.

Если бы эта книга попалась мне первой, если бы до неё я ничего не прочла об институтках, оценка была бы значительно выше, конечно.

Прочитать - и может быть когда-нибудь вспомнить.

Лидия Алексеевна ЧАРСКАЯ – «Записки институтки» (повесть, 1901 г.)

1.
В первую очередь я должен принести свои извинения Лидии Алексеевне Чарской за то, что прежде враждебно отзывался об её книгах, даже не ознакомившись с ними.
О творчестве Чарской уничижительно говорил Миша Поляков в повести Рыбакова «Кортик»; его критиковали Крупская и Маршак; Корней Чуковский писал о книгах Чарской чудовищные вещи, которые я даже не хочу здесь цитировать. Насколько я помню, в одной из своих статей критиковала Чарскую и столь любимая мной Цветаева. И я ПОВЕРИЛ этим уважаемым мной людям. И основываясь на их отзывах, составил своё мнение о книгах, которые и в руках никогда не держал.
Ох, не надо было так делать!
Так вообще делать не надо…

2.
«Записки институтки» - это первая и пока единственная книга писательницы, прочитанная мной. Поэтому писать я буду только о ней и судить о творчестве писательницы – только по ней.
Повесть «Записки институтки» была написана Лидией Алексеевной в 1901 году, а впервые опубликована в 1902 году на страницах журнала «Задушевное слово».
СРАЗУ ЖЕ эта книга стала бешено популярной среди девочек-институток (и не только) и прославила писательницу не только в России, но и за границей. До Октябрьской революции только это произведение Чарской выдержало 4 издания. По опросам читателей и читательниц проза Чарской ценилась ими наравне с произведениями Пушкина, опережая часто книги других русских классиков.
Чарская писала несколько книг в год, и успела создать за свою жизнь многие десятки произведений.
После революции её книги изымали из библиотек и ругали в печати. При этом НЕ переиздавали. И всё же – у неё были преданные читатели, которые не забыли и не прокляли её, как проклинала и старалась забыть власть.
Мне «Записки институтки» полюбились с первых же строк и с каждой новой главой нравились всё больше. Дочитывая книгу, я уже понимал, что теперь она станет для меня одной из любимых.

3.
Хотя «Записки институтки» являются художественным произведением, они написаны автором на основе собственного дневника.
Лидия Чарская училась в Павловском институте благородных девиц в Петербурге, и эта книга рассказывает о первом годе её обучения в нём.
В начале повести мы видим одиннадцатилетнюю девочку, чей отец-офицер геройски погиб во время войны. Семья Люды Власовской (так зовут героиню) хотя и живёт на Украине, но по происхождению является русской. Но национальность национальностью, а выросла Люда именно здесь – в солнечной Малороссии. И вот она едет учиться в холодный и сумрачный Петербург.
Книга знакомит нас с новыми подругами Люды, с нравами института благородных девиц, с директрисой и учителями, с предметами, которые изучали девочки, с их распорядком дня, с экзаменами, которые они сдавали и т.д. и т.п.
Не знаю как кому, но мне читать обо всём этом было очень интересно.
В советской школе я учился и у меня о ней добрые, хорошие воспоминания. В современной школе я преподавал, и она мне не нравится. Нет, дети-то остались такими же, но вот то, во что их теперь превращают, мне не нравится вовсе. О дореволюционной школе я знаю мало, и мне хочется узнать как можно больше о том, как она была устроена. Эта книга – один из очень любопытных источников сведений, как и чему учили, а также (что немаловажно), как ВОСПИТЫВАЛИ детей в дореволюционной России.
Здесь мы можем не только ОЗНАКОМИТЬСЯ с системой обучения 120-летней давности, но и перенести многое из неё в день сегодняшний, в жизнь наших собственных детей, ибо то, что было, гораздо лучше того, что есть сейчас.

4.
Я теперь хорошо понимаю, КОМУ и ЗА ЧТО не нравилось творчество Чарской.
С большевиками всё ясно. Им нужно было доказать народу, что при царизме ВСЁ БЫЛО УЖАСНО, а книги Чарской доказывали как раз обратное.
Писательница, которую все хорошо знали и никто не мог заподозрить в мистификации или обмане, показывала мир таким, каким он был на самом деле, - и мир этот был (при всех своих недостатках) ХОРОШ и НЕ нуждался в революционных переменах. Девочкам-институткам, их наставникам, русской церкви, Императору и Императрице революция была НЕ нужна – их жизнь была хороша без всяких революций.
В повести нет никакой политической агитации, и всё же она является замечательным ЕСТЕСТВЕННЫМ агитационным изданием, которое не борется с делом Ленина, а показывает его неуместность в России 1901 года.
Мы видим здесь множество честных, благородных, великодушных людей, которые не нуждаются в диктатуре пролетариата или какой-либо иной диктатуре просто потому, что они И ТАК НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ. Им не нужен групорг, парторг, комсорг и т.п. Они не богаты и не совершенны, но они ВОИСТИНУ люди. Если бы в Советской России 1920-х или 1930-х годов стали переиздавать книги Чарской, то у пионеров и школьников (а Чарская писала для отроков и юношества) встал бы законный вопрос: «Если в 1900-х гг. жизнь, система образования и воспитания были столь хороши, то ЗАЧЕМ же вы, товарищи большевики, революцию-то делали?» И ответить на этот вопрос коммунистам было бы нечего.
Я высоко ценю сталинскую школу, воспитавшую Зою Космодемьянскую, Володю Дубинина, Олега Кошевого, Зину Портнову, Гулю Королёву. Я сам учу сына по «сталинским» учебникам, которые считаю ПРЕКРАСНЫМИ. Но, читая эту повесть, я хорошо вижу, что ДО революции и педагоги, и ученики, и методика преподавания, и организация жизни учеников, и система экзаменов были ЕЩЁ ЛУЧШЕ, чем при Сталине. Я уж не говорю о том убожестве, что царит в этой сфере сегодня.
Читая Чарскую, мы сегодняшние (и пионеры 1930-х годов, если бы им дали такую возможность) можем ясно понять, что РЕВОЛЮЦИЯ ПРИНЕСЛА СЕРЬЁЗНЫЙ ВРЕД воспитательной и образовательной системе страны. Во всяком случае, если сравнивать советскую школу с тем учебным заведением, что описывает здесь Чарская.
Но, за что же не любил Чарскую Корней Чуковский? Ведь он критиковал её ещё в 1912 году, то есть, В ДОСОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ, и мы не можем сказать, что он лебезил перед большевиками, боясь за своё благополучие.
А он критиковал её по той же причине, по которой не принимали её и большевики, - ОН НЕ РАЗДЕЛЯЛ ТЕ ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ, КОТОРЫЕ НЕСЛИ КНИГИ ЧАРСКОЙ. Эти ценности были ему не близки и противны.

5.
Но, ЧТО ЖЕ ТАКОЕ есть в повести Чарской, что она не подходит ни большевикам, ни либералу Чуковскому?
(Между прочим, и современным либералам типа признанного наконец-то иноагентом Макаревича, или Максима Галкина, или Ахеджаковой творчество Чарской НЕ нужно).
Так ЧЕМ же всем этим группам людей, всем этим КЛАНАМ не угодила Чарская?
А дело в том, что Лидия Алексеевна в простоте душевной писал о том, что видела, то есть, о НОРМАЛЬНЫХ людях и НОРМАЛЬНОЙ жизни.
Вот перед нами девочки-институтки. Все они разные. Есть среди них и ленивые, и глупые, и болтливые, и завистливые, и даже второгодницы. Но в то же время нет среди них ни одной с татуировкой на лбу, с пирсингом в ухе, с сигаретой в зубах и с матюгом на языке.
Почитайте, как СКРОМНО они живут. Как СКУДНО питаются. Как НЕБРОСКО одеваются. Насколько СУРОВЫЕ правила жизни у них!
И даже кавказская княжна Нина Джаваха (княжна! ни кто-нибудь!) не имеет НИКАКИХ привилегий и переносит всю суровость институтской дисциплины, как и Люда Влассовская из обедневшего рода.
И эти девочки действительно УЧАТСЯ. Они учат уроки, зубрят, переживают. Они боятся экзаменов и готовятся, готовятся, готовятся к ним. Представьте, - оказывается, есть ученицы, которые приехали в школу для того, чтобы УЧИТЬСЯ, а не для того, чтобы болтать о мальчиках, хлестать водку и курить в вентиляционную отдушину. Они знают, что снисхождения ни к кому из них здесь не будет. Они знают, что учительницу не будут ругать, если она поставит им двойку в четверти. Они видят, что остаться на второй год здесь можно запросто. И быть отчисленным тоже можно запросто. Если не прилагать достаточного старания к учёбе. И стыдить за плохую оценку будут не учителя (как теперь), а ученицу. И поставленная двойка здесь свидетельствует не о неумении учителя (как нам внушают теперь), а о глупости и лени ученицы.
Представьте, - девочки здесь постятся и много молятся. Более того, они постятся и молятся ИСКРЕННЕ. Они примерно ведут себя перед причастием. Они учат Закон Божий на 12 с плюсом (высшая оценка института), они рьяно каются на исповеди, они плачут от религиозного умиления и желают пострадать или даже умереть за Христа.
Они бывают непослушными, завидущими, грубоватыми, но они ПО-НАСТОЯЩЕМУ любят друг друга. Не удивительно ли? Они не доносят друг на друга учителям. Они не предают и своих «друзей» среди обслуги – они понимают, как тем нелегко живётся. Некоторых учителей они любят больше, некоторых - меньше, других не любят совсем, но они не делают пакостей никому. Они ЛЮДИ.
Они (какой ужас для либералов!!) ИСКРЕННЕ ЛЮБЯТ ЦАРЯ и восхищаются им! Они плачут от умиления при виде Императрицы. Они восторгаются Николаем II и НЕ называют его Николаем «Кровавым».
Они любят родину! (Ахеджакову от такого чувства скрючило бы, наверное).
Их отцы-офицеры воюют за НАШЕГО Императора, а не за «демократического» Американского президента. (Борис Гребенщиков и Максим Леонидов ухмыляются и пожимают плечами).
Ещё раз повторюсь: они любят СВОЮ страну, СВОЕГО царя, ПРАВОСЛАВНОГО Бога. Уважают и любят СВОИХ родителей и СВОИХ педагогов-наставников.
Представляете, КАК такие детские взгляды (а главное, ЧУВСТВА, неподдельные детские чувства) должны были ненавидеть Ленин и Крупская? Представляете, как такая жизненная позиция БЕСИТ Макаревича, Гребенщикова, Невзорова и других, чьё имя легион и чей отец сами знаете кто.
Чарская в своей повести без всякой задней мысли показывает любовь институток к ТРАДИЦИОННЫМ ценностям. А популярность этой книги Чарской у читателей, сделавшей её в России писателем №2 после Пушкина, говорит о том, что русские люди РАЗДЕЛЯЛИ МИРОВОЗЗРЕНИЕ ГЕРОЕВ ЧАРСКОЙ. Да разве может хоть один «нормальный» революционер или либерал такое одобрить?!
«Записки институтки» Чарской НЕ понравятся никаким ШАЛОПАЯМ - балбесам, которые не хотят ничего делать и просят их за это «понять и простить», Чарская НЕ придётся по душе.
Но для НОРМАЛЬНЫХ людей, которых БОЛЬШИНСТВО, Чарская будет ГЛОТКОМ СВЕЖЕГО ВОЗДУХА.
Того воздуха, которого нам так часто не хватает, и в котором мы так НУЖДАЕМСЯ.

Детские книги настоящая наука для меня, которую тяжело постигаю. Какие-то книги волшебные и ты этому радуешься, а в каких-то детскость песком скрипит на зубах. От Сибирочки я осталась не в восторге. Сюжет вполне в духе детских книг, несчастье приводит к сиротству и сожительству с дедушкой в глухой Сибири, потом встречи со страшными каторжниками, добрыми мальчиками, путешествие в одну из столиц и встреча с "мерзкими городскими". Сюжет несется и виляет, мы каждую главу знакомимся с новыми персонажами и все сразу делятся на черное и белое. Это мне не понравилось больше всего - ярко выраженные злодеи и ангелы добряки. Еще не понравилось что в книге очень много крови и насилия, я его тут не ожидала, а финал слишком приторно розовый. И цирк я не люблю, все же даже в книгах не люблю, мне было неприятно читать клоунское представление и еще хуже эту пьесу про Веронику.

Люблю книги Чарской. Благодаря им мысленно возвращаюсь в свое детство, когда учитель читала на внеклассном чтении "Сибирочку". Благодаря им уважаю детскую литературу дореволюционного периода. И не менее интересно почитать про различные заведения для девочек из состоятельных семей.
В "Записках институтки" практически все героини мне известны по другим книгам Чарской. Но от этого не становится менее интересны приключения девочек. Люблю образ княжны Джавахи, хоть автор уготовила ей печальную участь. Мне нравится, как описана дружба между подростками, какие доверительные отношения ваозникают между взрослыми и детьми. Кто бы сейчас подумал написать письмо благодарности подруге своей дочери? А ведь тогда писали, тогда уважали маленькие, еще не развившиеся личности.
Все волшебно, нежно, красиво. Впрочем, в произведениях Чарской всегда так.

Получается, что историю Чарской о Павловских институтках следовало начать именно с этой книги, я же прочитала её второй. И она понравилась мне много меньше, чем "Записки институтки", особенно первая часть книги, где дело происходит на Кавказе. Повесть рассказывает о детстве Нины Джавахи, с которой подружилась в институте Люда Влассовская. Нина - дочь грузинского князя, родилась в Гори, где и жила до отъезда в Петербург. Девочка росла на свободе, любимая отцом и домашними, смелая и вольная как птица, носилась верхом по горам и была совершенно счастлива. Вообще Кавказ с его природой и пёстрым населением - благодатная тема для романтических повествований. И Лидия Чарская пользуется этим на всю катушку. Жизнь и приключения маленькой девочки на фоне чудесной природы и суровых горцев (диких, но симпатичных) - куда уж романтичнее. Но сдаётся мне, что сама писательница на Кавказе никогда не бывала, или самое большее была проездом. Чем иначе объяснить то, что семью, откуда происходила мать девочки (отец Нины практически украл её из аула) Чарская попеременно называет то лезгинами, то чеченцами, то татарами... Если первые и вторые - хоть и разные, но кавказцы, то уж татар в Грузии точно не водится. Хватало в тексте и других досадных нелепостей подобного плана. Так, разбойников-горцев Чарская именовала не иначе как душманами, хотя это название было распространено в Средней Азии, на Кавказе же они называлисб абреками.. А особенно я веселилась, когда увидела вот это:

Ты можешь одна подавать на стол твоему князю, печь лобии и мариновать персики.

В маленьком узелочке были сложены лаваши и лобии, которые я ежедневно откладывала от обеда и незаметно уносила к себе.

Я так-то знаю, что такое лобио - сама выросла на Кавказе. Справившись (на всякий случай) в примечаниях, узнала, что это "любимое грузинское кушанье". Ну, я бы с этим поспорила, конечно... шашлык и хачапури там больше любят. Лобио - это кушанье из фасоли с чесноком и аджикой, обязательное блюдо поминального стола, его не пекут, а варят в котлах. И в узелок его увязать точно не получится...
А всё-таки всё это можно простить Чарской за один только образ Нины Джавахи! Её отвага, благородство, доброта, справедливость, умение преданно и нежно любить делают эту девочку одним из самых светлых и идеальных детских литературных портретов. Прекрасная книга для детей, особенно для девочек, да и многим постарше тоже понравится.

Какая замечательная книга! И как жаль, что я не могла прочесть её в детстве - тогда такого рода "буржуазную" литературу не переиздавали. Но лучше поздно, чем никогда. Слово "институтка" во времена моего детства носило оттенок достаточно презрительный и даже отрицательный. Как же - ведь в Смольном (и подобных ему) институте благородных девиц учились когда-то отпрыски "сливок общества", этакий рассадник будущих угнетательниц трудовых классов!
Как и многое - всё оказалось так и не так. Учились в Павловском институте, описанном в повести, и аристократки, и девочки достаточно простого происхождения - дочери героев России, павших на полях сражений. И для вторых это было единственной возможностью получить хорошее, лучшее для того времени, образование. Сам Институт поражает строгостью, я бы даже сказала - суровостью нравов и порядков. Скромная форменная одежда, довольно простая пища, огромные общие дортуары, очень серьёзный подход к обучению.

После завтрака, состоявшего из пяти печеных картофелин, куска селедки, квадратика масла и кружки кофе с бутербродами, нам роздали безобразные манто коричневого цвета, называемые клеками, с лиловыми шарфами и повели в сад.

Вместе с тем - для воспитанниц предусмотрено всё необходимое, от казённой формы до организации прекрасных рождественских праздников. Меня почему-то особенно поразило описание лазарета и его персонала, и вот эта фраза:

Придется серьезно заболеть институтке, Матенька ночи напролет просиживает у постели больной, дни не отходит от нее, а случится несчастье, смерть, она и глаза закроет, и обмоет, и псалтырь почитает над усопшей.

Господи, какие могут быть успошие в этой обители цветущей юности? - подумалось.
Повесть рассказана от имени воспитанницы Люды Влассовской, в простой, спокойной, доверительной манере. Как прекрасно нарисованы в ней образы девочек и девушек - красивых и не очень, умных и сообразительных или простоватых и ленивых, живых как огонь и донельзя флегматичных... Как чудно показаны трепетные движения детских душ - острая тоска по дому и родным, страх перед неудачей на уроке, жалость к слабому, горячее желание дружить, доверять друг другу свои мечты и маленькие тайны... Люде досталось короткое, но огромное счастье - дружба с юной кавказской княжной Ниной Джавахой, девочкой, обладающей идеальной человеческой душой. Но идеальное не живёт долго на этой земле - вот и пригодились, увы, услуги Матеньки...
Теперь я обязательно должна прочесть начало этой истории - повесть "Княжна Джаваха", и продолжение тоже. И очень рекомендую всем - и детям, и взрослым.

Книга о дружбе и взаимовыручке. Это история о девочка-подростках, которые семь лет должны жить не дома, пока они учатся.
Ранее подобного рода заведения были нормой. Детей отдавали в такие "школы", откуда домой они могли приезжать только на каникулы. Обучение в них стоило не дешево, но были среди учениц и дети из очень бедных семей. В таком мини-социуме формировались свои законы, свои традиции и обычаи. Кто-то воспринимал их как неизбежную реальность, а кто-то в различные способы, иногда даже неосознанно, высказывал протест.
Но в целом это книга о добре. О том, что важно помогать друг другу, уважать окружающих и не думать только о себе. В какой-то мере я согласна, что необходимо оглядываться на других в своих решениях. Но и пренебрегать своим счастьем тоже не следует. И я не о личной жизни. Ведь счастье может быть не только в отношениях.
Кому читать? Думаю все же интереснее "Записки..." будут девочкам-подросткам, особенно если они увлекаются историей. В книге прекрасно показан быт школьниц, и очень хорошо ощущается эпоха времени, в которое развивается это повествование.