Тот, кто ловит мотыльков

Маша уже давно ощущала себя не жилеткой, а эмалированным тазиком, в который собеседницу тошнило непереваренными эмоциями.

"Нету больше трикотажных кофточек, – сказал себе Бабкин с грустью. – Есть худи, пуловер, джемпер, толстовка, бомбер, лонгслив, свитшот и, господи прости, худлон. А кофточек нету. Зайди в магазин, спроси у консультанта: есть у вас кофточки? Погонят прочь веником и плюнут вслед".

Домашнее хозяйство, как вы могли заметить, полностью переложено на плечи прислуги. Он годами ведет праздный образ жизни. Разумеется, для выживания ему пришлось мимикрировать! Наш Юрик из молодцахолодца превратился в подкаблучника, тихушника, угождающего жене в надежде, что ей не придет в голову заменить его на выставочную модель.

Великолепная точеная голова сидела на вяловатом, местами пухлом теле, Илюшин наметанным взглядом определял эту вялость, телесные излишки, несмотря на то, что Лев Леонидович был прикрыт просторной рубахой, мягкими широкими брюками, трикотажным жакетом, выглядевшим так, словно его вязала неумелая подслеповатая бабушка и, следовательно, обошедшимся Медникову недешево. Жакет, при всей его нелепости, очень ему шел.

Оксана – человек необычайно деятельный, энергичный. Она из тех, кто с полным основанием мог бы внести в свое резюме это пошлое выражение: «с активной жизненной позицией».

Неприятно чувствовать себя взрослым, разрушающим песочный замок, построенный ребенком.

У меня жена – католичка, коечто мне рассказывает. Она говорила, что раньше реквиемом называлась заупокойная месса.

... сошлись на инструкции – и они сойдут за оправдание чего угодно.

... вопрос психологической гигиены – не позволять себе сваливаться в старческое брюзжание по поводу всего, что не вписывается в его рамки прекрасного – довольно узкие рамки, если уж говорить начистоту, и довольно архаичные.

Он, Сергей Бабкин, лишен способности, отсыпанной Илюшину сполна, – способности улавливать и выстраивать закономерности из месива данных. Ах да, чуть не забыл: ключевое слово – «верные». Верные закономерности.
«Как называется эта способность? Черт, ведь помнил! Апофигения, что ли».
– Точно! – вслух сказал он. – Илюшин – апофигений.