Под сенью девушек в цвету. Часть 1. Вокруг госпожи Сван

Зубной врач — славный малый, я бы поздоровалась с ним, чтобы позлить учителя танцев, да нельзя, потому что с ними господин де Сент-Круа, член совета департамента, он из очень хорошей семьи, но перешел к республиканцам, из-за денег; ни один порядочный человек с ним не кланяется.

Он, к несчастью, попал в лапы дурной женщины, от которой он без ума и которая его не выпустит, я, будучи уверен, что подобная любовь роковым образом кончается умственным помешательством, преступлением и самоубийством, и думая о том, какой короткий срок положен нашей дружбе, уже так прочно укоренившейся в моем сердце, хоть я еще и не видел его, оплакивал эту дружбу и несчастья, ожидавшие его, как оплакивают любимого человека, о котором нам сообщили, что он опасно болен и что дни его сочтены.

любая женщина, радуясь, что сумела проникнуть в новый для нее круг, не испытает полного торжества, если нельзя будет рассказать о новых связях старым, менее блестящим знакомым, которым эти новые пришли на смену. Для этого нужен свидетель, который проникнет в этот новый восхитительный мир, как летучее жужжащее насекомое в сердцевину цветка, а потом, носясь по гостям, повсюду разнесет добытую новость, а заодно, если повезет, — семена зависти и восхищения.

Удовольствия подобны фотографиям. То, что добыто в присутствии любимого существа, — это только негатив, а проявляешь его позже, вернувшись домой, получив в свое распоря­жение ту внутреннюю темную комнату, вход в которую «запечатан», пока ты среди людей.

мы ведь не знаем, где находится то, что мы ищем, и подчас подолгу избегаем места, куда все по разным причинам нас зазывают, и не подозреваем, что встретим там именно ту или того, о ком думаем.

Те, кто верит в долгую жизнь своих творений — а Эльстир верил, — привыкли представлять себе судьбу этих творений, когда их самих уже не будет. Поэто­му мысль о славе печалит их: она напоминает о бренности и неотделима от мыслей о смерти.

Возлюбленная научила его распознавать невидимое, в его жизнь она внесла серьезность, а в сердце — деликатность, но ничего этого не замечали его родные, они знай себе причитали: «Эта развратница губит его репутацию, а скоро загубит его жизнь».

допрашивая человека о том, что он имел в виду, правды о его намерениях не узнаешь, а простодушная настойчивость куда опаснее недоразумения, на которое, скорее всего, никто и внимания не обратит

Это не значит, что ему внезапно расхотелось быть любезным. Скорее, здесь проявился тот его недостаток, который неправильно называют «невоспитанностью»; сам он этого недостатка в себе не замечал, и, естественно, ему и в голову не приходило, что других это может задевать. Удивительно, в сущности, не то, как часто одна и та же добродетель встречается у разных представителей рода человеческого, а ско­рее то, как разнообразны недостатки, свойственные каждому отдельному человеку.