По направлению к Свану

... ибо, считая лёгкое чтение таким же нездоровым, как конфеты и пирожное, она думала в то же время, что мощное дыхание гения является даже для ума ребёнка не более опасным, чем свежий воздух и морской ветер для его тела

Прогулки мои той осенью были тем приятнее, что гулять я уходил после долгих часов, проведенных над книгой.

Я перестал чувствовать себя посредственным, случайным, смертным. Откуда могла прийти ко мне эта могучая радость? Я чувствовал, что она была связана со вкусом чая и пирожного, но она безмерно превосходила его, она должна была быть иной природы. Откуда же приходила она? Что она означала? Где схватить ее?

... эта судомойка была на довольно позднем сроке беременности, так что мы даже удивлялись, зачем Франсуаза столько гоняет её по хозяйству и с поручениями, ведь ей уже делалось трудно носить перед собой таинственную, с каждым днём всё наполнявшуюся корзинку, великолепная форма которой угадывалась под просторной рабочей кофтой.

Я гадал, какой теперь может быть час; я слышал посвист поездов, он издалёка, словно птичье пенье в лесу, напоминал о расстоянии и рассказывал мне о протяжённости пустынных полей, по которым путешественник спешит к ближайшей станции; и тропа под ногами навсегда запомнится ему возбуждением от новых мест, непривычных поступков, недавней беседы и прощания под чужой лампой, которые ещё преследуют его в ночном безмолвии, и грядущей радостью возвращения.

Всем нам приходится поддерживать в себе какую-нибудь фантазию, иначе действительность станет несносной.