Козел отпущения

Прочитан роман "Козел отпущения" Дафны Дюморье. Какого-то глубокого отклика он у меня не нашел. Единственно, я пыталась примерить на себя "шкуру" главного героя... Если честно, что-то совсем не получилось.
Итак, профессор из Англии Джон, глубокий знаток Франции и французского языка путешествует по Франции, читая лекции и углубляя свои знания. Он размышляет о своей жизни. И он ей не удовлетворен. Чтобы разобраться в себе и найти смысл жизни, он собирается поехать на какое-то время в монастырь. Перед дорогой решил зайти в ресторанчик и абсолютно неожиданно встречает... самого себя. Человека, который похож на него как две капли воды. Двойника зовут Жан. Между ними начинается оживленная душевная беседа. В итоге, они едут на ночлег в отель. На следующий день Джон просыпается один- Жан исчез.... Но исчез в его одежде и на его машине. И все принимают Джона за Жана. Слуга привозит его в дом Жана. Сначала, Джон еще пытался объяснить, что произошла ошибка, но потом смирился и решил играть роль Жана. Что ему прекрасно удалось- ведь они были знакомы всего несколько часов, а у Жана, в отличии от Джона, были жена, дочь, родственники, которые могли его разоблачить. ))) Единственный, кто раскусил подвох был любимый пес семьи. Честно говоря, я не понимаю, как он мог "вписаться" в такую авантюру... Это как-то очень далеко от меня... Может быть, он был настолько одиноким и несчастным человеком, что был готов поменять свою жизнь на чужую.

Наверное, многим из нас иногда хочется "сбежать" от своих проблем и "попробовать на вкус" другую жизнь...которая кажется более насыщенной, интересной...в которой на первый взгляд есть то, чего нет у нас... А что бы мы делали, если бы нам действительно дали такую возможность? А теперь представим, что нас в эту самую другую жизнь насильно "втолкнули", не оставив нам выбора, не объяснив "правила игры"...

Именно это происходит с Джоном - типичным интеллигентным англичанином, преподающим историю Франции. Он недоволен своей скучной и предсказуемой жизнью без семьи и увлечений. И вот, путешествуя по Франции, на пути в монастырь, где он надеется получить ответ на вопрос "что делать, если жизнь не удалась?", Джон встречает французского аристократа Жана де Ге. Жан как две капли воды похож на Джона...но что скрывается за таким поразительным внешним сходством? Джон сразу же испытывает ощущение чего-то демонического, но все же соглашается выпить со своим "двойником".
Проснувшись утром в гостинице, куда его заманил Жан, Джон обнаруживает, что Жан исчез, прихватив с собой одежду и все документы Джона...а внизу ждет шофер, который абсолютно уверен, что Джон и есть его хозяин - граф де Ге...
И теперь Джону придется не просто играть роль пропавшего графа, но и разбираться в его запутанных отношениях с семьей, финансовых сложностях убыточного семейного бизнеса...а заодно и в себе самом.

Пытаясь разобраться во всех хитросплетениях прошлого и настоящего семейства Жана, Джон сталкивается и с темными, неожиданным сторонами своей личности. В чем-то эта история напомнила мне "Доктора Джекила и Мистера Хайда". В какой-то момент Джон настолько "сливается" с Жаном, что сложно понять, где кончается один и начинается другой...

Джон настолько вживается в роль козла отпущения, что за очень короткий срок семья Жана становится для него родной
....но вот вопрос: а кто именно здесь козел отпущения?

• Джон, не по своей воле попавший на место Жана и "расхлебывающий" его грехи?
• Или Франсуаза - жена Жана, которая всем в семье безразлична и от которой ждут только рождения сына, чтобы улучшить финансовое положение семьи? Вся жизнь ее - сплошная жертва...
• А может быть Мари-Ноэль - дочь Жана, готовая на все ради отца...нуждающаяся в заботе и внимании, как и любой ребенок, но не получающая его ни от кого, кроме тетки...и то только потому, что у нее бывают религиозные "видения"?
• или даже сама религиозная старая дева Бланш - сестра Жана, которая много лет несет крест страшных деяний брата?

  История, конечно, фантастическая... Но написана она настолько прекрасным и живым языком и с таким глубоким психологизмом, что ее нереалистичность отступает на второй план.

  А еще, мне было интересно узнать (я не могла удержаться и прочитала несколько статей об авторе), что в этой истории для Д. Дю Морье много личного...сама идея зародилась в 1955 г. во время путешествия писательницы во Францию, где она изучала историю своей семьи, владевшей когда-то стеклодувной фабрикой (такой же бизнес и у семьи Жана) ...там же, на площади одного из французских городов Дафна встретила человека, внешне необычайно похожего на одного из её знакомых...да и в отношениях Мари-Ноэль с Жаном находят отражение отношения самой Дафне с её отцом.

  В общем, долго откладываемое знакомство с Дю Морье наконец-то состоялось! Теперь на очереди "Ребекка" и "Моя кузина Рэйчел"

В конце книги хотелось закричать :"Несправедливо!". Книга прекрасно написана, сюжет захватывает, и остаться равнодушным к персонажам не получается. Начинается с того, что англичанин в глубоком душевном кризисе невольно меняется местами с французом, имеющим фантастическое внешнее сходство. После подмены главный герой, до того пребывавший в глубоком одиночестве, вынужденно постигает дзен, так как его забрасывает в семью со сложными взаимоотношениями и глубоким финансовым кризисом. Я очень удивилась поведению дочери. На мой взгляд, по ней плачет клиника душевнобольных. Сцены со сменами героев тоже немало говорят об этих героях. Джон, после испытания с подменой, лучше разобрался в себе, я думаю, и желаю ему добра и света на его пути.

Дафна Дюморье меня удивляет в третий раз не просто отличной прозой, но и разнообразием жанров. Кто знаком с этой писательницей, со мной согласится. Каждый раз я остаюсь в восторге после знакомства с новой книгой. Я бы не сказала, что была под сильным впечатлением от "Козла отпущения", чтобы перевернуть последнюю страничку, поставить высший балл, а потом неделю не могла отойти от прочитанного, однако именно этот роман (в отличие от двух других) показался мне настолько зрелым, сильным, продуманным, очень психологичным и драматичным.

Начало шло немного со скрипом, но потом меня затянуло - уж ооочень увлекательным оказался сюжет. В этом году это уже вторая книга на мной любимую тему двойников и снова удачное попадание. Правда, саму ситуацию, в которую попал главный герой книги, в жизни представить трудно, поэтому всю дорогу от истории веяло некой фантастичностью, нереальностью. Однако же вся соль не в правдивости случившегося. Пока читаешь роман Дафны, задаешь себе десятки вопросов, задумываешься о важных вещах в жизни. Каково это - побыть в шкуре другого человека? Стоит ли вмешиваться в устоявшиеся даже не годами - десятилетиями! - правила чужой семьи? Всегда ли поступить, как "лучше" значит, поступить "правильно"? А как бы я себя вела на месте героя? итд итп...

За что я люблю открытые финалы, так это за то, что читателю дается простор для фантазии. Остается легкое ощущение недосказанности, отчего хочется придумать свою концовку, трактуя по-своему все, что хотел сказать автор. Я, будучи оптимистичным читателем, который не любит грустные концовки, смотрю с надеждой в будущее бедного Джона-Жана.

Начинала читать эту книгу с каким-то недоверием. С одной стороны, очень смущало название. Всё казалось, что это будет мыльная опера. Но с другой стороны, привлекали множественные восторженные отзывы. И, вот, подвернулся случай, я выбрала эту книгу в игре. Начало, действительно показалось мне странным. Но продолжив чтение, я поняла, что всё самое интересное ещё впереди.

ГГй, заурядная личность, сам по себе, живёт, работает, одиночество его очень давит. Он и считает, что жизнь неудалась, есть над чем задуматься, держит путь в монастырь, где желает найти смысл жизни. Но! Как же часто, жалея себя, мы не замечаем очевидного: здоровы, есть силы, можем работать, путешествовать, наслаждаться жизнью... Нет, надо сидеть и придумывать, что всё в жизни плохо...

Джону просто нужно было сменить ситуативную обстановку, чтобы понять, что не всё в его жизни так плохо, как кажется. Любимая работа, квартира. Почему бы не заняться поисками спутницы жизни, а не уходить в выдуманные проблемы? После случившейся ситуации, он, конечно же, понимает, что проблем-то, в сущности, у него не было. А тот круг, в котором он оказывается, таит в себе немало странного и загадочного. Какого это, быть другим человеком? Мы видим, что он уже становится другим человеком, надев другую одежду. Сменил имидж - другие ощущения! А если, вдруг, у тебя появляется целое семейство со своими интригами, обидами и надеждами? Что же делать?

Долго думала, что при обмене "жизнями", мы узнаем великую тайну рождения. Всё будет типично: украли ребёнка, перепутали и т.п. Но тогда Дафна не была бы Дю Морье! Конечно же, она оставила нам интригу интриг! Думай и предполагай.
Книгу "проглотила" с удовольствием! Наверное, именно эта книга понравилась мне пока что больше всех у автора.

После первых двух десятков неторопливых страниц книга вдруг набрала столь интенсивный темп, что я не поспевал за нею. Нет, не так… Очень даже поспевал и злился на героя: ну как это он не понимает того, что уже давно ясно читателю? Наверное, здорово чувствовать себя умнее героя, однако легко быть умным в привычной уютной обстановке – в кресле с книжкой и стаканом горячего чая, – а попробуй проявить сообразительность, когда нелепый случай тебя одел в чужой костюм, дал чужую бритву, посадил в чужую машину и привёз в замок, который ты впервые видишь. Но самое главное – когда тебя, одиночку без семьи и привязанностей, окружили Абсолютно Посторонние Люди, считающие тебя своим, мало того – главой семейства и семейного бизнеса.
Невероятная ситуация подмены двойником, впрочем, не такая уж редкая в литературе, какое-то время кажется полностью абсурдной. Нет, не может быть! Сейчас, сейчас его разоблачат – ведь он не знает ни биографий (даже своей), ни лиц, ни имён окружающих! Но нет: проходит день, другой, третий, пятый – и вот Джон (теперь – Жан) в замке и в деревне настолько свой, насколько им не являлся тот, чью роль он принуждён исполнять. Совершенно неправдоподобно. Но читатель смиряется с фантазией автора (а что ему остаётся делать? это не наши правила, и, если ты не готов их принять, – выбрось книжку!), и уже вовсю переживает за героя и судьбу тех, с кем его внезапно свела судьба. И, я уверен, – готовится к катастрофе, потому что оригинал просто обязан явиться и поставить зарвавшегося двойника на место.
Внимание, далее непременно будут спойлеры.
Книга действительно быстро и неожиданно захватила меня. Было интересно наблюдать за борьбой Джона с самим собой и с Жаном внутри себя, пытаться понять мотивы поступков героя. Мне понравилось, что Джон сумел вернуть на исходные (или новые?) точки судьбы членов семейства де Ге. И я боялся обоих вероятных исходов – как возвращения в семью настоящего графа, так и сохранения статус-кво, поскольку оно было бы возможно только путём убийства графа двойником, – а я не хотел, чтобы Джон совершил убийство.
В общем, я не видел выхода. И Дафна Дюморье меня удивила, произвольно (а как же иначе? она – автор) совместив оба варианта, оставив при этом концовку романа открытой. Возможно, это наилучшее разрешение сложившейся ситуации. После кратковременного вмешательства божества надо дать людям развиваться дальше самим. Для настоящего графа де Ге и для всей его семьи уже не будет варианта с возвратом к прошлому состоянию… В благополучный исход верится с трудом, но, в любом случае, так как раньше, уже не будет. Этот же вывод справедлив и для Джона, который – отчасти из-за вмешательства в его жизнь Жана, отчасти вследствие полученного за неделю опыта – никогда не сможет вернуться к прежней жизни.
И для читателя найдётся повод для размышлений. Может, и в его жизни есть что поменять? Пока это не сделали за него?

Давеча я смотрела экранизацию романа, и, конечно, зная сюжет, я не очень хотела читать книгу, как правило, делаю наоборот: читаю книгу - смотрю киноверсию. Но как же я была удивлена, когда закончила роман! Оказывается, в фильме показали совершенно другую историю, правда, основанную на большей части романа. И если бы не заявленная книга в игре, я бы была убеждена, что увиденное в экранизации является подлинным содержанием романа. Получается, книга и кино, как двойники из романа, и имеют право на существование вне зависимости от первоисточника.
Книга мне показалась очень интересной, насыщенной, глубокой. Герои - типичные англичане, со своей чопорностью и строгостью в характере. Иногда они бывают подлые и наглые, как главный герой. И только сердечный француз мог разрулить ситуацию, смягчить все семейство своего двойника, так и оставшись козлом отпущения для всех, причем совершенно неизвестным. Конец произведения несколько поразил, получается, что собирался "козел отпущения" посетить святое место, чтобы найти ответы на свои вопросы, одним человеком, а посетит другим, пережившим небывалое за семь дней
История, которая показана в романе, мне никогда раньше не встречалась. И я поняла, что не хотела бы прожить чужую жизнь даже семь дней на этой земле, если бы нашелся мой двойник.

Вам когда-нибудь хотелось резко изменить свою жизнь и вручить своё обнажённое сердце, словно цветок одуванчика — голубым ладоням ветра?
Многие из нас, беря в руки чудесную книгу, вовлекаются в чудесный мир приключений.
Так было и у меня с милой Дафной Дю Морье.
Но есть один нюанс: у меня были реальные приключения, с Дафной, не в книге, хотя и книга сама по себе хороша и чем-то напомнила мне роман Набокова — Отчаяние, и нежным рикошетом — фильм Семьянин (2000 г) с очаровательной Теа Леони.

Но Дафначка решила старую как мир, тему двойничества, встречающуюся и у Достоевского и у Гофмана и у Набокова, в нежных и пронзительных тонах, по-женски изящно.
Вам действительно нравится ваша жизнь? Вы хотели бы однажды проснуться.. в другой постели, не одиноким уже человеком, в чудесном замке, и чтобы вас ласкал прекрасный голубоглазый мужчина?
Это же рай. Разумеется, если вы — женщина. Если бы вы проснулись в теле мужчины, в замке, пусть и прекрасном, и вас бы ласкал другой мужчина, пусть тоже, прекрасный.. это не совсем рай.
Иногда даже Мефистофель не нужен, чтобы продать душу: нужно просто встретить своего двойника, и поменяться с ним местами.

А что есть тайна перевоплощения, как не всем сердцем воспринятое сострадание и эмпатия? Это же тоже, своего рода, двойничество, на грани сумасшествия.
Был ранний вечер. Я снова томился дома по своему смуглому ангелу, с которым давно расстался.
Что делать? Просто протянуть руку к томику Дафны и забыться в чтении? Нежно утратить на время своё Я, став английским историком? Графом? Чудесной девочкой-непоседой, которую посещают голоса, как Жанну Дарк и которая чудесно ходит на руках, вверх тормашками? Стать собачкой милой? Боже, вот бы стать томиком Дафны, который читает московский ангел и приласкаться к его милым коленям тёплой мордочкой улыбающихся страничек..

Нет, я выбрал иной путь, Я взял томик Дафны, оделся и..
В моём доме живёт одна старушка. Очень одинокая. Она по чётным дням идёт на трамвай и катается на нём. Просто катается. В никуда. Как и жизнь её — по кругу. Как ласточка, сошедшая с ума, нарезает круги в небе, что то напевая про вечное возвращение Ницше и любовь… вечное её возвращение.
Не сочтите меня за извращенца, хотя со стороны это и выглядело чуточку — так.
Но я стал преследовать старушку на улице. Я и Дафна.
Моя мысль была проста и невинна, как суслик бездомный и пьяный, пригревшийся в берлоге рядом с медведем.
Я бы хотел поменять свою жизнь, как герой романа Дафны: всё равно без смуглого ангела, у меня нет жизни.

Кто-то мне скажет улыбчивым голосом: Саша.. но есть тысячи других способов. Почему вы выбрали из всех — преследовать старушку?
Всё просто. Я — фантазёр. И чуточку — лунатик, в любви и в дружбе, в творчестве: я могу написать стих не на бумаге, а своими ногами, действиями.
Или написать чудесную рецензию — губами. На теле…
О, не пугайтесь, не на теле старушки. Я не до такой степени фантазёр и лунатик, могу вовремя «проснуться»… целуя руку старушки. Ну, максимум — её плечо.

И кто в этом плане, козёл отпущения? Я? Старушка? Дафна? Просто я так странно пишу рецензию: преследую старушку в парке..
Я иду за ней и восхитительно представляю, чуточку жмурясь от счастья, словно бы солнце передумало заходить и как пушистая рыжая собачка, бросившаяся в колючие заросли звёзд за палкой, вернулась ко мне — язык, словно алый галстучек у пьяного друга, — на плече. Солнце бежит ко мне, ласкается к моим рукам, ногам, лицу.. вот, оно опрокидывает меня в листву и лижет мне лицо. Я смеюсь, кувыркаясь с солнцем в листве, а тем временем старушка оглядывается.
Но у меня идеальное алиби: я с Дафной и с солнцем, кувыркаюсь в листве.

Поднимаюсь, отряхиваю себя и Дафну. Снова фантазирую: эта старушка — мой смуглый ангел, в будущем. Я точно знаю, что умру молодым. Поэтому я — уже умер и преследую её влюблённым призраком. Босиком, в лиловой пижамке.
Любимая оглядывается… никого. Только листва медленно падает, как во сне. Как пылинке в луче вечернего храма.
И тут меня осеняет (я ведь пишу рецензию. Да-да, именно — осеняет, а не осиняет, я ведь иду в осеннем парке — свет осени — осеняет).
А может гг романа, историк-англичанин, одинокий и никому не нужный.. путешествующий по Франции, на самом деле — умер? Может так выглядят загробные мытарства?

Что называется, бойтесь своих желаний: он мечтал, как бы переродиться в простого француза, быть ближе к простым французским людям, быть плотью от плоти их культуры.
Может.. Мефистофель, это не дьявол, а наше одиночество? Наша тоска по счастью? Тоска.. по себе, ещё не родившимся?
Просто в нашей душе, существует множество душ и судеб, множество тропинок судьбы, и мы не даём им сбыться. Ходим по бетонным дорожкам и почти никогда не сворачиваем в травку и вечер.
А это всё равно что метафизическое убийство: не дать тому, чем ты как бы беременен, беременен лучшей судьбой, любовью, лучшим собой, настоящим собой — быть.

Простите, что отвлекаю вас своей глупой рецензией от моего преследования старушки.
Я шёл за ней и мечтал: а если я не умер? Если я.. чудом не умер в молодости, я - старик, пронёсший любовь к моему смуглому ангелу через всю жизнь?
И вот, я иду за ней, милой, по московскому парку, в 2065 г. Я хочу ей сказать, как я безмерно её люблю.. я подхожу к ней, и.. и.. я снова падаю в листву. У меня, старика — сердечный приступ.
Старушка оборачивается на меня в 2025 г, и улыбается мне, совсем как девчонка.
У меня снова алиби. Но уже сомнительное: она уже два раза видела, как я лежу в траве, она догадывается, что я её преследую.
Интересно, ей, как женщине, приятно это? В старости к этому относишься легче. Пусть и сумасшедший, в лиловой пижамке, посреди осени, а всё же, какой-никакой, но мужчина: приятно..

И вдруг мне Дафна шепнула на ушко: Саш, а ты представь, что ты  — маньяк.
И Саша представил.. и озорно спрятался за клёном. Старушка обернулась, заметила меня за деревом, и улыбнулась мне так нежно, словно бы озорно сбросила ещё десяток лет: мне улыбнулась уже не красотка под тридцать, но совсем юная девушка, с удивительными глазами, чуточку разного цвета.

Дошли до трамвая и сели. Я сел за ней.. в паре метров от неё. Наши улыбки ласково переглядывались, перемигивались. Есть улыбки-телепаты, особенно у очень одиноких и влюблённых людей.
Я не знаю о чём думала старушка. Я даже мысленно подумал: а если она.. сумасшедшая? И Дафна мне шепнула: Саша.. в данном случае, у неё есть гораздо больше резона так думать о тебе.

Но я снова отвлёкся, и уже не знаю где моя рецензия: едет в трамвае, с томиком Дафны и коробкой конфет, для чудесной смуглой старушки, или вот сейчас она пишется здесь, старушка моя.. тьфу ты, рецензия?
Итак, наш историк-англичанин, бредящий Францией, напившись с Мефистофелем.. точнее, с французским графом, похожим на него как две капли коньяка, просыпается утром в захудалой гостинице в его одежде, с его чемоданами. За ним В дверь стучит его шофёр. Нужно ехать домой. В Замок.

Это же авантюра, поддаться искушению и поехать, не сказав, что ты — не ты?
Или это побег от себя? Самый нежный суицид, который почему то не на земле, не на небесах, не считается грехом.
Забыть своё Я.. забыть свою любовь, не важно. Это же — метафизическая смерть и заигрывание с потусторонним миром.
В этом смысле Дафна чудесно отыграла нежное эхо Мефистофеля, который превратился в собаку, соединив его с гомеровской собакой: она единственная, кто узнала Одиссея, вернувшегося спустя года, в облике старика.
А у Дафны — лишь собака поняла.. что её милый хозяин — чужак.
Кстати, если бы я ставил роман Дафны в театре, я бы закурсивел тональность наших метафизических дуэлянтов-двойников: это история о боге и дьяволе, которые прожили тысячелетия и вновь встретились, чтобы выяснить: кто прав? Кто добился большего? С кем — люди?

Бог — стал простым историком (помните Воланда? я — историк..). Он ведёт скучную жизнь. Он никому не нужен и одинок и близок к суициду.
А дьявол? Он так запутался в своей лжи и пошлости, что его жизнь так же стала пуста и близка к суициду.
Бог и дьявол.. как бы нуждаются друг в друге. Это же моральная девиация, делить на чёрное и белое: бог — хороший, дьявол — плохой.

Так не бывает. Но в этом смысле любопытно творческое бессознательное Дафны, перекликающееся с древнейшими апокрифами, о чём инфернально, пусть и богохульно, намекнул ещё юный Пушкин в своей Гаврилиаде.
Если один из двойников — дьявол, граф в замке, то дочка его божественная и ребёночек в животе его жены — кто они? Точнее — демоническое: Козёл отпущения — как отец божественного и Спасителя.

Не просто же так, божественная девочка, видит в дьяволе не просто беса, но и  — папочку, милого, пусть и странного?
К слову, очень интересен один нюанс, метафизический: люди путают бога и дьявола. Путают наших двойников.
И лишь собака не путает: природа дикая, не изувеченная моралью. И… чудесная смуглая девушка, с глазами, чуточку разного цвета: а разве может женщина в постели перепутать мужчин?
Но в этом и чудо этого момента: именно женщина, свободная от предрассудков, а ещё точнее — полу и сексу, — давно видеть различие между дьяволом и богом.
Вот так вот: ни церковь, ни люди, ни мораль, ни дети даже.. не видят этого, а животным и сексу, словно падшим и бесприютным, нежным ангелам, дано это.

Но разумеется, это было бы тоже чуточку банально такое ровное деление: бог.. дьявол..
Если их совместить — то получится — полыхающий лик человека..
В этом одна из тайн романа. Да-да, неожиданно было взявшись за нежную Дафну, прочитать экзистенциальный роман в духе Газданова или Сартра.
Быть может, разглядеть в муке эмпатии, свой лик - в мерзавце (духовно, прежде всего), это и есть метафизическая встреча с двойником своим, с богом и дьяволом, которые по Достоевскому борются в сердце человека?
Гений Дафны в том, что она вывела эту вечную битву — наружу, подав под очаровательным соусом экзистенциального и остросюжетного детектива (она порой очаровательно и по женски посылала в роман своих вестников-героев, словно ангелов, но из под мужского костюма, или.. сутаны, нет-нет да проглядывало, словно озорное смуглое крылышко - кружевное платье Дафны).

Это же прелестно. Ты ещё вчера внутренне изнывал от пустоты жизни, одиночества.. и вдруг — ты в самом центре жизни, ты — граф, у тебя чудесный замок, прекрасная жена, милый брат. Милая жена брата.. и, по совместительству, твоя любовница. И чудесная дочурка-непоседа, к которой являются таинственные голоса Божьей матери. Ну, и сестрёнка.
Всё вроде бы волшебно, не дай бог каждому, как говорится.
И ты уже думаешь, с безопасного расстояния читателя, на уютном диванчике: милый, закрути романчик с женой брата!
Она этого хочет! Это будет увлекательно, в духе Аннунцио!

А потом.. ты проникаешься эмпатией ко всем героям, и тебе уже не хочется «увлекательного» и остросюжетного сюжета.
Тебе хочется, чтобы у них всех всё было хорошо и чтобы они остались живы, ибо невидимое чеховское ружьё не висит на стене, которое должно выстрелить, а словно упало в траву, куда-то упало, и вот, на тебя словно бы целится и травка, и вон то удивлённое дерево клёна, и вон так синичка на ветке, и сторож пьяный, и вон то окно в замке..
И ты понимаешь с побледневшим сердцем, что кто-то должен умереть, и ты ужасно не хочешь этого.
Ты даже согласен на ссору с Дафной и реальностью: пусть этот её роман окажется незавершённым и все останутся живы, боже!

И что с того, что для всех людей на земле, он завершён и кто-то всё же умер? Может все люди сошли с ума и им кажется, что роман Дафны завершён? Маловероятно (мне одному кажется, что в романе в какой-то момент случилось наслоение двух снов и умер совсем другой человек, а может и два, и что реальность была ещё более безбожной, и Дафна нам просто не дала её увидеть, уведя по милой тропинке закрученного сюжета?).
Или сошёл с ума я? Потому что в нём все остались живы. Господи! Сделай меня травкой, дождём за окном, собакой вон той, озябшей, у подъезда, или страничкой этого романа, но пусть все останутся живы! Я сам вырву себя! Я улечу за окно, в осенний парк, и мне улыбнётся старушка на лавочке и прочтёт меня и ничего не поймёт..

Простите, переведу дыхание. Иногда я перевожу дыхание, как ребёнка через дорогу — за руку, а оно убегает, как я.. в детстве. Так что меня переводили через дорогу, как буйно-помешанного, пеленая мою руку в смирительную рубашечку крепкого пожатия.
У Дафны есть чудесные миражи в романах. Миражи душ других писателей. Не припудренное подражание, как это часто бывает у писателей не очень высокого уровня, особенно современных.
У Дафночки — иначе. У неё это врождённое.
Например, вот эта строка,-  ну чистый Платонов: нет ничего печальнее и безысходнее, чем вид окраин провинциального города во время дождя.

Или вот, чем не Сартр?
- Казалось, её слова проделали в тишине, дыру.
Правда, дальше, Дафночка срывается в фальцет образности, в фальцет чуточку бульварной литературы: в воздухе колебались волны молчания.
Если эти две строки разъединить, то было бы неплохо, или дополнить каждый образ.
Впрочем, я не думаю, что многие заметили это.
Но прелесть Дафночки в том, что она, как ребёнок-гений, не боится ошибаться и оступаться: не важно — в траву, в небо, в сны.
Нежно оступился и я, летая с Дафночкой (о мой смуглый ангел, прости! Я хотел бы летать с тобой.. Помнишь, как мы летали? Ты ведь помнишь, какой сегодня день? Начало наших полётов..).

У Дафны написано: Бела принялась чистить грушу, и давать мне её по кусочкам.
Но я, читая это, так нежно задумался о моём смуглом ангеле в Москве, что нежно очитался и получилось что-то модернистское: Бела принялась чистить Душу, и давать мне её по кусочкам.
Кстати, о чеховских приёмах Дафны: её нежные обращения с мгновениями и вещами, словно с душами, которые она ласкает, как бесприютных зверей: вроде бы девушка просто чистит грушу..  и разговаривает с любимым, а на самом деле, обнажается перед ним, слой за слоем, и он тоже — обнажает перед ней своё сердце.

Не знаю, читала ли Дафна - Газданова, особенно Возвращение Будды.
На высшем уровне Дафна выводит как бы палимпсест времени. Были такие папирусы в древности, которые стирали, ради экономии, и на них писали другой текст, но старый всё равно инфернально проступал.. бочком, улыбкой грустной.
Всё существует — сейчас. Все времена и пространства, все тропинки судьбы, все что нас окружает — это мы.
Другое дело, что мы боимся взять ответственность за Себя, и.. за свою нежность.
И в этом плане, Дафна словно бы вторит Сартру: Ад — это другие.
Но беда в том, что других — нет, всё  — мы!!
А это уже метафизика Достоевского: нет вины личной, все виновны.

Хотите эффект бабочки от Дафначки?
Она чудесно показала, как одна и та же мысль, истина даже, словно неузнанный бог, в рубище, тайно скитающийся по миру, проходит сквозь тела разных людей и для других людей, то, что говорят эти люди, сквозь которых прошла истина — разное.
Потому что они оглядываются как Орфеи, на прошлое, на некие константы обид и сомнений, а не берут истину саму по себе.

И это реально, ад, когда даже истина, бог, любовь — могут убить и стать козлом отпущения лишь потому.. что их не хотят видеть такими, какие они есть. Человек не хочет быть собой, развеивая себя в тропинках и ветрах обид, прошлого, сомнений и страхов.
Например, мать нашего гг, подслушав через «третьи уши», как её сын, который вовсе не сын, а двойник, разговаривает с кем-то об очень важном деле, расценила добрые и светлые слова — как начало цепной реакции смерти.
Лишь потому, что она опиралась не на слова, добрые, а на то, что это говорит её сын, не очень хороший человек.
И вот, доброе слово, фактически, веяние бога… становится причиной зла.

Так что есть душа и двойничество? Или мы по прежнему ещё думаем, что душа, как косточка в сливе?
Дафначка, в лучших традициях экзистенциалистов, показывает, что душа — переливается через край, в нашей тоске, горе, счастье. И улыбка наша, или неосторожное слово, попав в душу другого человека, могут в нём расти и стать либо цветами, либо чем-то ядовитым. Может стать даже другой судьбой и.. новым человеком.
Человек просто ляпнул слово, в сердцах, как собачка на улице — поднял на дерево ножку, с грацией балерины, или ангела, зевнувшего крылом, и пошёл дальше… а наше неосторожное слово, или поступок, может не только ранить человека, но и убить его.

А мы искренне будем считать себя невиновными.
Роман Дафны именно об этом: о трансцендентной природе слова, которое может стать Богом, и дьяволом, которое может стать действием и карой, связав всех в одну паутину лжи.
Ведь если не говорить просто правды, не говорить доброе и светлое, это не значит никого не убить.
И Дафна это прекрасно показала, как равнодушие и молчание, замалчивание нежности в себе, любви, может создать кинетическую инерцию гибели.
И кто виноват, уже не имеет смысла. Это мораль - вечный злобный аутист, всё пытается с линеечкой мерить, вину.
Кто виноват? Сестра, религиозная фанатичка, молчащая 15 лет с братом, потому что он виновен в смерти её возлюбленного?

Или виноват сам граф, брат, который запутался в себе и разуверился в людях, и стал причиной гибели хорошего человека, который в оккупированном Париже, просто сохранил добро, завод, вверенный ему отцом графа (брата).
А его заклеймили предателем: граф участвовал в сопротивлении. И Дафна не раз делает акцент, что ради этого многое прощается графу.

Тоже симптоматично: человек хороший не сам по себе, а благодаря чему то? Это опасная логика. Все мы знаем, сколько подлецов и трусов было среди «патриотов» во все времена.
И как же чудесно Дафна отыграла эту мысль, на примере простой крестьянки, которая в оккупацию, помогла молоденькому немцу, годившегося ей в сыновья, отстирать рубашку, чтобы ему не влетело.

Её посчитали предательницей. А она просто по человечески — помогла человеку.
И роман ведь об этом. О нашей внутренней оккупации — себя же. Мы убиваем в себе светлые чувства любви, дружбы, памяти о ком-либо.. мы перевоплощаемся в то, что нами не является, но.. вроде бы безумно похоже на нас.
Но мы ведь не роботы и не одноклеточные? Мы — это не просто схожесть по внешним признакам: два уха, два глаза, там морщинка, тут… копытце.
Так можно быстро расчеловечиться.
Что и произошло с «чудесной семейкой в замке», где ради богатства, обид и статуса, переступили через себя, и стали похожи один на другого, как бывают похожи друг на друга — одноклеточные формы жизни.

И лишь ребёночек — девочка, с голосами в сердце, словно бы непохожа ни на кого, но и она уже заражена этой «похожестью».
И ребёночек, которым беременна жена графа, от которого, как от спасителя, зависит жизнь замка, достаток семьи и наследство.
И в этом плане, конечно, роман испещрён эсхатологическими тенями: я бы даже сказал, что это Ребёнок Розмари, наоборот.

Боже..  может потому сердце девочки мучают голоса Девы Марии, что все жители этого замка — молчат? Т.е. бог в их груди, небо в их груди, молчат? Они сами — словно бы мертвы. Потому что там где молчит любовь — там человек умирает, ещё до смерти.
А всего то и нужно было.. щепотку света и нежности, чтобы правда стала — истиной и любовью, а не просто, правдой, никому не нужной. Тогда бы люди стали людьми и все были бы живы и говорили бы друг с другом, а не с бесами алчности и одиночества.

Я ехал в трамвае, сидя за старушкой, на расстоянии тени от крыла, от неё (если бы у меня было крыло).
Рядом со мной сидела Дафна. У окошка. Девушки любят сидеть у окошка.
Мы сделали круг и возвращались обратно. Старушка уже давно заметила меня, но улыбка её изменилась, стала грустной, похожей на кленовый листик в осеннем лесу: знаете наверно, он словно бы вдруг оживёт, вспомнит что-то невыносимо-нежное, и помашет вам, детской ладошкой призрака, и снова погаснет.
Я словно мы мысленно перевоплотился в старушку. Я даже поправлял седые и несуществующие локоны у себя за ушком.

Сутулился не столько телом, сколько — судьбой. Мы были оба, ужасно одиноки, и я до слёз почувствовал бесконечное одиночество этой несчастной старушки, которая выйдет из трамвая и вернётся в зябкую тишину своей квартиры, быть может ляжет в постель и тихо заплачет, как ребёнок.
Подошёл к ней. Я ощущал себя на 70 лет. У меня была одышка, сердце билось, как запертый ребёнок в тёмном чулане. Хромал на правую ногу..

Не доезжая до остановки нашей, и, сдержав подступившие слёзы, я наклонился и подарил ей коробку конфет.
Я просто сказал: это вам… смуглый ангел. От Дафны. От Саши, то есть. От нас.
Смутился сильно, развернулся и быстро направился к выходу, боясь оглянуться, боясь увидеть слёзы на лице старушки.
Я боялся увидеть своё лицо в старости. Увидеть свою изуродованную и никчёмную жизнь.. без моего смуглого ангела.