The Astonishing Colour of After

Выгорает все.
Все, что есть в физическом мире, – как, например, бумага и мебель, – но также и то, что у нас есть в сознании. Воспоминания, эмоции.
Жизнь.
Дружба тоже выгорает. Это всего лишь вопрос времени.

Забавно, что, когда не можешь уснуть, мозг словно выворачивается наизнанку, превращаясь в нечто отчаянное и до смерти голодное.

Быть здесь еще не значит действительно здесь присутствовать.

Почему люди перестали лазить по деревьям? Это ведь просто божественно. Здесь я чувствую себя по-настоящему живым.

Мое волнение росло, как коралловый шар, который бледнеет с каждой новой порцией воздуха, раздувающего его брюхо; росло до тех пор, пока не стало почти прозрачным, чуть ярче едва заметной тени, но все-таки — оно было со мной всегда, везде.

Хотела бы я уметь командовать своим мозгом; хотела бы сказать ему: «Давай. Вперед. Расслабься и отпусти все воспоминания. Позволь им исчезнуть».

Но, видимо, у вселенной есть привычка время от времени давать ожиданиям внушительный пинок под зад.

Задолго до того, как врачи категоризировали ее состояние и дали ей рецепты с многосложными названиями медицинских препаратов. Задолго до того, как папа начал пропадать в командировках. Задолго до всего этого: ей уже было больно.

Я уже забыла этот звук — радостный топот. Когда мы превратились в людей, которые передвигаются тихо, будто крадучись?

Однажды мы были обычными цветами радуги, счастливыми и уверенными в себе. В какой-то момент мы начали проваливаться куда-то в промежутки — в мутные цвета, потемневшие из-за негодования и молчаливой ярости.