Блокадная книга

…Враг дожидался, когда Ленинград «выжрет сам себя». И непрерывно напоминал — снарядами, бомбами, листовками, — что пора, что он ждет.

О будущем лучше не думать... Будущего у нас нет... Но у родины будущее есть!

Надо иметь немалое мужество, чтобы, уходя, обречь на забвение все, чем восхищался, ради чего жил и творил.

Только тот, кто это пережил, тот понимает.

Я видел вчера на рынке девочку лет девяти в огромных дырявых валенках. Она меняла кусок подозрительного студня, — вероятно, собачьего — на 100 граммов хлеба. У нее были смертельно усталые глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, согнутая спина, медленная, шаркающая походка, морщинистое, с опущенными углами рта лицо. Лицо усталой пожилой женщины. Разве можно это забыть когда-нибудь? Разве можно это простить?..

Великое это дело — заставить себя понять другого человека.

Чудесная вещь - юмор. Его осталось мало. Как и смех, он отпускается скупо, как другие продукты - по карточкам.

Город чувствовал себя, как человек после тяжелейшей болезни: слабость, но и невероятный прилив душевных сил, жадность к жизни.

"Слово" хлеб" обрело, восстановило среди всего этого свой символический смысл - хлеб насущный. Хлеб как образ жизни, хлеб как лучший дар земли, источник сил человека."

Гитлер так объяснял немцам и миру непредвиденную «задержку» с Ленинградом: «Ленинград мы не штурмуем сейчас сознательно. Ленинград выжрет сам себя».