As I Lay Dying

Все время, пока я читала эту книгу, я не могла отделаться от сравнений с "Буранным полустанком" Чингиза Айтматова. И сравнение это было не в пользу Фолкнера.
Не могу и не буду судить о художественных и иных достоинствах этой книги. Форма подачи для меня была интересной, скорее даже понравилась, чем нет. А в остальном, увы. Совершенно не моя книга, совершенно чужие для меня персонажи. По некотором размышлении я могу даже согласиться, что это типичные представители одного из слоев общества, но именно в такой ситуации и в таком ракурсе они мне не интересны. Ни один из них не вызвал у меня симпатии, скорее раздражение. Да и в целом история показалась достаточно бессмысленной, хотя я вполне допускаю, что просто не доросла до ее понимания

Смысл жизни -- приготовиться к тому, чтобы долго быть мертвым

После финальной главы (или, точнее, монолога) я долго сидел и обдумывал эту книгу. Она не сравнима ни с чем, что мне приходилось читать ранее. Это поток сознания, 59 внутренних монологов 15 различных героев, так или иначе связанных с центральной темой романа - похоронами матери семейства. Вот муж и пятеро детей везут гроб в другой город, и, казалось бы, на этом заканчивается весь сюжет. Но не он является главным.

Самое главное здесь - текст. Не зря Фолкнер прославился во многом благодаря своему "экспериментальному" стилю повествования. Внутренние монологи героев рассказывают о них все, что нужно знать читателю. Они следуют в хронологическом порядке, но долго невозможно разобраться, что здесь происходит. Это и постоянные повторения одних и тех же фраз, и текст курсивом, и цепочки слов без знаков препинания, и размышления о смысле жизни вперемешку с обыденными вещами, и необычные, зачастую абсурдные переживания героев. Например, отрывок из внутреннего монолога дочери:

От некоторых глав пробирала дрожь. Страшно здесь не то, что семья везет разлагающееся тело матери в течение нескольких дней в другой город, а над ними кружат грифы, но то, что для них гроб - не более, чем мешок с картошкой, и ему они уделяют меньше всего внимания. Их занимают собственные проблемы и заботы, и каждый хранит в своей душе какую-то тайну, какое-то сокровенное желание. Такое ощущение, что все они потихоньку сходят с ума, а читатель вместе с ними. "Поток сознания" поистине бурлит и выплескивается за края романа.

Личность каждого из героев вполне сформировалась к концу книги. И не скажу, что все они стали мне более симпатичны и близки. Они превратили свою жизнь в абсурд, и каждое событие на их пути только подтверждает это. Книга начинается абсурдом - умирающая мать лежит в постели, вынужденная наблюдать, как ее сын готовит ей гроб, - и кончается абсурдом же. Зато как великолепно все это написано, насколько продумана каждая деталь!

Вообще деталям в тексте следует уделять огромное внимание. Пожалуй, если бы я знал заранее, на каких намеках и ключевых моментах стоит останавливаться, я бы гораздо раньше докопался до сути проблемы каждого из героев. Однако полное понимание пришло уже ближе к концу, так что в скором времени планирую перечитать этот роман более внимательно. Он того стоит.

Роман Уильяма Фолкнера «Пока я умирала» — это не просто история семьи, везущей тело матери к месту погребения. Это современная притча о грехе, смерти и бессилии человека перед вечностью. Повествование построено как полифония голосов, где каждая исповедь героя звучит словно отрывок из личного Евангелия — в нём нет гармонии, но есть правда.

Семейный путь Бандренов можно воспринять как крестный ход. Каждый персонаж несёт свой крест: Кэш страдает молча, словно христианский мученик, его терпение — образ смирения; Джуэл олицетворяет гнев и страсть, его любовь к матери выражается в делах, а не словах, что делает его поступки напоминанием о ревности по вере; Дьюи Дел идёт по пути искупления, пытаясь избавиться от тайного греха, но находит только стыд и одиночество; Дарл, прозорливый и почти пророческий, расплачивается безумием за дар видения. Даже Анс — фигура гротескная, но символичная: он прикрывает собственный эгоизм обещанием, превращая религиозный долг в фарс.

В центре романа — Адди, мать, о которой все говорят, но сама она молчит почти весь роман, появляясь лишь в одном философском монологе. Её слова холодны: «Жизнь — это не слова. Слово всегда было пустым». Адди осознаёт пустоту формальных отношений и религиозных догм, для неё истинная жизнь — в действии, но она сама лишена этого действия в смерти. Образ Адди — символ бренности человеческой плоти и трагического разрыва между телом и духом.

Ключевая сцена — смерть Адди, а затем слова её сына Вардомана: «Моя мама — это рыба». На первый взгляд это детская попытка осмыслить смерть, но в христианской символике рыба — один из древнейших образов Христа и воскресения (IXΘΥΣ). Рыба для ребёнка становится образом матери, ушедшей в мир иной, недосягаемый, как вода для людей. Вардоман невольно даёт матери духовный символ, возвышая её смерть: из разлагающегося тела она становится образом тайны, которую он не может понять, но ощущает интуитивно. Эта фраза соединяет бытовую трагедию семьи с вечностью: смерть в романе — не просто конец, а дверь в иной мир, который остаётся непостижимым.

Фолкнер описывает путь семьи с почти библейской тяжестью: переход через реку напоминает символический переход в вечность, а испытания по дороге превращают похоронную процессию в странствующее паломничество. Однако святость постоянно подрывается: вера смешивается с лицемерием, любовь — с эгоизмом, долг — с корыстью. Роман обнажает духовное обнищание героев, но именно в их слабости чувствуется трагизм человеческой природы.

«Пока я умирала» — это не просто южная готика, а притча о грехе и спасении, написанная в форме многоголосого исповедального хора. В центре истории — мать, которая становится рыбой, символом тайны смерти и надежды на воскресение. Даже в безысходности романа чувствуется духовный подтекст: смерть не делает героев лучше, но обнажает их сущность, показывая хрупкость человека перед вечностью.

Начинаешь читать и возникает вопрос: "Кто мы, где мы и как мы сюда попали?" потому что сначала мало что понятно - мы оказываемся посреди чужого разговора и мыслей без каких либо вводных  данных

Мы - читатели шедевра. Да, потому что это он

Где мы - Юг США, если вы понимаете о чем я. Готика Юга Америки, да здравствует!

Как мы сюда попали - ну кто-то попал своим путем, спонсор моего попадания стала Настя, моя кармическая сестра-близнец (угадала фильм - получила право вручить мне книгу по своему хотению), и надеюсь, что кто-то теперь сюда попадёт через меня. Передаю эстафету тому, кто любит классику, шедевры и реализм (кто нет - вам не понравится).

Меня хлебом не корми - дай о смерти почитать. Мать семейства умирает, ещё не, но почти. Видит в окно, как ей делают гроб, морально готовится отправиться в вечное из временного. И отправляется... но её голос мы слышим...

Форма повествования необычная. Здесь нет рассказчика, но есть где-то с дюжину людей - читатель попадает как бы в комнату, где множество зеркал и он видит ситуацию с разных сторон. Кстати, создателю фильма удалось передать это фолкнеровскую форму-особенность - одновременное присутствие в многомерье. И фильм тоже бесспорно шедевр.

Мама - это рыба, 3 доллара имеют значение, хлопок и кукуруза - куда без них, без зубов - плохо.. а ещё меланхолия, увядание, простота, но не глупость...

Читая книгу, не могла не думать о Стейнбеке... тема та же, вайб тот же, а вот форма - другая. Уникальная

эмоции от фильма:
Фильм отпад башки, сердца, всех внутренностей, скелет ссыпался в груду кучку - потому что вынести эту шедевральность невозможно. Уничтожает своей восхитительностью

И книга сошла с экрана

Наверное, это покажется несколько пафосным, но...
Когда я начала читать эту книгу, меня будто перебросило к большому водопаду. Грохот мыслей и слов сразу обрушился на меня — от непривычки и внезапности хотелось заткнуть уши. Брызги образов разлетались в стороны, слепили глаза, и только проморгавшись после фразы

я разглядела радугу над водопадом. Потом привыкла в шуму, заглушающему все и вся, почувствовала, как приятно бегают мурашки по спине от капелек воды, прыгающих на кожу. Я любовалась этой красотой, даже когда продрогла до костей: ведь я не только стояла на камне рядом с водопадом, я вместе с Кешем пыталась ровно удержать телегу в вышедшей из берегов реке, видела всплывающих в волнах мулов... так же, как до и после этого я видела пылинки в июльском воздухе, извергающие потоки дождя тучи, скрипящую телегу, прямую спину Джула...
Я дочитала и позволила себе, словно сахарной, растаять под брызгами-искрами водопада и стечь сиропом с камня.
Несколько дней думала, что написать в отзыве, больше ничего не придумала.

Как сильно ощутим в этом романе особенный стиль Фолкнера.

В этой книге нет авторского текста, весь роман состоит из монолога нескольких рассказчиков и даже от той, кто умрет. И здесь также будут ожидать вас монологи, где знаки препинания будут отсутствовать, вспоминается «Звук и ярость»

В основном монологи будут идти от лица семьи, но и от знакомых семьи пару монологов тоже будет, чтобы лучше познакомиться с характером семьи, о которой и будет речь. А семейка будет очень необычная и постепенно будут раскрываться тайны семьи.

Предупреждаю сразу, текст романа очень непросто воспринимать и события в романе происходят буквально в течение 10 дней. Если смотреть поверхностно, то можно только удивляться тому, как упорно члены семьи везли умершую мать в другой город, чтобы ее там похоронить и выполнить ее последнюю волю. На пути будут ужасные преграды, которые нужно будет преодолеть. Но не это конечно главное, а то, как каждый герой раскрывался при этом. Вот эту часть поймать было не так-то просто.

А еще мне очень понравилось то, как отлично удалось автору передать угнетающую атмосферу. Роман небольшой, но как мне было тяжело. Я порой откладывала книгу и только позже продолжала читать, мне было настолько невыносимо. Особенно, когда шел монолог младшего сына

А вот конец меня немного смутил, то ли я была невнимательна, то ли автор действительно читателя к этому не готовил и решил преподнести такой «сюрприз». Поэтому немного осталось чувство, что меня обманули.

Очень тяжело было продираться через эти мысленные, такие недосказанные и сбивчивые, монологи поначалу. За первые два дня я одолела не более 30 электронных страниц. Но постепенно войдя в ритм этого хора голосов, я уже с трудом отрывалась от книги, чем дальше, тем с большим напряжением следя за происходящим.
Отношение к смерти Адди, матери и жены, может и кажется странным сначала, но потом понимаешь, что другим оно быть не могло. Этим людям не до ахов-охов. Смерть придет за каждым, для умирающего - она избавление, и именно так ее и воспринимают - отмучилась. Они переживали ее смерть в душе, каждый по-своему, но все философски, и только для самого младшего Вардамана как будто что-то в мире перевернулось, просто потому что он еще ребенок и до этого философского отношения к жизни еще не созрел. Но вот обещание похоронить Адди, как она хотела, для всех них столь свято, что выполняя ее волю, они снова и снова теряют что-то или кого-то. И вот это жутко, это бессмысленно (для меня, но не для них), жестоко.
Если сначала мне казалось, что все герои думают очень похоже, что в мыслях не угадываются разные люди, то потом я поняла, что все они одного круга, что жизнь их очень похожа, а потому и образ мыслей, а еще дальше я увидела и характерные особенности каждого в их мысленных монологах.