Игрок. Повести. Рассказы

Всю первую половину книги я жутко негодовала, потому что образ Фомы был до того отталкивающий, что не было никакого желания читать о нем так подробно.
Сюжет здесь заключается в том, что одного полковника хотят женить на богатенькой сумасшедшей. Его мать тоже не совсем в ладах со своей головой, поскольку все делает по наущению приживальщика Фомы, возведенного в ранг ученого и святого. Основная проблема в том, что полковник до того мягкотелое и добрейшее существо, что не может пойти против воли родительницы и приживальщика. В какой-то момент полковник начинает верить, что он на самом деле эгоист и непочтителен к своим близким, тогда как более нежного и внимательного сына трудно найти. Противно такое читать.
В том, что кто-то ведет себя так, как Фома, вина самого человека процентов тридцать. Мы все рано или поздно чувствуем себя, как Фома. Мало внимания, хочется чтобы носили на руках, чтобы угождали капризам и слушали, заглядывая в рот. Это могут быть краткие мгновения эгоистичных желаний, когда мы чем-то расстроены или болеем. Но нам и в голову чаще всего не приходит, чтобы такое положение было ежеминутным, чтобы нас любили и уважали совершенно ни за что, а просто так. Если же эгоизм переходит всякие пределы, виноват в этом тот, кто позволяет другому так себя вести. Полковник сам виновен в том, что его никто не принимал в расчет, хотя абсолютно все существовали за его счет.
Единственный раз, когда он вышел из себя показал, как же оно могло быть. Как же могли уважать его, если бы не добродушие. Говорят, что доброта - это лучшее качество. Верить в это не могу, потому что доброму человеку всегда будут прилетать тычки и пинки, надо и "нет" говорить и не позволять себя оскорблять.
Удивительно, что у истории более-менее благоприятный конец, не было ни чахотки, ни эпилепсии. Ближе к концу я "расчиталась", хотя впечатление все равно осталось гадостное немного. Да, пусть будут изредка мелькать противные люди и их выкрутасы, но читать сотни страниц об одном и том же совершенно не хочется.

Когда ты долго читаешь ерунду, то начав Достоевского, ты знакомишься с умной прозой. Фраза «Она профершпилила» сразила меня наповал. Как могуч русский язык, какие обороты и словосочетания применяет Достоевский. Читая его ты как будто разрываешь границы языка, тебе он кажется безграничным. Вот Набоков, великий жонглер словарными оборотами, как будто бросит фразу и довольный делает шаг назад, дескать, посмотрите, как я могу. А Фёдор Михайлович не заостряет внимания, он говорит, ну могу, но суть в другом, это второстепенно! Жаль, что так уже не пишут!

А как Достоевский «вылюбливает» своих героев, какие они местами могут быть противными и какими желанными. Посмотрите, как он плетет сюжет, героев, смысл поступков, души человеческие, пороки и страсть, и даже ерунда тут кажется уместной, он специально ее включает, показывая, в каких амплитудах он может писать, а амплитуда высшего порядка.

Читая среднесортную литературу мы забываем, как в наших головах звучат эти настоящие книги. Ты проживи ее, пройди до конца, увидь изнутри и умри там, замирая сердцем. Вот только так у тебя получится понять книгу мастера.

Я не могу оценивать эту книгу по 5 или 10 бальной шкале, она всегда будет для меня вне разрядов цифр и оценок. Она есть в моем сердце, и если я скажу 5, то эту 5 -ку придётся обвести золотым венком.

Последняя сцена этой автобиографической заметки (иначе не назовёшь) оставила на моей душе неизгладимый след. Живи, как герой взрывного блокбастера, на кончиках пальцев! После прочтение какого бы то ни было произведения Достоевского во всем теле, а особенно в голове, ощущается какая-то наэлектризованность, излишняя напряженность, будто меня посадили на электрический стул и заставили решать задачи по тригонометрии. Однако этому ощущение есть вполне логическое объяснение. Произведения Достоевского я читаю слишком быстро. Но поделать с этим ничего не могу, да и особого желания менять сложившийся стиль чтения пока не зародилось. Достоевского и нужно читать быстро, чтобы проникнуться той атмосферой, в которой он творил. Прежде всего, это вечное состояние цейтнота, которое провоцирует дикую спешку мысли, задействует глубинные резервы организма, заставляя работать мозг на полную мощь.

Другими словами, Достоевский жил и работал на пределе человеческих возможностей, сумев выжать из себя всё, что только было можно. И как, живя в таком убийственном темпе, не заиграть? Но ни в коем случае не стоит воспринимать азартную игру, в данном случае рулетку, как средство для снятия напряжения, одну из возможностей дать мозгу расслабиться и позабыть о проблемах насущных, дабы с новыми силами вернуться к своему основному занятию - душевному насилию. Ни тут то было! Игра требует к себе не меньшей концентрации, сосредоточенности и внимания к деталям, чем писательство. Потому что игра-то на деньги, причем на большие деньги. Поэтому Достоевский находился в напряжении даже тогда, когда предавался своему любимому развлечению.

В чём прелесть конкретно этой рукописи? Она не напрягает. В ней нет того безумного психологизма, которым заполнены все романы этого писателя. По этой причине текст пропитан сладковатой мистичностью, которая для Достоевского в принципе характерна, но здесь же она как-то более отчётливо проявляется. Проявляется в особой атмосфере, созданной благодаря искусительному влиянию казино и азартным русским, играющим в это казино заграницей. Вот эта "заграница" и творит чудеса. Герои в ней будто птицы в клетке, для которых единственной отдушиной является русская, замечу, рулетка. Градус в этот адский котел добавляет статус главного героя - бедный учитель, которому постоянно не хватает денег, и больная любовь этого учителя с какой-то девкой (уже не помню, в кого он там был влюблён, да и уточнять не хочется, потому что мне этот персонаж крайне противен в силу своей стервозности). А какова старушка? Один из самых запоминающихся для меня образов в литературе, потому что он противоречит моему принципу, что женщины и азартные игры - это несовместимо и пошло.

Книга входит в мой священный пантеон мотивационной литературы и является любимой работой у многоуважаемого Ф.М. Достоевского, несмотря на то, что для самого автора эта вещь не представляла никакой ценности, кроме, возможно, материальной, за которую он выручил не малую сумму бумажных ассигнаций.

С удовольствием продолжаю знакомиться с комедийным жанром Достоевского. Повесть насыщена сарказмом, преувеличением характеров персонажей и происходящих с ними событий. Главный объект насмешки - доходящее до абсурда чувство собственного достоинства недостойных людей. Некоторые моменты заставили смеяться в голос, другие вызывали желание задушить Фомича своими руками. В плане писательского таланта, Достоевский остается для меня на первом месте, и утверждает позиции с каждым прочитанным произведением.

Я продолжаю делать свои неуверенные попытки в чтении русской классики. И если не полюбить ее, то хотя бы начать воспринимать уважительно. Но, увы!.. То ли школьная программа, то ли отсутствие во мне особого склада и понимания, то ли просто сильная устарелость русских произведений вызывает во мне небывалую тоску еще на этапе просмотра аннотации.
"Игрок" - это такое же безумно скучное, затянутое произведение, как и сотни подобных трудов отечественных классиков. Это только мое мнение и многие могут со мной не согласиться! И пока будет так, будет жива наша классика.
Книга про учителя Алексея, который приехал за границу и подсел на рулетку. В принципе, одно только это уже звучит скучно, потому что подразумевает терзания главного героя и плачевный конец. Но стиль повествования, медлительность, с которой автор все до нас доносил, совершенно не нужные детали, герои... все это сделало книгу заунывной.
Совершенно был не понятен образ Полины. Я все время думала "истеричка она, что ли?!". Если Достоевский всех женщин видел такими и любые их поступки трактовал "временным помешательством", то в наше время ему лучше не жить - его сожрут феминистки.
Главный герой предстал каким-то идиотиком. Слабохарактерным, глупым идиотом.
Даже писать ничего не хочется, потому что я не поняла, не прониклась этим произведением. И боюсь, что еще на долго оставлю попытки знакомиться с трудами автора.

Мне почему-то хочется начать с того, что Достоевский - один из тех классиков русской литературы, которых часто можно увидеть в переводе на полках с иностранной литературой.
"Фьёдор Достойевски" (Fyodor Dostoyevsky), - пишут они.

Факт неопровержимый, достойный внимания. Мы привыкли к тому, что иностранная современщина расходится по свету новыми и новыми бестселлерами. А тут наше, родное. Наше душевное и близкое. И читают же! Будем надеяться, что и понимают. В конце концов, в том же "Игроке" без Европы не обошлось. Тут тебе и англичане, и французики, и прочие с ними.

В одноруких бандитах Вегаса я спустила каких-то 20 долларов. Но это своих. Дальше - жаба задушила. Другое дело, что я являла собой перст судьбы для парочки игроков в рулетку. Те послушно ставили на красное, на черное и еще раз на красное. Выиграли.

Я о другом. Мне сложно представить себе, что человек может оставаться холодным перед колесом фортуны. Обычно думаешь о том, что сделать с выигрышем раньше, чем делаешь ставку. Кто-то, обладая недюжинной силой воли, может уйти раньше, чем проиграет все. Кто-то проводит дни и ночи, гипнотизируя роковой шарик. Но что-то остается неизменным - жар в груди, быстрое биение сердца, ощущение невозможного. Можно контролировать это, но нельзя игнорировать.

Мы читаем о настоящем Игроке. Нельзя пренебрегать этим видом зависимости. Удача, кажется, вот-вот выпрыгнет из-за плеча. Если не везет в игре — повезет в любви. Действует ли это правило наоборот? Пожалуй, у Игрока нет даже возраста. И - се ля ви - вскорости у Игорока нет денег.

Жить сегодняшним днем, жить безумствами и ощущениями вседозволенности, жить азартом.
Многие скажут: "Конченный человек".

Но иногда это стоит всех денег.

Федор Михайлович прожил 59 лет. Из них, 10 лет своей жизни, он «подарил» игре в рулетку. И эти 10 лет – азарта и риска, в погоне за удачей, всего за 26 (28?) дней, Достоевский описал в романе «Игрок».

«Игрок» - это подлинный дневник, написанный от руки Алексея Ивановича (учителя и воспитателя по образованию), в котором он подробно день за днем, минута за минутой изложил свои переживания как игрока и, как влюбленного «раба».

Пересказывать сюжет, думаю, нет необходимости. Хочу лишь коротко отметить свои наблюдения и впечатления.

Игроман, Алексей Иванович, мало чем отличается от игромана современного, разве что по внешним принадлежностям: стилем в одежде, манерам поведения, мировоззрением. А вот внутренняя сущность такого человека осталась не изменой: зависимая, податливая, безвольная. И так во всех сферах жизни. Так и в любви. Однако следует отметить, что, не смотря на свое безумство, эти «игроки» остаются дольше мыслящими и понимающими свое положение (в отличие от алкоголиков и наркоманов): «Да вы себе представить не можете, до какой степени я сам понимаю всю омерзительность теперешнего состояния» - так оправдывался Алексей в разговоре с другом – англичанином Астлеем.

Я впервые смеялась «у Достоевского», причем до слез. Я никогда не думала, что смогу когда – либо (с учетом прочитанных мною книг Федора Михайловича: «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные», «Бесы», «Преступление и наказание») вот так, от души, долго и заливисто смеяться. И это стало для меня открытием «нового» Достоевского – Достоевского с чувством тонкого юмора.

А речь идет о «la baboulinka,<…> умиравшая и не умершая…», тетушке генерала, Антониды Васильевны – парализованной старушке, которая приехала из Москвы в Рулеттенбург, чтобы показать своей семье, что те напрасно ждали извещения о ее смерти. Достоевский описал ее натуру с легкой иронией, которая показалась мне олицетворением цельного образа русского человека: наивного, но стихийного, недовольного, но смиренного, мечтательного, но переменчивого, доброго, но своевольного.

«Не знаю, за кого они все приняли бабушку, но, кажется, за чрезвычайно важную особу, и главное богатейшую особу… Своя прислуга, особое помещение в вагоне, бездна ненужных баулов, чемоданов и даже сундуков, прибывших с бабушкой, вероятно послужили началом престижа; а кресла, резкий тон и голос бабушки, ее эксцентрические вопросы, делаемые с самым не стесняющимся и не терпящим никаких возражений видом – довершали всеобщее к ней благоволение»

* И о чувствах, своих чувствах к роману. Было хорошо, не быстро и не медленно. Было грустно иногда. В игорном доме - воксале, особенно напряжённо и дух захватывало. Иногда казалось, что из этого замкнутого круга не вырваться. Но был азарт, и хотелось играть, поставить на красное.

А как же свобода? Ничего: "Завтра, завтра все кончится!"

Ребят, а ведь это почти пророческое произведение.
Да, смешно, да, сатира, но ведь страшно-то как...
Вот Фома Фомич Опискин. Маленький человек, из бедняков, неудавшийся литератор, строящий из себя то юродивого, то Мессию... Никого не напоминает?
Мне - да. В двадцатом веке был один такой, неудавшийся художник. Тоже любил о нравственности, да о добродетели рассуждать. Разумеется, его фан-клуб пошел намного дальше, нежели фан-клуб этого местечкового наполеончика...
Не могу согласиться с тем, что Достоевский здесь "не тот". Блюдо то же, просто соус другой;)

В очередной раз убедилась, что Достоевский вряд ли когда-нибудь вольется в ряды моих любимых писателей. И это при бесспорном признании его литературного таланта и гениального дара слова. Читаешь и понимаешь, что пишет замечательно, но с души воротит.
Перефразируя его же, встречать в этом произведении на каждом шагу сплошных тварей дрожащих, права не имеющих, было тяжело. И задумка понятна, и размах мастерства поражает, и равнодушной книга не оставила, но я как будто побывала в грязнейшем болоте. Этакий практичный и мерзопакостный русскоязычный Тартюф мне повстречался, более удачливый и дальновидный, чем его французский коллега. Язык не повернется сказать, что Достоевский фанфики писал, тогда еще и слова-то такого не было, но факт...
Удивительно, но циники, эгоисты, тунеядцы и проходимцы меня немного раздражали, но не бесили, а вот целый выводок слабоумных и бесхарактерных тряпок вынести было трудно, а самое неприятное – наблюдать, как автор их препарирует на твоих же глазах, выставляет самое жалкое и непотребное содержимое душонок, пусть и иронично-сатирично-гротескно. Как рассказчик, племянник полковника Ростанева, при первом знакомстве со Степанчиковой кунсткамерой опростоволосился и споткнулся, но тут же решил сгладить свой промах, немного посмеявшись над родным дядей. Низко как-то и недостойно издеваться над слабоумными.
И каждый персонаж – сочнейший типаж, яркий и узнаваемый, но периодически возникает желание бежать сломя голову в ванную комнату и руки помыть, а то и под душ забраться, мочалкой оттереться. Даже после Кролика от Апдайка такого не было, уж на что он меня поразил и за душу взял, мерзавец этакий.
После соприкосновения с некоторыми мастерами слова крылья вырастают, вместе с каждой строчкой плачешь и смеешься, весь спектр эмоций и чувств за несколько часов или дней получаешь, грустных или радостных, душа болит или улетает от восторга, проживаешь маленькую чужую жизнь. А тут получаешь роскошную литературную и языковую составляющую, но настолько безнадежную, безысходную, обреченную…
При всей сатиричности я больше, как печальную историю все это восприняла.
К автору я, безусловно, вернусь и продолжу знакомство. Ведь есть у него вещи, которые и мне понравились, в них так же оптимизм и надежда не жили никогда, но они более спокойные, более глубокие, за душу берущие, не настолько злые и беспощадные.
Получила иронией по лбу, называется.

Это уже третье произведение Федора Михайловича за последнее время. Передоза нет. В самый раз. Роман о падшем человеке? Отнюдь. Пусть герой и называет сам себя так, но ничего гадкого и низкого ни в его действиях, ни в мыслях нет. Вообще, кандидат университета, учитель в генеральском доме, дворянин двадцати пяти лет, лицо юридически компетентное, Алексей Иванович – человек вполне приятный. Отсутствие воли, пожалуй, единственный его недостаток. Он, конечно, страдает от этого, но уж слишком плохого о себе мнения.
Роман о сумасшедшем? Скорее, роман о сумасшествии. Хоть массово с ума и не сходят
(как говаривал папа Дяди Федора из Простоквашино), но в романе определенно, избыток этой болезни на одну человеческую единицу.
сумасшествие мадам Blanche самое серьезное из всех: юная рыжеволосая падчерица разорившегося человека, заложница его положения, вынуждена ожидать предложения, которое определило бы ее дальнейшую судьбу. Девушка, отчаянно нуждается в средствах к существованию

Демон, сидящий в ней, мучает не только саму Полину, но и окружающих ее мужчин. Никому не обещая счастья, она своими собственными руками душит то прекрасное, что можно испытывать к женщине. Об этом и говорит Алексей: «Человек - деспод от природы и любит быть мучителем. Вы ужасно любите»;
сумасшествие генерала – горькое, с привкусом утраченного богатства. Сумасшествие взрослого человека, вынужденного терпеть зависимость от чужой вздорной воли. С одного крася гордость, не позволяющая стоять на «задних лапках», с другого – жгучая потребность в безбедной жизни, жить так, как привык всю жизнь. Внутренний конфликт, который почти не имеет решения;
сумасшествие старухи Тарасевичевой определяется ее возрастом. Антонида Васильевна – одинокая семидесятипятилетняя женщина, живущая свои последние дни и прекрасно это понимающая. Сила, которая у нее есть выражается в деньгах и она упорно делает вид, что не замечает жадных взглядов в свою сторону да ожидания ее кончины. Она испытывает безграничную страсть к рулетке и эта страсть позволяет забыть о стараниях наследников угодить ей в расчете на дальнейшую благосклонность и благодарность;
сумасшествие Алексея? Нет, пожалуй, он единственный человек, сумевший не сойти с ума во всей этой истории. Одержимость игрой приходит с подачи Полины: ей нужны деньги и она отправляет его в игорный дом. Он соглашается от незнания. То, что ему удалось потом сохранить трезвой голову – почти достоинство. По крайней мере, я хочу так думать.

[рецензия в рамках книгомарафона]