Хроники Нарнии

Я долго сомневалась, продолжать ли знакомство с этой серией, первая часть которой стала для меня, наверно, главным разочарованием года. Но решила, что раз уж стоит на полке бумажная книга, то не пропадать же добру, хотя для меня она явно не стоит уплаченных за нее денег. Ни о каком желании узнать, что же было дальше или о чем там еще можно писать, речи не идет. Продолжаю исключительно из принципа.
Не то чтобы эта часть понравилась больше предыдущей, скорее, я уже была готова к тому, что не стоит ожидать ничего захватывающего, и читала спокойно, без отрицательных эмоций. Здесь, слава богу, куда меньше религиозных мотивов, целования львиной гривы и бессмысленного ребячества. Сразу видно, детки повзрослели. Хотя с хронологией вообще творится полный кавардак, я старалась не зацикливаться и не забивать голову, но очевидно: о продуманности и речи нет, автор просто творил что хотел. Нет, мне как раз понравилась идея с перемещением детей в разные временные эпохи, но вот это они правили долго и справедливо, потом исчезли, а через тысячу лет вернулись снова детьми меня убивает.
Опять же, то что бросалось в глаза и раньше - простой, даже примитивный язык. Как бы намекает, что слишком уж поздно я взялась впервые читать эту "волшебную сказку".

Это восхитительно. Это просто восхитительно. "Последняя битва" - одна из самых любимых в цикле. Мне финал представляется вполне логичным и естественным. Всё пришло к своему завершению. Ну, как сказать, к завершению, скорее - к началу. Сцены, которые,вверх и вглубь - я просто обожаю. Когда из совсем уж доисторических времён выходят герои, которые видели рассвет Нарнии - это чудесно. Помню, одна знакомая прочитала эту повесть раньше меня и, чуть не со слезами, сообщила, что Нарния погибла. Я немедленно прочитала сама и успокоилась. Как можно было не понять? Чему её только учили в школе?

Есть только одно "но", которое меня всегда огорчает. Сьюзен. Я считаю, что К. С. Льюис поступил с ней нечестно. Ладно, она перестала верить в Нарнию, ладно, она лишилась возможности бывать в ней. Но, ведь, получается, что раз все герои умерли по-настоящему, их родители, и Полли и Диггори, значит, Сьюзен осталась совсем одна? Аслан сделал так, что они все её киданули навсегда? Ведь, они теперь будут жить и блаженствовать вечно, а куда попадёт она после смерти? Чувствую бессильную злобу.

Читать книгу и не видеть в ней как главных героев Питера и Сьюзен довольно непривычно. На первый план выходят трое детей: Эдмунд, любимица Аслана Люси и Юстэс Вред, чья фамилия в начале повести была очень и очень говорящей.
Удивительно, как путешествие в страну Аслана меняет людей: Юстэс меняется (сначала внешне, потом внутренне), дети Певенси взрослеют. И к сожалению, не на все в книге можно найти ответы. Например, как лорд Руп оказался на темном острове? Понятно, что выбраться оттуда они смогли благодаря вере в Аслана, но начало...
К слову, самым привлекательным персонажем стал мышь Рипичип: отважный, добрый, мудрый. И бесконечно преданный Аслану.

Кажется, у меня намечается традиция – перед тем как приступить к написанию научной работы, нужно воспеть хвалу выбранному произведению на Livelib. Года полтора назад это был «Властелин колец» Дж. Р. Р. Толкина, а теперь – «Хроники Нарнии» К. С. Льюиса. Всегда читала собрание повестей по-английски (потому что, к сожалению или к счастью, открыла для себя это замечательное произведение слишком поздно – уже в юности) и в порядке написания, так что не буду отступать от привычек и в данном вопросе.

В литературоведении существует такое понятие, как рама произведения. Под этим термином понимаются те элементы, которые графически отделены от основного текста и создают у читателя установку на эстетическое восприятие. К ним относятся заглавия, эпиграфы, посвящения, вступления, комментарии, прологи, эпилоги. Если ориентироваться на общее название цикла, то перед нами сказка, главным «персонажем» которой является вымышленная страна Нарния, ее судьба, а все остальные герои (главные или второстепенные) становятся винтиками в этой «машине». И действительно, на протяжении повествования мы видим, как меняется климат этой страны (зима vs. лето в первой части), география (материк vs. остров во второй части, части света), узнаем волшебные законы данной страны, мы видим ее рождение и смерть.

С одной стороны, место действия определено – это Нарния, с другой стороны, из книги в книгу хронотоп неизменно меняется: сначала мы в лесу, после в открытом океане, затем под землей, далее в пустыне. Самые большие вопросы вызывало у меня «рваное» течение времени, но «Хроники Нарнии» не являются научной фантастикой, а в сказке/фэнтези автор может позволить себе творческую свободу.

Центральный образ всех частей – лев Аслан, описание которого всякий раз вызывало бурю эмоций, обожание, любовь, вдохновение. Я словно тот самый мальчик Лоренс, который любил льва больше, чем Иисуса. Из повести в повесть повторяются одни и те же детали в описании зверя: его большие размеры, желтизна, граничащая с яркостью, бархатные лапы, мягкий язык, ровный, глубокий голос, теплое дыхание.

Дальше...

Если уж я упомянула с самого начала «Властелин колец», то не грех будет сравнить два текста (сопоставление напрашивается уже на основе истории текстов: они писались и публиковались в одно и то же время 40-50х годах XX века, а их авторы на тот момент были уже не только коллегами, но и друзьями). «Властелин колец» эпичен, спокоен, глубок: нельзя сказать, что происходит уж очень много событий, зато герои часто спорят, философствуют; описания (позвольте отметить: именно пейзажи) подробны и обстоятельны. Вместе с тем «Властелин колец» несколько однообразен (и это слово употреблено здесь в нейтральном смысле): Толкин соединяет кельтскую и скандинавскую мифологию, добавляет собственных вымышленных существ (хоббитов), но все они равноправны. «Хроники Нарнии» - эдакий карнавал, маскарад, праздник и феерия: действие здесь куда более динамично, Льюис знакомит нас больше с фауной вымышленного края, героев (не только главных, но и упоминаемых) очень много, к тому же они пришли из совершенно разных мифологий: кельтской, античной. Если у Толкина эпичность создается за счет большей детализации, то у Льюиса это достигается с помощью количественного увеличения событий, персонажей, предметов.

Перечисленные особенности «Хроник Нарнии» объясняются фактором адресата. Хотя Льюис и утверждал, что плоха та сказка, которая нравится только детям, история больше всего понравится читателям лет 8-10. По этой же причине в тексте так ярко явлены образы автора («я») и читателя («ты»), то и дело Льюис сопоставляет те или иные волшебные образы и явления с бытовыми предметами, знакомыми детям.

Еще одна проблема, возникающая при анализе «Хроник», - религиозный подтекст. Признаюсь, не очень люблю данные мотивы в миметических произведениях (хотя на данный момент правильнее сказать – не любиЛа, поскольку поняла, что библейские отсылки есть в 90% текстов). Однако в сказках данные мотивы мне не мешали никогда, напротив, было интересно угадывать и разгадывать данные аллюзии. И, пожалуй, произведение К. С. Льюиса даже вдохновило обратиться к Библии. Произведение несколько дидактично, но благодаря тому, что религиозные отсылки подаются в иносказательном виде, морализаторство отсутствует.

«Лев, колдунья и платяной шкаф» / The Lion, the witch and the wardrobe (1950)
Вместе с воспоминанием о первом впечатлении от первой части на ум сразу приходит «Снежная королева» Г. Х. Андерсена. Действительно: злая тетка (Белая Колдунья), погрузившая страну в вечную зиму, соблазняет маленького мальчика (однако по Эдмунду с самого начала, еще до того, как он попал в Нарнию, видно, что он достаточно язвителен, высокомерен, резок – по общению с Люси, например). При этом одним из способов манипуляции становится волшебный рахат-лукум, свойства которого очень напоминают наркотики, а подобные предметы появлялись в детской литературе и раньше: во «Властелине колец» признаками наркотика обладает кольцо, в «Мэри Поппинс» появляется увеселительный газ.
Считаю, что все-таки повесть и стоило читать первой, поскольку тогда сохраняется магия не просто узнавания, но и открытия.

«Принц Каспиан» / Prince Caspian (1951)
Одна из не самых любимых частей для меня. Во-первых, она несколько однообразна, хотя повести почти всегда строятся по общим законам: герои попадают в Нарнию – что-то или кого-то ищут, спасают – воюют, сражаются – дискотека – спокойствие, целуются-обнимаются. Здесь примерно так же за исключением того, что изрядная часть глав – это, во-первых, огромный флэшбек (все по той же причине – скачков во времени), а во-вторых, это вместе с тем рассказ гнома.
Больше всего запоминается сцена прихода Аслана, радость, испытанная Люси и Сьюзан, встретившими его. Мотив невидимости, связанный с мотивом веры и неверия, переходит из книги в книгу: далее, например, в «Лимбе» из последней части «слепыми» окажутся гномы, в третьей части невидимыми будут и Аслан, и волшебник, и охлотопы.

«Покоритель зари, или Плавание на край света» / The Voyage of The Dawn Treader (1952)
Когда читала книгу в первый раз, данная часть стала самой любимой: она самая радужная, оптимистичная, увлекательная, интригующая. При чтении во второй раз почему-то показалась несколько затянутой. Здесь гораздо больше описаний, чем раньше, они гораздо подробнее. При описании моря Льюис показывает, как все искрится вокруг, изображает буйство красок и цветов.
По сути данная история – «роман пути», герои движутся от острова к острову (очень английская такая тема, точнее топос), разыскивая пропавших лордов. Однако в центре повествования так или иначе стоит Юстэс Вред, который немного напоминает хоббита Бильбо Бэггинса своими капризами и истериками, нежеланием мириться с несколько неприятными условиями, чтобы узнать что-то новое. И по иронии судьбы именно Юстэс, отрицавший существование волшебных миров, сам становится частью этого мира, превратившись в дракона – самый любимый эпизод, пожалуй, из всего цикла.

«Серебряное кресло» / Silver Сhair (1953)
Данная часть, увы, прошла совсем мимо. Здесь сталкиваются сразу несколько оппозиций: «большое – маленькое» (великаны – гномы), «верх – низ» (огромные замки великанов – подземный мир). Самая яркая сцена – общение с глухим гномом. А вот квакль-бродякль показался странным персонажем, эдакий Том Бомбадил нарнийского разлива.

«Конь и его мальчик» / The Horse and His Boy (1954)
Данная часть самая не любимая и самая сложная. Она стилизована под восточные легенды (в принципе не «моя» тема), язык сложен: инверсии, устаревшие слова. Сюжет, кстати, снова повторяется, уже в третий раз: еще один пропавший принц Кор обретает истинную семью и дом.

«Племянник чародея» / The Magician‘s Nephew (1955)
Невероятно комичная часть благодаря сценам появления Джадис в нашем мире, посадке дядюшки Эндрю в качестве дерева в землю.
Ну, и опять же самая любопытная и интригующая: было интересно узнать, как рождался данный мир.

«Последняя битва» / The Last Battle (1956)
Мрачность данной повести, как говорится, зашкаливает: множество пугающих моментов, краски сгущаются, свет меркнет. Невероятно грустно было расставаться с Нарнией (хотя и понятно, что она никуда не исчезла).

«Хроники Нарнии» - мое персональное разочарование лета. Книга, которую я воспринимала по чужим восторженным отзывам, как мастрид, мастхэв и всякий прочий маст, оказалась немногим интереснее туалетной бумаги. Плоская, картонная, скучная, однообразная. Даже перечисления неприглядных эпитетов жаль, если честно.

Я обожаю детские сказки и нахожусь в вечных попытках раскопать чего-нибудь этакого, что потом с чистой совестью можно подсунуть детям. Мне доставляет огромное удовольствие смотреть, как разгорается огонь любопытства в их глазах при чтении. Я нежно препарирую каждую книжечку, начиная с «Теремка», читаемого самому младшему любителю книг в нашем доме, заканчивая подростковыми фантастикой, фэнтези и детективами, которые приобретаются для старшей деточки.

Все бумажные пациенты, попавшие в мои цепкие лапы, проходят комплексное обследование:

• сдача анализов на наличие вредоносных вирусов и бактерий в текстах пациента;
• измерение давления, оказываемого текстами пациента на неокрепшую психику читателей;
• ЭКГ, измеряющего учащение сердцебиения от текстов пациента;
• измерение пульса при прочтении пациента;
• изучение узоров кожных покровов (это я про обложку, если что);
• и т.д.

  Так вот, в случае с этим пациентом могу сказать – он скорее мертв, чем жив. Приключения Колобка меня взволновали больше, чем все эти преклонения перед златогривым Асланом и картонные битвы со Злом. Эта книга далека от эталона сказочности и волшебности так же, как я далека от полетов на Луну.

После недавнего разговора с подругой вспомнила об этой повести.
Надо сказать, что эта - моя любимая часть из цикла о Нарнии. В этой истории уже появляются мотивы умирания того мира Нарнии, к которому привыкаешь в первых повестях. Но это только придает истории свой особенный шарм.
В повести мы вновь встречаемся с Юстасом и знакомимся с его подругой Джил, которые становятся нашими проводниками до самого конца. Атмосфера школы, где учатся дети, передана впечатляюще, что заранее настраивает на гораздо более мрачный лад, чем то, с чем мы встречались ранее в Хрониках Нарнии. И дальше история развивается по тревожному сценарию: Джил не запоминает пророчество, Каспиан, только что, в предшествующей книге, юный и прекрасный король, уже несчастный и старый, очередное появление всем известной колдуньи и, разумеется, ввод Зудня, пессимистичного, ироничного, абсолютно не характерного для предыдущих повестей персонажа. Новая история о Нарнии выходит на иной уровень - это уже декаданс, история, предвосхищающая конец, история упадка. Но это и делает ее особенной. Сказка, то и дело грозящая стать страшной, становится только интересней. Так что я от души рекомендовала бы ее любителям мрачных сказок, особенных атмосфер и счастливых, но тревожных финалов. Определенно, это повесть, стоящая особняком в цикле - не такая прямолинейно-христианская, как последняя, и не такая чудесно-сказочная, как предыдущая. Для меня это лучшая часть, идеально выдерживающая баланс льюисовских идей и настроений.

Саму эту книгу прочитала довольно давно. Одолжила у дорогих родственников, но издание было совсем другое. Перестроечных времён.
А тут в буки углядела это.
В жутковатом состоянии, без супера, но совершенно прелестное.
С детства знакомый и любимый стиль Траугот (я так и не знаю, надо склонять их фамилию или нет).
Волшебная лёгкость и обманчивая простота.
Прозрачность - буквально: персонажи слегка просвечивают друг сквозь друга. И этот стиль кмк идеально соответствует духу сказки - нечто сродни сновидению или грёзе.
Иллюстраций много, большинство - сдвоенные, с занятным эффектом негатива.
И даже несколько цветных:

В общем - читать и гладить :)

Приключения продолжаются!

Эта книга стала для меня третей по счету история, хотя про хронологии она вроде пятая. Это вовсе не испортила мне впечатление о ней. Ведь с каждой повестью эта история нравиться мне все больше и больше.

Кто же будет покорять зарю? Конечно же, Люси, Эдмунд, и новый персонаж Ютас. И уже полюбившиеся персонажи, Рипичип например или принц Каспиан.

Что же особенного в этой повести? Думаю, это то, как меняются персонажи(Ютас изменился очень сильно, и что радует в хорошую сторону), и то, какими смелыми бывают даже самые маленькие из нас(Рипичип хоть и маленький ростом, и может не так впечатляет как кентавры, но смелость и отвага в нем больше, чем у многих других).

Итак, я тоже оправляюсь в плавание покорять зарю. Кто со мной?

Книга моего детства, но не детская книга. Точнее - не только детская. Редчайший случай, когда книгу можно читать лет с пяти и, пожалуй, до смерти, каждый раз находя что-то новое. В первый раз мне их читала мама, и за двадцать два года, что я знакома с хрониками Нарнии, я их перечитывала не меньше пятнадцати раз. А сейчас читаю своему сыну.

Очень добрые, очень светлые книги, полные глубокого символизма. В детстве читаются как волшебные сказки, в старшем возрасте - как философские притчи. На мой взгляд в корне не верно считать из исключительно детской литературой. Если вы почему-то придерживаетесь этого мнения - попробуйте перечитать хроники Нарнии, но не буквально, а с точки зрения символов. Уверена, вам откроются совершенно новые грани книг.