Седьмая функция языка

Фуко предъявил мне ультиматум... "Придется выбирать между Бартом и мной!"... Это как выбирать между Монтенем и Ла Боэси... Между Расином и Шекспиром... Гюго и Бальзаком... Гёте и Шиллером... Марксом и Энгельсом... Мерксом и Пулидором...Мао и Лениным... Бретоном и Арагоном... Лорелом и Харди...Сартром и Камю (э... нет, неудачный пример)... Между де Голлем и Тиксье-Виньянкуром...Между плановой и рыночной экономикой... Между Рокаром и Миттераном... Жискаром и Шираком...» Соллерс сбавляет обороты, покашливает, не вынимая мундштук. «Между Паскалем и Декартом... Кхе-кхе... Трезором и Платини... "рено" и "пежо"... Мазарини и Ришелье...» (со свистом затягивается). Ему уже кажется, что он иссяк, но тут открывается второе дыхание. «Между левым берегом и правым...». Между Парижем и Пекином... Венецией и Римом... Муссолини и Гитлером... Между свиной колбасой и пюре...

Байяр спрашивает Кристеву: «Вы София?» Кристева отвечает: «Нет». А поскольку он ждет, что будет дальше, добавляет, произнося на французский манер, с палатализованными j и u: «Меня зовут Жюлия». Байяр отмечает ее легкий иностранный акцент и думает: наверное, итальянка или немка, а может, гречанка, бразильянка или русская. Черты лица у нее скорее резкие, и ему не нравится посланный ею буравящий взгляд, он прекрасно чувствует, что написано в этих маленьких черных глазах: она умная женщина, умнее его, и она презирает его за то, что он легавый, а значит, полный осёл. «Род занятий?» – машинально спрашивает он. И когда она принимает надменное выражение, отвечая «психоаналитик», он невольно хочет дать ей пощечину, но сдерживается. Надо опросить еще двоих.

Два ноля – шифр права на убийство, и здесь мы видим потрясающий пример проявления числовой символики. Каким числом выразить право на убийство? Десять? Двадцать? Сто? Миллион? Смерть неисчисляема. Она ничто, а ничто – это ноль. Но убийство – больше, чем просто смерть, это смерть, „причиненная“ другому. Смерть, помноженная на два: своя собственная, неизбежная, вероятность которой возрастает в силу опасной профессии (считается, что агенты „два ноля“ долго не живут – об этом нам часто напоминают), и чужая. Два ноля – это право убивать и быть убитым. Что касается семерки, то она явно выбрана потому, что ее традиционно называют одной из самых изящных цифр, магическим числом со своей историей и символикой, но в нашем случае она отвечает двум критериям: это, конечно же, нечетное число, как количество роз, которое дарят женщине, и простое (простое число делится только на единицу и само на себя) – чтобы передать сингулярность, единственность, индивидуальность и преодолеть впечатление заменимости, безличности, обусловленное номером как таковым.