Утонченный мертвец

Я был в восторге от "Арабского кошмара"; затем мне очень понравился шпионские "Алжирские тайны".
А потом шесть лет собирался прочесть ещё что-нибудь из Ирвина. Но то ли за это время что-то произошло с моими читательскими предпочтениями, то ли просто в неудачный момент решил почитать, то ли автор чем дальше, тем слабже писал, но роман показался мне скучным.
Аннотация полностью его исчерпывает.
Кружок лондонских сюрреалистов. Большие дети, не признающие взрослую жизнь. Попытки привлечь вдохновение, милые фраппирующие перфомансы. Поиск Таинственной Незнакомки.
Собственно, существование романа оправдывается наличием в нём вот такой фразы: "Женщины – это каналы, через которые Чудесное проявляет себя. По словам Неда, женщина осуществляется в мире, когда желание оплодотворяет случайность." Неизвестно, насколько точно переведено, но получилось красиво.
Правда, в следующем абзаце женщина этого самого Неда "пробормотала себе под нос. Я не уверен, но, кажется, она сказала: «Поцелуй меня в задницу, демиург». Повисло неловкое молчание."
А "Утончённый мертвец" как понятие, это, оказывается, не что иное, как салонная забава, когда первый участник рисует голову, сгибает лист, второй рисует туловище и руки и сгибает лист, а третий рисует ноги. И должно получится нечто забавное. Очень в этом сомневаюсь. То, что это словосочетание является названием игры объясняет, почему в английской литературе произведений с этим названием больше одного. Есть как минимум роман контркульурщицы Поппи Брайт. А ещё рассказы, буриме и комиксы.
Ирвина ставим на стоп.
5(СРЕДНЕ)

А вот у вас не возникает такой глубокой, щемящей тоски, когда читаете или смотрите фильм о ярких временах, где вы хотели бы провести молодость? Я схожу с ума при описаниях 60-х в Америке или 70-х в Британии, и готова биться головой о стену от того, что не суждено мне танцевать в цветастом платье на Вудстоке или потрясать зелёным ирокезом под пение Сида Вишеса. Ностальгия по неслучившемуся.

По прочтении «Утонченного мертвеца» (не путать с «Изысканным трупом»), к моему пантеону «золотых эр» добавилась ещё одна - 20-30-ые годы а Европе. Эх, какое было время! Куда ни глянь – в политике, в науке, в искусстве – всюду бурление новых идей, революции, новаторства, бесконечный простор для мыслей и свершений!

В книге речь идёт о вымышленной творческой группе сюрреалистов – Братстве Серапионов. На их примере показано, как высокие порывы молодых, смелых, во многом талантливых людей разбивались о суровый борт реальности.

Эти невероятные творцы нового мира жили в процессе бесконечного чуда каждый день. Стоит сказать, что книга начинается с сумасшедшей игры: главный герой Каспар идёт по улице с закрытыми глазами, изображая слепого, а его друг поддерживает за локоть и рассказывает, что твориться вокруг. Естественно выдумывая разные небылицы про мраморные залы и роскошные бордели. Такое странное упражнение было призвано развить воображение. Уже в следующей главе Братство на спиритическом сеансе общается с Духом Абсурда и решает, что настала необходимость изобрести новый порок. Каспар рисует свои гипнагогические образы, которые возникают, когда закрываешь глаза, его друг пишет роман-фарс, используя черепа, а подруга – записывает все разговоры, которые ведёт, дабы потом установить механизмы Вселенной.

И заметьте, действие происходит задолго до героиновых сказок Берроуза и кокаинового трэша Уэлша. Максимум отношений сюрреалистов с веществами – это бутылка дешёвого портвейна. Просто эти люди обладали зашкаливающим уровнем внутренней свободы. Свободы истинной, не связанной с протестом, китчем и модой. Они не бунтовали – они так жили.

И вот, как часто случается, Каспар влюбляется в женщину, которая далека от его мира, как вомбат от белого медведя. Самая обыкновенная, смазливая машинистка, которая никогда не слышала о Бодлере, мечтает о сытой жизни в уютном домике, и муже-конторщике. Сколько раз такое видела земля! Любовь таланта к посредственности, и его отречение от своих пламенных замыслов во имя серого, тихого, котлетного женского счастья. Герой становится перед сложнейшим выбором…

…а тем временем Европа стоит на пороге не менее судьбоносных перемен. Гитлер уже пришёл к власти, и в Берлине открывается «Выставка дегенеративного искусства», где напудренные фрау под руку со своими арийскими супругами обливают грязью гениальные работы Дали. «Я был в Германии, Нед. Я видел будущее, и оно нас не любит» - говорит Каспар после возвращения предводителю Братства Серапионов. Но его никто не слушал. Поставив себя «над реальностью» они напрочь потеряли сней связь. Никто не предполагал, что французских сюрреалистов будут запирать в концлагеря наряду с евреями и цыганами. Потому что их считали сумасшедшими и недостойными жить.

Бурление новых идей, революции, новаторства… Что было дальше, мы знаем: Вторая мировая, ядерное оружие, битники, хиппи, панки, все виды прогресса и бунта против прогресса. Пока не пришел циничный постмодернизм и не превратил всё в балаган. Ничего нового не будет – всё уже было. А «Утонченный мертвец» рассказывает о времени, когда люди ещё верили в силу человеческого духа, мысли и воображения. Когда все дороги были открыты и неизведанны. Прекрасная эпоха. Великолепная книга.

Найти эту книгу в серии "Альтернатива" для меня было настоящим чудом. Я не хотела читать про наркоманов и проституток, про спившихся циников и рок звезд, не хотелось поглощать потоки мата и блевотины, которые, чего уж скрывать, попадаются в большинстве книг этой серии. И хоть в этой книге присутствует и алкоголь, и наркотики, оргии и проститутки, меня посещали мысли не о саморазрушении, а о созидании. В романе Роберта Ирвина контркультура представлена... сюрреалистами. Время -- между двумя крупнейшими войнами прошлого века. Место -- Лондон.

Объединение молодых художников и писателей "Серапионовы братья" -- вот кто выступает против устоявшегося мира обыденности. Они пытаются порвать с реальностью, привнося в жизнь Абсурд, Вымысел и Чудо. Они верят, что поэзия может произвести революцию в современном обществе. Они верят, что случайности не случайны и пытаются понять взаимосвязи между событиями. Сюрреализм -- это наука о высшей реальности, посвященная обнаружению чудесного в любых проявлениях повседневности. Наряду с вымышленными членами братства, на страницах книги попадаются реальные персоны: Сальвадор и Гала Дали, Поль Элюар, Роланд Пенроуз, Андре Бретон.

На фоне всего этого происходят события из жизни главного героя (или же его жизнь является всего лишь фоном для событий, кто знает). Каспар живет, погруженный в свои гипнагогические видения, яркие, текучие. Он отпускает на волю свое подсознание, следует за ним и потом переносит это все на свои холсты. Он живет в своих видениях и его жизнь похожа на сон. При этом его настоящие сны серы и унылы и напоминают жизнь обычного человека: походы по магазинам, ожидание поезда, собеседования с потенциальными работодателями и все в том же роде. Однажды Каспар проводит опыт: он надевает маску для сна и так, обретя ложную слепоту, от исследует город в поисках женщины-мечты. И он ее находит. Для Каспара Кэролайн является воплощением его мечтаний и желаний. Она становится его музой. Кэролайн -- девушка из другого мира, из мира идеальных семей, приличной работы, походов по магазинам и театральных кружков. Каспар не знаком с этим миром и поэтому Кэролайн для него является загадкой. Она -- женщина, одетая в тайну.

С Кэролайн все немного сложнее. Изначально я думала, что она простушка. Обычная секретарша, для которой знакомство с художником -- это приключение, прикосновение к далекому, недосягаемому миру гениев и творцов. Но, с приключением сложно долго жить, особенно, если до этого твоя жизнь была довольно обыденна. И поэтому Кэролайн выбрала Клайва -- мужчину, принадлежащего к ее реальности. Но, как оказалось, все не так просто. И Кэролайн не так проста, как нам бы хотелось. Роберт Ирвин создал интересный образ девушки. Очень настоящей, нетривиальной, с непредсказуемыми желаниями. Кэролайн, действительно, оказалась женщиной, одетой в тайну.

Первая половина книги -- это история любви и история братства. Вторая половина книги -- история поисков и распада.
Пришла война. Вторая война. Сюрреалисты считали, что их высшая реальность способна повлиять на действительность, на деле же, столкнувшись с действительностью, она оказалась погребенной среди руин Европы. Каспар, познакомившись с ужасами войны, теряет свои иллюзии, его начинают преследовать призраки прошлого. Ко всему этому -- он теряет Кэролайн и, по-моему, немного сходит с ума. Братство распалось, сюрреализм "умер", взгляд на искусство поменялся в целом.

О чем для меня эта книга? О любви? Лишь в малой степени. В большей степени -- о попытках человека осознать природу людей, устройство мира. О попытках изменить окружающее, о восприятии, о желании создать новое, шокировать, удивить, пошутить.
Роберт Ирвин стал для меня настоящим открытием. В его прозе нет ничего необычного, он не мастер описаний или сложных психологических образов, но он увлекает. Родился он уже после описываемых событий, а пишет о них так, как будто он в них участвовал. Довольно оригинальный сюжет, что-то типа интеллектуального детектива, когда ты не уверен в существовании объекта поисков, так как сама реальность происходящего стоит под сомнением. Так что продолжу знакомство с автором с огромным удовольствием!

Еще один личный долгострой завершен. Ирвина я узнал благодаря "Ложе чернокнижников": очень невнятной, но занимательной книге об оккультизме и хиппи, но эта книга попала в руки вообще случайно. Просто я прочитал "Изысканный труп", а эта книга называется, грубо говоря, точно так же, и выходит в той же оранжевой серии, так что на неё легко было наткнуться.

Первое, что хотелось бы сказать, это то, что книгу с подобной тематикой не в альтернативе надо было издавать, потому что неправильное впечатление создаст. Книга скорее ремарковского формата, но к счастью, не так слащава и пафосна. По большей части описывается довоенный период ХХ века, роман главного героя в романе, то есть там две грани: я расскажу вам о том что написал, теперь читайте, а теперь вот что после. Вымышленное сообщество сюрреалистов, странных людей с изрядным воображением увлекают в свой мир иллюзий и бреда. Поначалу я сильно заскучал, и треть книги читал с перерывами несколько месяцев, и вот буквально в два дня ее закончил, так как сильно увлекся любовной линией. Роман то по сути, о любви. То есть о поисках себя в этом мире, и любви как цели жизни.

Сразу после прочтения захотелось написать отзыв со следующим наполнением: порой женщины ужасны. Но у меня было время поразмышлять. Действительно, финал романа просто убивает наповал. То есть он не шокирующий, вполне себе предсказуемый и логичный. Просто я не могу даже представить себя на месте героя. Я бы, наверное, просто ушел в себя и тихо умер после такого. А все потому, что когда человек всю сознательную жизнь идет к какой-то цели, то в финале должна ждать победа. Или поражение. Но не нечто "среднее". А тут именно так. Обидно.

Помимо основной темы главный герой встречает Оруэлла, Кроули. Постоянно размышляет об искусстве и значении сюрреализма. Другие персонажи тоже по-своему сходят с ума, и их поступки одновременно удивляют, восхищают и ужасают. Короче, коктейль из радостей жизни. Читать после середины действительно интересно, и даже не хочется сказать, что эта книга лишняя, из разряда "можно было и не читать". Она на любителя, да. Местами нудновата, и странна. Но она важна. Потому что дает нам понять всю горечь современного общества, несмотря на те годы мало отличающегося от нашего. Эта горечь ест человека изнутри, но в то же время дает ему почву для творений. Мы укрываемся от обыденности, скрываем наши страхи под безумными поступками. Посмотрите вокруг, Дали писал расплавленные часы, и его считали странным, а сейчас все восхищаются выставкой разбитых телевизоров девяностых годов. Мы платим деньги чтобы увидеть восемь зеркал, направленных друг на друга, а в центре стоит какой-нибудь пьедестал с кишками. Сейчас сюрреализм достиг уровня гиперсюрреализма, люди еще глубже ушли в себя и начали создавать еще более безумные творения. Да, Ирвин, по моему мнению, пока что не входит в список великих писателей, книги которого стоит читать каждому. Но в отличие от большинства писателей "альтернативы" он создал свой неплохой стиль, он выбрал интересный предмет описания. И его книги запоминаются, это главное. Одна только мысль описанная выше уже стоит того, чтобы уделить книге время.

Достойный представитель современной литературы, обязательно прочту у него что-нибудь еще.

В моем мире сёрфинг по Википедии выглядит как взятие случайной книги с полки библиотеки или с ресурсов щедрой пиратской братии таким образом, чтобы она оказалась не просто современной, но еще художественной, написанной журналистом или специалистом, который начитался материала на интересующую его тему и завязал его на банальном сюжете так, что это похоже на экскурс в прошлое или какую-то область человеческой мысли, который, по большей части, не даст тебе ничего, кроме поверхностных представлений занудного энциклопедиста, которому кажется, что вишенкой на этом пресном торте станут несколько изящных цитат. Читать триста страниц куда интереснее, чем то вранье, которое насобирало "коллективное образованное", указав для фактчекинга три источника, которые ссылаются друг на друга и все являются родственниками-близнецами, случайно нашедшими друг друга на виртуальных просторах где-то в этой теме. Именно такой книгой является "Утонченный мертвец". Она про сюрреалистов, но в ней нет ничего про сюрреализм, кроме распределенного по тексту списка знакомых и не очень имен, названий произведений и цитат. Это единственные ценные вещи, которые даст любая энциклопедия.

Название книги объясняется одним из героев: это игра, в которой несколько игроков рисуют человечка, загибая нарисованное, чтобы его не видел следующий рисующий. При развороте получается непредсказуемый результат. По идее именно так должна была задумываться не только данная книга, но и книга одного из описываемых в ней писателей, который для пущей сюрреальности затеи задумает приглашать к себе позирующих для его романа людей, а сюжеты будет определять по раскладам гадательных карт.. Фигурой рисующегося человечка становится предмет любви - девушка, изначально оказавшаяся машинисткой в меховой фирме, а потом весьма любопытной особой, играющей в любительском театре Марию Антуанетту, интересующейся модой, литературой и самостоятельно конструирующей себе платья для костюмированных выступлений. Она ищет свое отражение в этом мире, наблюдая за образами литературы и кино, и в музее восковых скульптур ее интересует только комната с зеркальными стенами, а к концу книги она встретится у "Королевства кривых зеркал". Она вписывается таким образом в воображение тех, кто создает эти образы-отражения, иконы абсурда и становится камнем преткновения не только для рассказчика, но и для некоторых его друзей по кружку британских сюрреалистов. Появившись из тьмы ощущений героя, который шел по городу в повязке для сна, она начинает завоевывать не только его воображение. Единственным проигрышем образа Кэролайн было явно германское имя (обозначающее "свободный человек" и перекликающееся с идеями сюрреалистов о приобретении свободы через перешагивание за рамки восприятия мира, а позже - послевоенного освобождения народов от влияния нацизма), а хотелось бы русское, ну так, потому что у Дали и Пикассо были русские жены, Бретон влюбился в сумасшедшую девушку Надю в психиатрическом отделении, а Россия сторонниками власти большевиков считалась страной будущего. Это если иди по возрастающей градации безумия.

Вообще, интересным моментом книги является только один факт - обратный сюрреализм. Сейчас объясню. Дело в том, что рассказчик, написавший данную книгу, сделал это для того, чтобы найти пропавшую возлюбленную. При этом ничего сюрреального в этой книге нет абсолютно - все написано предельно четко, ясно, без какого-либо бреда, кроме похотливых желаний и любовных стремлений. Все, что можно причислить к методам сюрреалистов, озвучивается в диалогах и никак не влияет на мыслевыражение рассказчика. Что плохо, так это очевидность того, что книгу написал современный автор, дистанцированный не только от описываемой эпохи, но и от того общества, которое он взялся описывать. Однако подразумевается, что рассказчик и есть автор, а прикол его бессознательного состоит в том, что ему снятся сны типичного мелкого буржуа, простого обывателя своего времени, который каждый день ждет автобуса и ходит на рутинную работу, чтобы получить средства на использование благ цивилизации. Все, что у него вписывалось в контекст сюрреализма, наоборот происходит в сознательном состоянии, и он сам это отмечает для себя. Он совершенно сознательно разрабатывал сюжеты картин, представляет фантастические сочетания, а во время войны буквально видит сюрреализм наяву - перед ним стояли живые картины лестниц, уходящих в небо, расплавленных после бомбежек восковых скульптур, водопады из раскрошенных кирпичей, мечущаяся в огне лошадь на горящем мясном рынке. Критическое осмысление бредового по объяснениям Дали, для персонажа книги становилось полным возвратом к обыденному, а в тот момент, когда рассказчика признает вменяемым психологическая экспертиза, можно предположить, что именно тогда он и сходит с ума - переносит свое Я в область своего абсолютно нормального бессознательного. Новые смыслы? Какие новые смыслы? Для него магазинная полка со шляпами - уже сюрреалистичный образ, потому что в нем предметы обихода вырваны из бытового контекста. Зато ему не нужны были его отражения, потому что вариант Рене Магритта с отражением спины, а не лица, выглядит куда целесообразнее, в обоих случаях отражение не является его личностью или хотя бы лицом.

Трагедией банального любовного треугольника "Утонченного мертвеца" становится выбор девушкой того человека, который в реальности жил манипуляциями с помощью иллюзий, а не сомнительными методами сюрреализма, а в своем воображении превращал женщину в чудо, а не рисовал там идеалы обыденной семейной жизни. Как будто всего-то и надо женщине, что ощущение веры в чудо, где чудо - она сама, а мужчина - волшебник, который знает секреты чудес, но сам слаб перед властью чудесного. Отражение себя она могла найти в безопасных зеркалах, а не в опасных глазах гипнотизера, заглядывающего в бездну. Но в какой-то момент могло казаться, что писатель и художник, отражаясь друг в друге идеями их воплощением, оказывались разными личностями одного человека, между стеклянными поверхностями которых оказывалась женщина.

Как сказал один из членов вымышленного автором кружка сюрреалистов, их метод и строится на шутке. Он же отмечает, что люди, живущие обыденной жизнью, куда умнее и интеллигентнее художников и поэтов, которых один из коллективных мифов вознес в ранг элиты. Книга его единомышленника, посвященная Кэролайн (ей же посвящается книга автора-рассказчика), начинается эпиграфом: "Любить умную женщину - удовольствие для педерастов". Обоих героев их друзья до появления Кэролайн считают любовниками. На этом как будто и построен роман. Вполне вероятно, что он об одиноком гее с раздвоением личности и его выдуманной девушке, созданной воображением для изощренной малакийной содомизации посредством опыта измены, либо всего лишь о женской ипостаси внутри героя. Вывод: не все, что строится на удачной шутке, причем про гомосексуализм, можно завязать с сюрреализмом. Очень не хватает аутентичности.

Я всегда знала, что у сюрреалистов необычное мышление. Они не специально так рисовали. Может, и рады по другому, но не очень-то и хотелось. Некоторые мысли отсюда я запомню и буду выдавать за свои, если выдастся случай поумничать «на тему». Какие? Например, что сюрреализм и фашизм одного поля ягоды. Один предвестник второго. Предзнаменование. Одного поля ягоды, потому что настойчиво привлекали к себе внимание, бежали в одной упряжке по одной полосе времени.

Или, что сюрреалисты просто напросто неврастеники. И весь этот их сюрреализм просто арттерапия нездоровых людей. Тут можно обобщить и сказать то же самое про искусство в целом. Одни нездоровые творят, другие, здоровые и нездоровые потребляют. Понимают или не понимают - тоже тест на здоровость, но уже потребителя.

Со мной явно что-то не то, мне вечно понятны размышления героев, которые в финале признаются автором кхм… не совсем душевно здоровыми. Верю им! Читаю, читаю, думаю вот какой умный, а! А он бац! И псих.

Например, пошел наш герой к психоаналитику, а тот ему и говорит, что проще надо быть и не надо считать себя исключительным. Допустим, он прав и все человечество признает это за истину, примет на подкорку подсознания, станет проще и без единого исключительного индивида. .. Остановите, я выйду!

Еще мысль. Все представители художественных школ того времени имели навыки классического письма по холсту. То есть, если Матиссу поручить нарисовать обыкновенный портрет, пейзаж или натюрморт, с передачей естества натуры, максимального сходства, он бы нарисовал. Все они умели рисовать, а рисовали так, как будто не умели. До чего доводит страсть самовыражения! И нам это нравится!

Еще. Все нормальные хотят быть чуточку ненормальными, а ненормальные не хотят быть нормальными. Они просто не понимают - каково это, быть нормальным? Достопочтенным гражданам хочется одним глазком посмотреть в бездну, а исключительным не до нормальности, на них смотрит бездна.

Касательно сюжета и расстановки сил. Полагаю, что роковая женщина этого романа тоже ненормальная, и нормальность ее нам навязывали. Это если принимать на веру повествование нашего психа. Если не принимать, то и обсуждать нечего. В самом деле, не бред же сумасшедшего обсуждать с его снами. Хотя, он гармонично вписался в бредовые полотна сюрреалистов и если хочется поговорить о сюрреализме почему бы и нет?

В оригинале книга Роберта Ирвина называется "Exquisite Corpse". То есть точно так же как одна из известнейших книг Поппи Брайт. Хотя Ирвин издал свою на год раньше, чем Брайт, на русском сразу вышел "Изысканный труп" Брайт (2005 и 2007 соответственно). При этом издали его в знаменитой "желтой серии", то есть в серии "Альтернатива" издательства "АСТ". Понятное дело, что для продвижения своих книг они не могли дать им одинаковое название. Вот так и появился "Утончённый мертвец" Роберта Ирвина, хотя логичнее было перевести название именно его книги "Изысканный труп", потому как именно под этим названием нам известна игра сюрреалистов, которая упоминается автором.

Возможно, вы играли в школе в игру, распространённую в кругах сюрреалистов и даже не знали, что это она. Иногда суть "Изысканного трупа" сводится к тому, чтоб нечто нарисовать (один человек рисует голову, другой -шею и т. д.), иногда - к тому, чтоб получить неожиданную фразу (один участник пишет прилагательное и загибает бумажку так, чтоб написанное не было видно, другой – существительное, потом глагол и так далее). Во втором случае может получиться то самое "Изысканный труп хлебнет молодого вина".

Роберт Ирвин решил сыграть в нечто подобное сам с собой. Автор взял имена и факты из жизни известных сюрреалистов в разных пропорциях (например, Дали упоминается вскользь, но вот Бретона вспоминают регулярно), богемность и декаданс, творческие поиски людей в промежутке между двумя мировыми войнами, любовную одержимость, немного гомосексуальности и сексуальных экспериментов – и хлебнул молодого вина. Или же создал его, чтоб хлебнул читатель.

Книга написана от лица некого художника-сюрреалиста, который знакомится с девушкой, далекой от круга его друзей и знакомых. Она машинистка, играет в любительском театре, не мучается творческими поисками, но при этом ее привлекает странный, непохожий на ее собственный, мир сюрреализма.

Кроме того, что Роберту Ирвину удалось передать суть сюрреализма (вот правда: если человек никак не может уловить, почему возник сюрреализм и что это такое – эта книга сможет всё прояснить), ему ещё удалось показать суть желания как такового. Этот смутный объект желания, да-да.

Мне очень понравилось то, что в книге подаётся идея о сюрреализме как направлении текстовом. Не смотря на то, что мы знаем сюрреализм в живописи и сюрреализм в кино и, вероятно, можем говорить о них с большей уверенностью, чем о сюрреализме в литературе, тем не менее в этом направлении отлично отражена установка "Всё есть текст". При этом мир оказывается не просто заполненным знаками и символами, но эти знаки и символы постоянно меняют своё значение. Так творится языковая игра, художник-сюрреалист закономерно становится писателем.

Прекрасно также и акцентирование внимания на том, что в рамках нацистского восприятия реальности сюрреализм как раз получил ту самую остроту "Я – бунт". Я бы вообще сказала, что у нацизма (как и других радикальных идеологий) есть нечто общее с сюрреализмом: ты берёшь реальное и преобразуешь его через нереальное в некую новую реальность. Расщепление атома, ядерная энергетика, ядерное оружие – тоже кисти, которыми творится некий новый порядок.

Что касается желания, то в "Утонченном мертвеце" оно тоже представляет из себя некого слона на длинных и хрупких ногах, некую текучесть часов и полет пчёлы за несколько секунд до пробуждения. Читатель сталкивается не только с людьми, которые постоянно меняют партнёров (в том числе и находя их в собственной компании), не только с идеологом группы сюрреалистов (женатым, да; это уже вопрос о рамках для свободы), который кончает жизнь самоубийством во время оргии, не только с необычными практиками а-ля канибализм (речь, скажем, про облизыванием тела своего партнёра без непосредственного полового акта), но и с гораздо более тонкими вещами из области влечений.

У главного героя есть друг. Он, конечно, тоже сюрреалист. И он гей. И он ведёт себя так, что в группе сюрреалистов складывается впечатление, что у него с главным героем книги есть романтические отношения. А этих отношений нет. В том числе и из-за того, что главный герой гетеросексуален.

Герой влюблён в женщину, которая сразу положительно реагирует на его знаки внимания, но позже отвергает его и исчезает в неизвестном направлении. Всю книгу мысли о ней и уничтожают его и позволяют ему жить. Это тоже то самое выстраивание незримого на обломках зримого.

В финале оказывается, что друг героя (гей, да) влюбился в неё и возжелал заполучить. И заполучил. Вот здесь весьма интересное совмещение желания как утраты не просто контроля, но самого себя (он же теряет идентичность, связанную с сексуальностью!) и желания как воли (он бежит на войну от этой женщины). При этом здесь есть утрата, которая становится обретением (теряю друга и получаю женщину, теряю связь с мужским и обретаю с женским), но есть и обретение незримого, возникающего на обломках зримого (гомосексуальный человек не получает того самого мужчину как тело и дух, но при этом обретает его как порыв, который был направлен на женщину).

Я не знаю, было ли мне хорошо с "Утонченным мертвецом" из-за того, что автор – у него, кстати, прекрасное образование – многое вложил в книгу или из-за того, что я сумела многое извлечь из себя, рассматривая себя в отражении этого текста. Так или иначе, но вы тоже можете попробовать увидеть нечто внятное в потоках исчезающей реальности.

Come feed the rain
Cos I'm thirsty for your love dancing underneath the skies of lust
Yeah feed the rain
Cos without your love my life ain't nothing but this carnival of rust
© Poets of the Fall

Это история-обращение художника-сюрреалиста к женщине, которая пятнадцать лет назад внезапно исчезла из его жизни. Это его исповедь и мольба к ней о ее возвращении, это признание в любви длиною в роман.
Два мира в книге соприкоснулись: мир сюрреализма и буржуазии. Два мира двух людей, которые никогда не пересекались и, возможно, сложись обстоятельства иначе, никогда не пересеклись бы. Случайность, которую возвели в предназначение, objet trouvé, изменившая жизни (поиск закономерностей в случайностях еще один предмет изыскания сюрреалистов и он обыгрывается в романе Ирвина).
Почему-то очень легко получается представить себя на месте человека, который впервые открывает для себя мир скуки универмагов и машинисток. Проникаешься восхищением отделом шляп. Ты прошел какую-то границу, и ты уже в другой вселенной, которая всегда находилась рядом, но ты ее никогда не замечал. А порталом в тот мир оказалась женщина.
Сюрреализм в двух его проявлениях – в литературе и живописи. И здесь сочетание двух миров: те и то, что существовало в действительности, и вымысел Роберта Ирвина. И их параллели. Братья Серапиона (название заимствовано из сборника новелл Э. Т. А. Гофмана) - объединение писателей, существовавшее в России в 1921-1926 годы, превращено по воле автора в еще одно братство в Лондоне в 30-е годы, они по роману последователи друг друга, коллеги. Правда, ко времени, описываемому в романе Ирвина, братство в России перестало проводить собрания. Еще одно совпадение-параллель: в пабе в Сохо Де Квинси встретил проститутку Анну, а Каспар Кэролайн. И, тем не менее, утверждения в книге не перестают звучать убедительно. Так среди персонажей нередко встречаются знаменитости того времени, и не только сюрреализма. Совершенно естественно «братья» сталкиваются в одном из пабов с вернувшимся с войны в Испании Оруэллом; на выставке встречают Сальвадора Дали, Поля Элюара с супругами, в Париже Каспар знакомится с Андре Бретоном. Большинство произведений сюрреалистов, которые упоминались в романе, существуют на самом деле, среди них как изюм в кексе, вкраплены придуманные Ирвином названия работ братства.

С каждой страницей, погружаясь в мир художника Каспара и его любви, я боялась потерять то очарование, которое успела приобрести книга в моих глазах. От этой страсти к женщине, от взаимности и от моего ожидания, что скоро всё рухнет, нервы начинали звенеть, как струны. Это был гром и молния. Мир раскололся.
И особенно неприятно то, что тебя все обвиняют в том, что ты не совершал. Тебя считают чудовищем только из-за того, что ты не такой как все – живешь в собственной вселенной, а настоящее чудовище бродит среди людей, сливаясь с повседневностью, сливаясь с добропорядочностью, маскируясь под того, каким его хотят видеть люди. А ты, Кэролайн, так хотевшая прикоснуться к стране грез и фантазий, чудес и мечтаний и проникшая в это, на деле испугалась, возможно не поняла, потому что это могло быть лишь твоей прихотью. Снова вернулась к тривиальности к шуршащей обертке, скрывающей зло, и прыгнула в бездну с головой. Ты – сводящая с ума, ты – муза художника. Ты – призрак реальности, ты – стремление к пустоте! Ты – исчезнувшая! Ты – улика, доказательство! Ты – обвинение и оправдание. Ты – бесчестие и святость. Ты манипулируешь,и тобой манипулируют. Ты – женщина!
Но как ты могла сбежать и так подставить Каспара? Ты скрыла от всех своего денди Клайва, а выставила Каспара своим соблазнителем, который не прикоснулся к твоим глубинам, хотя так жаждал этого.
Но, конечно же, Каспар, скорее всего, не осознавал до конца, в чем его обвиняют ее родители и приятельница, и вряд ли, даже осознай он это, стал пытаться убеждать их в своей невиновности. Это её очернение его без слов было песчинкой по сравнению с её потерей, возможно навсегда. Выходит, что не так она и любила Каспара, как Клайва, раз позволила сделать это с собой. И она не хотела, чтобы кто-то обвинял Клайва в его преступлении против ее чести, зато художнику-сюрреалисту, это повредить не может. Хотя в глазах читателя такая позиция кажется не лезущей ни в какие рамки. Возможно, это была месть женщины мужчине за его любовь, за любовь раба, за проявленные презрение и ненависть к нему во время их встречи перед её уходом. Попытка еще наказать и оскорбить, а может быть, желание лишь отвратить его от себя. Однако, по всей вероятности, ей было все равно. Безразличие к его судьбе вот, что двигало ею.
Роман заставляет останавливаться и думать, что же все-таки происходит? Как бы мне не хотелось сконцентрироваться только на сюрреализме, все равно возвращаюсь к психологии людей и их поступков. А страдания, поиск, падение героя усиливают сопереживание почти до слияния состояния душ, разве есть люди, которые не теряли любовь, и когда казалось, что смысла жить больше не существует, что вся жизнь в ней или в нём? Когда плачешь от упоминания имени, когда проходишь один, там, где ходили прежде вместе.
Еще параллель, которую нельзя не отметить в романе, строящемся на параллелях и совпадениях. Один из друзей Каспара – Оливер писатель и иллюзионист, подвергся недугу, напоминающему недуг Каспара, правда, случилось это с ним еще до того, как пропала Кэролайн. Только Оливер бежит, а Каспар ищет. Оба сошли с ума от любви. Иногда мне кажется, что это один и тот же человек, и что это лишь проявление диаметральности желания, когда человек не понимает, чего хочет то ли бежать от, то ли бежать за. Когда разрывает на части.

Прости меня, читатель этой рецензии, все что я тут несу, это лишь мои размышления по ходу книги, это лишь мои домыслы и попытки рассуждать и предугадывать. Ты, должно быть, думаешь, что я пересказываю тебе весь сюжет? Нет, прости меня еще раз, я вожу тебя за нос, как водит за нос Ирвин Каспара, а Каспар водит за нос нас.
На самом деле в этой книге все то, о чем я размышляла чуть выше, оно трансформируется, постепенно изменяется, нам открывают сведения на замену, мы начинаем сомневаться в реальности Кэролайн, вплоть до сомнения в существовании того Каспара, который предстает на страницах романа. Тот треугольник «Каспар-Керолайн-Клайв», к слову, его нет, он – домысел одной стороны. Только эта женщина - она ключ. Она – живописец, режиссер и сценарист, а весь мир это ее декорации. Она актриса жизни. Она была так недолго с нами, но создала после себя столько иллюзий у множества людей.
Гайки закручиваются дальше некуда, что есть воспоминания, а что лишь замещение. Возможно, Каспар псих, все его попытки загипнотизировать реальность и заставить видоизмениться по его желанию, а желание – это вернуть Кэролайн, в конце концов, привели лишь к осознанию, что он не венец природы, и еще попытка, которую он разрешил себе - эта книга-обращение.
И когда я наконец дочитала свою книгу, я приняла боль Каспара на себя. Но не ее, только не Кэролайн...

Порой кажется, что недосказанность оставляет надежду. Даже когда герой почти умер, ему могут оставить шанс, оборвав повествование. Это не тот случай. В конце все ширмы открываются, собственно об этом написал Каспар в своем обращении к читателю в начале романа. Тот, кто считал себя первой скрипкой, оказался пятым персонажем. Тот, кто казался убитым, восстал из мертвых. Любовь съела тебя, Каспар. Эмпатия просто зашкаливает, это так ранит, когда узнаешь, что в жизни того человека, которого ты считал судьбой, ты был всего лишь статист. Во всей нашей жизни мы исполняем роли статистов. Только в театре наедине с собой мы примы. Только для себя мы гении и жемчужины коллекции человечества. В остальном это впечатление проходит. Может быть, только мать-ребенок являются исключением, реже отец-ребенок. Даже жена-муж теряют это чувство исключительности друг друга с годами. Всегда в конце ты остаешься один.

Книга с названием как и у картины писателя, который является художником-сюрриалистом, ну или являлся. Со слов автора, это книга антивоспоминания, антибиография. Насчет второго соглашусь, насчёт первого очень спорно.
Книга поиск утраченной любви, книга сюр, книга потерянных надежд и утраченных мечтаний. Книга утрат, трагедий и жести. Книга потери себя и поиска себя же. Ожившие галлюцинации, мертвые начинания. Встреча с Дали, Галой, Оруэллом. Угроза второй мировой. Безвыходность, безнадежность, тлен, мрак, сумасшествие и призрачная надежда, которой суждено потерпеть крах.
Оргии, наркотики, разврат и самовыпил. Отрицание и принятие. Принятие и отрицание.
Немножко истории сюрреализма как такового и жизни сюрреалистов в частности. И очень мутный финал. В плане не понятно открытый он или нет, глюкануло гг или нет, правда это все или сюр...
В общем я такое люблю