Neapolitan Novels: My Brilliant Friend, The Story of a New Name, Those Who Leave and Those Who Stay & The Story of the Lost Child

К началу лета в моем отношении к Лиле стало преобладать чувство, которое мне трудно описать словами. Я видела, какой раздражительной и агрессивной она стала, и радовалась, что узнаю ее прежнюю. Но к моей радости примешивалась тревога: за ее привычными выходками теперь угадывалось страдание. Ей было плохо, и я за нее переживала. Мне больше нравилась Лила, не похожая на меня, далекая от моих забот. Но неловкость, которую я испытывала, видя ее слабость, каким-то непостижимым образом превращалась в жажду превосходства. Я не упускала случая, особенно когда рядом не было Кармелы Пелузо, осторожно напомнить Лиле, что мои оценки лучше, чем ее. При каждой возможности подчеркивать, что я иду в среднюю школу, а она - нет. Перестать быть второй, опередить ее хоть раз в жизни - это казалось мне большим успехом.

– Ничего у тебя не болит, Лену. Просто ты внушила себе, что должна хромать, чтобы твоя мать не умерла окончательно, вот и хромаешь, и тебя это устраивает. Солара забрали твой браслет, а ты это молча проглотила: не рассердилась, не расстроилась. Я сначала думала, что ты не умеешь за себя постоять, а потом поняла, что дело не в этом. Ты просто постарела. Ты чувствуешь себя сильной. Ты больше не какая-то там девчонка, ты действительно стала как мать!

Я растерялась.

– Да нет, мне правда немножко больно.

– Значит, тебе даже боль на пользу. Похромаешь слегка – и мать внутри тебя успокаивается. Она рада, что ты хромаешь, вот и ты довольна. Разве не так?

– Нет.