Перед восходом солнца

4 из 5⭐

Умный, наблюдательный, хорошо, увлекательно излагающий свои мысли, и при этом очень грустный автор. Книга не была жизнеутверждающей, как может показаться из названия. Она о хандре, о страхе смерти, о тяге к смерти. Дописана была во время Великой Отечественной  войны. С желанием помочь тем, кто столкнулся с той же проблемой, что и автор.

Зощенко изучал корни собственной хандры и пробовал понять, почему хандрили и не хотели жить другие люди, известные писатели. От чего это зависит? От событий, от характера, от образа жизни, от чего-то ещё или может не быть причины вообще?

Книгу я слушала в великолепном исполнении Максима Суханова, но перечитывать точно не захочу. Не люблю книги о болезнях, депрессиях и т.п. Даже талантливо написанные. Из всей книги мне интересно было слушать эпизоды из детства Зощенко (казалось, что видишь всё собственными глазами), да больше всего понравились последние главы, откуда, видимо, и пошли анекдоты о секретах долголетия. Остальное же несколько тяготило зацикленностью на страданиях. В целом, книга хорошая. Просто я второй раз читать не стану.

Весьма необычное произведение, и первое для меня в жанре автобиографии. Небольшое по объёму, но богатое по содержанию.

Рецензия будет краткой, содержащей в себе личные впечатления от прочтения.

Честно говоря, до знакомства с данным произведением я практически ничего не слышала о Михаиле Зощенко, и его личность как автора была для меня загадкой. Книга "Перед восходом солнца" в какой-то степени открыла для меня этого крайне примечательного человека.

Повествование соткано из эпизодов жизни писателя, анализируя которые он пытается отыскать причину своего депрессивного состояния. "Перед восходом солнца" удивляет тем, как тонко, точно и проницательно автор изучает глубины собственной личности, на практике и весьма успешно использует различные психологические практики, а затем, по возможности, старается помочь другим людям. Если бы Михаил Зощенко не был бы писателем, чей язык, не могу это не отметить, очень приятен и красочен, несмотря на некоторую немногословность, то он вполне мог бы стать успешным психотерапевтом.

После прочтения книги "Перед восходом солнца" Михаила Зощенко осталось стойкое восхищение автором, его личностью и талантами.

Михаил Зощенко. Перед восходом солнца

Есть у вас книги на которые вы основательно подсели? Причины не важны, просто книга не отпускает. Я не про пресловутое "послевкусие" и не про возможность в приличном обществе в удобный момент удачно вставить умную цитату, небрежно так, всем своим видом сообщая: "Да у меня дома еще две пары"... И не про радикальное залипание как у Марка Твена в рассказе "Режьте, братцы, режьте")) Сидишь спокойно, никого не трогаешь (примус починяешь) и вдруг из периферии сознания выходит герой книги (или автор, что вообще - караул) и молча смотрит. Отмахнешься, скажешь: "Видишь, я занята, я другую книгу читаю! Тоже хорошую. Очень хорошую, между прочим! Люди ей десять баллов ставят, а критики рассказывают, что вот он - новый шедевр. Дай, дочитаю, потом вспомню о тебе." Он послушно уходит. Но поздно. Уже неинтересен новый "шедевр", уже мозг, помимо воли, поглощен воспоминанием о ТОЙ книге. И начинается: "Щас одно только место из ТОЙ книжки прочитаю, один абзац - и фсё! И обратно - к шедевру (на галеры)". Очнешься, а ты уже на пятой главе...
У меня ТЕХ книг много, не куча, но много. И каждая из них норовит не вовремя нарушить мой процесс поглощения новой книги. И я несказанно радуюсь, если их полку прибывает)) Редко, оттого еще радостней.
Повесть "Перед восходом солнца" стала ТОЙ книгой в сентябре. И я рада. Уже говорила? Ну и ладно)) Я начала ее читать исключительно из пошлого любопытства: что такое можно было писать восемь лет, собрать кучу материала, в том числе научного, провести громадную работу по систематизации, вывернуть себя наизнанку, а взамен тебя лишат продуктовых карточек? В 1946 году.
Мне кажется, эта повесть из книг, которые невозможно вырвать из исторического контекста. И не надо. Первые главы повести, воспоминания детства и юности, были опубликованы еще в 1943 году. А после войны началось... В то время, как советский народ в едином порыве разрывал горло фашистской гидре, некоторые недальновидные элементы, чуждые соцреализму пасквилянты чернят великий народ, со слезами вспоминая свое мелкобуржуазное детство в отсталой царской России... Это исповедь. Максимально откровенный и спокойный рассказ о себе, о своем вечном страхе жизни. Читая юмористические и сатирические рассказы Зощенко, никогда не догадаешься о состоянии меланхолии, преследовавшем писателя постоянно. Условно повесть можно разделить на две части: воспоминания и анализ. Вернее, психоанализ. И хотя фамилия Фрейда встречается в книге однажды (все лавры отданы Павлову), обладая современными познаниями, несложно понять, откуда растут ноги. Да, книга серьезная, но блеск юмора и адекватное отношение писателя к себе не позволяют ей стать скучной. И целью себе автор ставил помочь людям достичь счастья, вернее "умиротворенного и гармоничного существования". Не "загнать человечество в счастье", стать счастливыми, разобравшись с причинами хандры. Правда, благородно?

Я не знаю, стал ли Михаил Михайлович счастлив в последние годы своей жизни, но знаю, что он не сдавался никогда, не вступал в сделки с совестью и ни о чём не просил. Может, именно это - ключи счастья?

Во многом знании - немалая печаль,
Так говорил творец Экклезиаста.
Я вовсе не мудрец, но почему так часто
Мне жаль весь мир и человека жаль?

Н. Заболоцкий.

Поскольку я уже знала, как тяжело жил Михаил Зощенко и как печально прошли его последние годы, я читала эту книгу со стесненным сердцем. Это большой труд человека, который чувствует приближение душевной болезни, - точнее даже чувствует ее присутствие рядом, ее горячее прикосновение - и не хочет сдаваться, упрямо борется и отстаивает свой разум и свою душу. Он уже затронут недугом, он уже напуган и борется с этим страхом и с этим недугом. Эта книга - героическое свидетельство борьбы человека и болезни. Настойчиво и методично копается Зощенко в своей жизни, в жизни других людей, в научных трудах и любых других источниках - в поисках спасения. Он бормочет и боромочет, повторяя как заклинание: разум может победить, разум может победить... Как я уже писала, мы знаем, что болезнь победила. Поэтому каждая страница для меня пропитана печалью и, в общем-то пессимизмом. Я думаю, что в принципе в ней можно найти и бодрую надежду, и полезную информацию, но это не мой случай, увы. Мы с книгой сошлись в такое время и в таком месте, что нам только обняться и плакать. Всё будет так, исхода нет.

Потрясающая книга! Но от Зощенко я не ожидала такого чтива. Это настоящий психологический роман, первая половина которого повергает в меланхолию и грусть, вторая - наоборот, вытаскивает оттуда. Эта книга вселяет надежду в то, что все возможно, с помощью силы разума, конечно. Победить депрессию, хандру, страх - все это возможно. И это может каждый. Каждый может почерпнуть что-то в этой книге.
Скажу честно - мне страшно и жутко было читать про младенческие воспоминания писателя, я не понимала почему, но меня прямо трясло. А уж когда он начал реально пытаться копаться в подсознании, то мне даже нехорошо стало. Это ж надо - в такие дебри забраться... Я не могла оторваться, читала допоздна, а потом боялась спать ложиться... мало ли что мне может присниться!
Мне книга помогла взглянуть совсем по-новому на себя и свою жизнь, на свои собственный страхи и психологические блоки. Но без психолога в такие вещи лучше не лезть, верно об этом автор пишет.

В учебниках обычно пишут, что Зощенко сменил много работ, потому что был молодец. "...был агентом уголовного розыска, делопроизводителем Петроградского военного порта, столяром, сапожником и т. д." И везде видел классные характеры. Типа такой драматург Островский 2.0.
Ещё школьная биография Зощенко упоминает, что он отравился газами на войне и был немного печальный.
В книге Чуковского "Современники. Портреты и этюды" Зощенко описан совсем иначе. Замкнутый человек, молчаливо сидящий и не вступающий в споры, с застылым, усталым, хмурым лицом. Ходил по улице осторожно, "как будто боялся себя расплескать".
Но один раз Чуковский был свидетелем того, что Зощенко вышел из себя. Докладчица-формалистка провозглашала, что искусство - сумма приёмов. "Чёрствая чушь" - сердито начал спорить писатель. "Фармацевтика". На полном серьёзе. А ещё Чуковский упоминает, что Зощенко считал иронию - тяжелой болезнью, мечтал писать бесхитростно, страдал от жесткой депрессии и в книге "Перед восходом солнца", которую считал самым важным своим творением, поделился рецептом излечения.
Чуковский относится к повести сочувственно-настороженно, как к выливанию таланта в решето.
На отдыхе я прочла её.
Нет ни тени того языкового блеска, что в рассказах, ни смердяковских оттеночков, как в "Сентиментальных повестях". Зощенко лаконично и убийственно серьёзно рассказывает, как он лежал на полу и не мог встать, как с 18 лет он ни видел в жизни смысла и цели, как не хотел выходить на улицу, как не понимал, чему другие могут радоваться, и собирал свидетельства Байрона, Эдгара По и Гоголя, писавших о том же, что чувствовал и он - о полной утрате желания жить.
Он описывает первую встречу с Блоком. Его поразил угасший, мёртвый взгляд поэта, и он испугался, потому что понял, что это финал и его истории.
Затем писатель перебирает все задевшие его случаи из юности. Да, война, смерти. Но ведь у всех так. Не все же утратили желание жить - не понимает он. Затем перебирает детство. То же. Все падали, все тонули. Зощенко пытается докопаться хоть до какого-то события, запустившего этот механизм.
Тут писателя становится очень-очень жаль, потому что антидепрессанты ещё не изобрели, и есть только Фрейд и Павлов.
К Фрейду Зощенко относится скептически - признавая, что тот классно описал психоневрозы, отвергает пошлую догматику и генерализацию. Поэтому он пытается объяснить происходящее с ним через рефлексы Павлова. Надо сказать, доходя почти до занудства, повторяясь много раз.
И в итоге, найдя несколько моментов из младенчества, он разрезает условные связи между триггерами и неврозом - и живет счастливо.
И тут ты типа думаешь - фигасе. А что, так можно было?
Возвращаясь к началу - сменял профессии Зощенко, конечно, из-за вот этого ужаса сидения на месте без цели и смысла. Я даже думаю - Лафкадио Хирн переезжал из-за того же.

Книгу взяла на заметку еще год назад, когда где-то услышала, о чем она. Ведется простое и последовательное повествование от лица автора, как он без медицинского и психологического образования, страдая от жестокой депрессии и меланхолии, изучив события и впечатления своей жизни, смог самостоятельно поставить себе диагноз, излечиться и начать жизнь обновленным человеком. Интересно было ознакомиться с другой стороной творчества этого писателя. До недавнего времени я была знакома с ним только как с автором веселых детских рассказов, которые читала и перечитывала в детстве. Удивительно, как наши самые ранние впечатления могут отпечататься и жить на бессознательном уровне годами, вызывая беспричинный страх, тоску. Победить их, оставаясь на текущем уровне, невозможно, нужно их осознать, т.е. вытащить на поверхность сознания. Возможно, местами немного затянуто, и есть повторения одних и тех же мыслей, но, с другой стороны, это оправдано, этим автор описывает, как он искал пути решения, снова и снова перебирая то, что удалось понять и узнать на текущий момент.

Малоизвестная и неожиданная книга от писателя-сатирика Михаила Зощенко. Знакомая всем форма короткого юмористического рассказа здесь сменяется глубоким автобиографическим исследованием. Книга о том, что меланхолия - не обязательный спутник гения, нерациональный страх можно победить разумом, а радоваться жизни для русского писателя - не стыдно.
В наше время повальной популярности образа депрессивного социопата каждому будет полезно увидеть, как глубоко меланхолия может овладеть человеком, и как заставить себя поверить в то, что жизнь прекрасна.
Всем кто утверждает, что только несчастья и страдания сделают из вас гения, автор отвечает:

Перед нами история человека, долгие годы страдавшего от серьёзных приступов депрессии, паники и иппохондрии. Это - история самоисцеления, самоанализа, попытка прикладного использования различных психоаналитических теорий для поиска причины своего состояния.
Некоторых читателей может отпугнуть необычная форма нелинейного повествования: сцены из жизни автора сменяются авторефлексией по их поводу, что даёт ощущение целостного процесса исследования, помогает увидеть его логику.
Как и любая книга, это не истина в последней инстанции, однако представляет собой свежий взгляд на проблему, попытку научить себя бороться с самим собой.
Зощенко не обещает чудесного исцеления в 10 шагов, но показывает, что со своими страхами можно и нужно бороться, что болезнь, отравлявшая жизнь долгие годы, может быть побеждена, стоит только найти её причину. То, что может быть понято и проанализировано, больше нас не пугает: