Рассказы

Как ни странно, о "Каштанке" я впервые узнала всего неделю назад, в свои восемнадцать, потому не могу описать то, что почувствовала в детстве, не могу сравнить это с тем, что я чувствую сейчас, после прочтения этой повести.
Скажу откровенно, к Чехову я отношусь немного предвзято, наверное, из-за мнения о нем, которое установилось у меня ещё в школе. Ещё и "Каштанке" мои "советчики" приписывали трагический финал, а поскольку меня очень торкает всё, что связано с животными, то я долго колебалась, читать или не читать, быть или не быть.
И все-таки решила прочесть.
Я очень боялась, что в конце она умрёт, что Смерть, этот невидимый гость комнаты с грязными обоями, заберёт ее, но обошлось, и я вздохнула с облегчением, хотя и уронила слезу за Иван Иваныча. А конец так и вовсе чудесный. Что может быть лучше воссоединения с семьёй?

Очень милая сказка для взрослых и детей.

Чехов - это классег. Кажется, добровольный классик. Его давно уже растащили на цитаты и образы, если Гоголь, например, поддается с трудом, слишком уж живая ткань повествования, то Чехов как будто специально для школьных сочинений писанный.
Это не просто домыслы, кажется, моё ощущение совпадает с ощущением Гиппиус от самого Чехова:
"В Чехове был гений неподвижности. Не мертвого окостенения: нет, он был живой человек, и даже редко одаренный. Только все дары ему были отпущены сразу. И один (если и это дар) был дар - не двигаться во времени. .... Ко всякому движению он относится как к чему-то внешнему и лишь внешне его понимает. Для иного понимания надо иметь движение внутри. Да и все внешнее надо уметь впускать в свой круг и связывать с внутренним в узлы. Чехов не знал узлов. И был такой, каким был, - сразу. Родился сорокалетним - и умер сорокалетним, как бы в собственном зените".
Чехов годится только на метафоры - в 20-то лет, когда движение - жизнь. Я бы даже сказала, что он скучен в таком возрасте. Доживу до 40 - перечитаю:)

Вот порой возникнет порыв перечитать что-то из школьной программы, и волосы на голове шевелятся, как раньше ты не замечал таких очевидных вещей? Или просто не задумывался над ними?

Я даже помню, как читала это письмо Ваньки, как в обиходе была фраза "на деревню дедушке", т.е. по сути, в никуда, но почему же не видела того, что вижу сейчас? Возраст? Взросление? Или просто сейчас читала по желанию, а не из-под палки? Даже не знаю.

В общем, девятилетний Ванька Жуков, пишет письмо своему дедушке, рассказывая, как ему живётся у сапожника Аляхина, которому мальчик был отдан на обучение. Но по сути, помимо обучения, парень выполняет и прочую работу. А за невыполнение своих обязанностей ещё и каждый раз получает выволочку.

И вот сейчас во мне эта история откликнулась больше, чем в детстве. Осознаётся весь ужас происходящего. Ведь по сути маленький мальчик недоедает, его постоянно бьют за провинности (а то и просто от плохого настроения), он должен работать с самого детства, чтобы потом мочь выживать в этом мире. И такое детство было у многих.

Сам Чехов писал, что у него в детстве не было детства. Они с братьями были вынуждены работать у отца после гимназии, делать уроки где придётся и периодически терпеть деспотичные побои от главы семейства.

Или вот взять рассказ Максима Горького "Детство". Главного героя там выпороли до такой степени, что он отлёживался в кровати несколько дней. Но больше всего меня поразило то, что Цыган говорит после этого мальчику. Что мол это не последний раз, когда тебя будут пороть, ты, говорит, просто научись ложиться так, чтобы меньше попадало, а кричи погромче. Т.е., выхода нет, есть только смягчение обстоятельств. И так жили. И это же кошмар.

Сейчас больше пошла тенденция к тому, чтобы воспитывать детей, не поднимая на них руку. И мне кажется это хорошо и здраво, потому что это уже довольно большой шаг к коммуникации и решении проблем словами через рот, а не подзатыльниками.

Но даже сейчас найдутся люди, которые скажут: "Ну меня же в детстве били и ничего, нормальным вырос". А вы в этом уверены? Ведь если капнуть глубже, то можно обнаружить, что души этих людей травмированы. Просто они мимикрировали под нормальных, чтобы не выделяться, и живут с этой болью внутри всю жизнь. А вылезает это с возрастом, когда такие люди видят, что можно было жить иначе. И, что хуже всего,  срывают свои злость, горечь и обиду на других, ни в чём не повинных, людях.

Благодаря дочери, перечитываю и читаю впервые многие произведения наших классиков. Взяла Чехова, его "Каштанку". Читала вслух, наслаждаясь звучанием каждого слова, их искромётностью, образностью и такой тонкой музыкой, от которой на душе становится чище и красивее. Дочь недоумевала, читая параллельно, почему же Каштанка ушла к этому пьянице-отцу, который её ни во что не ставил, который в упор не заметил её "талант", к мальчику, который так жестоко играл с собачкой? Да, любовь и преданность не купить за деньги или сытую жизнь... она просто так живёт в сердце. Наверное поэтому Чехов так настойчиво передавал через циркового кота настроение полного отвращения к этой жизни, сытой и полной какой-то не нужной им чепухи.

Сразу после опубликования рассказ был отнесен критикой в разряд детской литературы, типа, описание забавного казуса, иногда добавляли похвалы за реализм и юмор в бытописании. Поэтому «Каштанка» попала в обязательные школьные хрестоматии.

Помню в детстве, еще в том возрасте, когда доверяешь мнению взрослых, я упорно пытался чтобы рассказ про собачку понравился (всем же нравится), но никак.

Сейчас мне кажется, что это скорее притча о том, как светлые идеи прогресса соотносятся с реальным человеком, которому претит становиться штифтиком в абстрактных построениях инженеров Светлого Будущего.
То, о чем писал Достоевский.

Да осыпьте его всеми земными благами, утопите в счастье совсем с головой, так, чтобы только пузырьки вскакивали на поверхности счастья, как на воде; дайте ему такое экономическое довольство, чтоб ему совсем уж ничего больше не оставалось делать, кроме как спать, кушать пряники и хлопотать о непрекращении всемирной истории – так он вам и тут человек-то, и тут, из одной неблагодарности, из одного пасквиля мерзость сделает.

"Каштанка" написана в 1887 году. Истерическое желание разрушать государство еще только набирало обороты среди интеллигенции (Мы наш мы новый мир построим). Впереди были три десятилетия динамитчиков, террора, три революции.

После 1917 года наступило долгожданное время правильной дрессуры, гарантированная пайка и чтобы никаких глупостей. "Свобода есть осознанная необходимость."