Notes on a Cuff and Other Stories

Я положительно не знаю, что делать со сволочью, что населяет эту квартиру...

Ну и самогон у Сидоровны. Зверь самогон.

Неба нет. Вместо него висит огромная портянка.

С Черного моря, проездом в Петербург. Где-то на севере был такой город. Существует ли теперь? Писатель смеется; уверяет, что существует. Но ехать до него долго: три года в теплушке.

Только через страдание приходит истина... Это верно, будьте покойны! Но за знание истины ни денег не платят, ни пайка не дают. Печально, но факт.

Я в монастырь уйду. Непременно! В глушь, в скит. Лес стеной, птичий гомон, нет людей... Мне надоела эта идиотская война! Я бегу в Париж, там напишу роман, а потом в скит.

Старик наклонился над ней, а я в это время мучительно думал о том, кто бы он мог быть… Больше всего походил на обритого Эмиля Зола.

Конец. Самый настоящий, всем концам конец. Больше ехать некуда. Это – Москва. М-о-с-к-в-а.

По иному пути пойдем! Не надо нам больше этой порнографии: «Горе от ума» и «Ревизора». Гоголи. Моголи. Свои пьесы сочиним!

Клянусь, сам видел: пальма из земли растет.