Бедные люди

В школьные годы вся классика бодро прошагала мимо меня. Нет, я ее, конечно, читала в пределах программы, но ни в моей душе, ни в моей голове ничего не осталось. А сейчас, пройдя определенный путь и получив некоторый багаж жизненного опыта, я чувствую, что готова к ней. Я, конечно, не тешу себя надеждой, что на данный момент пойму всё, что говорили великие, но хотя бы оценить, что это грандиозно, я уже в состоянии.

Начала читать биографию Фёдора Михайловича и поняла, что хочу прочитать все его книги в той очередности, в которой они были написаны. Первый маленький шаг в познании вселенной по имени Достоевский сделан.
Это поразительно! Поразительно, какой надо обладать головой, каким талантом, чтобы в 24 года написать такую книгу. Каким тонким и чутким психологом надо быть. Мороз по коже от такого могучего таланта.

С «Кроткой» я знакома давно и когда-то даже немного поучаствовала в её обсуждениях под другими рецензиями. Но для написания собственного отзыва мне чего-то не хватало. Теперь же я перечитала эту повесть при свете новых знаний о нарциссизме - и все пазлы сошлись. И я готова поделиться впечатлениями, называя вещи своими именами.

На мой взгляд, герой повести – типичный патологический нарцисс (с расстройством личности), но только не грандиозный (классический, открытый), как, например, старуха из «Сказки о рыбаке и рыбке», а скрытый (уязвимый, в маске жертвы). И я намеренно продублировала здесь название своей рецензии к пушкинской сказке, изменив в нём лишь тип нарцисса. Причём скрытый хищник не менее опасен, чем грандиозный, а идентифицировать его гораздо сложнее.

Герой-ростовщик в точности соответствует большинству признаков скрытого нарциссизма. Его отношение к людям – сдержанное или скромное. Грустный, одинокий и всеми обиженный "мученик" не проявляет агрессию явно, его поведение – пассивно-агрессивное. Чрезвычайно склонен этот оборотень к показному смирению и принижению себя. А его излюбленная маска – позиция "жертвы", пострадавшей от несправедливого отношения окружающих. У любого скрытого нарцисса всегда есть в запасе душераздирающие и вызывающие жалость истории из прошлого, когда его незаслуженно обидели. Однако за всем этим прячется самодовольство своей жертвенностью и тихое превосходство. Если же герой-нарцисс и окажет кому-то помощь, то совсем не по доброте душевной, а исключительно из желания признания. Как и у грандиозника, в его сердце живут зависть и месть, а сочувствию и эмпатии там тоже совсем нет места. Самоутверждение, контроль и власть необходимы нарциссам любого типа, но эмоциональное насилие скрытого тирана ещё более завуалировано, причём даже для самой жертвы. Ну, и его нездоровая склонность к манипулированию, конечно, не знает границ.

В начале повести 41-летний герой-абьюзер признаётся самому себе, что уколоть достоинство кроткой девушки и таким образом восторжествовать над ней ему приятно и весело. Несколько позже, полушутливо-полутаинственно отрекомендовавшись будущей жене Мефистофелем, он честно предупреждает, что ничего, кроме дурного, никогда не делает. Но невинная жертва, как это часто и бывает, не придаёт значения таким словам. Кстати, здесь жертва – понятие ситуативное (то есть это партнёр нарцисса, а ещё точнее – его вещь, нарциссический ресурс), а не характеристика личности с психологией жертвы.

Вышеупомянутое сравнение героя-закладчика с Мефистофелем впечатляет и выглядит, как мне кажется, очень символично. Ведь отношения с нарциссом, цель которого – овладение душой жертвы, можно, пожалуй, сравнить с фаустовской сделкой с тем самым дьяволом. Нарцисс-вор всегда пытается принять в качестве заклада душу несведущего партнёра в обмен на пустышку: на своё тотальное притворство, фальшивую любовь и лживые обещания, которые никогда не будут исполнены. То есть фактически хищник грабит жертву, насильно отнимая у неё душу и не отдавая ничего взамен, а затем с нарциссической усмешкой и со зверским аппетитом пожирает украденное.

У любого злокачественного нарцисса внутри творится жуткий персональный ад. И чтобы хоть как-то защититься от страданий, он пытается перенести этот ад на жертву, погружая её в состояние зависимости, беспомощности, неопределённости, нелогичности, неизвестности. И для этого оборотень манипулирует, обесценивает, издевается, использует и выбрасывает людей без сожаления, чтобы не оказаться на их месте.

Будучи крайне скупым по натуре, скрытый деспот не жалел денег на всякие мерзости и уловки: подкуп, переманивание, покупка информации, поиски текущей и прежней подноготной невесты, слежка, показная забота и т.д. Ни о какой влюблённости там нет и речи. На подготовительном этапе изверг остался доволен результатами расследований: «Я тогда смотрел уж на неё как на мою и не сомневался в моём могуществе. Знаете, пресладострастная это мысль, когда уж не сомневаешься-то». Итак, пристальное наблюдение и тщательный сбор данных для изучения потенциальной жертвы окончены - и тут сразу же начинается стандартный цикл нарциссического абьюза.

Стадия идеализации была крайне короткой. Да и зачем же тратить драгоценное время, если жертва находится в безвыходном положении? Надо как можно скорее начинать пить её кровь. Поэтому эмоциональные качели, которые могут раскачать и расшатать даже здоровую психику, пришли в движение ещё до свадьбы. Гордость же невесты нравилась жениху потому, что ломать и унижать гордых гораздо приятнее.

Этот «благороднейший из людей» в период медового месяца нёс о себе полнейшую бредовую чушь, в которую, вероятно, и сам с трудом верил: «Нет, возьмите-ка подвиг великодушия, трудный, тихий, неслышный, без блеску, с клеветой, где много жертвы и ни капли славы, — где вы, сияющий человек, пред всеми выставлены подлецом, тогда как вы честнее всех людей на земле, — ну-тка, попробуйте-ка этот подвиг, нет-с, откажетесь! А я — я только всю жизнь и делал, что носил этот подвиг».

В первые дни супружеской жизни молодая жена наивно пыталась строить близкие и доверительные семейные отношения с «сияющим человеком», но любой нарцисс боится и избегает близости, которая предполагает равенство, а он ведь всегда должен быть выше другого. Ну, и, конечно, патологические нарциссы вообще не способны любить из-за серьёзных проблем в эмоциональной сфере при сохранном интеллекте. Поэтому манипулятор, почувствовав со стороны юной супруги угрозу сближения, вызвавшую у него неадекватную агрессию, незамедлительно применил одну из своих нарциссических тактик и сознательно окатил девушку так называемым "холодным душем": «всё это упоение тут же обдал сразу холодной водой».

Вскоре пришла очередь использовать и широко распространённый метод обесценивания – игнорирование, проявляющееся в данном случае в убийственном и длительном молчании (висхолдинг). Супруг-насильник, конечно, любил обесценивать и унижать свою жертву: «мне при всем этом решительно нравилась иногда идея об ее унижении. Идея этого неравенства нашего нравилась...». Выходить из квартиры на улицу без мужа 16-летней девушке было запрещено. Герой-повествователь ни разу не упоминает имени своей супруги. Впрочем, многие нарциссы предпочитают не обращаться к своим партнёрам по имени, что тоже является одним из видов обесценивания. Ведь партнёр для оборотня – это не личность, а безымянная вещь, игрушка, которую надо сломать. Несколько позже добавилось и игнорирование жены как женщины: ей была куплена дешёвая железная кровать и поставлена отдельно, за ширмой («брак был расторгнут, "побеждена, но не прощена"»).

Но, как и водится у нарциссов, тираном при всём этом герой считал не себя, а супругу: «она была тиран, нестерпимый тиран души моей и мучитель». Как известно, любой нарцисс склонен называть жертву тем, кем на самом деле является сам. И, разумеется, именно жену этот «мастер молча говорить» объявлял виноватой во всём случившемся: «Я не побоюсь стать пред правдой лицом к лицу: она виновата, она виновата!». Да это же просто классика жанра! Нарцисс, несомненно, всегда прав, а его жертва виновата – и точка! Ведь с помощью проекций он переносит весь собственный негатив на жертву, которую хочет сделать своим нарциссическим расширением, той частью себя, которая примет внутренний мусор и грязь мошенника (проективная идентификация), а его самого станет боготворить.

Не заставила себя долго ждать и последняя стадия цикла нарциссического насилия – утилизация. Не выдержав моральных издевательств и получив типичное для жертв абьюза КПТСР (Комплексное ПостТравматическое Стрессовое Расстройство), девушка слегла и оказалась на пороге смерти. Но юной героине, пролежавшей в постели шесть недель, всё же удалось выжить и перейти к медленному восстановлению.

Через какое-то время больная, набираясь сил, даже начала иногда тихонько петь слабеньким голоском, что вызвало у супруга «недоумение и страшное удивление, страшное и странное, болезненное и почти что мстительное: "Поёт, и при мне! Забыла она про меня, что ли?"». Так как сам нарцисс не способен генерировать положительные эмоции, то он не может переносить и проблесков чужой радости, исходящей изнутри, поэтому абьюзеру-завистнику сразу же становится плохо. И тогда он вдруг решает навести свой порядок в доме и включает "пылесос", втягивающий назад эмоционально отдалившуюся жертву, и происходит возвращение к исходной точке отношений, то есть закручивается (чего и следовало ожидать) очередной круговой цикл насилия, снова начинаясь с идеализации и обольщения.

Так как личность патологического нарцисса ущербна, бесчувственна и мертва, то в жизни ему необходима драма, делающая собственное существование наполненным. И он бывает склонен свои мимолётные ощущения на стадии идеализации ошибочно принимать за любовь, которой на самом деле там и не пахнет. Поэтому, неожиданно осознав безразличие и холодность жены, супруг-притворщик принялся разыгрывать театральные представления: валяться в её ногах и рыдать крокодильими слезами, целовать её платье и бормотать о любви, что очень испугало девушку и вызвало страшный припадок истерики. Но её растущий страх не волновал манипулятора, который беспокоился только о себе. Ночью у обессиленной героини случился бред. Однако, несмотря на тревожные симптомы, слёзы, повторяющиеся припадки и просьбы оставить её в покое, бессердечный, завистливый и мстительный герой-нарцисс продолжал гнуть свою линию. Вполне возможно, что у травмированной жертвы развивалось психическое расстройство, а активная подготовка ненавистного мужа к совместной романтической поездке окончательно её добила. Не вынесла она его фальшивого "сахарного шоу" и притянутой за уши "бомбардировки любовью". И 16-летняя девочка была готова освободиться от тирана любой ценой, что она и сделала. Но, сама того не ведая, героиня нанесла мучителю жесточайший удар своим уходом туда, откуда не возвращаются. Ведь самое страшное для нарцисса-деспота – это исчезновение жертвы именно на этапе идеализации. Это, наверное, как сочный кусок мяса стащить с тарелки проголодавшегося хищника. Но так уж случилось в повести. И в итоге остался скрытый нарцисс у разбитого корыта...

А вот и финальные слова "благородного носителя подвига": «Нет, серьёзно, когда её завтра унесут, что ж я буду?». И что же ожидает в дальнейшем этого оборотня? Ну, так как одна вкусная еда посмела неожиданно упасть с его обеденного стола и не быть съеденной, то проголодавшийся зверь, скорее всего, попытается найти и мастерски приготовить себе другую. А виртуозное владение изощрёнными техниками манипулирования ему в этом поможет. Кроме того, теперь нарциссический арсенал несправедливых и печальных историй пополнился ещё одной трагедией, в которой этот «великодушнейший из людей» незаслуженно пострадал и якобы совсем не виноват. Если же на заброшенный крючок мнимой жертвенности и смирения никто не клюнет, то ненасытный хищник останется голодным. Тогда уж придётся сидеть ему на сухом пайке и скромно довольствоваться малым, продолжая выкачивать незначительные эмоциональные ресурсы из своих несчастных клиентов, закладывающих последние вещи.

Но возможен и другой вариант развития событий: неутолённая нарциссом-вампиром жажда свежей крови способна не только добавить к имеющемуся психическому отклонению ещё и пограничное расстройство личности, но и даже свалить оборотня в психоз. Однако в основе такой клиники всё равно останется патологический нарциссизм.

«Становится ясно, какое значение имеет
феномен нарциссизма с духовно-этической точки зрения,
если вспомнить, что
главные учения всех значительных гуманистических религий
могут быть сформулированы в одном предложении:
цель человека — преодоление его нарциссизма»
Эрих Фромм «Душа человека»

∞∞∞

В наступившем году желаю всем
выстраивать и защищать свои личные границы так,
чтобы в ближний круг не смогли пробраться
токсичные нарциссы: ни грандиозные, ни скрытые!
И в этом пусть нам поможет яркий свет знаний
о патологическом нарциссизме – антиподе человечности и гуманизма!

С НОВЫМ ГОДОМ! С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!

От эмоций, которые это короткое произведение вызывало во мне, я отгораживалась дробным чтением, закрывалась, словно щитом, западной моралью, полностью согласующейся со здравым смыслом: каждый сам за себя, спасение утопающих - дело рук сами знаете кого, здоровый эгоизм и проч. и проч. Всё тщетно. Достоевский слишком русский. Он знает, где именно находятся корни культурно-нравственной самоидентификации . Он знает, как до этих корней добраться через десятилетия приобщения к цивилизации, чуждой его героям.

"Бедные люди" пробились в ту часть моего сознания, которая отвечает за слёзы 9го мая каждого года, которая заставляет, наплевав на время, бытовую суету и неотложные дела, тащить чужим бабушкам сумки до квартиры, доставать из грязного подвала котят и вытаскивать из луж червяков, выползших на асфальт после дождя. Одним словом, Достоевский обращается к лучшей, категорически иррациональной, не способствующей выживанию, наивной и неискушенной части человеческой сущности.

А какой чудесно противоречивый Макар Девушкин получился. Сначала не жалость и сострадание, но волна плотного негодования поднималась во мне от его самоуничижительных пассажей. Я уже мысленно его обвинила и в малодушии, и в лизоблюдстве, и в эгоизме, и в наивности, и в неприспособленности к жизни. Ну как можно пить и дебоширить, последние деньги проматывать, когда от него столько зависит? И всяким попрошайкам денег давать, когда самому есть нечего? И доверять людям, которые этого доверия не заслуживают? И неэкономным таким быть? И слогом своим похваляться в ответ на такое письмо? И про любовь какую-то говорить? И от гордости страдать, когда беднякам гордость по статусу не положена? Я даже припомнила ему, что гордость не порок, но большое свинство! Да-с... Но если судить о человеке не по его словам и манере эти слова складывать, а по тому, что он для других делает, чем жертвует, как в них только хорошее видеть старается, вопреки всему... Так что же получается?

А получается смесь обиды, отвращения и боли. Боли и раздражения. Так может быть только от боли и обиды из-за близкого человека. А последние несколько страниц - это и вовсе такая лавина боли и одиночества, что никаких слов для описания этого нет. Одни мурашки да слёзы.

Достоевский - это тяжёлая артиллерия, метко бьющая в самую душу. Раньше, чем через полгода, я за его книги точно не смогу взяться.

Как всегда восхищает мастерский слог и умение Достоевского передать бурю человеческих эмоций на всего лишь нескольких десятков страниц.

Уверена, это произведение в каждом найдёт свою интерпретацию. Она зависит от многих аспектов: от пола, возраста, от социального положения, от жизненного опыта. Я думаю, даже от географии. Я считаю, эта повесть об отсутствии диалога. Всегда потрясает, сколько проблем можно было бы избежать, умей люди общаться, слушать и слышать друг друга, идти в диалоге на компромиссы. Насколько проще обидеться, отвернуться, замкнуться в себе, хлопнуть дверью и уйти. Да, с одной стороны приятно почувствовать себя жертвой, но в такие моменты не отдаёшь себе отчёт, что человек по другую сторону – тоже жертва.

В этой повести нет правых и виноватых, нельзя показать пальцем и сказать: вот он хороший, а он – плохой. Главный герой поначалу симпатии не вызывает. Ещё бы, сорок один год, а подавай ему шестнадцатилетнюю бесприданницу. И терроризировать её можно ненавязчиво, прям почти по-джентльменски – на улицу без мужа нельзя, в гости нельзя, принимать самой решения тоже нельзя. Естественно, молодую женщину такое поведение обижает, ведь поводов она не давала. Честно пыталась быть хорошей женой; а если и не полюбить, то быть благодарной за избавление от рабства у тётушек, от навязанного сватовства с толстым лавочником, за внимание. Но наш герой не был благородным рыцарем, не был он и похотливым любителем юных бесприданниц. В жене он искал друга; человека, с которым можно разделить жизнь. Ведь по сути он был очень несчастен и не без оснований чувствует себя жертвой человеческой несправедливости. Так что невольно начинаешь ему сочувствовать.

Молодой жене нашего героя тоже сочувствуешь. Её искренне желание создать семейные отношение было растоптано в зародыше, и ей ничего не оставалось как сначала погрузиться в молчание, а потом и в вечный сон. Только после финальной трагедии муж раскаивается в своём отвратительном поведении. Но как часто случается, всё это оказалось слишком поздно.

В очередной раз возвращаюсь к творчеству Достоевского, одного из моих любимых русских писателей-классиков, и снова понимаю, что его произведения оказывают на меня слишком сильный эффект, даже когда в моей собственный душе царит мир. Эту повесть я начинала читать в хорошем, позитивном настроении. Что я чувствую после прочтения? Печаль и тревогу. Страшно представить, что пришлось вынести героине произведения, совсем юной девушке, попавшей в оковы тирана, который ломал её постепенно, шаг за шагом, "воспитывая" и подчиняя себе.

Брак рассказчика, ростовщика, и 16-летней девушки случился далеко не по причине большой любви. Ему просто было удобно: он одновременно видел в ней кроткое существо, которое ни слова против не скажет и которым можно манипулировать как угодно, и гордую девушку, чью личность будет интересно ломать и переделывать под себя. А у девушки особо и выхода-то не было: денег у неё не было, тётки видели в ней только лишний рот, от которого считали нужным постараться избавиться как можно скорее, а тут ещё и 50-летний жених на горизонте нарисовался, который и так уже нескольких жён похоронил. Выбирая между ним и ростовщиком, девушка отдала предпочтение второму. Скорее всего, бедняжка даже не догадывалась, какое будущее ждёт её с этим человеком.

Рассказчик по-настоящему жалок. Он получается удовольствие от потерянного вида своих клиентов, которые сдают последнее, чтобы выжить. И, конечно, юная, неопытная жена — настоящая находка для такого тирана. Ужасно наблюдать за ходом мыслей этого нездорового человека, за тем, как он строит план по воспитанию жены, дрессирует её, как домашнюю собачонку. Мерзко.

В итоге в конце повести мы видим морально сломленную женщину, которая видит для себя только один выход. А тиран пострадает и продолжит жить. Ему просто будет одиноко, ведь больше некем манипулировать. Никогда я не поверю в его любовь и раскаяние.

Я наконец-то переболела свою нелюбовь к Достоевскому, поняла в чём её (нелюбви) причина и как с этим можно жить. Всё-таки литература для меня это настолько высшая ценность, что я готова переступать через какие-то свои прихоти и читать то, что должно читать при данных ценностях и любви. Всё это я веду к тому, что приступала к повести с максимально заниженными ожиданиями, благодаря чему, судя по всему, эта повесть мне так понравилось.

Мне с самого начала понравился слог, понравилось что персонажей всего два, что они ведут диалог в письмах между собой, благодаря чему достаточно легко понять и усвоить текст. Конец года и завал на работе тяжело дается, хочется не глупой, но и не сложной литературы, а тут все поверхностно, сразу можно воспринять как должно. Я соскучилась по слову 19 века, так что это было приятное чтение, погружение в эпоху которая уже ушла, но при этом всё ещё немножко присутствует. Видно что автор хотел донести отношение людей к мнению общества, о том что мы цепляемся за то чего у нас нет. Ни один богатый человек не будет сходить с ума по дырке на сапоге или отваливающейся пуговице, потому что это происходит очень редко и быстро заменяется. Если же человек живет в бедности и для него это ежедневная ситуация - он зацикливается на ней и в чем-то даже сходит из-за этого с ума. И от того что денег нет это становится навязчивой идеей, навязчивой мыслью.

Я все время думаю, зачем жить в городе - в этой бедноте, в этом ужасе? Неужели нет никакой возможности уехать в деревню и работать на земле? Я осознаю, что моё современное мышление не понимает реалии тех дней, но мне всё равно каждый раз об этом думается. Мне хотелось кричать всю повесть - бегите из Петербурга, бегите в деревню, пожалуйста! Ведь они оба не занимались образованием, не пытались попасть в интеллигенцию, они не росли, они просто выживали. Их задачей было наскрести денег на поесть да на чай.

Я рада что у меня наконец-то состоялся благополучный опыт чтения Достоевского, но на крупную прозу его я пока ещё не готова.

"А разве нет? Разве это правдоподобно? Разве можно сказать, что это возможно? Для чего, зачем умерла эта женщина?"

Понадеявшись на название, хотела прочитать что-то более романтичное (не учла отчего-то, что ведь Достоевский), а не такое страшное. Мрачное. Безысходное. Непонятно-пугающее. И в очередной раз убедилась, что всё, что начинается от безысходности, ею же, к сожалению, и заканчивается...

Странный брак 41-летнего мужчины и юной 16-летней девушки был, на мой взгляд, обречен самого начала. Не было там любви ни капельки. Возможно, было влечение, но не более того. Не было там и дружбы, на которой обычно строятся любые нормальные человеческие отношения. А ведь именно друга хотел обрести главный герой, беря в жены эту милую девушку. Не сложилось...

Слишком разные были это люди по душевному складу, по мечтам, с разным отношением к жизни. И что самое интересное, все эти проблемы можно было бы преодолеть сообща, можно было решить все возникающие разногласия. Можно было бы...Да вот не умеют люди разговаривать друг с другом...И о любви своего супруга Кроткая узнает лишь спустя несколько месяцев (почему мы боимся признаться близким в любви, ведь потом может быть уже слишком поздно...,) о мучающих его супругу волнениях ее муж узнает лишь фактически после ее смерти...

И страшное это произведение (для меня лично) тем, что всего этого ужаса можно было бы не допустить.

Все чтение не уставала восхищаться языком, которым написано это произведение. Красота в обыденности, в жестокости, в страшном течении жизни, когда уже все предрешено и остается только ждать трагической развязки. Да, жуткий финал, видимо, по мысли автора, не может отменить красоты слога. Наши решения не могут повлиять на красоту жизни...Наши решения влияют только на нас самих...

Слепая, слепая! Мертвая, не слышит! Не знаешь ты, каким бы раем я оградил тебя. Рай был у меня в душе, я бы насадил его кругом тебя! Ну, ты бы меня не любила, — и пусть, ну что же? Всё и было бы так, всё бы и оставалось так. Рассказывала бы только мне как другу, — вот бы и радовались, и смеялись радостно, глядя друг другу в глаза. Так бы и жили. И если б и другого полюбила, — ну и пусть, пусть! Ты бы шла с ним и смеялась, а я бы смотрел с другой стороны улицы… О, пусть всё, только пусть бы она открыла хоть раз глаза! На одно мгновение, только на одно! взглянула бы на меня, вот как давеча, когда стояла передо мной и давала клятву, что будет верной женой! О, в одном бы взгляде всё поняла!

Косность! О, природа! Люди на земле одни — вот беда! «Есть ли в поле жив человек?» — кричит русский богатырь. Кричу и я, не богатырь, и никто не откликается. Говорят, солнце живит вселенную. Взойдет солнце и — посмотрите на него, разве оно не мертвец? Всё мертво, и всюду мертвецы. Одни только люди, а кругом них молчание — вот земля! «Люди, любите друг друга» — кто это сказал? чей это завет? Стучит маятник бесчувственно, противно. Два часа ночи. Ботиночки ее стоят у кроватки, точно ждут ее… Нет, серьезно, когда ее завтра унесут, что ж я буду?

«Бедных людей» мы в школе не проходили. Упоминали, естественно, но чтобы прямо читать и разбирать роман – такого не было. Может быть, его можно было прочесть по желанию, не помню, но если так, ничего удивительного, что не прочла. Я очень не любила Достоевского в школе. «Преступление и наказание» было для меня самым депрессивным и тяжелым чтением за всю школьную программу. Так что сейчас я наверстываю упущенное. Медленно, но верно знакомлюсь с классиком. Прочла биографию в ЖЗЛ, «Братьев Карамазовых» и «Идиота», теперь на очереди «Бесы». Я не изменила кардинально свое мнение к его творчеству, но во всяком случае, перестала воспринимать писателя как источник боли и страданий, где с каждой страницы сочится безысходность и горе. Неизбывная депрессивная составляющая его книг лично для меня никуда не делась, но отношусь я к ней иначе. Достоевский превратился в маркер. Время от времени я открываю его книги и проверяю собственную эмоциональную устойчивость. Сможет ли он на этот раз ввергнуть меня в бездну тоски и скорби? На этот раз нет.

***

«Бедные люди» – первый роман Достоевского, пропуск в большую литературу. История, написанная в 1844-1845, но с таким знанием психологии человека, что кажется, читаешь живую иллюстрацию треугольника Карпмана в 2023, где Жертва легко превращается в Тирана, а потом переключается в режим Спасателя. И в каждой роли главные герои пребывают самозабвенно, упиваясь и наслаждаясь этим состоянием. Потому что даже горе способно приносить сладкое удовольствие. Макар Алексеевич описывает свои мытарства с таким упоением, что большего наслаждения не придумать. Унижение здесь доведено до максимы, сама земля жжёт подметки его прохудившихся сапог, токсический стыд разрывает и доводит едва ли не до умопомешательства. Пуговка, которая оторвалась и с грохотом покатилась в тишине кабинета руководства. Чай, который он вынужден пить, потому что соседи смотрят косо – что же скажут люди? Что у него денег на чай нет? Позор какой. Грязная одежда. Сломанный стул. Грубый будочник. И прочее, прочее… и если кажется, что ниже и хуже опуститься невозможно, вы ошибаетесь. Возможно. Через страницу  другую узнаете как. Раньше такие люди вызывали во мне глубокую неприязнь, отторжение. Я читала такие книги и они пробуждали во мне такое чувство протеста, что хотелось рвать и метать. А теперь я смотрю на это другими глазами. Я думаю о том, как Варенька после визита генерала не кинулась продавать платья и шляпки, чтобы переехать с квартиры, а бросилась писать письмо с просьбой о деньгах. Ок, она их потом будет вынуждена продать, но дело не в этом, а в логике вещей. Или вот история с предложением работы, даже будучи неподходящим вариантом, это был вариант и выход. И тем не менее. Мне было интересно наблюдать за выбором. Выбором Вареньки. Выбором Макара Алексеевича. Выбором страдать.

Конечно, у каждой книги свое время. Если бы я прочла роман в школе, я бы рыдала и плакала. Если бы прочла в универе, я бы тосковала и горевала, если бы 2-3 года назад, я бы плевалась, ругалась и проклинала. А сейчас я читаю и думаю про себя все то же, о чем написала выше. Это выбор. Всё в нашей жизни выбор. Даже в самых неблагоприятных, ужасных, безвыходных ситуациях, даже когда другого пути, кроме как пасть в бездну нет, выбор остается. Согласиться с этим вариантом или нет. Сопротивляться или сдаться. Тут можно рассуждать о многом, вспомнить конкретные примеры в романе и поспорить со мной. Но я совсем не хочу спорить. Я повторяю про себя это слово «выбор» и думаю о своём.

Собственно я понимаю, что мои мысли очень однобоки, что суждения эгоцентричны и никак не раскрывают суть и смысл романа. Но мне и не хочется копать дальше, я не хочу писать «правильных» рецензий, искать и говорить то, что нужно, что должно говорить о классике. Не хочу заниматься литературным анализом, быть объективной и проч. хочу просто читать книги. просто писать о них. Просто для себя, а не для кого-то.

В лучших традициях Федора Михайловича Достоевского Федор Михайлович Достоевский надругался над самим Федором Михайловичем Достоевским. Ранние произведения вообще лучше всего характеризуют личность автора. Сей труд я бы выделил на фоне всех остальных по некоторой тупиковости образа главного героя. Их здесь двое и они абсолютно одинаковые. Проблема любого произведения, где повествование идет от лица двух и более субъектов, в том, что хотя люди они разные, но автор-то одно лицо, поэтому, несмотря на все попытки нарисовать разных людей, они, в итоге, мыслят одинаковыми категориями. Эпистолярное неудобство проявляется в этом целиком и полностью. "Бедные люди" первое произведение в моей практике, где все это не выглядит неестественным.

Действительно, несчастная Варвара Доброселова и лоховатый Макар Девушкин - одно лицо. Сразу же бросается в глаза разная прилагательная оценочность. При равных параметрах - они характеризуются по разному исключительно на основании половой принадлежности и возраста. Впрочем, наличие двух подобных индивидуумов только усугубляет гнетущую атмосферу. Эти двое олицетворяют мировую скорбь - мнутся, топчутся, манерничают, пытаются перещеголять друг друга в своей непрактичности и спасительной миссии. Выглядит это дико раздражающе и абсолютно бессмысленно. Представьте на минуту двух Раскольниковых, двух князей Мышкиных или двух Алеш Карамазовых. Что-то же отдаленно похожее наблюдалось в "Селе Степанчиково", где идентичны были главный герой и Егор Ильич. Но ощущение было другое, потому что на Егора Ильича мы всегда смотрели со стороны.

Не причисляю этот частный случай в "Бедных людях" гению Достоевского, думаю, что это лишь стечение обстоятельств. Лишь Достоевский может возиться с самим Достоевским. С трудом представляю подобного двойника рядом с собой - человек, открывающий рот с целью сказать именно то, что ты думаешь, да еще и постоянно, не вызывает интереса. К сожалению, именно на этом основании можно сделать вывод о том, что Достоевскому абсолютно неважно - по кому страдать. Это его слепое человеколюбие распространяется на любого индивидуума, группу, общество - всех тех, кто по мнению Федора Михайловича, нуждается в сочувствии. "Бедные люди" от этого совсем не выиграли, физически чувствовалась необходимость живого персонажа с некоей чертинкой, чтобы на сцену вышла какая-нибудь Настасья Филипповна или хотя бы Варвара Петровна Ставрогина.

Впрочем, "Бедные люди" хороши как пример творческого разнообразия автора. Сами же герои произведения являются классическим примером социальной несостоятельности исключительно на основании свойств характера, им обоим нужна нянька и вообще, Федор Михайлович может быть только один.

p.s. Вновь встреченное обращение к девушке "маточка" наводит на мысли о том, что соответственно жену можно называть "матка".

Почитал чужие рецензии. Заметил как много людей говорят о пресловутом молчании героя. Некоторые полагают, что герой молчал, чтобы жена "сама всё поняла". Я уже и сам стал подумывать о том, чтобы отмолчаться. Кто меня знает и так всё поймёт. И без отзыва. Но потом я заметил, что рецензенты, пишущие о молчании героя делятся на два лагеря. А поскольку я не смог примкнуть ни к одному из них, то всё-таки решил написать.
 
Одни читатели сочувствуют героям, которым "только и нужно было что поговорить по душам". И тогда все их проблемы решились бы, как по мановению волшебной палочки. Но позвольте! Как же они могли "всего лишь поговорить" если рассказчик только и говорит что о своём молчании, как о методе, умышленно используемом им. Вот только цель на первый взгляд не ясна. Чего он хочет достичь? В любом случае просто "научиться разговаривать друг с другом" здесь не сработает.

Другие читатели, пеняют рассказчику, этому тирану и деспоту, вменяя ему в вину домостроевские методы "воспитания жен". Что, мол, своим изощренным молчанием он издевался, мучил молодую жену, пытаясь добиться от неё неизвестно чего. И здесь я конечно не могу не согласиться. Молчание - страшная сила, тяжелая артиллерия в брачной войне, орудие, оглушающее посильнее пушек. Но я снова спрашиваю (Шерлок Холмс доморощенный) - каковы мотивы? Чего добивался рассказчик? Издевательства ради их самих? Такой изощренный эмоциональный садизм? Не верю.

Рассказчик лжет. Нет, не нам. Это было бы очень некрасиво с его стороны, как-то не подостоевски - так не исповедуются. Рассказчик кажется очень тонким психологом своей собственной души. Он сам себе прокурор и адвокат. Но я не верю ни одному его слову.

То есть как не верю. Всё вроде бы правда, да не совсем. Не то это всё, к делу не относится. Рассказчик мастерски копается у себя в душе. Что-то он извлекает на поверхность, и мы поражаемся его проницательности и самопознанию. А кое-что он осознанно закапывает ещё глубже, тщательно маскируя от себя самого. Но сквозь разрыхленную почву пару раз блеснуло.

Трусость. Его страдание, обида и злоба на весь мир являются результатом одного происшествия. Заметьте, единственного происшествия из своего прошлого, о котором он упомянул. В бытность офицером рассказчик однажды струсил. Он не защитил честь своего командира, своего полка. Ему потом намекнули, что ещё не поздно, но он вновь отказался и тогда его вынудили подать в отставку. Страшная смесь трусости и гордыни привели его к одному из самых ужасных и всепоглощающих состояний души - чувству униженности.

Унижение - вот она его боль, причина его страданий. Нищета после увольнения, постыдное и жестокое занятие ростовщичеством - это всего лишь симптомы болезни. Отголоски того самого позора, спастись от которого самому невозможно.

И вот в таком душевном состоянии герой решается жениться. Конечно, он выбирает юную и бедную. Самую кроткую. Но далеко не дуру. Такую, чтобы с её помощью он смог подняться в собственных глазах. Или хоть в её глазах. Чтобы была обязана, чтобы смотрела снизу вверх.

И вот она становится жертвой его поврежденного от унижения сознания. Он мучает её, чтобы почувствовать себя сильным. Он пугает её, чтобы почувствовать себя храбрым. Он держит её в полном эмоциональном голоде, чтобы насытиться её замешательством. Лёд этих извращенных отношений должен согреть его полуживое сердце.

Хочется сказать, что всё пошло не по его плану, но, боюсь, что никакого плана и не было. Жена оказалась крепким орешком. Гордыня схлестнулась с гордостью, ощущение униженности с чувством собственного достоинства, трусость с храбростью.

Она была единственная, кому он мог доказать, что не трус. Единственная, кто мог поверить в то, что человек храбр, когда он внешне спокойно лежит под  направленным на него дулом заряженного пистолета. Это сломило её. Но это - ещё одна ложь. И трус может не побояться умереть, лежа в постели, когда ему больше нечего терять, ради того, чтобы доказать своё геройство единственному человеку, способному в него поверить. Это не то же самое, как самому осмелиться вызвать человека на дуэль, как ждать её целые сутки, как стоять на ватных ногах с трясущимися руками под насмешливыми взглядами секундантов. На это очень трудно решиться. А лежать в постели, думая - "сейчас прогремит выстрел и я умру героем" гораздо легче.

От того и молчание. Рассказчик считает себя человеком благородным, а потому умышленно врать наверное не хочет. Говорить о театре, когда у самого трагедия, тоже не тянет. Когда все мысли заняты твоим унижением и позором, когда не можешь облегчить свою душу, рассказав о них (не для этого же герой женился), когда любой ценой должен скрыть это пятно, тогда единственный выход - всё время молчать.

Думаю, что герой помешается. Это выглядит единственным спасением от того внутреннего ада, который теперь ещё более раскалится для него после смерти его поистине несчастной супруги.