Замок. Рассказы

Не правда ли, почему я должен стыдиться или почему должны мы стыдиться — того, что хожу я не выпрямившись и тяжело, не стучу палкой о мостовую и не задеваю одежды громко проходящих мимо людей. Не вправе ли я, наоборот, упорно жаловаться на то, что как тень, съежившись, шмыгаю вдоль домов, иногда исчезая в стеклах витрин?

К. ни на миг не оставляло чувство, будто он заблудился или так далеко зашел на чужбину, как до него ни один человек не забредал, на чужбину, где даже в воздухе ни частицы родины не сыскать и от чуждости неминуемо суждено задохнуться, где тебе, прельщенному вздорными и пустыми соблазнами чужбины, остается только одно - идти и идти вперед, заблуждаясь все больше, теряясь вдали все безнадежней.

Если к обеду немного устаешь, то ведь это нормально для счастливого, естественного течения дня.

«У этих господ здесь непрерывный обед».

"Вы разрешите как-нибудь зайти к вам, господин учитель? Я приехал сюда надолго и уже чувствую себя несколько одиноким; с крестьянами у меня мало общего, и с Замком, очевидно, тоже".
"Между Замком и крестьянами особой разницы нет", - сказал учитель.
"Возможно, - согласился К. - Но в моем положении это ничего не меняет".

Он счастлив, в этом все дело, и таково свойство счастливых - находить естественным все, что происходит вокруг них. Их счастье устанавливает во всем великолепную связь. И если бы я прыгнул сейчас в воду или если бы стал перед ним корчиться в судорогах на мостовой под этой аркой, то все равно бы я мирно вписался в его счастье. Да если бы ему втемяшилось - счастливые настолько опасны, это несомненно, - он убил бы меня как бандит.

и тут К. показалось, словно с ним порвали
всякую связь, и хотя он теперь свободнее, чем прежде, и может тут, в
запретном для него месте, ждать сколько ему угодно, да и завоевал он себе
эту свободу, как никто не сумел бы завоевать, и теперь его не могли тронуть
или прогнать, но в то же время он с такой же силой ощущал, что не могло быть
ничего бессмысленнее, ничего отчаяннее, чем эта свобода, это ожидание, эта
неуязвимость.

-  Как он на меня смотрит! Да убери же его наконец отсюда!
Но К., пользуясь случаем и теперь уже совершенно, почти до равнодушия уверенный в том, что останется тут, сказал:

•  Я смотрю не на тебя, а только на твое платье.

Я бьюсь напрасно и многое упускаю.

Любовь всегда выдаёт себя невзначай.

Такого времени года, когда не заключают никаких сделок, вообще не существует.