Рецензия на книгу
Перед восходом солнца
Михаил Зощенко
Аноним12 августа 2021 г.Зощенко и депрессия
В учебниках обычно пишут, что Зощенко сменил много работ, потому что был молодец. "...был агентом уголовного розыска, делопроизводителем Петроградского военного порта, столяром, сапожником и т. д." И везде видел классные характеры. Типа такой драматург Островский 2.0.
Ещё школьная биография Зощенко упоминает, что он отравился газами на войне и был немного печальный.
В книге Чуковского "Современники. Портреты и этюды" Зощенко описан совсем иначе. Замкнутый человек, молчаливо сидящий и не вступающий в споры, с застылым, усталым, хмурым лицом. Ходил по улице осторожно, "как будто боялся себя расплескать".
Но один раз Чуковский был свидетелем того, что Зощенко вышел из себя. Докладчица-формалистка провозглашала, что искусство - сумма приёмов. "Чёрствая чушь" - сердито начал спорить писатель. "Фармацевтика". На полном серьёзе. А ещё Чуковский упоминает, что Зощенко считал иронию - тяжелой болезнью, мечтал писать бесхитростно, страдал от жесткой депрессии и в книге "Перед восходом солнца", которую считал самым важным своим творением, поделился рецептом излечения.
Чуковский относится к повести сочувственно-настороженно, как к выливанию таланта в решето.
На отдыхе я прочла её.
Нет ни тени того языкового блеска, что в рассказах, ни смердяковских оттеночков, как в "Сентиментальных повестях". Зощенко лаконично и убийственно серьёзно рассказывает, как он лежал на полу и не мог встать, как с 18 лет он ни видел в жизни смысла и цели, как не хотел выходить на улицу, как не понимал, чему другие могут радоваться, и собирал свидетельства Байрона, Эдгара По и Гоголя, писавших о том же, что чувствовал и он - о полной утрате желания жить.
Он описывает первую встречу с Блоком. Его поразил угасший, мёртвый взгляд поэта, и он испугался, потому что понял, что это финал и его истории.
Затем писатель перебирает все задевшие его случаи из юности. Да, война, смерти. Но ведь у всех так. Не все же утратили желание жить - не понимает он. Затем перебирает детство. То же. Все падали, все тонули. Зощенко пытается докопаться хоть до какого-то события, запустившего этот механизм.
Тут писателя становится очень-очень жаль, потому что антидепрессанты ещё не изобрели, и есть только Фрейд и Павлов.
К Фрейду Зощенко относится скептически - признавая, что тот классно описал психоневрозы, отвергает пошлую догматику и генерализацию. Поэтому он пытается объяснить происходящее с ним через рефлексы Павлова. Надо сказать, доходя почти до занудства, повторяясь много раз.
И в итоге, найдя несколько моментов из младенчества, он разрезает условные связи между триггерами и неврозом - и живет счастливо.
И тут ты типа думаешь - фигасе. А что, так можно было?
Возвращаясь к началу - сменял профессии Зощенко, конечно, из-за вот этого ужаса сидения на месте без цели и смысла. Я даже думаю - Лафкадио Хирн переезжал из-за того же.6507