The Source

Илана выросла, не имея представления о религии. В доме отца чтение Торы было равносильно чтению Шекспира в доме интеллигентной английской семьи или Гёте в немецкой среде – если не считать, что из-за древности и исторической мощи воздействия их великий литературный шедевр был для евреев поселения большим, чем Шекспир для англичан, Гёте для немцев или Толстой для русских. В детстве Иланы редко случался день, когда она не слышала какие-то дискуссии на библейские темы, которые касались исторических корней ее народа. Она знала, что Кфар-Керем стоит там, где когда-то правили хананеи и куда во время своего победного возвращения из Египта евреи пришли через горные долины на западе и хлынули на север. Порой ей казалось, что вереницы их продолжают идти по гребням гор за Тиберией. Для Иланы решение Бога разделить Ханаан между двенадцатью коленами, которое состоялось примерно три тысячи лет назад, было столь же реально, как и решение Организации Объединенных Наций о разделе страны, которое прозвучало всего несколько недель назад: Кфар-Керем стоял как раз на пересечении тех мест, что были выделены коленам Нафтали, Иссахара и Манасеи, и именно с этих земель жителей Израиля угоняли в неволю. Гора Табор продолжала стоять на севере неизменным маяком, и море Галилейское оставалось точно таким же, как его описал Исайя. Для поколения Иланы Библия была полна реальностей. В отцовском винограднике она находила монеты, отчеканенные во времена Маккавеев, и помнила тот день, когда отец, взяв ее посмотреть недавние раскопки в Бет-Шане, показал на давно знакомые места в Изреельской долине.

– Я спросил, не раввин ли он, когда увидел эти тома Талмуда, – сказал Готтесман.
– Эти? – Натаниель засмеялся. – Кто-то продал их моему отцу, и он сберег их на удачу. Шмуэль Хакохен… Ему могли продать что угодно. Его слова были просты, Готтесман, но ты их запомни. Никто не принесет тебе страну на серебряном блюдечке с голубой каемочкой. Ты заплатишь за нее своей кровью. Раввины, правительства и красивые идеи не помогут завоевать эти земли. Поможет оружие. Если у тебя будут винтовки, ты обретешь Израиль.

Лишенные родины, евреи смогут выжить, лишь соблюдая свои законы. Именно законы сделают их более мощными и сильными, чем те, кто угнетал их. Потеряв свои города, они, тем не менее, представляли собой сплоченную группу, которая помогала обрести свое предназначение тем городам, осесть в которых им предназначала судьба. Куда бы судьба их ни забрасывала – в Испанию, или Египет, или Аргентину, – они несли с собой решения раввинов из Тверии и жили по этим законам, которые не имели срока давности. Они были самой цельной и единой группой из всех, кто окружал их за две тысячи лет жизни в Израиле. Неевреи, видя их бездомность, создали миф о Бродячем Жиде, но в реальности эта фраза была совершенно бессмысленной, потому что, где бы ни скитался еврей, если он брал с собой Талмуд, у него был и дом.