Записки из подполья

Наверное, гениальность ФМ в том, что его произведения можно интерпретировать по-разному. Я уверенна, что уже много было высказано мнений, что это сентиментализм, тут так и нужно и т.д.
Для меня же, если отбросить всё вышесказанное, а также отсылку на сентиментализм, это история в принципе про идеализированную влюбленность. Ну и да, невозможно не заметить идентичность развития отношений между этими двумя и двумя в "Униженные и оскорбленные".
Но история настолько идеальна, что аж приторно, не вкусно, слишком сладко. Ну, сентиментализм.
Но, что я увидела еще. Легкомысленность девушек, глупость их поступков и слов существовало всегда. Так ловко манипулировать, завуалировать все под любовь, использовать, а потом кинуть и еще настаивать на том, что дескать, я вас люблю, и жаль что вы не он. Так кинуть, растоптать и выстрелить в голову надо уметь. Чтоб потом он еще и радовался, что смог побыть с ней хоть несколько минут. На лицо идеализирование девушки, ее образа, чувств, пережитого. Что, собственно, и сказал вначале сам герой.
Но это, конечно, взгляд современного человека. А так,да, сентиментализм. Он такой.

P.S.: я читала этот рассказ после "Бесов". Ну, сами понимаете каков контраст. Мне кажется, (тут уже кто-то написал об этом), что такие рассказы нужно читать в нежном возрасте. Думаю, прочитав бы его в 15-16 лет я бы плакала.
А еще здорово, что те, кому произведение не понравилось, высказались мягко и с уважением. Это здорово. Правда.

Дядюшкин сон
Тяжело мне читать книги, доверху наполненные человеческим эгоизмом и подлостью, потому что все переживания героев, какими бы они не были, я пропускаю через себя, особенно, если они написаны от третьего лица. Тяжко осознавать, что такие люди действительно есть: заботящиеся исключительно о своей выгоде, не щадя никого, даже самых близких.

Я вижу мотивы Марьи Александровны: выросшая в российской глубинке женщина, мечтающая о балах в Петербурге, всеобщем уважении и почитании, любительница сплетен и интриг. Но все, что у нее есть, - это муж-подкаблучник, не способный "матушке" слова поперек сказать, романтично настроенная дочь, порой подрывающая и так не слишком устойчивое положение матери в Мордасове, дальняя родственница, только и ждущая оплошности хозяйки дома, чтобы тут же снискать расположения ее недругов... И Марья Александровна стремиться вырваться из этого замкнутого круга, где все всё знают друг про друга, ее терзает желание быть более влиятельной, иметь больше власти над мнением людей. Вроде бы, простая и четкая цель, только вот средства она выбирает совсем не благородные. Я не понимаю, как можно пожертвовать своей дочерью ради успеха в обществе. Ведь именно это она и планировала сделать: отдать ее маразматичному старику, в ответ ожидая, что, когда Зина станет богатой вдовой, она вспомнит "заботу" матери и будет плясать под ее дудку, как было и раньше.

Ближе всех ей по духу подходит Мозгляков. Он тоже жаждет влияния и материального благополучия любыми методами, но, в отличии от Москалевой, обделен терпением и не способен до конца продумывать свои действия. Он готов менять свое мнение в угоду выигрывающей стороне, готов раскаиваться в своих поступках, увидя, что "противники" остаются в более выгодном свете.

Зина все время мечется между "правильным" и "неправильным", движимая любовью к сельскому учителю, которого она, несмотря ни на что, продолжает любить. Я не могу принять ее выбора помочь матери воплотить в жизнь эту гадкую затею с женитьбой. Да, она надеется, что через этот поступок сможет приобрести достаточное влияние в обществе, чтобы помочь своему умирающему возлюбленному (к слову, пытавшемуся отомстить ей за нанесенную его самолюбию "обиду") и выйти замуж за него, не оглядываясь на мнения окружающих. Потому что, сколько бы она не твердила, что мнение мордасовских дам не ставит ни в грош, когда их с матерью обман почти раскрыт, она первая рассказывает всем правду, опасаясь, что, если промолчит, "высший свет" Мордасова будет еще больше обвинять ее.

Достоевский высмеял попытки устроить свое положение в обществе за счет больного старика-князя, но сделал это с присущей ему откровенностью, не оставив ни одного темного уголка души героев неосвещенным. И смех и грех, как говорится.

Как много сегодня одиноких людей. Даже в центре огромного мегаполиса можно быть одиноким. Одиночество - свобода, которой, пожалуй, не рад. И вот, наконец, появляется маленький лучик света на этом темном небе, появляется надежда с кем-то разделить свои мысли и чувства... Но и этот лучик скрывается за темными облаками. Остается лишь снова мечтать, мечтать....

Многие люди знают Достоевского исключительно как религиозного писателя и моралиста. Так вот, эта книга показывает его с другой стороны - как автора произведения о мятущемся и безвольном человеке. Он совершенно никчёмное существо и такое существование для него извращенно сладостно. Он сам себе не нравится и ему нравится, что он не нравится.
Немало мыслей героя созвучны мыслям самого Фёдора Михайловича Достоевского. Противоречивая философия героя вообще очень интересна:

Мало того: тогда, говорите вы, сама наука научит человека (хоть это уж и роскошь, по-моему), что ни воли, ни каприза на самом-то деле у него и нет, да и никогда не бывало, а что он сам не более, как нечто вроде фортепьянной клавиши или органного штифтика; и что, сверх того, на свете есть еще законы природы; так что все, что он ни делает, делается вовсе не по его хотенью, а само собою, по законам природы. Следственно, эти законы природы стоит только открыть, и уж за поступки свои человек отвечать не будет и жить ему будет чрезвычайно легко. Все поступки человеческие, само собою, будут расчислены тогда по этим законам, математически, вроде таблицы логарифмов, до 108 000, и занесены в календарь; или еще лучше того, появятся некоторые благонамеренные издания, вроде теперешних энциклопедических лексиконов, в которых все будет так точно исчислено и обозначено, что на свете уже не будет более ни поступков, ни приключений.
Тогда-то, — это все вы говорите, — настанут новые экономические отношения, совсем уж готовые и тоже вычисленные с математическою точностью, так что в один миг исчезнут всевозможные вопросы, собственно потому, что на них получатся всевозможные ответы. Тогда выстроится хрустальный дворец. Тогда… Ну, одним словом, тогда прилетит птица Каган. Конечно, никак нельзя гарантировать (это уж я теперь говорю), что тогда не будет, например, ужасно скучно (потому что что ж и делать-то, когда все будет расчислено по табличке), зато все будет чрезвычайно благоразумно. Конечно, от скуки чего не выдумаешь! Ведь и золотые булавки от скуки втыкаются, но это бы все ничего. Скверно то (это опять-таки я говорю), что чего доброго, пожалуй, и золотым булавкам тогда обрадуются. Ведь глуп человек, глуп феноменально. То есть он хоть и вовсе не глуп, но уж зато неблагодарен так, что поискать другого, так не найти. Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливою физиономией, упрет руки в боки и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом, единственно с тою целью, чтоб все эти логарифмы отправились к черту и чтоб нам опять по своей глупой воле пожить! Это бы еще ничего, но обидно то, что ведь непременно последователей найдет: так человек устроен. И все это от самой пустейшей причины, об которой бы, кажется, и упоминать не стоит: именно оттого, что человек, всегда и везде, кто бы он ни был, любил действовать так, как хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода; хотеть же можно и против собственной выгоды, а иногда и положительно должно (это уж моя идея). Свое собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздраженная иногда хоть бы даже до сумасшествия, — вот это-то все и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к черту. И с чего это взяли все эти мудрецы, что человеку надо какого-то нормального, какого-то добродетельного хотения? С чего это непременно вообразили они, что человеку надо непременно благоразумно выгодного хотенья? Человеку надо — одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела. Ну и хотенье ведь черт знает…

До "Бедных людей" прочитала "Братьев Карамазовых". Первое и последнее произведение Достоевского сильно отличаются по манере написания и просто поражают своим контрастом.

Произведение отражает настоящую безысходность, в которой жили низшие сословия в то время. Странно было осознавать малограмотность человека, работавшего переписчиком. То что он даже не осознавал, что над ним откровенно потешаются и считал, что смеются над ним в шутку и не со зла, вызывает чувство острой жалости к персонажу. Сложно представить, что когда-то репутацию девушки могла опорочить простая переписка с родственником. Та безысходность, с которой Варвара выходит замуж просто удручает. Когда Макар описывал историю с пуговкой, хотелось плакать. А его последнее письмо просто пропитано отчаянием потери последнего близкого человека.

В целом, произведение оправдывает своё название, отражая быт самой бедной прослойки общества. Они оказались в столь безвыходной ситуации, что могли или смириться с обстоятельствами, или роптать на Божью несправедливость.