Территория. Роман, повести, рассказы (сборник)

Роман "Территория" открывает читателю мир севера и геологии. Каждый герой книги самобытен, со своей жизненной историей и характером, но все являются сильными и целеустремленными людьми. Автор не романтизирует золотоискателей, а показывает, что успех приносят отдельные, собранные на своем месте люди. Главное отдаваться всецело работе: "В мирное время работа есть устранение всеобщего зла. В этом есть высший смысл, не измеряемый деньгами и должностью". В книге нет захватывающего экшена, быстрой смены действий,все идет размеренно, своим чередом, но читать мне было интересно. Книга наполнена мудрыми мыслями и размышлениями, которые заставляют и читателя предаваться философии, задуматься: "Где были, чем занимались вы все эти годы? Довольны ли вы собой?"

Выбрала эту книгу для чтения с целью окунуться в атмосферу романтики тяжелого труда геологов, освоения пустынных далеких территорий, ежедневного героизма, мужества, смелости, порядочности, приоритета дела над словом. В итоге получила всего указанного сполна.

Девиз героев книги - "делай или умри". Для них работа - основополагающий принцип жизни:

Любят не за деньги - куда их тратить, если ты полгода в тундре, полгода в Поселке без благоустройств с такими же работягами. Любят, как мне кажется, за саму работу, за ее тяжесть, за свободу, за возможность проявить все то, о чем я написала в начале рецензии. Конечно, для кого-то это еще и возможность удовлетворить амбиции, проявить себя, но это все же вторично.

В книге нет показушного героизма, нет экшена, накала страстей или приключений в развлекательном смысле, в ней все спокойно и размеренно. Но цель ее не в развлечении. Самое важное, побудить читателя сравнить свою жизнь с жизнью героев, задуматься:

Снова Куваев забрасывает из уютной квартирки в страну мужчин, бородатых по делу, а не велением моды. Вроде бы за большими деньгами, а на самом деле снова за поиском смысла жизни. За собственным "я" - кто я, что я, для чего я?

Санька Канаев подался на севера за большой деньгой. Хотелось красиво жить, широко гулять, ужинать в Метрополе. Брат Сеня, такое умел в Москве, Саньке его способ не подошел - страшно. Зато говорят, что на севере можно озолотиться за один сезон. И отправляется бывший студент, бывший продавец сначала в геолого-разведку, потом на рыбный промысел, а после и вовсе - в пекари. Не давались деньги в руки - ни на халяву, ни за труд. Вот опыт жизненный - тот приходил потихоньку. Оно и понятно - разный народ на край свет стекается, очень разный. А выживает и приживается - разный, но особенный. Глядишь, и Санька приживется.

Где у человека «свое место»? Если честно, я понимаю людей, которые родились и живут на одном месте. Они любят свой город, здесь их семья, друзья, здесь вся их жизнь. И у них есть однозначный ответ на этот вопрос. Когда у меня спрашивают, где я родилась и выросла или какой мой родной город, я правда не знаю, что ответить. Единственное, что можно сказать точно – последние 23 года я живу в Челябинске. Мои родители – коренные челябинцы, для них тоже все просто: 12 лет они жили не на родине и всегда хотели жить и работать здесь. Однажды с однокурсником мы ждали на заводе, когда нас примет руководитель нашего дипломного проектирования. На стене в коридоре висела огромная во всю стену карта Советского Союза. И вот я ради смеха решила показать ему, где мы с братом родились. Я подошла к левому краю, подпрыгнула и ткнула пальцем в немецкий Дрезден: «Там родилась я». Потом пошла к правому краю и, также подпрыгнув, ткнула в Анадырь: «А здесь мой брат». Однокурсник, конечно, обалдел. Но для меня это никогда не было чем-то странным или особенным, помимо этих географических точек я помню еще несколько, где прошло наше детство. А больше всего я не понимаю выражения «где родился, там и пригодился». Место человека может быть совершенно не там, где он родился, вырос, получил образование или планировал прожить всю жизнь.

Вот и герои «Азовского варианта» Адька и Колумбыч пригодились совсем не там, где бы хотели прожить жизнь. Один даже попытался сбежать на юг, использовать свой «азовский вариант». А молодой Адька был направлен в курортный городок в отпуск с важной миссией: провести с Колумбычем «лечебно-втирательные» мероприятия и вернуть его на Север, где его ждали в очередную экспедицию.

Для немолодого Колумбыча это такая попытка убежать от себя. Причем, он довольно далеко продвинулся в этом направлении – купил дом, развел кур, собираясь провести свою старость у теплого моря. И ему это даже от части удалось. Но всеми правдами и неправдами он пытался перетянуть Адьку на свою сторону, переманить на юг, чтобы было не так одиноко в этом перенаселенном в курортный сезон приморском городке. Пытаясь доказать своему молодому другу, что именно здесь он на своем месте, Колумбыч понимает, где именно и почему его место. А что Адька? А Адька наступит, сам того не осознавая, на те же грабли, что и Колумбыч: можно всю жизнь мечтать о чем-то, стремиться оставить настоящую жизнь, даже можно убедить себя, что твой вариант совсем не здесь. Но только задав себе честный вопрос, можно получить честный и правдивый ответ: твое место там, где ты нужен, там, где без тебя люди как без рук, там, где ты счастлив.

Удивительно светлая лиричная книга без капли слащавости или приторности. Несмотря на тяжёлую ситуацию, с которой начинается действие (спортсмен узнаёт, что в результате травмы начинает слепнуть), здесь нет многословных размышлений, философствования, разговоров "по душам". Всё просто: надо успеть за мечтой. И в этом путешествии герой заново обретает себя.

В повести перемешано прошлое и настоящее, есть и старый дневник, и документы, и просто чужие воспоминания... Но впечатления сумбура не возникает - эта книга кристально цельная и прозрачно чистая. Очень как будто простая и такая пронзительная. Прочитала на одном дыхании.

Сложно писать о таких книгах не то, что рецензию, даже просто отзыв, так как понимаешь, что вложено в книгу: тяжелый, изнурительный, выжимающий силы без остатка труд людей.
Самое главное в таких повестях - это природа, величие и холодность пространства, на котором так мало человеческого, так как прогресс туда еще не дошел и идти ему еще туда очень долго. А люди - это одинокие воины науки и государственной нужды на передовой. И неясно, что на первом месте. Или нет, на первом месте сила воли и стремление доказать себе, всем, что ты можешь, ты знаешь, ты веришь, что ты прав. Главное идти и не сдаваться.
Самую большую симпатию, на мой субъективный взгляд, вызывает Сережа Баклаков, а потом Чинков, объясню почему. Баклаков понятнее молодому человеку - это будущий гений геологии, но еще не гений. Читатель видит, как он раскрывается, этот парень с прекрасными задатками (спортсмен, смельчак, добряк, и что не маловажно - упрямый как баран,действительно такие люди много могут добиться в жизни). И фамилия у него забавная, что ожидаешь, будто она тоже должна вместе с ним переродиться, а имя как у Есенина грустное и серьезное. А еще, если я правильно поняла, то в Баклакове есть что-то от самого Олега Куваева.

А Чинков - это уже Столп Территории - недостижимый и великий, суровый и справедливый. Кумир поколения, за которым хочется идти, к которому хочется стремится, если ты фанат своей работы, даже не фанат, а фанатик, и если ты настоящий мужчина.
Еще мне импонирует Куценко - "личный адъютант Будды", человек-работяга-изобретатель-свойпарень.

Хоть книга и написана в советское время и о советских людях, не представлялись мне, те красные флаги и знаменитые лозунги на фоне белых снегов, не жила я в те времена, оттого представляются мне те же люди, как и сейчас, может быть, только больше идеализированные, больше преданные своему делу. Вообще я вижу,что в этой книге большое место уделено преданности и традициям. Отсюда же мы видим, как ломаются одни традиции и (возможно) рождаются другие, новые, для молодого поколения, ему-то легче ужиться с ними, а ветеранам Территории, которые видят в старых часть своей сущности, к которым они приросли, что оторвать можно только с мясом, очень тяжело. И вот даже свой любимый винчестер Монголов передал Баклакову...
Фактически же, в какой-то момент осознаешь, что вся суть существования, точнее допустимости существования Территории, сводится к деньгам ради денег. Это для государства. А для себя, что эти люди делают для себя? По мне, так ничего хорошего, не жалеют живота своего, гробят здоровье по полной. За это они останутся в истории геологии. И еще они, эти огрубевшие под ветрами, снегами, ледяными водами люди, надеятся, что благодаря их открытиям, жизнь у многих станет чуточку лучше, а это уже много стоит, и можно с гордостью жертвовать собой, но, главное, делать это не по глупости.

"Территория" как-то неожиданно захватывает и не отпускает. Так не хочется говорить - "производственный роман", "соцреализм". Другое, большое слово просится - проза; да с отсылкой к реальным событиям. Романом не назовешь, потому как какой же роман без героя. Кто тут главный герой, за чьей судьбой с волнением следишь: Чинков, с его интуицией и яростным устремлением к цели? честолюбивый Баклаков, чей характер развивается на всем протяжении повествования? Монголов, Робыкин, Капков? Да ведь нет его, героя-то: главный персонаж - это сама Территория. Она тоже так - захватывает и не отпускает, и постепенно для людей, работающих здесь, Большая Земля с её заботами становится чем-то нереальным, ненастоящим. А настоящим остается работа, одержимость ею, а ещё вот это "а ведь мы могем", в котором выражается общий взгляд на жизнь людей, чьи характеры обрисованы в книге.

Эта небольшая повесть певца геологов и всякого разного иного северного люда 50-х – 60-х – 70-х годов 20 века пробила меня на ностальгию о тех временах. Не, сам я за всю свою жизнь был «на Северах» только 2 летних месяца олимпийского 80-го. И вкусил, само-собой, за те месяцы лишь маленькую чайную ложечку той «романтики», о которой пишет Куваев. Но историй – наслушался. Да и на своей шкуре испытал кой-чего.
История же, рассказанная Куваевым – о временах и людях, которые жили в те времена. О журналистах, которые, рассорившись с начальством, уходили в простые рыбаки. В рыбаки-одиночки, живущие на каком-то богом забытом озере долгие месяцы (а то – и годы). Рыбак и пес – вот и вся рыболовецкая бригада. У них даже рации не было, по-моему. О друзьях, делящих друг с другом все – радости и невзгоды, кусок хлеба, диван в условно отдельной квартире. И о человеческой жизни, которая порой в тех краях стоит так недорого – всего один взмах рукой. Рукой, в кулаке которой зажат отточенный как бритва нож.

Я человек-маятник. Иногда, перед тем, как решить какую-нибудь глобальную жизненную задачу (начиная от «что надеть» до «как жить») я очень долго взвешиваю аргументы. При этом я прекрасно понимаю, что решение лежит на поверхности, я его даже вижу, но все равно продолжительное время метаний мне обеспечено. А все потому, что боюсь ошибиться или не хочу принимать очевидное решение. Но вот самое удивительное: самые сложные решения в моей жизни приходили ко мне очень легко. Просто в один прекрасный момент я понимала, что вот так и будет, а по-другому не будет точно. И эти моменты озарения меня никогда еще не подводили. Решение всегда оказывалось верным. Такая вот «бритва Оккама».

Герою повести Весенняя охота на гусей Саньке Канаеву кажется, что жизнь у него труднее, чем у многих. Вокруг него люди зарабатывают «деньги» и тратят их на красивую жизнь, на баб, на «Метрополь». И Санька так хочет, а брат, математик жизни Сёма, только поддерживает в нем эти желания и собственным примером доказывает, что только так и живут «нормально». Но вот внезапно его осеняет: налог на людскую глупость может обернуться сроком по серьезной статье. Так он попадает на Север.

И там находятся люди, которые разделяют его интересы и желания. На первый взгляд. Друг Муханов тоже хочет заработать на «красиво пожить». Его предел желаний – «Волга». Уголовник Фёдор должен понимать про «налог на людскую глупость». А пекарь, похожий на де Голля… он просто пекарь со сложной судьбой, который сидит на холме и два года изучает маршруты перелета гусей.

Но однажды идеальная жизнь, выстроенная в его воображении и неразрывно связанная с авторитетным братом Сёмой, покажется ему такой, какая она на самом деле – никчемной жизнью обывателя. И каждый из его новых знакомых поможет ему это понять.
Муханов:

Фёдор:

А пекарь, похожий на де Голля? Он просто вручит ему мухановское ружьё и свой холм, где два года изучал маршруты гуся.

И озарение к нему придет в полном соответствии с принципом «бритвы Оккама»:

Ничего в жизни не происходит случайно. Хорошо бы мы могли увидеть простое и правильное решение прежде, чем наступит момент, когда уже ничего нельзя будет изменить.

Хорошая книга, чем-то напоминающая книги Санина. Чем-то юность, стремление к походам, романтика дорог... И добрая книга. Природа, сплав по реке, и в конце дороги - дом, который, как будто, именно тебя и ждал.
Правда, Санин мне все-таки понравился больше, там как-то больше внимания уделялось людям, человеческим отношениям.
А еще мне все испортила Жукова, прочитавшая эту книгу. Слушать ее для меня было пыткой. Поняла тех, кто пытается некоторых чтецов убыстрить, Я тоже полезла в плеер, но у меня, увы, не оказалось такой функции.