Frankenstein or, The Modern Prometheus

Я, конечно, слышала об общем о сюжете истории Франкенштейна, но не думала, что всё будет так трагично. С одной стороны, роман меня очень расстроил; а с другой стороны – сильно впечатлил, особенно после просмотра некоторых отрывков спектакля с Бенедиктом Камбербетчем и Джонни Ли Миллером.

Учёный Виктор Франкенштейн создаёт некое существо, открыв способ оживлять безжизненную материю. Монстр оказался ужасным снаружи, но ранимым внутри. Первое время существо ютилось в лесу; нашло бедный деревенский дом, где пыталась выживать в нужде семья. Наблюдая за ними, монстр научился говорить. Однажды существо поняло, что является чьим-то творением, решило найти создателя и попросить создать подругу, чтобы не быть таким одиноким...

Удивительное противостояние монстра и создателя не может оставить ни одного читателя равнодушным.

Мне всегда трудно оценивать книгу, уже ставшую классикой жанра. Вот и сейчас, признавая художественную и литературную ценность данного произведения, не могу спокойно воспринимать откровенные "косяки" и несостыковки сюжета. Даже если допустить, что творение доктора было врожденным вундеркиндом со встроенным в голову спутниковым навигатором, история его самообразования и последующих скитаний выглядит чересчур неправдоподобной. А еще меня очень возмутило безответственное поведение Виктора Франкенштейна к "жертве" своего эксперимента. Как можно было сбежать и оставить сотворенное тобой детище без присмотра и позже не попытаться исправить свои ошибки, прекрасно осознавая, что был жесток и несправедлив к своему созданию? А к чему была эта беготня по лесам, степям и заснеженным местами, бесконечные страдания и нытье? Ну да ладно, произведение признанное не одним поколением, не заслуживает дилетантского разноса от меня. Я могу понять, почему оно стало классикой: роман поднимает некоторые философские вопросы, актуальные и в наше время, да и язык отличается изысканной красотой. Так что удовольствие от чтения я получила, и о знакомстве с "Франкенштейном" не сожалею.

Это было трудно, но я смогла! И мне даже понравилось.
Наконец-то я познакомилась с этой классической историей. Не могу сказать, что это было просто. Начало и конец мне очень понравились. Там было действие, динамика и никто не тянул рязину. Что нельзя сказать про середину книги. После создания Виктором чудовища, в книге стали появляться довольно большие куски текста с пространными рассуждениями о творце, ответственности и творчестве в целом. И было такое ощущение, что их вставили только лишь для того, чтобы сделать книгу больше. Мне они показались какими-то не естественным и создающими много воды в произведение. И из-за этого середина сильно проседает по динамике, хотя там вроде и убийства и погони. Теперь я понимаю, почему во многих экранизация берут только основную идею, без подробностей.
Но кроме этих философских рассуждений, я ничего плохого про книгу сказать не могу. Интересная история. Особенно было приятно, что тут тоже фигурирует крайний север и океан. Для меня наличие этой локации сразу добавляет книге балл.
Смело могу советовать читать эту историю, с поправкой на провисающую середину.

THE world is dreary,
And I'm weary
Of wandering on without thee, Mary;
A joy was erewhile
In thy voice and thy smile,
And 'tis gone, when I should be gone too, Mary.

Percy Bysshe Shelley

Мери Шелли сама по себе была уникальной личностью. Дочь философа анархизма Уильяма Годвина и феминистки Мэри Уолстонкрафт, супруга поэта Перси Шелли, она стала феноменом своего времени. "Франкенштейн" и сегодня остается символическим свидетельством синергии творчества великих людей, а Мэри - уникумом, преодолевшим сексистско-эйджистские дискриминации того времени.

Не вникая в детали сюжета, хочу сосредоточиться на двух важных вещах.

Первая тема. Является ли монстр Франкенштейна архетипом?

Идея создания живого существа из неживой материи не нова и точно не единственна. Мы знаем об алхимических опытах создания Гомункула, чешских легендах о Големе, африканских и карибских зомби, современных фантастических сюжетах о киборгах, мифе о Галатее и сказке о Пиноккио.
Во многих примерах ожившая внезапно сущность (созданная Пигмалионом или папой Карло), получает магическое или божественное вмешательство, и в целом тогда история несёт позитивные оттенки. Голем, Гомункул и зомби связаны с колдовством и изначально несут в себе злой умысел создателя. Монстр Франкенштейна - продукт естественно-научного эксперимента, попытка ответить на морально-этические вопросы XVIII - XIX веков. Мэри Шелли ставит те же вопросы, какие сегодня ставят клонирование и экстракорпоральное оплодотворение. Этические вопросы устремляются в область философии о добре и зле и поднимают целую дискуссию о возможностях и ограничениях науки "А вправе ли человек?...".
Если это не религиозный вопрос, то уж точно морально-нравственный. Должен ли человек нарушать естественный ход вещей или же - должен ли он вмешиваться в промысел Божий? По-видимому, Мэри всё же считает, что человек может искусственно создать себе подобного лишь как насмешку, карикатуру, тело, но не сущность человека: Существо приобретает черты уродливости и становится монстром, чудищем, убийцей. В этом поступке есть отречение от всего светлого, запретный плод творения есть акт зла; и, когда главный герой книги это понимает, он пугается открывшемуся ему знанию, как пугается Адам в Райском саду. Раскаяние наступает быстро: трижды поступив эгоистично (создав монстра, бросив его и позволив казнить невиновного), Виктор Франкенштейн всё же не может переступить через себя второй раз, не может создать невесту монстру, за что горько расплачивается. Он отрекается от собственного эго во имя сверх-смысла, смысл его жизни выходит за границы его личности, и, тем самым, он обретает искупление и прощение.
Гордыня человека, сказавшего себе, что он - бог, сурово наказывается. Человек возгордившийся начинает плодить чудовищ. Во искупление он теряет всё или оказывается убит своим же творением.
Архетип ли это? По крайней мере - миф, а значит, и сюжет коллективного бессознательного. Мы видим живучесть этого мифа в бесчисленном количестве иллюстраций, игр и экранизаций ("Франкенвини", "Эдвард Руки-ножницы", "Кошмар перед Рождеством" Тима Бёртона, история Фрэнка Кастла во вселенной Marvel, в мультфильм "Отель Трансильвания" и т.п.). Чудовище Франкенштейна - постоянный образ хэллоуинов. Это мифический сюжет попытки уподобления сверх-человеческому, расплаты за этот акт, обретению сверх-смысла через отчуждение собственного я, расщепления и, как акт катарсиса, - обретения самости.

Тема номер два. Общественные пороки.

Социальный контекст рождения убийц, насильников и прочих делинквентных элементов показан здесь в нескольких главах. Очень чувствуется влияние Уильяма Годвина. Очень ощущается предвестие в скором времени появившихся концепций Пьер-Жозефа Прудона и Карла Маркса. Алгоритм создания преступника (или же, лучше сказать, маньяка, террориста) приторен в своей простоте.

• Учредитель создает некое подобие живого, новую форму знаний, способную послужить разным целям.
• Учредитель, сам являясь частью современного общества, понимает, что созданное им неправильно, опасно, и отказывается принимать на себя ответственность за свое открытие.
• Творение, отчуждаясь, вытесняется за пределы цивилизованного общества.
• Творение пытается адаптироваться к незнакомому ему миру, открывает для себя его нормы и пытается ассимилироваться в культуру.
• Творение отвергается более низким классом общества, вторично вытесняется за скобки социальных норм.
• Творение превращается в отчужденного обществом преступника и сигнализирует о своем существовании насилием.

Прометей украл у богов огонь и дал его людям. Что же сделал "полезного" Виктор Франкенштейн? Похож сюжет и аллегории: протест против природы и расплата, молния и огонь как живительная сила, возмездие в виде орла, клюющего печень титана, и монстра, уничтожающего окружение главного героя. В названии романа, видимо, должна слышаться ирония: эх, ты, Виктор, Виктор, современный Прометей...
Книга, однозначно, стоящая. Даже если не вдаваться в философско-этические смыслы, можно смело говорить о ней как о самом знаменитом памятнике эпистолярного готического романа, определившим вкусы Великобритании на весь XIX век. Стоит ли говорить о значении для мировой литературы? Думаю, нет.

Книга совершенно не похожа на современные интерпретации историй о Франкенштейне. Здесь больше внимания уделено переживаниям героев - Виктора Франкенштейна и созданного им чудовища. Никаких воскрешающих молний, да и вообще ни слова о том, как же всё-таки Виктор оживил свое создание. Главный вопрос, который мучил меня на протяжении всей книги, так это зачем было создавать своего "человека" таким большим и уродливым? Виктор прекрасно понимал, на что идет, когда собирал свое создание и был уверен в успехе своего эксперимента по оживлению. Так почему он выбрал настолько гадкие и уродливые материалы, что в итоге сам потерял рассудок, когда увидел кого он сотворил? И что меня больше всего возмутило, так это дальнейшая безответственность Виктора. Он просто сбежал и бросил созданное им существо на произвол. Так можно ли винить создание Франкенштейна за причиненные им беды?

Історія, відома на весь світ. Герой, відомий на весь світ. Єдиний випадок, коли ім'я творця перейшло на ім'я монстра.

Я думала, що в цій книзі усе буде дуже очікувано, передбачувано. Але все виявилося не так. Захоплива фантастична історія про створення живої істоти. Але творець не думав, що може злякатися своєї роботи. Це книга про те, що який би страхітливий вигляд не мала людина, вона все одно шукає кохання та розуміння. Історія про помсту, розчарування та про розкаяння.

То хто ж насправді такий Віктор Фракенштейн — уособлення всесвітнього зла чи жертва своєї допитливості? Це вже вирішувати лише читачеві. Я б обрала другий варіант.

Книга дуже швидко та легко прочиталася. Так складно повірити, що такий роман написала жінка в 19 столітті. Лише закінчення здалося мені трохи нецікавим.

Люблю книги, которые цепляют! Которые заставляют эмоционировать! Не скажу, что книга прям очень захватывает и невероятно интересная, нет. Но вот эмоций будет масса!

Виктор Франкенштейн экспериментировал экспериментировал и создал из частей разных мёртвых людей существо, которое ожило! Существо это он испугался и из-за страха пути их разошлись... Естественно не всё так просто - существо убивало членов семей Виктора потому что Виктор отказался делать ему подругу! И существо решило так - не хочешь делать - не делай. Но ты так же как и я счастлив не будешь! И пошло поехало...
Вот мне стало интересно: существо Виктор испугался... А лазить по могилам, да добывать себе разные части тела от мёртвых людей ты не испугался? А сшивать это всё ты не испугался? Нет! Резко страшно стало тогда, когда это существо вдруг (хотя именно этого Виктор и добивался) ожило! И захотело иметь друзей! Никакой агрессии не проявлял, до поры до времени... И даже тогда, когда один за другим начали гибнуть члены семьи от рук существа, даже тогда, когда оно прямо говорило - я убью её тогда то - даже тогда Виктор не принимал никаких мер! Кроме того как спрятаться и продолжать не решать проблему, а убегать от неё!
Вот кто больше всего раздражал, бесил и вызвал крайний негатив - Виктор Франкенштейн! Который крайне безответственно подошёл к своему труду.

Куда ты скрылся, Гений Красоты,
Свой чистый свет способный принести
Телам и душам в их земном пути?
Зачем, исчезнув, оставляешь ты
Юдоль скорбей и слез добычей пустоты?
Перси Биши Шелли «Гимн интеллектуальной красоте»
(Перевод В. Рогова)

Со времен античности миф о Прометее переосмыслялся десятки раз. Менялись сюжеты и декорации, действующие лица и характеры, стиль изложения и преследуемые цели, и вместе с ними менялся сам образ Прометея. В изящной фантастической истории Франкенштейна Мэри Шелли выбрала мрачный гнетущий образ, противоположный светлому торжеству духа, воспетому Байроном в стихотворении «Прометей» и Перси Шелли в лирической драме «Освобожденный Прометей».

Виктор Франкенштейн следует прогрессу и науке, отвергая ценность души. Опьяненный приобретенными знаниями и могуществом, новый Прометей оказывается способен вылепить лишь уродливого голема. Нет, монстр ужасен не внешним обликом. Франкенштейна отвращает низость своих же самых высоких мечтаний. Предел достигнут, но он обернулся не восхождением, а падением.

Франкенштейн и Создание, каждый сравнивает себя с падшим ангелом Люцифером. Как Прометей прикован к скале и терзаем орлом, как Сатана скован льдом в глубинах ада, так Создание и его создатель заточены в жалящих цепях своей гордыни. Они оба обречены на страдание, которое не найдет освобождения. Лишь смерть последнего, прометеевым огнем опаляющее льды Арктики, последнего их прибежища, будто бы выводит Франкенштейна и его творение за границы книги, языка, культурного контекста.

В двух нераздельно связанных между собой образах сошлось множество точек смыслов. Фантастичность романа служит посредником между повседневной реальностью и миром страхов, фантазий и чаяний. Монстр, привидевшийся Мэри Шелли на грани сна и реальности и выпущенный в мир, продолжает шествовать по экранам кинотеатров и пространствам читательского воображения.

Мери Шелли поставила в своем произведении очень серьезную проблему научной этики, ответственности ученого за свои изыскания, а также проблему любви к своему творению. Ставил ли кто-либо такую проблему до нее? Я не слышала. И это было здорово.
Но вот романа-ужаса для меня не получилось. Как-то не ужасало меня описание чудовища, не нашла я в нем ничего демонического. Только сострадание к несчастному отвергнутому всеми существу я чувствовала. Меня даже его преступления не ужасали: трудно не совершить чего-то ужасного, когда от тебя только этого и ждут, когда тебя самого готовы бить только за твой страшный вид. И логики автора мне не хватило. Например, почему Франкенштейн не был обвинен в убийстве своей жены? Там ведь других подозреваемых просто и быть не могло. Чудовища ведь никто не видел, а Франкенштейна нашли у тела убитой жены.
Мне очень жаль чудовище и я возмущена его создателем Франкенштейном. Странный ученый - создает то, от чего самому тошно, чего сам ужасается еще в процессе создания. Отчего бы ему было не создать существо менее ужасное: ростом с обычного человека, обычных пропорций - тогда его могли бы воспринимать просто как больного. Или отчего было бы не сделать его совсем маленьким и нестрашным, а просто противным, раз уж красота не выходила? Но нет, мы полны гордыней: создавать, так что-то грандиозное, и втайне ото всех, чтобы все лавры только нам. Вот и доигрался. Сам испугался до смерти того, кто получился, сам от него сбежал. А потом вел себя как очень малодушный человек даже с теми, кто был ему дорог, кого он будто бы хотел защитить, а на деле просто подставил. Когда судили невиновную Жюстину, Франкенштейн слова не сказал о своем творении (хотя бы как о подозрительном демоне, которого видел в горах), чтобы хоть как-то попытаться спасти невинного человека. Ну, как же, ему ведь не поверили бы, за сумасшедшего приняли бы. Подумать только, своей невесте он объявил, что у него есть страшная тайна, которую он ей обязательно раскроет сразу после свадьбы. А почему не до? Может, она бы после такой тайны не захотела бы за него выходить? А если бы захотела, так может быть могла бы помочь советом и делом? Что же сразу после венчания хотя бы не рассказал всё? И как можно после свадьбы было оставлять свою жену одну беззащитной, а самому гулять по закоулкам гостиницы: где же это спряталось чудовище?
И почему сам создатель был уверен, что его творение обязательно злобное? Почему он не попытался после рассказа так называемого демона, например, отыскать Феликса и его семью, чтобы убедиться в доброте своего создания или его лживости? Почему в голове создателя было только зло и нежелание помогать? И почему твердое намерение уничтожить чудовище возникло только после того, как были потеряны все близкие?