Белое на черном

Быть героем легко. Если у тебя нет рук или ног - ты герой или покойник.
Так начинается эта маленькая, но столь важная книга, не давая оторваться.
На моем лице во время чтения все время красовались либо глаза по 5 рублей, либо приятная и нежная улыбка.
Книга страшная, местами не очень эстетичная, но обнадеживающая. Все то, что пугает - притягивает и открывает глаза на мир.
Так много черного в нашей жизни. Но все зависит от того, как на это смотреть. Черный - цвет борьбы и надежды. Именно такие моменты помогают тебе "встать на ноги", даже когда этих ног нет.
Такие люди вызывают восхищение. Главное их не жалеть.
Почему вы все время извиняетесь? Вы имеете такое же право есть в этом ресторане, как и они. Но это не Россия, у нас люди отводят глаза с ужасом или тыкают пальцем и шепчутся. Как хочется верить, что это не я. Как хочется верить, что это давно. В современном мире и наша страна стала цивилизованна. Там будет все кроме свободы. Возможно сейчас она есть, хоть на каплю.

Когда Катя уходит на работу, я остаюсь один на один с очаровательнейшей из женщин. Мы с Катей живем в одной квартире с ее бабушкой.

Она заходит в мою комнату, садится напротив:

– Ну че, когда сдохнешь?

– Что вы, – отвечаю я, – когда надо, тогда и сдохну. Вы вот тоже уже не молоденькая. Или вы вечно жить собираетесь?

Самых противоречивых мнений об этой книге я наслушалась еще задолго до того, как собралась к ней приступить. Каждый второй писал, что автор выжимает у читателя слезу, играет на чувствах. Каждый третий бросался с кулаками защищать честь Гальего и кричал, что писать о таком нужно, просто необходимо, и ну и не читайте, раз такие нежные.
И я приготовилась плакать, но это мне не пригодилось. Вместо слез я заразилась от автора его злостью. Здоровой такой злостью и очень правильной. Так что третьи мне всё-таки ближе.

Если начать с названия, то "Белое на черном" мне кажется куда более подходящим, чем "Черным по белому". Второй вариант, видимо, должен был намекать на абсолютную честность и искренность в описании того кромешного ада, который взрастил автора. Но "белое на черном" даёт надежду, говорит о том, что даже в этом кошмаре были светлые моменты, добрые люди, которых автор помнит, которым он благодарен. Но эти белые пятна, к сожалению, очень редки.

Рубен Гонсалес Гальего - пациент с тяжелой формой ДЦП, вырос в специализированных детских учреждениях СССР, да еще и совсем захолустных. Жуткие истории о детдомах рассказывают и здоровые воспитанники, а отношение к инвалидам, которые в элементарных вопросах не могут себя обслужить, и того хуже. Автор очень сильно, с помощью метких зарисовок, рассказывает об учителях, нянечках и воспитателях, которым не то что с детьми, но и вообще с людьми работать нельзя. О людях, чьи глупость и жажда самоутверждения очевидны даже детям, и которые по ужасному стечению обстоятельств имеют над этими детьми практически неограниченную власть.

Книга совсем небольшая, очень яркая, жесткая и неистовая. Её невозможно отложить, она прожигает насквозь. Гальего обличает, кричит о том, что все мы и так давно знали, но обходили стороной. Он пишет - и пишет прекрасно - об абсурдных правилах, о какой-то показательной, вселенской несправедливости, о ежедневном унижении человеческого достоинства. И, конечно, о советской пропаганде, когда любая, даже самая нейтральная статья из американской газеты о помощи рабочим оборачивалась в устах педагогов страшилкой с рефреном "мы - молодцы, а у них там - ад" (с тех пор мало что изменилось).

Единственным минусом книги мне видится её отрывочность и отсутствие самой истории главного персонажа - он же автор. Как он попал в детдом, откуда у него такая экзотическая внешность, как он адаптировался в миру - об этом ни слова. И в сети информация какая-то противоречивая. Из справки об авторе на лл я поняла, что родители Рубена просто бросили, когда поняли, что ребёнок болен. В Википедии сказано, что матери сообщили о его смерти. В любом случае я всю книгу задавалась вопросом, как можно не просто бросить ребёнка, а обречь его на существование в советском госучреждении, совершенно беспомощного. Человека, у которого твои глаза, твои черты, в болезни которого ты, скорее всего, сам и виноват... Когда ты не доедаешь последний кусок хлеба, а имеешь вполне благополучную семью... Да это ещё страшнее, чем все эти нянечки, неадекватные, но чужие. Удивительно, откуда столько силы и жажды жизни в человеке, которого предали ещё при рождении. Замечательная книга, читать всем.

После этой книги не возможно смотреть на свое отражение в зеркале. Охватывает ужас, чувство "испанского" стыда за всех описынных в книги "взрослых людей", приходит непонимание "зачем всё" и где наша высокодуховность. Но главный вопрос: как выжил он? и выжил бы ты на его месте?

Малыш родился с ДЦП, в СССР, в Москве. Сам он по национальности испанец. Туманным образом он оказывается в детдоме, а потом и в доме престарелых (первый раз в 15 лет). В книге тяжелая правда о нянечках, о системе, об отношении к инвалидам, а гороховом супе и ползанье в туалет. Загадочная русская душа - уважать силу, считать ненужными слабых. Как выжить ребенку с пороками развития рук и ног? Как выжить ребенку полностью сохранному в умственном развитии? Как выжить после того, как тебе ежедневно говорят, что ты дебил и тебя родила черная сука мразь мамка? Выжить помогает только развитие - какая-никакая школа, учителя.

Страшная картина, кривое зеркало социализма и светлого будущего. Вечный вопрос Достоевского о слезе единственного ребенка. Самое кошмарное...это книга - автобиографична.

П.С. Как можем мы жить и радоваться, зная, что есть еще дети в гос учереждениях, которых списывают в утиль как старый хлам?

Это ужасно, когда человек замечает вокруг только плохое. Когда человек постоянно давит на жалость. Когда человеку интересны только он сам и его проблемы. Когда человек спекулирует на своём горе. Когда человек настолько ненавидит окружающий мир. Мне безмерно жаль автора, но я не могу принять его точку зрения.
Художественная ценность этой книги - низкая, язык бедный, повествование рваное. Это наброски, кусочки большой истории-паззла, где многих деталей не хватает. Меня не покидало ощущение некой надуманности - ну не может всё быть настолько плохо! Ведь были же люди, которые любили автора?
"Белое на чёрном" - одна из немногих книг, после которых мне хотелось вымыться, а заодно и мозги в отбеливателе прополоскать. Слишком в ней много грязи.

Не читайте. Не надо. Это неприятно и бессмысленно.

Конечно, я знала, что в детдомах и домах престарелых жизнь не сахар, а для инвалидов особенно, но не думала, что всё настолько плохо. Понятно, что персонала в таких заведениях не хватает, да и идут туда работать многие не из любви к этим несчастным людям, а просто потому что надо где-то работать. Вот и получается такая страшная жизнь. Книга очень хорошо написана, хотя и очень своеобразно. Факты из жизни самого Рубена соединяются с историями, рассказанными ему людьми, с которыми его сталкивала жизнь, в детских домах и домах престарелых. вот и получилась голая правда о жизни, в которой инвалидам жить трудно везде, и выживают, а потом и чего-то добиваются люди с сильным характером. При чтении этой книги мне вспомнилась  Тамара Черемнова - Трава, пробившая асфальт , но там всё ещё беспросветнее. Книга Рубена Гальего и читается легче, и после неё не осталось такого уж гнетущего впечатления, возможно, дело в личности автора, возможно в стиле написания.

Есть истории, которые цепляют, заставляют восхищаться, радоваться, переживать. Есть книги, которые после прочтения хочется поставить на дальнюю полку и больше не прикасаться к ним. Нет, не из-за того, что они не понравились или вызывают отвращение. Совсем не так. Просто они задели за живое, пробудили все заснувшие внутри чувства, взбудоражили всё, что можно и всё, что нельзя, а также заставляли прерывать периодически чтение, потому как необходимо было вытереть слезы. Книга, которая задела меня за живое – автобиографический роман российского журналиста Рубена Гальего «Белое на черном».

В современном мире есть немало героев, которые не носят над головой ни нимбов, ни лучезарных ореолов. Вероятно, и героями они быть не собирались, но так выпала карта и распорядилась судьба. Они просто есть. Просто герои и все. А иначе просто быть не может. Рубен Гальего – писатель и журналист, на жизненную долю которого выпало немало трудностей и невзгод, на свет он появился со страшным диагнозом - детский церебральный паралич. Часть жизни будущий писатель и журналист провел, скитаясь по детским домам и домам престарелых. Подобная ситуация вынудила бы многих на его месте отчаяться и сдаться, но Рубен выжил и стал героем.
Автобиографический роман «Белое на черном» так и начинается:

А выхода у него действительно не было.

В романе автор описывает свою жизнь: нянечек в детском доме, от которых нельзя было добиться помощи или доброго слова, детскую жестокость, пробудившуюся в душах из-за обделенности, ужасного обращения и бессилия, первых друзей, симпатии… За каждой строчкой я видела маленького мальчика, который цепляется за жизнь изо всех сил. Мальчика, который, отчаявшись дозваться нянечек в детском доме, с трудом ползет ночью по холодному полу в сторону туалета. Мальчика без рук и без ног, но с удивительной памятью и мышлением. Мальчика, который с самого детства стал героем.

Уже в 10 лет Рубен отчетливо понимал, что к 15-ти попадет в дом престарелых. Он видел, как туда отвозят его друзей. К слову, зачастую это были последние встречи товарищей, потому что там долго не жили. Тяжелых больных, в частности тех, кого «схватил» инсульт, отправляли на третий этаж, а это, знаете ли, практически равнозначно фразе «одной ногой в могиле». Именно поэтому директор детского дома по своей доброте постоянно рисковала, оставляя воспитанников на второй год. Лишь бы они попали в дом престарелых как можно позже. Лишь бы они пожили в относительно комфортных условиях как можно дольше.
Когда я думаю об этом удивительном журналисте и писателе, то невольно сравниваю его со знаменитым австралийским мотивационным оратором Ником Вуйчичем.
«Жизнь без границ. Путь к потрясающе счастливой жизни (подарочная)» Вуйчич Ник
Думаю, никто не сможет возразить мне, если я скажу, что они похожи. Оба появились на свет без четырех конечностей, пусть и с разными заболеваниями. И Ник, и Рубен не отчаялись и не замкнулись, а выжили и смогли построить свою жизнь, рассказали миру о себе и смогли замотивировать других людей своим жизненным примером. Но, по крайней мере, у Ника была семья, любящие родители, которые воспитывали его, как обычного ребенка, не заостряя внимание на том, что он отличается от других. Хотя бы в этом плане Нику было проще. У Рубена была другая ситуация – когда ему было полтора года, его отправили в детский дом, а матери сообщили, что ребенок умер. Кто знает, какие мотивы были у врачей, но факт остается фактом: мальчик рос без родительской любви и без поддержки, а со всеми трудностями стойко справлялся сам. Рубен – сильный, он – герой.

Роман не оставил никого равнодушным, судя по многочисленным форумам на просторах Интернета. Кого-то он смог замотивировать, кого-то спасти, кому-то помог найти ответы на важные вопросы. Когда в 2011 году Рубен вместе с инвалидной коляской упал на рельсы метро в Вашингтоне и почти неделю пробыл без сознания, пользователи сети собрали деньги на восстановление писателя. Деньги перечислялись с различными пожеланиями, напутствиями, а общий смысл сводился к фразе: «Книга «Белое на черном» помогла мне в свое время, сейчас – моя очередь».

Рубен рассказал миру свою историю, поделился без утайки и тем самым помог миллионам читателей, не зря его роман в 2003 году был удостоен литературной премии «Русский Букер» за лучший роман на русском языке. Сейчас имя Рубена Гальего известно многим, у него есть любящая жена и три прекрасных дочери. Сам журналист и писатель уверен, что постепенно человечность восторжествует везде, потому как добро свойственно человеку.

Поразительная книга, которая не оставляет равнодушным. По прочтении остаешься с роем мыслей о несправедливости, о беспомощности брошенных стариков и детей.
Это книга о моем детстве. Жестоком, страшном, но все-таки детстве. Чтобы сохранить в себе любовь к миру, вырасти и повзрослеть, ребенку надо совсем немного: кусок сала, бутерброд с колбасой, горсть фиников, синее небо, пару книг и теплое человеческое слово. Этого достаточно, этого более чем достаточно.
Автор не хотел нас забросать чернухой, от которой все отворачиваются, что не испачкать руки и мысли, он приоткрывает завесу реального миру, который от нас закрыт цветастой занавеской учреждений. Сколько же надо платить людям и какими надо быть людьми, чтобы каждый не превращаться в брезгливого злого робота на работе в детских домах и домах престарелых?
Каждый раз на глазах были слезы, когда не изнеженные любовью дети встречали каплю (даже капельку) человеческой любви и уважения, а не сострадания и жалости. Дети расцветали! А не дети ли цветы жизни?
В книге часто встречается упоминание Америки, где инвалид это равноправный член общества, а не отредактированная картинка в СССР и постсоветской России. А ведь сильные слова пишет, которые бьют кулаком по столу, что его услышали:
"Там, в далекой России, меня аккуратно положат на диван и приговорят к пожизненному заключению в четырех стенах. Добрые русские люди будут давать мне еду, пить со мной водку. Там будет сытно и, может быть, тепло. Там будет все, кроме свободы. Мне запретят видеть солнце, гулять по городу, сидеть в кафе. Снисходительно объяснят, что все эти излишества для нормальных, полноценных граждан. Дадут еще немного еды и водки и в очередной раз напомнят о моей черной неблагодарности. Скажут, что я хочу слишком многого, что нужно немного потерпеть, немного, совсем чуть-чуть, лет пятьдесят. Я буду со всем соглашаться и отрешенно кивать. Буду послушно делать что прикажут и молча терпеть позор и унижение. Приму свою неполноценность как неизбежное зло и стану медленно подыхать. А когда мне надоест такая сволочная жизнь и я попрошу немного яду, мне, разумеется, откажут. Быстрая смерть запрещена в той далекой и гуманной стране. Все, что мне позволят, – медленно травиться водкой и надеяться на язву желудка или инфаркт."
Надеюсь все меняется в современной жизни.

Книга мне не понравилась совсем, автобиографический роман-как сказано в аннотации к книге, по факту оказался разбросанными по времени воспоминаниями, что такое хронология автору вовсе неизвестно, так рассказывают истории дети, перепрыгивая с одного на другое,периодически возвращаясь к началу.
Можно было оформить это в виде дневника, проставляя даты и хотя бы немного логической связи между главами, чтобы это не выглядело, как обрывки из разных фильмов.
Окончательно вывела меня из себя концовка, в которой автор поносит Россию, говоря о том, что в России все плохо, он погибает,никому не нужен,а вот Америка - это страна возможностей. Я не ярый патриот своей страны и на подобные высказывания не обижаюсь,но меня задело то, что автор удостоился премии "Русский Букер", как так, у них там совсем гордости нет? Не знаю как вы, но я отношусь к этой книге, как хорошо продуманному способу прославиться и заработать деньги. Жаль потраченного времени и денег.

Начала читать эту автобиографическую книгу и отложила после первой строчки. Прочла еще один абзац или строку и опять закрыла книгу. И так много раз. Тяжело, очень тяжело читать ее. Страшно.
Меняются интернаты, и автор описывает какой то эпизод в каждом из них, так как будто ничего необычного в той жизни нет. Но даже страшно представить, что такое бывает, а человек так живет всю жизнь. Больно читать про то как человек ждет конца жизни, а ведь ему постоянно говорят, что таким как он жизни ПОТОМ нет. Ужасно читать про то, как умирают люди на глазах у этого мальчика.Да многие в силу своей болезни, но ведь многие просто оттого, что ему не дали воды,еды, не помогли вовремя дойти, доползти...... А издевательства персонала описаны тоже просто жутко.
Но…. мне было непонятно почему записано все это как то не по годам, если это биография. Мне были непонятно как и почему он оказался в Америки и потом опять в Союзе.Про жизнь с женой не особо удивил, в свое время многие прошли через такую нищету, когда ели только суп гороховый или макароны. Видимо это уже писалось глядя из Америки, сытной жизни с компьютером и инвалидной коляской.И можно представить каким она ему казалась благом, если до этого приходилось ползать всю жизнь.
Вроде автор пишет про хороших нянечек, добрых людей , что встречались ему на пути , но две последних главы мне не понравились- чувствуется злоба и недовольство .Хотя что может быть после тех унижений, что ему пришлось вынести.
Читать главы, где описывает, как всех инвалидов признают умственно неполноценными тяжело. А ведь это так и есть, даже если есть у ребенка небольшое физическое отклонение таскают по всем психиаторам с самого детства, знаю это, видела, сталкивалась, а тем более с диагнозом ДЦП. Отношение к людям с ограниченными возможностями у нас все же еще не на высоте, не как в той же Америке про которую пишет автор .И как его изменить? - может эта книга поможет.

Книга из разряда душещипательных (авто-)биографий, которые пишут чтобы заработать. Таким образом обида - предмет невещественный и неосязаемый - превращается в 15-минутную славу (так же известную как скандал) и какие-никакие осязаемые деньги. За книгу стыдно, литературное качество в ней никакое.
Однако же тема - её необходимо раскрыть, её необходимо донести до всех, можно жестоко или просто честно, но чтобы у всех в горле комок стоял, нужно! Но автор это делает как-то жалостливо, не по-врослому, не по-писательски, а просто в формате каких-то разрозненных записок. Автор озлоблен и обижен, у него не просто украли детство, но просто большую часть его жизни относились и продолжают относиться негуманно - бесчеловечно, лишили свободы и человеческого достоинства. Но дело в том, что он всё это время пребывал в убеждении, что всем на свете хорошо, кроме него и нескольких таких же как он, заточённых в детских домах и домах престарелых на территории Советского Союза. Всем было хорошо, кроме него, поэтому все теперь как бы морально ему должны. Дескать, у вас есть руки, у вас есть ноги, у вас есть родители, у вас есть дом, и все вот эти роскошества. Дело в том, что Советский Союз и его наследные страны уникальны полным равенством: дорогой Рубен, плохо было вообще всем. Были руки, но не было справедливой работы. Была работа - не было справедливой зарплаты. Была зарплата - не было продуктов. И так далее. Потому все эти люди, у которых были руки, ноги, работа и дом, приходили к тебе в детдом, орали на тебя и называли дебилом. Не от хорошей жизни и изобилия. Конечно, это чудовищный идиотский абсурд, когда страна 18 лет хоть как-то заботится о детях-инвалидах, худо-бедно кормит, предоставляет крышу над головой, оплачивает труд не только нянечек, но и учителей, чтобы по наступлении совершеннолетия перевезти их в дом престарелых, где о них никто не заботится и они умирают в течение месяца! Если заранее известно, что человеку отведено 18 лет и один месяц, к чему всё это? Но дело в том, что этот чудовищный идиотский абсурд происходит в жизни каждого, страна так устроена, а не только дом престарелых.
В конце становится понятно, почему автор решил-таки записать на бумаге самые памятные и, чаще всего, бесчеловечные эпизоды из своей жизни: он каким-то образом попал в Америку. Местные объясняют ему, что вообще-то в Америке всё плохо, чему автор, конечно же не верит, потому что на его взгляд человеческое к нему, инвалиду, отношение перевешивает все на свете недостатки страны. Может быть, может быть и нет. Не лишне, конечно, попробовать. Советского Союза нет уже очень давно, а человеческого отношения к инвалидам так и не появилось. В общем, невожможно требовать от общества перемен к лучшему, если лучшего подавляющее большинство никогда не видело.
И ещё, мне кажется несправедливым, что некоторые рецензенты здесь, на лайвлибе, пишут, что автор пишет только о самом плохом, фокусируется только на приченённых ему обидах. Всё-таки он пишет и о хорошем, о добрых людях, об испанской девушке, танцевавшей для него и приславшей открытку; о послаблениях в идиотских правилах, на которые шли некоторые учителя и директора; о ребятах и чифире - просто хорошего-то не так уж и много у него в жизни было. А то, что он не пишет о семье - человек имеет право на личную жизнь даже когда он открывает нам какие-то из личных переживаний; нельзя требовать большего, можно только тактично выслушать всё то, что для нас предназначено.