Отречение

На этот раз действие более чем пятисот страничного романа займёт всего десятка полтора лет. А значит происходившие тогда события будут нам изложены методично и неспешно. Как, собственно говоря, и следует им происходить в реальной жизни и в добротной исторической книге. Тем более, что времена по-прежнему «интересные» — княжество Московское в течение всего описываемого периода испытывает жесточайшее давление практически со всех сторон.
На юге вот уже более столетия раскинулась упырём Орда, и хотя там совсем не мирно и суетливо, и ханы ордынские меняются со скоростью метропоездов, однако для Руси в целом и для княжества Московского все эти перемены каждый раз чреваты новыми визитами в Орду за новым ярлыком на великое княжение.
И Тверское княжество по-прежнему настроено совсем не мирно и тоже претендует на великий стол, и потому постоянно происходят с Тверью разные столкновения, как на дипломатическом уровне, так и посредством периодических набегов друг на друга — то Михайла Тверской на Москву идёт ратиться, то Москва на Тверь отправляется с войском.
А тут ещё и Суздальское княжество поперечиной торчит, и с ним тоже нужно держать ухо востро.
Да и Господин Великий Новый Город тоже не всегда мирен и спокоен.
А с запада напирает Литва, то и дело вторгаясь в пределы Московской земли, да ещё при этом расшатывая и основы православия, и митрополитской московской власти.
И с Константинополем всё не так уж гладко, как хотелось бы, и митрополиту Алексию постоянно приходится делать реверансы и ловчить как только возможно для сохранения единства православия на пределах Руси.
А тут ещё то мор, то глад, то хлад…

В общем, интересное было время. Да что говорить — когда всё как на весах качается, то и всегда непонятно, куда кривая вывезет. И хорошо, хоть московский князь Димитрий потихоньку вырастает и набирается и ратных сил, и ума государственного — впереди ведь Поле Куликово! Правда, он пока об этом не знает...

Рецензия написана в рамках игры "Несказанные речи"
Сказать речь о любой из книг Дмитрия Балашова для меня большое удовольствие, в игре мне выпал заключительный роман серии "Государи московские" - "Отречение". Тем лучше, по-моему, это один из самых сильных романов автора, его мастерство, оттачиваемое от книги к книге, достигло предельного своего выражения. И интересно, что это единственный из романов цикла, в котором центральной фигурой является не Великий князь, Дмитрий Донской был слишком мал тогда, чтобы править государством самостоятельно. Митрополит Алексий и Сергий Радонежский, глава русской Митрополии и святой сподвижник - вот два главных героя этой книги. Алексий, сделавший выбор в пользу Московского княжества и боровшийся за объединение Руси под его рукой, и чуждый мирского Сергий, в то же время не отделимый от русского народа. Название "Отречение" относится к нему, когда Алексий умер, Сергию предложили занять место митрополита, но он отказался, потому что видел свою миссию в духовном, а не в мирском.

Романы Балашова увлекательны, они сочетают глубокое понимание истории, прекрасный летящий язык и остроту сюжета. Это экшн, постоянно держащий в напряжении. Читающему кажется, что история совершается у него на глазах, и невозможно не переживать, не болеть, не ждать разрешения событий. Помимо сильных мира сего в романе участвуют простые люди, их судьбы вплетаются в повествование так естественно, что невозможно поверить, что какой-то там ратник Никита не существовал. Как же? Он же живой, он любит свою жену, он строит хату, он идет воевать. И все они живые и настоящие. Тот народ, который безмолвствует, это силища, это дух, это Русь. Одним словом, начав читать Балашова, остановиться нельзя, можно только переходить от книге к книге, болеть душой и вживаться в нашу историю, становиться русским.

Замечательная книга, прекрасная серия. Искренне рекомендую, ничего лучшего по русской истории в художественной литературе у нас не создано.

Прочитал я шестой роман цикла "Государи московские" - "Отречение". Этот роман понравился мне больше, чем предыдущие из данного цикла, но (я всегда оставляю за собой право на небольшое изменение своего мнения), так вот, НО по мере дальнейшего чтения книг цикла, мне может больше понравится какая-нибудь другая книга. В этом романе явно чувствуются отголоски теории пассионарности этноса Л.Н. Гумилёва, чьим учеником считал себя Балашов. Если простыми словами: пассионарность - стремление нации к развитию, часто через жертвенность отдельных индивидуумов, ради высоких целей.

Но вернёмся непосредственно к роману, начинается он с очень спорного утверждения:

- я начал интересоваться русскими историческими романами в начале 90-х годов, когда открыл для себя, что историю в Советском Союзе преподавали из рук вон плохо.

Роман охватывает период времени 1360-1375 годов. Время начала княжения малолетнего московского княжича Дмитрия, будущего Донского. При фактическом управлении Московским княжеством митрополита Алексия.

Орде нужна была выплата дани с "русского улуса" в срок, поэтому в Сарае решили за малолетством московского князя передать ярлык на великое княжение суздальским князьям, при отказе от ярлыка Андрея Нижегородского (он был не амбициозным князем) писатель вложил в уста Андрею гениальную, я считаю, фразу:

В это время в Орде началась "Великая замятня" (то есть "эпоха дворцовых переворотов" и в один момент в Орде насчитывалось до пяти Великих ханов одновременно). Ярлык получает Дмитрий Суздальский, но через три года ярлык перекупают московиты (коррупция в Орде выросла неимоверно), появился временщик Мамай, который менял ханов на престоле как перчатки.

В романе написано, что именно при Мамае в ярлыке на великое княжение появилась надпись (по просьбе Алексия), что Владимир с волостями является вотчиной московских князей:

В это время на Москве (предлог "в" появился позже) произошёл захват Михаила Тверского на переговорах с московитами, что привело в конце концов к, так называемой, "Литовшине", и сильному разорению земель Московского княжества литовской ратью. Последняя стычка Твери с Москвой произошла после отмены службы московского тысяцкого после смерти последнего тысяцкого Москвы и бегства из города его сына Ивана в Тверь. По замыслу Балашова всю "многоходовочку" (задуманную фрягами) по смене власти во Владимире с московской на тверскую должны были осуществить беглый боярин Иван Вельяминов и некто "сурожанин" Некомат. За спинами фрягов (итальянцев по-современному) маячат "уши" Папы римского. В 1354 году "многоходовочку" по замене византийских императоров Ивана Кантакузина на Ивана Палеолога провернули генуэзцы в Константинополе. (позже Палеолог подписал унию между Ватиканом и Константинополем). Но на Руси что-то пошло не так...

Вывод: роман отличный, оценка - 5 звёзд. Всем любителям истории Отечества рекомендую.

P.S. Название романа впрямую отсылает читателя к конечному отречению Михаила Тверского от притязаний на великое княжение

Художественная книга построенная на основании реальных фактов (минимум воды и фейков). Прочла с удовольствием, очень приятный слог.
Книга из серии "Государи Московские" название свое взяла вовсе не от "отречения" князей земель русских от главного престола, а от "отречения" игумена Сергия Радонежского от предложенного ему статуса место митрополита. О Сергии довольно много написано в книге, автор подчеркивает, что он сосредоточен на духовном, на служении богу.
Но книга не только о духовной Руси, она о молодых годах Дмитрия Ивановича Донского и об образовании единого государства "Руси", во главе которого стали московские князья. А для этого им пришлось подчинить другие земли, которыми правили их дальние родственники. Именно в этой книге в первой ее части идет рассказ о борьбе между Москвой и Нижним Новгородом (Суздалем) за великий престол "Владимирский". В начале книги умирает Константин Васильевич (князь Нижегородский), проигравший сыновьям Калиты. Оставляет он после себя троих сыновей. Старший Андрей не имеет желания властвовать (но ему и престол не положен, он бездетен), младший Борис глуповат. Попытку стать первым княжичем на Руси предпринимает средний Дмитрий, не глупый, но очень самонадеянный, от чего и пострадает.
Помимо нижегородских князей против московских князей выступала Тверь, которую поддерживала Литва. Но тверичам уже не осилить заматеревшую Москву. Явно видно, что автор по-своему симпатизирует Михаилу Александровичу Тверскому, а Дмитрия Донского недолюбливает.
Но история любит победителей и имя Донского знает каждый русский

Вот сколько читаю исторических романов, посвященных даже столь отдаленным от нашего времени событиям, как междоусобица средневековья, в очередной разубеждаюсь в том, что тяга к имперскому величаю русских неистребима. Даже весьма спорные, мягко говоря с точки зрения морали поступки "лидеров нации" находят свое оправдание в том,что дескать все — во славу и для величая отечества. Все другие страны или модели развития и построения государства отбрасываются как несостоятельные. Автора любят сравнивать с французским романистом Морисом Дрюоном, но очень тяжеловесный слог (имитация средневековой речи) и настойчивое декларирование исторической миссии Москвы как третьего Рима вгоняет в тоску. "Чему может научить история? Не повторять прежних ошибок? Мы их повторим все равно! Гордости? Гордиться можно (и даже легче!) незнанием! Или это продление жизни, мысленный, зримый воображению путь через столетия? И даже поняв цепь причин и следствий, железную череду этнических смен, взлетов и падений, в которые выстраивается наконец познанная нами история человечества, даже поняв, повторяю, можно ли (тем более!) изменить сущее, спасти от гибели уставший народ, перечеркнуть предначертанное природой… И, однако, не в этих ли вечных стремлениях перечеркнуть, воспретить, восстать, воскреснуть, не в них ли подлинная жизнь, а все иное – лишь тени ненастных облаков на любимом лице?" Слишком много религиозно-философских отступлений, которые тормозят динамику изложения, отвлекая от происходящих событий и,зачастую, не несут особой смысловой нагрузки, точнее автор в тысячный раз разжевывает свою мысль о миссии Государства Московского и православия. Тот же Дрюон никогда не позволял себе скатываться в "панфранцузские" настроения, описывая средневековую историю своей страны. Его больше интересовало раскрытие характеров исторических личностей и динамика повествования. Тут же классика "среднерусской тоски".