Commonwealth

Здравствуй, внутренняя пустота одиночества. В полёте до Нью-Йорка у меня есть пара часов в твоей компании. Снежных бурь не предвидится, воздушных ям не замечаю, пора подводить некоторые жизненные итоги.
Кто я такой? Неотразимый синеглазый блондин, Альберт Казинс, юрист с многолетним стажем, богатый наследник и отец четверых детей. Женился я рано, сразу после окончания университета. Мою неотразимость подтвердила будущая невеста, буквально свалившаяся мне под ноги на обледенелом тротуаре. Её родственники подсуетились, и мы с Терезой оказались обладателями штампа в паспорте.
После парижского медового месяца из Виргинии мы переехали в Калифорнию. Я сразу впрягся в работу, жена присматривала за тремя малышами. Признаюсь, я люблю детей, а точнее, младенцев, ещё не заговоривших и не научившихся ходить. Так приятно чувствовать знакомую невесомую тяжесть и ощущать себя всесильным защитником крохи. Потом, когда горластые отпрыски научаются ползать и, о ужас, ходить, эти монстры начинают всё больше раздражать. Кругом бардак, разбросанные игрушки, плач и визг, слёзы и сопли, кровь из разбитых лбов и вопли растерянной жены, нужно ли везти чадо в неотложку накладывать швы. То ли дело лишь запах подгузников тихо сопящего крохи. Жена подурнела и перестала следить за собой. Я сразу заскучал и стал искать досуг вне дома, а по субботам задерживаться на работе.
Неизвестно откуда взявшийся внешний наблюдатель, называющий себя читателем, недовольно фыркает, что до обаяния Стивы Облонского мне далеко. Чёрт его знает, кто такой этот Стива Обле... Абла... Блинский - кто разберёт эти польские фамилии! В судах мне хватает понаехавших со всего мира правонарушителей с непроизносимыми фамилиями, чтобы прислушиваться к лепету некоего или некоей внешней бубнилки. Что-то я отвлёкся. Значит, сбежал я на крестины к дочке полицейского, как бишь его, не помню, очкарик Дик Спенсер называл, да я забыл. Кажется, видел его на слушаниях рядом с задержанными. Чёрт, не помню. Зато и жёнушка у него, не чета моей, нарядная блондинка, красавица, почти весь вечер просидела с женщинами на кухне, готовя нам, бравым служакам, закуски. А мы со Спенсером, так и быть, поработаем приложениями к механическим соковыжималкам. Прекрасный вечер, вкуснейшие коктейли с апельсиновым соком, и я докажу тебе, читатель, что ничуть не уступаю этому твоему Абли...
**
Ну что ж, доказал. Теперь у меня два брака и шестеро детей. С Беверли мы вернулись в Виргинию, оставив детям и Терезе дом. Видишь, читатель, какой я щедрый, а ещё я на всё лето приглашаю к себе детей и покупаю билеты им и их сопровождающим. Всё, и не требуйте от меня, такого неотразимого, чего-то большего. Я и так до развода ждал целых два года, за которые у меня родился сын. Не понимаю, почему Тереза разозлилась на меня и на весь белый свет, дом и дети с ней, правда, алименты скромные, но не зря же я принадлежу к юридической династии. Ух ты, оказывается, Тереза умеет не только злиться, но и мстить. Отправила детей одних через всю страну на три летних месяца вообще без багажа. Нет ни любимых игрушек или зубных щёток, даже сменную одежду не прислала. Ну, ничего, девочки пусть донашивают старьё дочек Беверли, а мальчики так обойдутся. Всё, надоели со своими претензиями, я на работу опаздываю, пусть Беверли за ними присматривает.

Хм, странные у детей сложились представления о полиции и юриспруденции. Служители закона и правопорядка умеют стрелять, и дают поупражняться несовершеннолетним, учат их же интереснейшим вещам: вскрывать машины и прослушивать чужие телефоны. А умение отмазать себя и коллег - важнейшее умение в жизни. Силовики и правоохранители - всё, остальные ничто. Фикс Китинг, у которого я увёл Беверли, солидарен со мной, хоть ни за что не согласится с этим вслух. С какой скоростью он забрал из участка моего младшего Элби, задержанного за поджог школы. А как быстро выкрутилась Кэролайн, придумав достойную версию своей непричастности к некоторым трагичным событиям! Это ничего, что её более справедливая и негибкая тугодумка-сестра получила за свою недогадливость удар головой о стену. Из нашей семьи Франни была самой доброй и безотказной, и к чему это её привело?

Как же досадно осознавать, что обе мои любимые женщины неспособны воспитывать своих детей и приглядывать за ними. С меня спроса нет, я устаю на работе, и не мужское это дело. Отвезу-ка я всё "шумное маленькое племя" к своим родителям. Конечно, им на пенсии тоже некогда следить за внуками, но негритянка Эрнестина ещё меня вынянчила, думаю, и с моими справится.

Не справилась. Нарушая все правила дорожного движения, мчусь на ферму. На женщин невозможно положиться! Сколько раз повторять, я работал... в офисе... с секретаршей... очень старался... Но ей приспичило, чтобы как у всех людей, дома, у меня дома. Подлый читатель ржёт, что я неосмотрительней неведомого Стивы, совершенно не умею прятать следы своего... Хм, отдыха, то есть, своей работы. Вы меня совсем запутали! Какие могут быть мысли об измене, когда погиб мой первенец!.. Молчи, читатель, что моя жизнь похожа на мыльную оперу, сам вижу. Ещё и Беверли не хочет забывать об измене, когда у меня такое горе! А Терезе с соболезнованиями звонить я не буду, сына похороню на своей земле, пусть приезжает, как хочет.

Беверли дотерпела ещё несколько лет, пока все дети не закончили колледж, и ушла от меня. Много лет живу один и почти не страдаю. Через 35 лет почти все мы друг друга простили. У Беверли и Терезы сложились новые счастливые браки. С бывшими жёнами я мысленно помирился. С детьми я переписываюсь и перезваниваюсь. Только бывший пироман Элби до сих пор со мной в контрах. Не знаю, за что, за интернат и кадетский корпус, наверное. Я простил всех, но прощения ни у кого не просил. Ни о чём не жалею и горжусь своими детьми, их жизни сложились по-разному, не без трудностей, но вполне благополучно. Добрячка Франни познакомилась в баре с писателем Леоном Поузеном и от широты душевной выложила ему историю нашей семьи. Этот "еврейчик" и "алкаш", как справедливо называет его бедняга Фикс, написал о нас бестселлер. Подождите, прислушаюсь к жужжащему бубнежу читателя. Он или она считает подобную бесталанную обработку реальных случаев вампирской чертой писателей. Поузен просто сделал из меня политика, а из Беверли врача. Потом по книге сняли фильм, но обе актрисы в ролях моих жён не дотянули. Нет, я в кинотеатр не сходил, но доверяю мнению Китинга. Эмоциональный Фикс побывал и громогласно послал "Всех в жопу!" с первого ряда. Не сомневайтесь, его услышали и даже на улице шарахались от испуга. Тихо злорадствую, как дёрнул головой читатель от экспрессивного восклицания исполнителя аудиокниги, неведомого мне Алексея Багдасарова (снова невозможные фамилии). Хороший мужик Фикс, тяжело болеет, страдалец, но я не позвоню ему с сочувствием.
*

Я бы хотел, чтобы книгу о нашей жизни читали летом. В июне, в аромате свежевыжатых апельсинов я встретил Беверли. В Виргинии такая роскошь, как сок из плодов своего сада, мне недоступна. Хочу, чтобы читатели представили всех нас, Казинсов и Китингов вместе с потомками в апельсиновой роще. Некоторые читатели могут со мной поспорить, что наша история скучна и слишком ровна для летнего чтения. Никаких войн, никаких революций, никаких самоубийств, никаких тюремных сроков или взятия в заложники. Это просто жизнь обычных американцев среднего класса, просто детские шалости, просто прощенные застарелые обиды, просто родительский недосмотр, просто безалаберность одних, терпеливость и мягкотелость других. За простоту рассказанной истории роман чуть не получил Пулитцера, но цветных и прочих разных не хватило. Не дотянули муж Франни индус, муж Джаннет гвинеец, их дети и хулиганы из шайки "колесатых чертей" пироманов Элби: мексиканец и два местных негритёнка. Не дотянули все они до премии, слишком эпизодичны для общего сюжета и ничуть не притеснены. Врач Фоде, наоборот, образованней многих белых бруклинцев будет.
Аналогично реальности читателя, где Энн Пэтчетт пролетела с Пулитцером, в своём романе она предрекла себе неудачу, когда Леона Поузена обошёл другой писатель. Неслучайное совпадение, но нам, героям, нисколько не обидно. Как прототипы, за роман и фильм мы ничего не получили. Разве что младший Элби разбушевался после раскрытия некоторых эпизодов, которые он проспал.
Ворчливый, но сочувствующий нам читатель, Представь наш огромный семейный портрет нескольких поколений Казинсов и Китингов, представь и порадуйся за нашу многочисленность несмотря ни на что. Не бойся запутаться в наших похожих именах: Казинсы и Китинги, Кэл и Кэролайн, Франни и Джаннет. Лучше расслабься и выпей смешанный с любым алкоголем апельсиновый сок. Впрочем, не совсем с любым. Вино не подойдёт, даже шардонне в круглых бокалах.

Всё на своём месте.
Какое непривычное чувство. Я перевернула последнюю страницу книги Энн Пэтчетт и с удивлением поняла – в нашей жизни, действительно, все происходит именно так, как должно происходить. Именно тогда, когда нужно. Оказывается, это не избитая и не банальная истина. Оказывается, это не фатализм и не отказ от борьбы. Это просто так есть. Вот и все.
Последний нашумевший роман американки Энн Пэтчетт о том, что в жизни каждого человека всё на своем месте.

Это очень необычная история. Тем более, удивительно, что книга автобиографична. Семья из двух разбитых семей. В одной двое детей, в другой четверо. Каждое лето дети живут все вместе с теми родителями, из-за которых все так и получилось. Два мальчика и четыре девочки. Все разные, все травмированы разводом и тоской, все без должного присмотра и пригляда, единодушно ненавидящие родителей и мечтающие вернуться в прошлое. Каждый из детей справляется с трагедией по своему. Кто-то взял на вооружение мечту отца, и штудирует справочник по юриспруденции, кто-то дерется и бьет младших, кто-то молчит, ни слова не говорит, прячется в шкафу, кто-то изо всех сил старается быть лучшим в школе, кто-то берет отцовский револьвер и привязывает к ноге, под джинсы. Просто чтобы знать, что ты вооружен.

Эта книга не о бесприютном детстве, но и о нем в том числе. Энн Пэтчетт рассказывает историю длиною в жизнь. С того момента как Берт и Беверли встретили друг друга, будучи оба в браке, и до глубокой старости, когда их детям уже за 50, у всех взрослые дети, и жизнь калейдоскопом сложилась совсем не так, как им когда-то мечталось.

В этой книге нет дат, обозначений, нет одного генерального героя. Повествование переходит от одного десятилетия к другому, фокусируется то на Франни (как я понимаю, прообраз самой Энн, которая именно такое детство и прожила, и которая так же была второй дочерью в той семье, где ушла мама), то на ее отчиме, то на братьях и сестрах. Каждый раз внимание переключается так просто, так естественно, словно русло реки, делающее поворот среди холмов.

Эта книга написана удивительно простым, понятным любому языком. Она написана душевно и эмоционально. Но эмоции тут сдержанны, ее читаешь спокойно, даже самые тяжелые страницы не рвут душу, но делятся грустью. Эта книга – полноценная современная проза, семейная сага и уж точно не женский роман, как можно подумать, глядя на русскоязычное издание и некоторые англоязычные (по мотивом которого, у нас такое оформление). Эта книга вне гендерных стереотипов. Мне ближе эта эстонская обложка, лично для меня она больше других созвучна произведению.

Я никогда раньше не читала Пэтчетт, но узнала о ней от Элизабет Гилберт в «Большом волшебстве», и вот так купила эту книгу. Я ни разу не пожалела об этой покупке. Она из числа тех, что хочется дарить, и я обязательно это сделаю. Она воодушевляет и дарит надежду. И объясняет, что все в нашей жизни на своем месте. Знаете, я много раз слышала эту фразу, вежливо кивала или нейтрально молчала. Я не верила. И только сейчас, дочитав роман, я наконец поняла, что это значит. Это удивительное чувство, за которое я благодарна Энн Пэтчетт.

Энн Пэтчетт - прозаик и мемуарист из США. Она является  обладательницей нескольких премий.

Её роман "Свои-Чужие" прост и сложен одновременно, ведь здесь рассказывается  о жизни обычных семей, а как известно :"Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему."

Нет ничего забористей  перипетий в "простых" семьях.

Итак, всё началось со случайного поцелуя.

Альберт Казинс поддался искушению и поцеловал чужую жену Беверли Китинг.

И случился развод... И всё смешалось в головах и судьбах у детей из этих двух семей, а их, между прочим, на тот момент было шесть человек. У Казинсов - четверо, у Китингов - двое.

Дальше автор показывает, как неокрепшие души отпрысков справляются с последствиями безрассудства из родителей.
Их судьбы накрепко переплетаются. Им иногда приходится делать сложный выбор, справляться с неуверенностью и жестокостью окружающего мира.

По большому счету, роман - о нас с вами, в той или иной степени.

Энн Пэтчетт призналась, что роман автобиографичен.

Книга понравилась.

Язык повествования прост и незатейлив. Персонажи ярки и дерзки.

Советую. Хорошее и добротное чтение.

Удивительная книга. Такая многослойная, плотная, семейная. Хотя как раз семейные ценности тут попраны местами по самое некуда. И вот слои снимаются, обнажая личность персонажа, пока не становится всё про него ясно, пока не становятся видны все его детские травмы и шрамы, скрытые под опытом лет.

Мужчина и женщина встретились и полюбили друг друга. И не беда, что у него - четверо детей, у неё - двое, это ни разу не препятствие их чувствам. Вот и вынуждены аж 6 человек так или иначе пересекаться в течение всей своей жизни. Их не спросили, ну ок, пусть эта жизнь на два дома выльется в тихий бунт. А что в результате погибнет один ребёнок - ну никто же не знал.

Повествование очень интересное. Я-то настраивалась, что буду читать историю любви Беверли и Берта, а там как пошло скакать десятками лет. И не о них эта книга, нет, она о детях. Хотя родители так или иначе проскальзывают всё равно.

Примечателен монолог идной из героинь почти в финале - что было бы, если бы... Если бы Альберт Казинс не вошёл в дом Фитца Китинга и не встретил его жену Беверли. Не было бы (возможно), того, этого, и этого вот тоже. Хотя нет, без этого я никак не могу, верните обратно. Что же в итоге? Всё, что ни делается, к лучшему? Иногда, может, и так.

ПС К чему, ну к чему такая обложка? В оригинале апельсины были хоть в тему, с них всё и началось.

Как признавалась сама Пэтчетт, на ее творчество очень сильное влияние оказал прочитанный в юности роман Томаса Манна "Волшебная гора", и в какой-то мере все ее произведения строятся на одной канве, почерпнутой именно оттуда: группа людей, сведенных вместе благодаря случаю, из-за этих обстоятельств тесно сближается.

Здесь у нее на этом сюжете выстроена очень американская семейная история: несколько браков за жизнь, куча детей, все друг с другом так или иначе общаются, а живут в разных уголках мира. Мой оживший кошмар: семейные праздники с десятками родственников, которых ты не всех и по именам-то помнишь, как в приводимом Пэтчетт стишке As I was going to St. Ives, I met a man with seven wives, each wife had seven sacks, each sack had seven cats. Особенно если родителям уже за семьдесят, и на семейных сборищах присутствуют все их дети, жены и мужья детей (не всегда в единственном числе для каждого), внуки - иногда одни взрослые со своими женами и детьми, а другие еще школьники. Не знаю, как кто, а я никогда о большой семье не мечтала, но кто б меня спрашивал из старших поколений.

В этой книге старшее поколение в лице Берта и Беверли живет полной жизнью: в одном браке наделали детей, потом папа оп и ушел от первой жены с четырьмя отпрысками воспитывать двух дочек от второго брака. Хрясь-хрясь семейные веточки - ни Тереза Казинс, ни Фикс Китинг так больше и не вступили в брак, хотя шестеро детей, невольно ставших сводными братьями и сестрами, иногда думали о том, как было бы здорово, если бы они поженились. Хорошо еще, что Берт и Беверли совместных детей в новом браке не наплодили, ибо очевидно было, что кроме друг друга им никто не нужен, на детей супруги забивали - когда летом дом разносили все шестеро, Берт торчал на работе с утра до вечера, а Беверли не знала, куда деться, потому что в каждом уголке дома кто-то сидел и что-то делал. Брак недолго протянул после трагического случая - вот что бывает, когда родители наивно полагают, что старшие дети могут присмотреть за младшими. Еще удивительно, как с Алби ничего не случилось, когда его бросали где ни попадя, и что пистолет таки не выстрелил. При чтении вспоминались боянные истории с картинок в одноклассниках на тему "боже мой, как мы умудрились выжить, ведь столько всякой дичи в детстве творили".

Выросли дети разными людьми с совсем разными судьбами, хотя родители в них вкладывали одинаковую жизненную программу, но вот в переходном возрасте и молодости у каждого что-то щелкнуло, и кто-то продолжил идти по ясному пути, а кто-то выбрал для себя другое. Повествование охватывает пятьдесят лет, и автор показывает, как одна случайная встреча может переломить истории группы людей, и в конце романа есть любопытный внутренний монолог Франни на тему "что было бы, если не..." Композиция такова, что роман читается как цельное произведение, но по сути является набором самых ярких моментов из жизней десяти персонажей, сшитых вместе, и созвездий людей вокруг каждого из них. Мне книга напомнила романы Энн Тайлер, стиль очень похож и любовь к людям - тоже.

А еще тут есть интересная фишечка "книги в книге" также под названием "Свои - чужие".

Эх, поздно я прочла отзыв одного читателя, что данный автор пишет в стиле Энн Тайлер - рвано и ворохом, на голову обывателя, иначе бы не стала соглашаться на знакомство с данным произведением. От подобных романов у меня вскипают мозги - писатель вас мотает по времени, перекидывает к разным членам двух семейств и каждый эпизод напичкан жирными спойлерами про прошлое, новыми персонажами, о которых не сразу понимаешь - а что они тут делают? Зато детализация обстановки везде одинаково составляет 100%. Да, да, вам будут описывать капельки пота в декольте главной героини, липкость апельсинового сока между пальцев и т.д. Но сам сюжет? А сюжет тут, если убрать ворох раздутых фрагментов - прост, собственно, поэтому и выкрутасы такие с книгой происходят - объем набивают всем, чем угодно, кроме нормальной интриги, интересной сюжетной линии. В итоге, у меня появилось впечатление, что автор просто не смогла соединить свои же эпизоды в нечто логическое, так как в книге все выглядит несколько корявым.

Сам сюжет крутиться возле истории двух семей Канзис и Киттинг. Все началось, когда обременный семьей Альберт Канзис, у которого трое детей и четвертый на подходе, решил отдохнуть от семьи и поплелся на крестины к малознакомому коллеге по работе. Там он встречает его жену Беверли Киттинг, на тот момент мать двоих детей, и тот час понимает, что вожделеет эту женщину. Она красивая и ухоженная, не смотря на роды, такой антипод его зачуханной женщины. Эти двое рушат свои семьи, а семьи, они пытается свыкнуться с их предательством и каждый сходит с ума по-своему, как впрочем и выплескивает свое горе.

В романе мусолится каждый член двух семейств, друг и сосед, чтобы нормально следить за персонажами надо выписывать их имена в столбик. Собственно, сами чаяния семей они обыденны, написано несколько нудно, поэтому даже то, что должно было выстрелить в романе вышло блеклым и хилым.

Эта книга для мены была пустышкой, написана довольно средненько. Навряд ли вернусь снова к данному автору.

Сама не знаю, почему книга не понравилась. Возможно, потому, что где-то в глубине души сидит тот самый страх, что такое может быть и в моей семье? Но мне определенно тяжело было читать о 6 детях, которые оказались за бортом привычной для них семейной жизни, где есть папа и мама, где все привычно, ясно и уютно.
А все оказалось так просто: мужчина, которому давным давно была в тягость его семья (недаром же он сбегал на работу даже в выходные), что, впрочем, никак не мешало ему способствовать рождению все новых и новых детей, вдруг ощутил симпатию, физическую тягу к чужой жене. И лавина понеслась с горы, по дороге сшибая всех, кто так или иначе оказался поблизости...
Мне было в тягость разбираться в целом скоплении своих-чужих родственников, вместе с героями и читателями перепрыгивая из одного временного пространства в другое. Мне совсем не хотелось представлять себе, во что превратились жизни ни в чем не повинных детей, каждый из которых был ужасно одинок и никому не нужен.

Сейчас вот сижу и думаю, почему у меня вообще возникло желание добавить эту книгу в хотелки? Я не особо люблю книги про семейные дрязги и разборки на пустом месте, а здесь оно присутствует. И тем не менее, до этого произведения, я всё же добралась.

В основе сюжета Энн Патчетт «Содружество» (на русский язык перевели как «Свои – чужие») лежит история двух семей, которые жили по соседству и из-за нелепого стечения обстоятельств дошли до развода. Берт Канзис пришёл на вечеринку к Беверли Китинг и поцеловал её. Естественно, свидетелями этого события стали многие и в итоге Берт развёлся со своей женой, Беверли со своим мужем и они буквально обменялись супругами. Неловко правда? Понятное дело, что это всё привело к тому, что лбами столкнулись не только бывшие супруги, но и их дети. Но, время идёт, дело движется, и люди меняют свои принципы.

Вот и получилось так, что однажды Фрэнни Киттинг встретила известного и успешного писателя Леона Розена и рассказала ему историю своей жизни. Человек он был не глупый, почувствовал для себя определённую выгоду и превратил её историю сначала в роман, а затем в сценарий для фильма. Волей – неволей, люди, узнавшие себя в этом произведении стали более-менее контактировать между собой. Интересно то, что под конец романа, на старость лет, все они вполне мирно и дружно сосуществовали друг с другом.

В целом, ничего особенного в этом произведении я не обнаружила, но, если вам нравится читать про интрижки или странные парочки, то тогда это определённо для вас.

Семейная сага с множеством разноплановых непростых персонажей - мой любимый литературный жанр. Я люблю жизненные истории: трагичные, обыденные, монотонные, неординарные. Чем больше семья, тем больше шансов повстречать в ней психа, хорошую девочку, зануду, серую мышку, карьериста и так далее. Есть где разгуляться авторской фантазии и читательскому интересу.

Роман "Свои - чужие", думаю, можно отнести к сагам. К тому же аннотация показалась такой интригующей: один неверный поступок изменил судьбы нескольких людей. Конечно, нужно прочитать!

А что в итоге? Тем самым злополучным поступком стало смелое решение Беверли и Альберта развестись со своими супругами и построить совместную жизнь. Что трагичного, если по сюжету мы видим, что одному первая семья давно не приносила радости, а вторая жила в браке, потому что жилось? Ужаснее было бы наблюдать нахождение в постылом союзе 20-40 лет, и уж тогда точно незадавшиеся детские судьбы. А здесь 6 ребят обзавелись мачехами и отчимами - и не по одному разу - но, в общем-то, не изменились характерами. Не увидела я разрушения или трагедии - обычная жизнь.

На мой взгляд, автор не "дожала" некоторых своих героев. Франсис среди них самая понятная, но это естественно - автор списала её с себя. Другие дети-девочки кажутся декорацией, с детьми-мальчиками тоже всё довольно уныло. Пожалуй, кроме Франсис, автору удались взрослые персонажи - те самые горе-родители, которые, по сути, просто искали счастья. О Беверли упоминается чаще всего, и при этом в отношении женщины нет иллюзий: она пуста и эгоистична. Тереза заслужила авторского внимания уже на закате своей жизни, но можно легко предположить, как жила женщина все годы после развода. Альберта нельзя назвать отрицательным персонажем, ибо он изначально заточен под удовлетворение своих "хотелок" и избегание бытовых сложностей. Фикс, на первый взгляд, является примером идеального отца, но, возможно, он таким кажется на контрасте с холодностью Беверли.

Мне не хватило жизни в героях и их жизни. Я не увидела ни одного сломленного человека и не сказала бы, что детство было разрушено. Оно не стало идеальным, но и не явилось отправной точкой трагедии. Просто такие люди. Просто такая жизнь.

Работник прокуратуры Берт Казинс как-то зашел на крестины дочери одного полицейского, Фикса, а кончилось все тем, что он завел роман с его женой Беверли, потом оба они бросили семьи, поженились и испортили жизни двум дочерям Беверли и четверым детям – двум мальчикам и двум девочкам- Казинса. Такая в общем житейская история, с кем не бывало.

Казалось, что в центре повествования окажутся неверные супруги, их роман, но в итоге автор достаточно лихо отмахивала десятки лет, рассказывая о настоящем и прошлом детей новоиспеченной четы. Кэролайн и Франни Китинг и Кэл, Холли, Дженетт, Элби Казинсы – это история о том, как они роли, кем они стали, как один лишь приход Берта Казинса на крестины изменил жизни и детей, и взрослых.

История чем-то напомнила Энн Тайлер, тоже про жизнь, тоже про обыденные вещи, но герои в общем и целом меня не зацепили, я не жалела и не радовалась за них. Кого и было жалко, так это Берта, брошенного своими детьми на старости лет.