Чтец

Нет, я не готова простить.

Я, как та студентка, впервые присутствующая на процессе, вновь и вновь переживаю вторжение кошмара в мои будни. Мне не нужно, подобно Михаэлю, прикоснуться к земле концлагеря, чтобы ощутить боль, ужас и сопричастность. Время собрало достаточно свидетельств преступления, которое для меня не может быть оправдано ничем и никогда.

Да, я чувствовала некое подобие уважения к Ханне из-за ее готовности понести наказание, но я не сопереживала ей. Все семь кругов ада и восемнадцать лет заключения, на мой взгляд, целиком и полностью заслужены ею. Ее выбор не был выбором Софи, она легко и бездумно следовала теми дорогами, которые представлялись ей более простыми и более удобными, которые позволяли ей сохранить ее маленькую тайну. И будь у нее выбор, разве не предпочла бы она распрощаться со своим юным любовником иным, привычным ей способом?

Впервые я читаю о послевоенной Германии в таком ключе. О стране, где дети отрекались от родителей, чтобы подчеркнуть свою инаковость. Где младшее поколение обвиняло старшее в бездействии и попустительстве злу. Болезненный надлом побежденной страны, который надо во что бы то ни стало преодолеть, чтобы идти дальше. Шаг за шагом. Впустить правду в свою жизнь, принять и пережить.

Книга Шлинка, безусловно, открытие для меня. Теперь на очереди фильм и я очень надеюсь, что он так же хорош.

Разные части книги вызвали совершенно разные эмоции, и это очень необычно. Первую часть читать, интересно, но лично меня не покидало тошнотворное чувство, преследующее меня при прочтении всех книг с элементами педофилии и просмотре подобных фильмов. И как бы красиво это не было снято или написано, педофилия - это строгое табу, преодолеть которое в восприятии я не могу. А ребенок 15 лет - это все еще ребенок, каким бы умненьким он при этом не был. Вторая часть достаточно скучная. Возможно слишком разителен контраст с первой частью, поэтому неожиданно серьезные философские размышления кажутся уже ни к месту и раздражают, хотя в другой книге были бы вполне уместны и интересны. Третья часть- самая глубокая и важная, но оставила чувство печали и недосказанности. Вот сегодня, спустя 5 дней после прочтения книги, мне уже хочется поставить ей 3, а не 4.

Ох я и любитель над собой эксперименты поставить. Вот так вот взять после воспоминаний Ильи Эренбурга о фашизме, Холокосте, о Нюрнбергском процессе и перейти на Шлинка. Художественно книга великолепная, не зря автора сравнивают с Зюскиндом, по слогу, по атмосферности - очень похоже. Но морально такой вопрос тяжелый - об отношении к нацистским преступникам, о коллективной вине, о тех, кто выполнял приказ, "работал" в концлагерях, отправлял на смерть, не убивал, но смотрел со стороны и не вмешивался.
Нет, меня лично не тронуло это "А что бы вы делали на моем месте?" - не верю я в то, что обстоятельства выше человеческой воли. Шлинк говорит: "Не знаю, какой диагноз ставят врачи человеку, который не мерзнет тогда, когда должен мерзнуть" - не верю я и в такую болезнь профессиональной нечувствительности как в оправдание, нет оправдания тому, чтобы молча смотреть, как рядом умирают люди и позволять им умирать. Но ведь никто и не говорит об оправдании... Речь о том, что делать с этими людьми, с этим поколением, среди которого чьи-то отцы, деды, любимые женщины. Просто отвернуться от них, предать свою к ним любовь, демонстративно показать наше к ним отношение, к их невмешательству? А как самим потом жить с этим? Выход это или нет? Бернхард Шлинк - профессор права в восточноберлинском университете, его отец был профессором теологии, я думаю, он знает, о чем пишет, и стоит к нему прислушаться, ибо не так все просто, чтобы рубить с плеча.
Интересно, что вопрос о том, можно ли вмешаться и решить за человека, что для него благо, а что нет, поднимается в другой ветке повествования, поднимается как отвлеченный вопрос морали, как бы не относящийся к суду над преступлением. Но ведь можно его и сюда отнести: можем ли мы отмерить для этих людей меру их наказания, будет ли она достаточной, откуда нам знать, имеем ли мы право отказать им в возможности самим осудить себя, дать им шанс что-то осмыслить и попытаться исправить? Это очень сложно и тяжело, и я для себя пока не нашла ответа на эти вопросы. Прочитала где-то, что эту книгу чаще всего выбирают немецкие школьники для написания выпускных сочинений по литературе. Хотела бы я почитать, что они пишут...

Я много слышала о фильме чтец, я ничего не знала о книге Б.Шлинка...
Порой случай дает тебе возможность получить именно то, что тебе необходимо в данный момент. У меня так произошло с книгой "Чтец". Она не значилась в моем виш-листе, не претендовала на прочтение, я не читала отзывы и рецензии о ней... И вот, первое мое участие в игре "Дайте две" предлагает мне с ней ознакомиться. И я попадаю в пучину. Не поверю человеку, который скажет, что книга сухая и бесчувственная. Она настолько насыщена эмоциями, настолько переполнена переживаниями и мыслями, что мурашки бегут по коже при чтении. Поначалу было сложно войти в ритм этой истории, почувствовать темп автора. Но потом ты становишься одним из героев этой истории, причем роль не закреплена - вот ты пятнадцатилетний парнишка, а дальше женщина, сидящая среди подсудимых, потом ты молодой стажер, будущий юрист, у которого есть жена и дочка, а можешь стать женщиной, которая провела в тюрьме 18 лет... Лично я побывала в "шкуре" почти каждого, прочувствовала весь ужас и страх героев. Я настолько вжилась эту историю, что мне даже приснилось заседание суда...
Книга тяжелая, во многом читатель может не соглашаться с автором, можно оспаривать какие-то моменты, но в целом вы просто живете этой жизнью, потому что Шлинк забирает вас из реальности и окунает в свою книгу целиком.
Советую читать такие произвения людям старше 18 лет. Они заставляют над многим задуматься...

Книга оставила после себя немного странное, двойственное впечатление. Вроде бы и о любви, но в то же время и не о любви. Вроде бы и о войне, но и не совсем. Вроде бы и борьбе поколений...да, точно, для меня эта книга стала книгой о борьбе поколений.
Пару месяцев назад я отправилась в командировку и впервые попала в Германию, причем не абы как, а в восточную, в славный город Дрезден. В нашей рабочей программе наблюдалось одно очень интересное и нерабочее мероприятие -- экскурсия по городу. В виду количества участников нам пришлось разделиться и я попала в группу к гиду-немцу (по счастью прекрасно владеющему английским, иначе прошла бы эта экскурсия мимо меня). Сначала все шло чинно-мирно, но потом он привел нас к явно советскому зданию (ну там женщины-серпы-молота и все в таком духе) и началось. Он стал показывать фотографии Дрездена, после того, как тот был полностью разрушен в конце Второй мировой войны и рассказывать как это было. Это не было для нас сюрпризом, у всех нас были некоторые отрывочные знания о судьбе несчастного города, но сюрпризом стало другое... тон гида. Он нас обвинял. Нет, он не говорил этого напрямую, не обзывал нас, но по его тону явственно чувствовалось, что для них это до сих пор болезненная тема. И она саднит.
Я, к сожалению, ни разу не являюсь образцом терпения и не всегда могу сказать, что я достаточна терпима к некоторым вещам (не будем уточнять к каким). И моей первой реакцией было внутреннее возмущение. Почему это вы на нас обижаетесь, ведь, на минуточку, войну-то вы развязали. Фашизм с вашей стороны родился. Напали тоже вы на нас первыми. Да и Дрезден, вообще-то англичане разбомбили, а не мы (до сих пор не пойму к чему гробить такую культуру). Почему же ты, дядя, смотришь на меня укоризненно?
Мне было, честно скажу, немного обидно за такую несправедливость. Но в то же время это заставило меня задуматься.
Я не совсем чтобы сознательно застала Советский Союз, но отголоски этого славного режима меня все же коснулись. Воспитывали нас в школе вполне себе по-советскосоюзски. И очень многие вещи были просто белыми. Другие -- просто черными. Полутона не сильно наблюдались, честно скажу. Советская армия времен Второй мировой была кристально белой, немцы были фашистами, абсолютно черными. Я очень хорошо себе представляла как война отразилась на нашей стране, сколько горя принесла семьям -- и в моей семье, и в семьях моих друзей были те, кто ушел и не вернулся. Нам много рассказывали о том, что пришлось пережить русским людям. Но никогда (никогда!) нам не говорили о том, что для немцев-то это тоже не прошло бесследно.
Бернхард Шлинк поднимает эту тему. Он говорит о любви, привязанности, людских слабостях, но на фоне мечется из угла в угол одна и та же мысль. Для них эта война тоже не прошла бесследно. Она оказала гораздо больше разрушительного влияния, чем может показаться со стороны. Да, гибли люди. Да, рушились города. Да, страна оказалась расколота на очень долгое время. Но помимо всего этого -- произошел огромный раскол поколений. Потому что однажды выросли дети, которые не смогли простить своих родителей за то, что произошло. Не смогли и все. И эту дыру уже ничем не заделать. Было покорежено много судеб ВО время войны, но не меньше и ПОСЛЕ. И спасибо Бернхарду Шлинку, что он об этом говорит, потому что об этом нужно говорить. Ведь не бывает чисто белого и чисто черного, чтобы не случилось -- страдают обе стороны.

Эта книга так многогранна, что не могу теперь собрать все впечатления, от отдельных событий книги, воедино!
"Чтец" - одна из лучших книг, прочитанных мною, - вот в этом я абсолютно уверена. То какая тема здесь раскрыта, о какой любви рассказано, отголоски каких событий слышатся всю книгу - все так непросто и неоднозначно.
Послевоенная Германия, 15-летний мальчик и 36-летняя женщина. Может ли их соединять любовь? А может эта любовь быть единственной на всю жизнь? Такой есть одна грань книги. И какой бы сложной она не казалась, в книге есть и другая грань, более тяжелая для меня. Это решения принятые Ханной, ее выбор, предопределивший дальнейшую жизнь.
Книга заставляет задуматься о хрупких моментах нашей жизни, пересмотреть свои давно устоявшиеся взгляды. И главное учит, что мы никогда не можем знать и понять чужую душу до конца, мы не можем судить кого-то исходя из своего мнения. Никто не знает, что руководит другим человеком, что заставляет его принимать такие решения.

Такая грустная и светлая история..
Она такая своеобразная. Когда я только начала читать ,увидела этот очень простой язык, то подумала "А почему она так нравится многим? Что в ней?"
Я считаю,что все волшебство и весь смысл в конце книги. Тогда появляется любовь к главной героини, понимание, уважение..
А в конце появляется злость на малыша..Почему ты ничего ей не написал? Почему не дал понять,что она еще может быть кому-то дорога?Почему запах все испортил..
Наверное,так и надо.Наверное, так и должно быть.
Книга небольшая.Много рассуждений не принесет.Она принесет грусть.Светлую,но очень значимую.
Интересная задумка.
Как же ты так,Малыш...

Была наслышана о книге и о фильме, притом отчего-то не с лучшей стороны, что по прочтении книги не может не удивлять.
Это было чудесно. Атмосферно. Этому веришь. Не осуждаешь, не оцениваешь так сразу, а живешь вместе с героями, пытаешься их понимать, погружаешься в их жизнь. Постигаешь загадочную жительницу старинного дома, ходишь в школу, едешь на велосипедах в путешествие на пасхальные каникулы. Радуешься, грустишь, гадаешь о причинах того или иного поступка. Любишь, наконец.
Было невероятно интересно, наверное оттого книга истаяла за вечер, оставив странное послевкусие и поводы для размышлений. Насчет финала - я догадывалась о чем-то подобном. Тут, как у Ремарка в "Жизни взаймы", другого было просто не дано, на мой взгляд.

В Германии существует понятие «второе поколение». Так условно называют людей, которые родились в послевоенное время. Они не принимали участия в боевых действиях, не убивали на фронте врагов, не расстреливали заключенных в концентрационных лагерях, не уничтожали еврейский народ, но над ними тяготеет «чувство коллективной вины» за все эти действия, потому что они дети своих родителей, руками которых это все делалось.
Об этих двух понятиях я узнала из романа Бернхарда Шлинка «Чтец». Прошлое настолько давит на германский народ, что, как говорит автор, при первом удобном случае любой готов вам напомнить, что вы – немец. А вам остается лишь отмалчиваться, так как нет слов, чтобы выразить свое осуждение кровавым деяниям своих близких и нет возможности определить меру наказания за вину, что нельзя измерить, настолько она велика и ужасна.
С какой стороны подойти к самому роману? С первых страниц читатель становится свидетелем зарождения любви школьника и тридцатилетней женщины. Но только ли любовью можно назвать те чувства, что испытывал Михаэль к Ханне? Я думаю, что это всё что угодно: самопознание сквозь призму сексуальных отношений, становление личности, взросление, восхищение женским телом, любопытство, потом привязанность, ответственность, привычка, благодарность, но никак не любовь.
Эту сюжетную линию я наблюдала со стороны, мне не удалось в нее окунуться с головой, более того, она с первых страниц у меня вызывала чуть ли не отвращение.
Затем основное действие романа переносится на шесть-восемь лет вперед в залы судебного заседания, где основной герой снова встречает свою Ханну, но она уже не рядом с ним, а на скамье подсудимых, да еще и за деяния, которые смертью людей вписаны в историю.
Вот это часть «Чтеца» меня увлекла за собою окончательно, благо, что на все те бесконечные вопросы, что появлялись в моей голове из страницы в страницу, Бернхард Шлинк давал мне исчерпывающие ответы.
Один лишь вопрос у меня засел безнадежно, вопрос Ханны Шмиц, надзирательницы лагеря смерти:

-…А что бы вы сделали на моем месте?

P.S. Она отказалась от жизни, от свободы, но не от Михаэля Берга…

Флэшмоб 2012, книга очень хороша, спасибо большое roxifaraway