Посторонний. Миф о Сизифе. Калигула. Падение.

С какой стати я буду менять свою жизнь?

И тогда он очень быстро, взволнованно сказал, что он верит в Бога и убежден, что нет такого преступника, которого Господь не простил бы, но для этого преступник должен раскаяться и уподобиться ребенку, душа коего чиста и готова все воспринять.

Как раз в эту минуту подошёл второй мой сосед, с той же лестничной площадки. В квартале говорили, что он сутенёр, живёт за счёт женщин. Однако, когда спрашивают, какая у него специальность, он называет себя кладовщиком. В общем, его очень не любят. Но со мной он часто заговаривает и даже заходит ко мне на минутку, потому что я его слушаю. Я нахожу, что он рассказывает интересные вещи. И у меня нет никаких оснований отворачиваться от него.

Он спросил, было ли у меня тяжело на душе в день похорон матери. Я ответил, что уже немного отвык копаться в своей душе и мне трудно ответить на его вопрос.

Всякий знает, что такое несчастье. Ты перед ним беззащитен.

За много лет у меня возникло нелепое желание заплакать: я почувствовал, как меня ненавидят все эти люди.

Когда тут жила мама, у нас было уютно. Потом квартира стала велика для меня, пришлось перетащить обеденный стол из столовой ко мне в спальню. Я теперь живу только в этой комнате.

Главное же, я видел, что он из-за меня расстроился. Он не мог меня понять и поэтому сердился. А у меня было желание убедить его, что я такой же, как все, совершенно такой же, как все. Но, в сущности, это было бесполезно.

С женой он счастлив не был, но, в общем, привык к ней. Когда она умерла, почувствовал себя очень одиноким.

Как он уверен в своих небесах! Скажите на милость! А ведь все небесные блаженства не стоят одного-единственного волоска женщины.