Под солнцем Тосканы

До какой степени мы можем стать итальянцами? Боюсь, нас всё равно никогда не примут за местных, мы слишком белокожие, и жестикуляция никогда не будет для нас естественным сопровождением разговора. Я видела, как один человек вышел из телефонной будки с трубкой в руках, потому что там ему было тесно и он не мог размахивать руками во время разговора. Многие останавливают машины на обочине шоссе, чтобы поговорить по телефону; они просто не могут говорить, держа одну руку на руле, а другую на телефоне. Мы никогда не освоим такое искусство беседы, когда все говорят одновременно. Часто из окна я вижу гуляющих по нашей дороге людей. Все говорят громко и сразу. А слушает-то кто? Просто разговор ради разговора.

Я приехала в самом начале лета, в сезон вишен, и вот пришла пора жёлтых персиков. Вдоль римской дороги к Сант-Эджидио мы собираем самую божественную ягоду на свете — крошечную дикую землянику, которая сверкает, как драгоценные камни, на тонких веточках под зазубренными листьями. Потом наступает время белых персиков с бледной ароматной плотью. Когда съешь персиковое мороженое, готов пуститься в пляс. Потом сливы, все сорта: мелкие круглые золотистые, мускусные тёмно-фиолетовые, светло-зелёные — крупнее, чем мячи для гольфа. Начинают привозить виноград из далёких южных регионов. Созревают некоторые сорта красных яблок, а затем и первые груши. В августе набухают фиги, но своей зрелости они достигнут только в сентябре. И наконец созревает ежевика.

Здесь, под южным солнцем, всё растет не по дням, а по часам. Душица мгновенно образовала заросли возле колодца. Уже дали ростки дикая мята и мелисса лимонная, которые я пересадила с холма. Вергилий писал, что олени, раненные охотником, ищут мяту, чтобы залечить рану. В Тоскане, где с тех давних времен извели много видов флоры и фауны, мяты осталось больше, чем оленей. Мария Рита из зелённой лавки посоветовала мне класть лимонную мяту в салаты и блюда из овощей, а также опускать её листья в воду перед принятием ванны. Мне, кажется, понравилось собирать травы даже просто так, ради удовольствия. Аромат свежесрезанных трав добавляет не только вкус блюдам, он приятен сам по себе. Прополов тимьян, я долго не отмывала рук, пока аромат не испарился сам. Я посадила шалфея больше, чем мне понадобится, зато над ним всегда кружат бабочки.

Цветы шалфея в паре с лавандой красиво смотрятся в букетах. Нарубленные свежие листья шалфея я кладу в белые бобы, заправленные оливковым маслом; это любимое блюдо тосканцев, не зря их называют «пожирателями бобов».

Готовя что-нибудь на гриле, неплохо бросить на угли и мясо длинные стебли розмарина. Хрустящие листья не только добавляют мясу аромат, они и на вкус хороши. Поджаривая на гриле креветок, Эд насаживает их на веточки розмарина.

У дверей кухни я посадила в горшки базилик: считается, что он отгоняет мух. Когда мы ещё строили стену и бурили колодцы, я заметила, как один рабочий растёр в пальцах листик базилика и помазал им место укуса осы. Он сказал, что это растение начисто снимает боль от укуса. На нашем участке базилик отлично себя чувствует. Чем больше я его срезаю, тем больше он разрастается. Я кладу его в салаты, в приправу из резаных трав, много добавляю в блюда с тушёной тыквой и помидорами. Базилик лучше других трав сохраняет аромат тосканского лета.

В Кортоне выпекают в дровяных печах хлеб с толстой коркой: этот хлеб отлично подходит для утренних тостов. Я люблю утра, потому что по утрам так свежо, нет ни малейшего намёка на грядущую жару. Я встаю рано, делаю себе тост и кофе и сажусь на террасе, читая книжку или глядя на чёрно-зелёные ряды кипарисов на фоне светлеющего неба, на складчатые холмы — все в оливковых террасах, совершенно не изменившихся с тех времён, когда их рисовали в средневековых псалтырях. Иногда по утрам долина похожа на чашу, полную тумана. Прямо под собой я вижу на деревьях твёрдые зелёные фиги и груши. Прекрасный будет урожай. Я забываю о книге. Грушевый коблер, грушевая приправа чатни, грушевое мороженое, зелёные фиги (бывают ли осы в зелёных фигах?) со свининой, оладьи из фиг, пирог с фигами и фундуком. Пусть лето тянется сто лет.