The Astonishing Colour of After

Я не знала, что к тому времени все перевернется с ног на голову; что невероятным образом, в один миг, все может измениться.

Или не в один миг. В несколько глотков. В четыре пореза.

Видела ли мама когда-нибудь линьку цикады?

Хотелось ли ей сделать то же самое - сбросить оболочку и стать кем-то другим?

Бывали дни, когда она превращалась во что-то тихое и темное. Ее цвета становились глубже, но приглушеннее. Это была и она - и в то же время не она.

А может, это были вовсе не превращения. Может, в эти мимолетные мгновения приоткрывалась ее истинна сущность.

Сбрасывание всех защитных слоев. Заточка грифеля до максимально острого состояния.

Сон... Я уже забыла, что это такое. Забыла его лицо, его запах, его текстуру - все это словно стерлось из моего сознания.

Я представляю, будто вокруг опускается угольно-черная накидка, отрезая от внешнего мира; закрывает мне обзор, даря несколько минут прохладного и тихого одиночества.

Забавно, что, когда не можешь уснуть, мозг словно выворачивается наизнанку, превращаясь в нечто отчаянное и до смерти голодное. Я хочу лишь одного - с головой погрузиться в самую что ни на есть черную черноту. Я хочу лишь одного - чтобы все исчезло и я смогла бы наконец отдохнуть. Чтобы исчезли все цвета. Чтобы ушли все мысли.

Чтобы все успокоилось.

Это и есть то самое чувство, когда хочешь, чтобы все закончилось? Это и есть та жизнь, из - за которой моя мать превратилась в птицу?

Ссылка за ссылкой, страница за страницей. Слова роятся на экране, забираются в каждый доступный уголок, расплываются, как капли дождя на стекле, а затем снова становятся контрастными, царапая мне зрение.

Искать, на кого бы возложить вину, — в самой человеческой природе. Мы всегда держим пальцы наготове, чтобы указать на козла отпущения, но часто делаем это так, будто крутимся вокруг своей оси с завязанными глазами.

Память - жестокая штука; она кромсает наше сознание под самыми болезненными углами, снова и снова окуня его не в те краски. Момент унижения, или опустошения, или абсолютной ярости; момент, который будешь проигрывать в голове снова и снова; нить, закручивающаяся вокруг мозга и в итоге завязывающаяся в нечто вроде петли. Она тебя, конечно, не убьет, но заставит ощутить давление каждого кошмарного и стыдного момента твоей жизни.

Некоторые вещи стоят того, чтобы ради них отказываться от всего остального.

Я слушаю, как часы отчетливо отбивают каждую секунду. Если бы я только могла отмотать время назад и задать маме тысячу вопросов про каждую мелочь. Какими же важными кажутся эти моменты сейчас и каким необъятным — их отсутствие. Нужно было сберечь каждый из них, собрать, как живительные капли воды в пустыне. А я всегда думала, что у меня есть целый оазис.